Генезис интеллектуальных операций

Самый таинственный вопрос в проблеме интеллектуальных операций – это их происхождение.

Экспериментальные данные в области психофизиологии и нейропсихологии показывают, что операции анализа и синтеза вплетены в процесс восприятия: это и викарные действия, и перцептивные действия (Ярбус и др.), и механизмы дифференциации и синтеза образа в первичных, вторичных и третичных проекционных зонах. Таким образом, эти процессы выступают яркой иллюстрацией принципа психофизического единства: положения о единстве строения и функции, строения аппарата восприятия и функции интеллектуальной операции.

Дальнейший свет на происхождение интеллектуальных операций проливает их связь с предметным действием. «Человек познаёт действительность, воздействуя на неё, понимает мир, изменяя его».[19.310] Мышление как познавательная деятельность теснейшим образом связано с действием. Реальное практическое действие, в которое включено мышление, превращается в интеллектуальное действие. «Все мыслительные операции (анализ, синтез и т.д.) возникли сначала как практические операции и лишь затем стали операциями теоретического мышления».[19.311]

Здесь целесообразно вернуться к положениям И.М. Сеченова о происхождении мысли. Как уже отмечалось, в мысли можно выделить раздельность объектов, сопоставление их друг с другом, и направление этого сопоставления. Раздельность объекта предполагает разделение предмета и его части (свойства), выделение в предмете отдельных его признаков и одновременное восприятие предметов. За счёт раздельного восприятия осуществляется анализ ситуации, за счёт одновременного восприятия – синтез. Таким образом, в предметную мысль вплетены операции анализа и синтеза. Благодаря этому анализу и синтезу порождается мысль.

Мысль, выраженная в понятии, связанная с предметным действием и зафиксированная в слове является дальнейшим этапом развития интеллектуальных операций. Мысль, связанная с предметным действием, осознаётся. Осознаются и операции, реализующие предметное действие. А так как в эти операции включено мышление, они, как было отмечено выше, превращаются в интеллектуальные операции, которые осознаются. От предметного действия человек может перейти к идеальным действиям, которые будут представлять собой интеллектуальные операции в чистом виде. Так осуществляется переход к осознанию операций анализа, синтеза, сравнения, обобщения и т.д.

Большую роль в этом процессе играет совместная деятельность ребёнка и взрослого и процесс систематического обучения.

Отметим также, что процесс формирования интеллектуальных операций имеет длительную историю, для предметной деятельности они сформировались уже в неолите.

Как отмечает К. Леви – Строс, именно в неолите, за несколько тысяч лет до формирования современной науки, «человек утверждает господство великих искусств цивилизации: гончарства, ткачества, земледелия и доместикации животных…Каждая из техник предполагает столетия активного и методического наблюдения, проверки смелых гипотез, отвергаемых либо доказываемых посредством неустанно повторяемых опытов…Чтобы преобразовать сорняк в культурное растение, дикого зверя в домашнее животное, выявить в том или другом пищевые или технологические качества, которые первоначально полностью отсутствуют или, возможно, о них едва подозревали; чтобы сделать из нестойкой глины, склонной к разрыхлению, распылению или растрескиванию, прочную и герметичную посуду (предварительно найдя среди множества органических и неорганических материалов тот, что наиболее пригоден для обезжиривания, а также подходящее топливо, температуру и время обжига, степень продуктивного окисления); чтобы разработать техники, часто длительные и сложные, позволяющие превращать ядовитые зёрна или корни в съедобные, а также использовать их токсичность для охоты, военных целей, для ритуала, потребовалась, несомненно, поистине научная установка ума, усердия и всегда бдительная любознательность, аппетит к познанию ради удовольствия познавать, поскольку лишь малая доля наблюдений и опытов (которые, как можно предположить, вдохновлялись с самого начала и, главным образом, вкусом и знаниями) приносила практические результаты. И мы ещё оставляем в стороне металлургию бронзы и железа, драгоценных металлов и даже простую обработку природной меди путём ковки, появившуюся за несколько тысяч лет ранее металлургии, а ведь всё это уже требует продвинутой технической компетентности».[11] В данном восхитительном отрывке в концентрированной форме показаны достижения человека неолита или протоистории, достижения первобытного мышления. Неолитический парадокс, как оказалось, заключается в следующей проблеме – после столь бурного прогресса в сфере познания природы и технологий человечество остановилось в своём развитии на несколько тысячелетий до формирования современной науки с её достижениями. Анализируя ситуацию, Леви – Строс делает заключение, что отмеченный парадокс «допускает только одно решение: существуют два различных способа научного мышления, являющиеся функциями (конечно, не равных стадий развития человеческого разума) двух разных стратегических уровней, на которых природа подвергается атаке со стороны научного познания».[11] Один путь основывается на восприятии и воображении, он весьма близок к чувственной интуиции, другой основывается на абстрагировании от чувственного восприятия, в силу этого он более свободен, расторможен, что позволяет раскрывать более отдалённые связи и отношения. Следует также подчеркнуть вывод Леви – Строса о том, что оба способа научного мышления (первобытного, мифологического и современного) различаются «не по роду ментальных операций, которыми оба они располагают, и которые отличны не столько по своему характеру, сколько по типу явлений, к которым они прилагаются».[11]

Первобытное мышление в большей мере направлено на практическое знание и технологию, но в процессе познания оно использует те же мыслительные операции: анализ и синтез, систематизацию и классификацию. Оно направлено на выявление, прежде всего, чувственных качеств, позволяющих определить ценность вещи. В своём стремлении познать первобытное мышление конструирует определённые абстрактные схемы познания, постулирующие связь между воспринимаемыми и скрытыми качествами, свои способы наблюдения и рефлексии, которые часто в кодированной форме фиксировались в мифах и ритуалах. Первобытное мышление создало науку конкретного. В операциях мышления стал использоваться знак. И хотя знак в первобытном мышлении носил такой же конкретный характер, что и образ, но по своей референциальной способности он уже был подобен понятию. Как и понятие, знак замещает другую вещь, адресуется к элементам первобытной культуры, способам человеческой деятельности. Мифологическое (первобытное) мышление можно назвать обобщающим, оно действует посредством аналогий и сопоставлений.

Характерной особенностью первобытного мышления является то, что качества, которыми оно оперирует, непосредственно входят в переживаемый субъектом опыт, а, следовательно, они всегда личностно значимы. Таким образом, в первобытном мышлении фактически снимается проблема мотивации познавательной деятельности.

В заключение отметим, что мышление ребёнка конкретно, как и мышление первобытного человека, оно базируется на чувственном опыте и чувственной интуиции. Не должно быть разрыва между чувственным познанием и рациональным познанием. И переходным мостом здесь должны быть методы мышления. Как мы уже отмечали, они общие у чувственного и рационального мышления, но имеют свой предмет. А для этого очень важно показать трансформацию самого предмета познания из чувственного в абстрактный, рациональный.