Неужели в тот период, когда вы совершали все эти неразумные по­ступки, не нашлось никого, кто бы встряхнул вас и сказал: «Что ты де­лаешь, опомнись!»?

Были такие, но каждый раз, когда кто-то из моих служащих делал это, я его увольнял. Одно время у меня работало человек шестьдесят или семьдесят. Вдобавок ко всем моим убыточным начинаниям я должен был платить им при­личную зарплату. Честно говоря, большая часть моих прибылей была просто-напросто выброшена на ветер.

Но эти потери не были так же болезненны, как потери на рынке? Я спрашиваю об этом потому, что вы говорите об инвестиционных поте­рях как-то очень спокойно.

58 Майкл Маркус

Конечно, мне больно осознавать, что я оказался таким дураком, но в ре­зультате этого я научился избегать всяческих материальных привязанностей. Для меня это стало зароком на всю оставшуюся жизнь. Я понял, что мне со­всем необязательно иметь по дому во всех милых уголках земли; ведь там мож­но остановиться в гостинице, позагорать на общественном пляже или побродить по горным тропам вместе с туристами. А если действительно захо­чется побаловать себя, то можно зафрахтовать самолет — собственный иметь необязательно.

Да, это действительно разумнее. Но я имел в виду нечто другое: мне кажется, что потеряй вы столько же денег на бирже, то это было бы намного болезненнее. Можно ли сказать, что все прочие предприятия не слишком задевали ваше самолюбие?

Да, это, несомненно, так. Я всегда чувствовал, что силен по крайней мере в одном деле. По-моему, торговля и есть то, что мне действительно удается. Если бы не торговля, то мне, наверное, оставалось бы пойти лишь в чистильщики обуви.