Исследования по методике Вероффа

Ярким примером этому может слу­жить определение Вероффа [J. Ve-roff, 1957], в котором, как мы видели, подчеркивались аспекты, связанные со страхом. В соответствии с этим Верофф построил и свое исследова­ние актуализации мотива власти. В группу с высоким уровнем побужде­ния были привлечены кандидаты на выборные должности в студенческом самоуправлении, с которыми за два часа до подсчета голосов и объявле­ния результатов был проведен ТАТ. Для усиления напряженности каждый испытуемый должен был по 6-балль­ной шкале оценить свои шансы на победу. Нейтральную группу состави­ли студенты, посещавшие спецкурс по психологии. Тем самым Верофф од­новременно проводил две различные стратегии, ибо экспериментальная группа отличалась от контрольной не только актуализующими мотив власти ситуационными условиями, но и силой этого мотива, ибо сам факт выставле­ния своей кандидатуры на выборный пост может служить показателем мо­тива власти, превосходящего средний уровень.

Фактором, подтверждающим нашу гипотезу о самоосуществляющемся пророчестве, является в данном слу­чае возможное напряженно-тревожное состояние испытуемых-кандидатов [см.: D. G. Winter, 1973, р. 48]. Их жребий брошен до подсчета голосов, они уже не в состоянии что-либо изменить, кроме как ждать результата, при этом они себя чув­ствуют слабыми и как бы лишенными воли. Соответственно их рассказы по ТАТ должны быть наполнены отража­ющими страх мотивами и отличаться от рассказов испытуемых контроль­ной группы. Эти особенности затем неизбежно проявились в категориях анализа содержания по методике Ве­роффа в качестве показателей сильного мотива власти. Как отмечалось выше, связанные со страхом моменты действительно преобладают в этих ка­тегориях анализа; мы видели также, что демографические данные указы­вают на высокий мотив власти (по Вероффу) у наименее привилегиро­ванных слоев населения в качестве оборотной стороны их социальной бесправности и озабоченности отсут­ствием власти. (Главным показате­лем темы власти у Вероффа являет­ся следующая категория: «эмоци­ональная озабоченность получением или сохранением доступа к средствам влияния на кого-либо».)

Не удивительно, что в своем более позднем и отчасти основанном на полученных с помощью этой методики данных теоретическом анализе Ве­рофф приходит к следующим выводам:

«1. Мотивация власти имеет место в группах, озабоченных своим низким статусом. 2. Если потребность во власти не слишком бросается в глаза окружающим, то мотивация власти кор­релирует с успешностью социальной адаптации и результативностью деятельности. 3. Мотива­ция власти может вести к избеганию (вплоть до самоубийства) ситуаций власти» [J. Veroff, J. В. Veroff, 1971, р.59; 1972].

Первый из этих выводов подтвер­ждается, в частности, исследованием Терюна [К. W. Terhune, 1968b], когда в группе испытуемых из трех человек моделировались международные от­ношения. При этом испытуемые с вы­соким мотивом власти (по Вероффу) стремились, скорее, к конфликту, а не к сотрудничеству, прибегая подчас к обманным маневрам. В другой рабо­те, где также использовались «игры с переговорами», Терюн [К. W. Terhu­ne, 1968а] обнаружил у испытуемых с высокой мотивацией власти выражен­ную бесцеремонность и отсутствие стремления к сотрудничеству. Иссле­дование семейных и производствен­ных конфликтов в США, проведенное Вероффом и Фелдом, позволило авторам сделать следующий вывод:

«...с чем большей гласностью связана обус­ловленная ролью субъекта власть или ее от­сутствие, тем вероятнее появление в ролевом поведении негативных аспектов мотива власти (избегания власти)» [J. Veroff, S. С. Feld, 1970, р.ЗЗО].

Второй вывод подтверждают.ре­зультаты Мак-Кичи [W. J. McKeachie, 1961], согласно которым студенты с высоким мотивом власти (по Вероф-фу) показывают лучшие результаты в семинарских занятиях, если препода­ватель не доминирует над ними и не задает занятиям жесткую структуру, предоставляя участникам семинара свободу действий.

Третий вывод Вероффа подтвер­ждается установленной Рудиным [S. A. Rudin, 1965] взаимосвязью для 17 стран национального индекса мо­тива власти на 1925 г. (полученного при анализе хрестоматийных расска­зов) и статистических данных 1950 г. о самоубийствах, убийствах и алкого­лизме (показателем последнего фак­тора служило количество случаев цирроза печени со смертельным исхо­дом).