Эволюция институциональной теории

Институциональная теория возникла и развивалась как оппозиционное учение с начала политической экономии, а потом экономикс.

 

 

 

Классический либерализм как идеологическая

база классической школы

Все представители классической политической экономии строили свои концепции на основе единого представления о природе человека, об обществе, о правительстве и т.д.

Человек имеет собственные интересы, он сам способен отстаивать их в активной автономной деятельности, причем наиболее эффективным образцом. Общество – совокупность индивидов, а общественные интересы производны от личных. Лучшим считается то общество, которое в наибольшей степени позволяет индивидам свободно реализовывать их частные интересы. Правительство создается свободными людьми для защиты установленных конституцией прав, именно этой функций государство и должно ограничиваться. Индивиды должны сами решать, что правильно и что ложно, максимизируя свою функцию полезности.

Свобода – ключевая категория либеральной доктрины – трактуется как отсутствие принуждения, как синоним автономности и независимости.

Четкое определение прав индивидов создает предпосылки для эффективного функционирования рыночной экономики, выявляет её коренные преимущества в сравнении с другими экономическими системами.

Трактовка происхождения государства и права как результата свободного договора свободных индивидов ведет происхождение от теории «общественного договора» (социального контракта). Теория общественного договора (английский философ и экономист Джон Локк (1632-1704)) рассматривает свободу как «естественное состояние», основу которого составляют права на жизнь, на свободу и на собственность.

Концепция «естественных прав» и «общественного договора» является абстракцией, идеальным образом рыночного хозяйства, где все люди – простые товаропроизводители, действующие в условиях совершенной конкуренции.

Критика классической школы.

Истоки институционализма

Одним из первых критику классической политэкономии начал немецкий экономист Фридрих Лист (1789-1846).

	А.Смит	Ф.Лист
Взгляды	Космополит	Националист
Политэкономия	Меновых ценностей	Производительных сил
Источник богатства	Разделение труда	Приоритет внутреннего рынка над внешним
Преимущества	Принцип сравнительных преимуществ	Сочетание фабрично-заводской промышленности с земледелием
Внешняя политика	Фритредерство	Протекционизм

Именно взгляды Ф.Листа предопределили развитие исторической школы, подготовившей становление институционализма.

Густав Шмоллер (1838-1917) пропагандировал необходимость скурпулезного описания фактического хозяйственного поведения, подчеркивал роль неэкономических факторов развития, и прежде всего моральных норм, этики и культуры в хозяйственной деятельности.

Вернер Зомбарт (1863-1946) анализировал роль институтов в формировании своеобразных черт экономического строя.

Макс Вебер (1864-1920) показал многообразие типов капитализма, обосновал необходимость более адекватного цивилизованного подхода к анализу экономических явлений.

«Старый» институционализм

«Старый» институционализм возник в конце XIX в. И оформился как течение в 20-30-х годах ХХ в. Он пытался занять «среднюю линию» между экономикс и марксизмом.

В 1898 г. Торстейн Веблен (1857-1929) выступил с критикой Г.Шмоллера за чрезмерный эмпиризм. Пытаясь ответить на вопрос, почему экономика не является эволюционной наукой, он вместо узкоэкономического предлагает междисциплинарный подход, который включал бы социальную философию, антропологию и психологию. Это было попыткой повернуть экономическую теорию к социальным проблемам.

В 1918 г. Появляется и понятие «институционализм». Его вводит Уилтон Гамильтон. Он определяет институт как «распространенный способ мышления или действия, запечатленный в привычках групп и обычаев народа. С его точки зрения, институты фиксируют устоявшиеся процедуры, отражают общее согласие, сложившуюся в обществе договоренность. Под институтами понимаются: обычаи, корпорации, профсоюзы, государство и т.д.

Мюрдаль, Джон Кеннет Гэлбрейт,' Роберт Хейлбронер. Познако-" мимся с трудами некоторых из них немного ближе.

В 1899 г. выходит книга Торстейна Веблена «Теория праздно­го класса. Экономическое изучение институтов». Вдохновленный идеями социал дарвинизма, Веблен рассматривает естественный отбор институтов. Институт праздного класса возникает в процве­тающей Америке. Он изучает этот институт, как современные ему антропологи изучали обычаи африканских племен. Он считает, что этот институт является частным проявлением «законов хищниче­ства и паразитизма» и задерживает развитие общества в силу инер­ции, демонстративного расточительства и системы неравного рас­пределения благосостояния (Веблен, 1984).

В книге «Теории делового предприятия» (1904) Т. Веблен ана­лизирует дихотомии индустрии и бизнеса, рациональности и иррациональности. Он противопоставляет поведение, обусловленное действительным знанием, поведению, обусловленному привычка­ми мышления, рассматривая первое как источник изменения

про­гресса, а второе как фактор, который противодействует ему.

 

 

В работах, написанных в годы Первой мировой войны и пос­ле нее, «Инстинкт мастерства и состояние промышленных уме­ний» (1914), «Место науки в современной цивилизации» (1919). «Инженеры и система цен» (1921) рассматриваются важные про­блемы научно-технического прогресса и показывается роль инже­неров-менеджеров в создании рациональной промышленной си­стемы. Именно с ними он связывает будущее капитатизма.

Уэсли Клэр Митчелл (1874—1948) учился в Чикагском, стажи­ровался в Венском и работал в Колумбийском университете (1913—1948). С 1920 г. он возглавлял Национальное бюро эконо­мических исследований. В центре его внимания находились воп­росы деловых циклов и исследования экономической конъюн­ктуры. У'.К. Митчелл оказался первым институционалистом, ана­лизирующим реальные процессы «с цифрами в руках». В своей работе «Деловые циклы» (1927) он исследует разрыв между дина­микой промышленного производства и динамикой цен.

В книге «Отсталость в искусстве тратить деньги» (1937) Мит­челл подвергает критике неоклассический экономике, в основе которого лежит поведение рационального индивида. Он резко вы­ступает против «блаженного калькулятора» И. Бентама, показы­вая различные формы человеческой иррациональности, стремится статистически доказать отличие реального поведения в экономике от гедонистического нормотипа. Для Митчелла действительный экономический субъект – это среднестатистический челоевк. Анализируя нерациональность трат денег в семейных бюджетах, он наглядно опказывает, что искусство «делания денег» значительно опередило умение их рационально тратить.

Большой вклад в развитие старого институционализма внес Джон Ричард Коммонс (1862-1945). В центре его внимания в работе «Распределение богатства» (1893) находится поиск инструментов компромисса между организованным трудом и креупным капиталом. В их числе фигурируют восьмичасовой рабочий день и повышение заработной платы, которая ведет к увеличению покупательной способности населения. Он отмечает также благотворность концентрации промышленности для повышения эф­фективности экономики.

В книгах «Промышленная доброжелательность» (1919). «Про­мышленное управление» (1923), «Правовые основания капитализ­ма» (1924) последовательно проводится идея социального согла­шения рабочих и предпринимателей посредством взаимных уступок, показывается, как диффузия капиталистической соб­ственности способствует более равномерному распределению бо­гатства.

В 1934 г. выходит его книга «Институциональная экономичес­кая теория», в которой вводится понятие трансакции (сделки). В ее структуре Коммонс выделяет три основных элемента: перегово­ры, принятие обязательства и его выполнение, а также характе­ризует различные виды трансакций: торговые, управленческие и рационирующие. С его точки зрения, трансакционный процесс — это процесс определения «разумной ценности», которая заверша­ется контрактом, реализующим «гарантии ожиданий» В последние годы в центре внимания Дж. Коммонса нахо­дятся правовые рамки коллективных действий, и прежде всего суды. Это нашло отражение в работе «Экономика коллективных действий» (1951). изданной после его смерти.

Дальнейшее развитие институциональный подход получил в работах выдающегося английского историка и социолога Арноль­да Джозефа Тойнби (1898—1975), который свыше 30 лет препода­вал курс международной истории в Лондонской школе экономи­ки. С 1934 по 1961 г. вышли 12 томов «Исследования истории» (Toynbee, 1934— 1961), оказавшие огромное влияние на современ­ную экономическую мысль. Важное место в его концепции зани­мает анализ цивилизаций Востока: исламской, индуистской, буд­дийской и дальневосточной. В центре его внимания — влияние религиозных факторов на социально-экономическое и политичес­кое развитие народов. Движущей силой развития цивилизации А. Тойнби считает творческое меньшинство, способное увлечь об­щество в новом направлении. Упадок цивилизации Тойнби свя­зывает с недостатком созидающей силы у творческого меньшин­ства и вследствие этого прекращением преданности и подражания ему со стороны исторического большинства. Это приводит к ут­рате обществом былого социального единства. Наступает дезин­теграция. Общество распадается на три части: 1) господствующее меньшинство, создающее универсальное государство; 2) внутрен­ний пролетариат, взгляды которого отражаются в универсальной

религии и церкви (толстовство, гандизм, христианство афроамериканцев и т.д.); 3) внешний пролетариат, оформляющийся в вар­варские военные банды. Вторая и третья группы объединяют, по мысли А. Тойнби, слои, живущие в обществе, но ему не принад­лежащие. Эти силы в конечном счете разрушают старую цивили­зацию и одновременно (рождая новую религию) подготавливают предпосылки для возникновения новой цивилизации.

Внимание к цивилизации как к сложной социальной системе сыграю методологическую роль в послевоенных институциональ­ных концепциях. В частности, это нашло своеобразное отражение в работах американского институционалиста, профессора Колум­бийского и Вашингтонского университетов Карла-Августа Виттфогеля (1896—1988), и прежде всего в его монографии «Восточный деспотизм. Сравнительное изучение тотальной власти» Структурообразующим элементом в концепции К.А. Виттфогеля является деспотизм, который характеризуется ведущей ролью государства. Государство опирается на бюрократический аппарат и подавляет развитие частнособственнических тенденций. Богатство господствующего класса в этом обществе обусловлено не собственностью на средства производства, а местом в иерар­хической системе государства. Виттфогель считает, что природ­ные условия и внешние влияния определяют форму государства, а она, в свою очередь, — тип социальной стратификации.

Важную роль в становлении методологии современного институционализма сыграли работы Карла Поланьи (1886—1964), и прежде всего его «Великая Трансформация» (1944). В работе «Эко­номика как институционализированный процесс» он выделяет три типа отношений обмена: реципроктность. или взаимный обмен на натуральной основе, редистрибуцию как развитую систему пере­распределения и товарообмен, лежащий в основе рыночной эко­номики (Polanyi, I957).

Необходимо отметить работы Толкотта Парсонса (1902—1979) и Нейла Джозефа Смелсера (р. 1930) и прежде всего их книгу «Экономика и общество. Исследование интеграции эконо­мической и социальной теории» (1956). Опираясь на общую тео­рию систем, они обосновали необходимость дальнейшего сдвига от экономики к социологии как целостной теории, способной адек­ватно объяснить происходящие изменения (Parsons. Smelser, 1965).

Хотя каждая из институциональных теорий уязвима для кри­тики, тем не менее само перечисление причин неудовлетворен­ности модернизацией показывает, как изменяется представление ученых. В центре внимания оказываются не слабая покупатель­ная способность и неэффективный потребительский спрос, не низкий уровень сбережений и инвестиций, а значение системы ценностей, проблемы отчуждения, традиции и культуры. Даже если рассматриваются ресурсы и технология, то в связи с обще­ственной ролью знаний и проблемами защиты окружающей среды.

В центре внимания современного американского институционалиста Джона Кеннета Гэлбрейта (р. 1908) находятся вопросы техноструктуры. Уже в работе «Американский капитализм. Тео­рия уравновешивающей силы» (1952) он пишет о менеджерах как носителях прогресса и рассматривает профсоюзы как уравновеши­вающую силу наряду с большим бизнесом и правительством.

Однако наибольшее развитие тема научно-технического про­гресса и постиндустриального общества получает в работах «Но­вое индустриальное общество» (1967) и «Экономикс и обществен­ная цель» (1973). «В современном обществе, — пишет Гэлбрейт, — существуют две системы: планирующая и рыночная. В первой ведущую роль играет техноструктура, которая основана на моно­полизации знаний. Именно она осуществляет принятие основных решений помимо владельцев капитала» (Гэлбрейт, 1969, с. 100— 113). Такие техноструктуры существуют как при капитализме, так и при социализме. Именно их рост сближает развитие этих сис­тем, предопределяя тенденции конвергенции.

Неоинституционатизм возник на путях преодоления характер­ного для неоклассики ограниченного понимания рациональности. Поэтому сначала кратко охарактеризуем предпосылки, особен­ности понимания рациональности в неоклассической теории, а также школы, которые существуют внутри нее.

В неоклассической теории рациональной является максимизация полезности индивида в пределах ресурсов, имеющихся в их распоряжении, знаний, которыми они располагают, и ожиданий в отношении действий других партнеров. Предполагается, что рациональные индивиды не только способны соотнести выгоды и издержки своих действий, но и понимают последствия своей деятельности. В то же время общепринятые нормы, традиции, обычаи играют в построениях неоклассиков весьма скромную роль. Между тем потребность в снижении уровня неопределенно­сти вынуждает экономических агентов опираться на традиции. Там, где преобладает неопределенность, неоклассические предпо­сылки теряют свою универсальную силу. Максимизация может стать бессмысленной, и рациональный индивид вынужден ори­ентироваться не на нее, а на социально-приемлемые результаты. К тому же то, что было рациональным вчера, может оказаться не­рациональным сегодня.

Теория рационального выбора предполагает более гибкий под­ход к проблеме рациональности. Она сформировалась под влия­нием:

 

• шотландской философии нравственности (Ф. Хатчисон.
  А. Фергюссон, Д. Юм, А. Смит), сформулировавшей индивидуалистическую концепцию рационального поведения в обществе;
• утилитаризма (И. Бентам), подчеркнувшего значение моральных суждений и оценок (когда индивид понимает, «что
  такое хорошо и что такое плохо»);
• неоклассической теории (А. Маршалл), подчеркнувшей роль
  взаимного обмена между людьми.

 

Аксиома рациональности не стремится к всестороннему опи­санию реальности. Она представляет собой идеальный тип этой ре­альности, который помогает сформулировать основные гипотезы поведения индивидов независимо от сферы деятельности. Теория рационального выбора универсальна. Она формализует логику поведения индивида в различных ситуациях. В политике она по­лучила название теории общественного выбора, в социологии — теории социального выбора, в истории — клиометрики, в праве — экономики и права.

Хотя понятие рациональности весьма дискуссионно, в наибо­лее общем виде рациональность может быть определена следую­щим образом: «Субъект (1) никогда не выберет альтернативу X, если в то же время (2) доступна альтернатива У, которая, с его точки зрения (3), предпочтительнее AT» (Швери, 1997, с. 37—46). Цифрами выделены три важнейшие характеристики рациональности: ее индивидуальный характер, ограниченность и субъектив­ность.

В теории рационального выбора цели индивидов рассматри­ваются как предопределенные и зависящие от самого индивида. Поэтому в предельном случае видов рациональности может быть больше, чем людей на свете (учитывая изменение их предпочте­ний во времени).

В теории рационального выбора преодолевается ограничен­ность неоклассической теории, поскольку учитывается, что в ежедневных решениях важную роль играют время, трансакционные издержки и информация, от которых традиционная неоклас­сическая теория абстрагировалась. Поэтому теория рационально­го выбора формулирует рациональность не только в строгой фор­ме (как принцип максимизации), но и в менее строгой форме, с учетом ее ограничения во времени, когда люди не добиваются максимума, а стремятся обеспечить определенный уровень опре­деления своих потребностей. Поэтому она учитывает новейшие достижения, сделанные Р. Коузом (трансакционные издержки), Г. Саймоном (ограниченная рациональность). Дж. Стиглером (включившим неполноту информации в неоклассический анализ), Г. Беккером (распространившим принцип неопределенности на семейные отношения) и др.

Теория рационального выбора развивает концепцию методо­логического индивидуализма, заложенную в трудах Т. Гоббса, Б. Мандевиля. А. Фергюссона, К. Менгера. Это означает, что структуры рассматриваются как совокупность преследующих свои цели индивидов. Такой подход не означает абсолютизацию эго­изма. Человек, осуществляющий свой выбор, может действовать и альтруистично. Собственные интересы индивида обычно огра­ничены определенными нравственными обязательствами (А. Сен).

Институциональная экономика вводит права собственности как инструмент анализа и отказывается от предпосылок идеаль­ности рынка, утверждая, что существуют трансакционные издерж­ки. Другие предпосылки (полпота информации и абсолютная ра­циональность агентов, действующих на рынках) также претерпе­вают изменения.

Неоинституциональный подход акцентирует внимание на том факте, что получаемый результат будет зависеть от модели пове­дения человека и условий, в рамках которых он функционирует (institutions matter). Отказ от идеальных моделей неоклассическо­го подхода приводит к новым решениям и результатам с учетом неполноты информации, ограниченной рациональности, оппор­тунистического поведения участников.

 

• Неполнота информации

Предпосылка о полноте доступной информации кажется не­реалистичной и заметно сужает прикладную область экономичес­ких исследований. Развитие экономической науки в XX в. во мно­гом определялось изучением проблем неопределенности и связанных с этим проблем поиска информации и ее последующей обра­ботки (работы Ф. Найта по проблемам неопределенности и риска (Knight F.H., 1921), теория ожидаемой полезности Дж. фон Ней-мона и О. Моргенштерна (Нейман, Моргенштерн, 1970). теория поиска информации Дж. Стиглера (Стиплер, 1995) и др.).

• Ограниченная рациональность

Теория ограниченной рациональности Г. Саймона содержит альтернативные процедуры выбора в условиях неполной инфор­мации. Процесс принятия решения включает две стадии: 1) по­иск и 2) принятие удовлетворительного варианта.

Концепция Саймона схожа с теорией поиска информации, предложенной Дж. Стиглером. тем, что в ней также не существу­ет готовых альтернатив, однако предполагается, что мы не в со­стоянии максимизировать какую-либо функцию полезности (Simon, 1979, р. 285).

• Оппортунистическое поведение участников

Понятие оппортунистического поведения напрямую связано с мотивацией экономического агента, которая приобретает новое значение. Если первоначально мотив собственного интереса трактоваться исключительно как «эгоизм», то в настоящее время от этой эмоциональной окраски постарались освободиться. В неоинституционализме его место в значительной мере заняло понятие «оп­портунистическое поведение», которое трактуется как «стремле­ние к личной выгоде с использованием коварства, включающего просчитанные усилия по сбиванию с правильного пути, обману, сокрытию информации и другие действия, мешающие реализации интересов организации. Оппортунистическое поведение необхо­димо отличать от простого эгоизма, когда индивиды играют в игру с фиксированными правилами, которым они безусловно подчи­няются» (Уильямсон, 1996. с. 689). При этом непосредственно используется концепция собственного интереса.

Сравнительная характеристика «старого» и «нового» институционализма

Хотя институционализм как особое течение сложился еще в начале XX в., долгое время он находился на периферии экономи­ческой мысли. Объяснение движения экономических благ лишь институциональными факторами не находило большого числа сторонников. Отчасти это было связано с неопределенностью са­мого понятия «института», под которым одни исследователи по­нимали главным образом обычаи, другие — профсоюзы, третьи — государство, четвертые — корпорации и т.д. и т.п. Отчасти — с тем, что институционалисты пытались в экономике использовать ме­тоды других общественных наук: права, социологии, политологии и др. В результате они теряли возможность говорить на едином языке экономической науки, каким считался язык графиков и формул. Были, конечно, и другие объективные причины, по ко­торым данное течение оказалось не востребованным современни­ками.

Ситуация, однако, коренным образом изменилась в 60—70-е годы. Чтобы понять почему, достаточно провести хотя бы беглое сравнение «старого» и «нового» институционализма

Характеристика	«Старый» институционализм	«Новый» институционализм
1. Возникновение	Из критики ортодоксаль­ных предпосылок классического либерализма	Через улучшение ядра современной ортодок­сальной теории
2. Вдохновляющая наука	Биология	Физика (механика)
3. Элемент анализа	Институты	Атомистический, абстрактный индивидуум
4. Индивидуум, его предпочтения и цели	Изменяет (эндогенные)	Берется как данный (экзогенные)
5. Институты	Формируют предпочтения, самих индивидуумов	Дают внешние ограни­чения для индивидуумов: условия выбора, ограничения и информация
6. Технология	Эндогенна	Экзогенна
7. Методология	Органический подход, эволюционный подход	Равновесный подход, оптимальность
8. Время	Начало XX в.	Конец XX в.
9. Представители	Т. Веблен, Дж. Коммонс, У. Митчелл	О. Уильямсон, Г. Демсец, Д. Норт, Р. Познер, Р. Коуз

Между «старыми» институционалистами (Т.Веблен, Дж.Коммонс, Дж. К. Гэлбрейт) и неоинституционалистами (Р.Коуз, Д.Норт или Дж. Бьюкенен) есть, по крайней мере, три коренных различия.

Во-вторых, традиционный институционализм основывался главным образом на индуктивном методе, стремился идти от част­ных случаев к обобщениям, в результате чего общая институцио­нальная теория так и не сложилась; неоинституционализм идет дедуктивным путем — от общих принципов неоклассической эко­номической теории к объяснению конкретных явлений общест­венной жизни.

В-третьих, «старый» институционализм как течение радикальной экономической мысли обращал преимущественное внимание на действия коллективов (главным образом профсоюзов и прави­тельства) по защите интересов индивида; неоинституционализм ставит во главу угла независимого индивида, который по своей воле и в соответствии со своими интересами решает, членом ка­ких коллективов ему выгоднее быть.

Признаки	«Старый» институционализм	Неоинституционалиэм
Движение	От права и политики к экономике	От экономики к политике и праву
Методология	Других гуманитарных наук (право, политология. социология и др.)	Экономическая неоклассическая (методы микроэкономики и теории игр)
Метод	Индуктивный	Дедуктивный
Фокус внимания	Коллективное действие	Независимый индивид
Предпосылка анализа	Холизм	Методологический индивидуализм

 

В последние десятилетия наблюдается рост интереса к институциональным исследованиям. Отчасти это связано с попыткой преодолеть ограниченность ряда предпосылок, характерных для economics (аксиомы полной рациональности, абсолютной инфор­мированности, совершенной конкуренции, установления равно­весия лишь посредством ценового механизма и др.) и рассмотреть современные экономические, социальные и политические процес­сы более комплексно и всесторонне; отчасти — с попыткой про­анализировать явления, возникшие в эпоху НТР, применение к которым традиционных методов исследования не дает пока же­лаемого результата.

Неоклассика и неоинституционализм: единство и различия

Общим для всех неоинституционалистов являются следующие положения: во-первых, социальные институты имеют значение, и, во-вторых, они поддаются анализу с помощью стандартных инструментов микроэкономики. В 60—70-е годы XX в. возникло явление, названное Г. Беккером «экономическим империализмом». Именно в этот период экономические понятия «максими­зация», «равновесие», «эффективность» и другие стали активно применяться в таких смежных для экономики областях, как об­разование, семейные отношения, здравоохранение, преступность, политика и т.п. Это привело к тому, что базовые экономические категории неоклассики получили более глубокую интерпретацию и более широкое применение.

Каждая теория состоит из ядра и защитного слоя. Не состав­ляет исключения и неоинституционализм. К числу основных предпосылок он, как и неоклассика в целом, относит прежде всего:

• методологический индивидуализм;
• концепцию экономического человека;
• деятельность как обмен.

Однако в отличие от неоклассики, эти принципы стали про­водиться более последовательно.

Методологический индивидуализм. В условиях ограниченнос­ти ресурсов каждый из нас стоит перед выбором одной из имею­щихся альтернатив. Методы анализа рыночного поведения инди­вида универсальны. Они с успехом могут быть применены к лю­бой из сфер, где человек должен сделать выбор.

Основная предпосылка неоинституииональной теории состо­ит в том, что люди действуют в любой сфере, преследуя свои лич­ные интересы, и что нет непреодолимой грани между бизнесом и социальной сферой или политикой. Теория общественного выбо­ра, например, последовательно разоблачает миф о государстве, у которого нет никаких иных целей, кроме заботы об обществен­ных интересах. Теория общественного выбора {public choice theory) — это теория, изучающая различные способы и методы, посредством которых люди используют правительственные учреждения в своих собственных интересах.

«Рациональные политики» поддерживают прежде всего те про­граммы, которые способствуют росту их престижа и повышают шансы одержать победу на очередных выборах. Таким образом, неоинституциональная теория пытается последовательно провес­ти принципы индивидуализма, распространив их на все виды де­ятельности, включая социальную сферу и государственную службу.

Концепция экономического человека. Второй предпосылкой нео­институциональной теории выбора является концепция «эконо­мического человека» (homo economics). Человек в рыночной эко­номике отождествляет свои предпочтения с товаром. Он стремится принять такие решения, которые максимизируют значение фун­кции полезности. Его поведение рационально.

Рациональность индивида имеет в данной теории универсаль­ное значение. Это означает, что все люди руководствуются в своей деятельности в первую очередь экономическим принципом, т.е. сравнивают предельные выгоды и предельные издержки (и прежде всего выгоды и издержки, связанные с принятием решений):

МС> МВ.

где MB — предельные выгоды (marginal benefit): МС — предельные издержки {marginal cost).

Однако в отличие от неоклассики, где рассматриваются глав­ным образов физические (редкость ресурсов) и технологические ограничения (недостаток знаний, практического мастерства и т.д.), в неоинституциональной теории рассматриваются еще и трансакционные издержки, т.е. издержки, связанные с обменом прав собственности. Это произошло потому, что любая деятель­ность рассматривается как обмен.

Деятельность как обмен. Трактовка деятельности как процес­са обмена восходит к диссертации шведского экономиста Кнута Викселля «Исследования по теории финансов» (1896). Основное различие между экономическим и политическим рынками он ви­дел в условиях проявления интересов людей. Именно эта идея легла в основу работ американского экономиста Дж. Бьюкенена. «Политика, — пишет он, — есть сложная система обмена между индивидами, в которой последние коллективно стремятся к дос­тижению своих частных целей, так как не могут реализовать их путем обычного рыночного обмена. Здесь нет других интересов, кроме индивидуальных. На рынке люди меняют яблоки на апель­сины, а в политике — соглашаются платить налоги в обмен на блага, необходимые всем и каждому: от местной пожарной охра­ны до суда» (Бьюкенен, 1993, с. 23).

Сторонники неоинституциональной теории рассматривают любую сферу по аналогии с товарным рынком. Государство, на­пример, при таком подходе — это арена конкуренции людей за влияние на принятие решений, за доступ к распределению ресур­сов, за места в иерархической лестнице. Однако государство — рынок особого рода. Его участники имеют необычные права соб­ственности: избиратели могут выбирать представителей в высшие органы государства, депутаты — принимать законы, чиновники — следить за их исполнением. Избиратели и политики трактуются как индивиды, обменивающиеся голосами и предвыборными обе­щаниями.

Важно подчеркнуть, что неоинституционалисты более реалистично оценивают особенности этого обмена, учитывая, что лю­дям присуща ограниченная рациональность, а принятие решений связанно с риском и неопределенностью. К тому же далеко не всегда приходится принимать наилучшие решения. Поэтому институционалисты сравнивают издержки принятия решений не с ситуацией, считающейся образцовой в микроэкономике (совер­шенная конкуренция), а с теми реальными альтернативами, ко­торые существуют на практике.

Такой подход может быть дополнен анализом коллективного действия, который предполагает рассмотрение имений и процес­сов с точки зрения взаимодействия не одного индивида, а целой группы лиц. Люди могут быть объединены в группы по социаль­ному или имущественному признаку, религиозной или партийной принадлежности.

При этом институционалисты даже могут несколько отойти от принципа методологического индивидуализма, предполагая, что группа может рассматриваться как конечный неделимый объект анализа, со своей функцией полезности, ограничениями и т.д. Однако более рациональным кажется подход к рассмотрению группы, как объединению нескольких индивидов с собственны­ми функциями полезности и интересами.

Функционирование социального или политического механизма с данной точки зрения рассматривается как процесс столкно­вения интересов групп, что стало предметом специального ана­лиза Р. Хардина (Hardin, 1995). Реализация конкретных группо­вых интересов и будет результатом достижения согласия в рамках совместной деятельности. При таком подходе есть возможность использования коллективных действий для достижения межгруппового согласия с целью извлечения дополнительных выгод. Это позволяет охарактеризовать рациональность индивида более гиб­ко, чем в традиционной неоклассике. Сравнительная характерис­тика теоретических представлений о рациональности индивидов в концепциях традиционных и новых неоинституционалистов (последние показаны на примере взглядов О. Уильямсона) пред­ставлена в таблице:

Характеристика	Экономический человек	Гибридный человек	Институцио­нальный человек
1. Подход к экономической теории	Неоклассический	О. Уильямсона	Институциональный
2. Цель	Максимизация полезности	Минимизация трансакционных издержек	Культурная образованность
3. Знания и вычислительные способности	Неограниченные	Ограниченные	Ограниченные
4. Желания	Определяются самостоятельно	Определяются самостоятельно	Определяются культурой
5. Зависимость от воздействия социальных факторов	Независим	Независим	Не является строго независимым
6. Рациональность	Полная	Ограниченная	Культурная
7. Оппортунизм	Нет коварства (обмана) и нет принуждения	Есть коварство (обман), но нет принуждения	Есть коварство (обман) и есть принуждение

Основные направления неоинституциональной теории

Единая классификация институциональных теорий до сих пор так и не сложилась. Прежде всего до сих пор сохраняется дуализм «старого» институционализма и неоинституциональных теорий. Оба направления современного институционализма сформирова­лись либо на основе неоклассической теории, либо под существен­ным ее влиянием.

 

 

 

 

Так, неоинституционализм разви­вался, расширяя и дополняя магистральное направление эконо­мике. Вторгаясь в сферу других наук об обществе (права, социологии, психологии, политики и др.), эта школа использова­ла традиционные микроэкономические методы анализа, пытаясь исследовать все общественные отношения с позиции рациональ­но мыслящего «экономического человека» (homo economics). Поэтому любые отношения между людьми здесь рассматривают­ся сквозь призму взаимовыгодного обмена. Такой подход со вре­мен Дж. Коммонса называют контрактной (договорной) парадиг­мой (Бьюкенен, 1997).

Если в рамках первого направления (неоинституциональная экономика) институциональный подход лишь расширил и моди­фицировал традиционную неоклассику, оставаясь в ее пределах и снимая лишь некоторые наиболее нереалистические предпосыл­ки (аксиомы полной рациональности, абсолютной информирован­ности, совершенной конкуренции, установление равновесия лишь посредством ценового механизма и др.), то второе направление (институциональная экономика) в гораздо большей степени опи­ралось на «старый» институционализм (нередко весьма «левого» толка).

Если первое направление в конечном счете укрепляет и рас­ширяет неоклассическую парадигму, подчиняя ей все новые и новые сферы исследования (семейных отношений, этики, поли­тической жизни, межрасовых отношений, преступности, истори­ческого развития общества и др.), то второе направление прихо­дит к полному отрицанию неоклассики, рождая институциональ­ную экономику, оппозиционную к неоклассическому «мэйнстриму». Эта современная институциональная экономика отвергает методы маржинального и равновесного анализа, беря на вооружение эволюционно-социологические методы. (Речь идет о таких направлениях, как концепции конвергенции, постиндуст­риального, постэкономического общества, экономика глобальных проблем.) Поэтому представители данных школ выбирают сферы анализа, выходящие за пределы рыночного хозяйства (проблемы творческого труда, преодоления частной собственности, ликвида­ции эксплуатации и т.д.)<