Я просыпаюсь обеспокоенная тем, что у мамы есть секреты — и тем, какими они могут быть. Потом мои эмоции переключаются, и я прихожу в бешенство, когда вспоминаю, что сегодня воскресенье: день, когда мне нужно идти в кино с парнем, который мне даже не нравится, спасибо за это неуклюжести Эллы и глупой маленькой соломинке.
Проблема была в том, что Элла подвернула ногу прошлым вечером. Она старалась не говорить об этом, но Бетси рассказала, что Элла скакала по комнате, примеряя наряды, и споткнулась о пару туфель. Мама сказала, что нога выглядит нормально, но Элле придется просидеть дома день... может, два.
Нормальные подростки пошли бы в любом случае, прихрамывая, если придется, чтобы провести время с возлюбленным. Но в нашей семье, если ты прихрамываешь или кашляешь, то должен сидеть дома. Слишком сложно скрыть чью-либо болезнь, и упаси бог, если медсестре захочется взглянуть.
Когда Дейв сигналит перед воротами минутой ранее, я жму на кнопку, впуская его, а потом из окна наблюдаю, как он управляет блестящим Лексусом, не тем, на котором я видела его в школе. Он что, живет на стоянке с Лексусами? И машина, и вся ситуация в целом заставляют меня раздосадоваться, но зная, что должна чувствовать Элла, когда я иду на ее свидание, обещаю себе быть милой и постараться хорошо провести время. В конце концов, я же иду в кино.
— Привет, Дейв, — мило говорю я, открывая дверь.
— Привет, Элизабет, — говорит он, разглядывая мое совершенно обычное платье немного дольше, чем нужно, останавливаясь взглядом на вырезе. — Милый прикид.
— Спасибо. — Натягиваю пиджак и застегиваю до самого верха. Я заставляю себя посмотреть, во что одет он: рубашка в клетку и джинсы. Вынуждена признать, он выглядит неплохо, но отгоняю эту мысль.
— Готова повеселиться? — спрашивает Дейв, неловко переминаясь с ноги на ногу, как будто где-то в глубине души он нервничает. Честно, из-за этого мои чувства к нему немного потеплели.
— Ммм... моя мама хочет посмотреть на тебя. Это не проблема?
— Конечно, нет, — говорит Дейв с легкостью. — Родители любят меня.
Он не замечает, как я тихо вздыхаю: по-видимому, тот слабый проблеск милой нервозности был раздавлен самоуверенностью.
Несмотря на то, что прошлый наш разговор состоял из криков друг на друга, мама была любопытной, но дружелюбной; несмотря на то, что я видела ее в тайном офисе, я вежлива. Спасибо ей хотя бы за то, что не держала нас слишком долго: мы были вне дома меньше чем через пять минут.
Вне досягаемости от ее злости и секретов, по дороге к кинотеатру я расслабляюсь. Дейв не в моем вкусе, но он довольно неплох... как друг.
— Прикольная машина, — говорю я, откинувшись на пассажирском сиденье.
— Ага, — говорит Дейв. — Папа разрешил взять ее на время.
— У тебя вроде была похожая?
— Моя подержанная, но да, — говорит Дейв, глядя на меня с улыбкой, которая, я уверена, заставляет многих девчонок падать в обморок. — Я езжу на ней на тренировки, а иногда некоторые парни берут покататься. Теперь она пахнет жареным мясом и потными носками.
— Спасибо за то, что уберег меня от этого, дорогой папа Дейва.
— Может, позовем его? — пошутил Дейв. — Вы двое можете мило побеседовать.
— Конечно. А вообще, почему мы не взяли его с собой?
Мы оба смеемся тем самым вежливым видом смеха, который появляется, когда ты не знаешь кого-то достаточно хорошо, и, когда мы заканчиваем смеяться и никто не может сказать еще что-то еще об отце Дейва, машину наполняет тишина. Она длится только мгновение перед тем, как Дейв включает свой iPod.
Он просматривает свой плейлист и выбирает музыку; первая песня — замедленный ремейк классики хип-хопа. Дейв выжидающе смотрит на меня, как будто я должна начать петь или что-то типа того.
— Что? — Мой пульс учащается. Вмешиваться в чужие отношения довольно стремно.
— Я нашел, — говорит он, крутя iPod.
— Свой iPod? — спрашиваю я, улыбаясь, на случай, если меня занесло не в ту степь, а так, возможно, он подумает, что я шучу.
— Смешно. Нет, песню.
— О, — протягиваю я, делая вид, что вспоминаю разговор, о котором Элла ни словом не обмолвилась. С секунду я ужасно злюсь, пока не вспоминаю, что она действительно много всего мне наговорила — ясное дело, очень трудно вспомнить каждое слово, сказанное Дейву и каждое слово, сказанное ей. — А, песню...
— Вспомнила? Я говорил, что она хороша. «Pretty killer», да?
«The killer-est». По мне, так оригинал гораздо лучше, но, кажется, Элле нравится этот вариант.
— Она напоминает мне о тебе, — говорит Дэвид, напоминая мне Шона. Те же самые слова из уст Шона заставляют меня трепетать; с Дэвидом все глухо. Сколько же было девушек и песен, посвященных им в этом старом Лексусе?
— Очень мило, — говорю я, смотря в окно. Пытаюсь придумать, о чем еще можно поговорить. — Сан-Диего гораздо лучше, чем Флорида, — говорю я внезапно.
— В каком городе, говоришь, ты жила? — говорит Дейв, поворачивая налево. Я вижу внизу справа кинотеатр. — Вы жили недалеко от Майами?
— К несчастью, нет. — Мысленно возвращаюсь в одноэтажный дом недалеко от Клиуотера, где я провела большую часть своей юной жизни. — Мы жили в маленьком городке, о котором ты и не слышал. Множество аллигаторов и искусственных фламинго на газонах.
— Аллигаторы? Серьезно?
— Мертвые. Был один у нас на переднем дворе. Контроль над животными во Флориде — это больше, чем потерянные котята.
— Это так охрененно, — говорит он, кивая, а затем на его лице появляется такое отсутствующее выражение, как будто он воображает себя борющимся с аллигатором голыми руками. Он быстро отгоняет от себя мечтания и добавляет: — Но все-таки хорошо, что вы переехали... что ты сейчас здесь. Ты хорошее отвлечение от свиста Майло в студенческом самоуправлении. Вот бы его сожрал аллигатор.
Я больше не провожу первую часть с Дейвом, но раньше я занималась в математическом кружке, поэтому знаю, о ком он говорит. И я понимаю, что он имеет в виду.
— Майло не может ничего поделать со своими дыхательными проблемами, — говорю я, в попытке защитить парня. Мы уже на стоянке, и Дейв ищет место, потом, сосредоточившись, пытается втиснуться в слишком узкий для его машины проем.
— Он сопит, как свинья, — отвечает Дейв рассеянно.
— А вот и нет, — качаю головой я. Дейв выключает двигатель и смотрит на меня, и в его голове будто щелкает лампочка. Он идет на попятную.
— Не, я просто шучу. Майло — хороший парень. Я знаю, что он не может ничего исправить. Но ты в курсе, что его собираются прооперировать?
— Правда?
Я хочу, чтобы он сказал мне, что они с Майло давно знакомы. Я хочу, чтобы он сказал, что они иногда болтают, поэтому-то Дейв и в курсе об операции. Я хочу, чтобы он оправдал себя, потому что насколько Дейв мне не нравится, настолько он симпатичен Элле. И я не хочу, чтобы она была влюблена в забияку и хулигана.
Вместо этого Дейв просто кивает, а затем открывает двери.
— Готова? — спрашивает он.
«Нет», — думаю я, но говорю:
— Не могу дождаться.
Дейв предлагает мне выбрать фильм; и я, как и ожидалось, выбираю романтическую комедию. Я могла бы выпендриться, выбрав научно-фантастический триллер или индийский фильм о наркомане — водителе гоночного автомобиля, но я не ходила в кино в течение года, поэтому и пользуюсь возможностью побыть девочкой.
Мы садимся в середине, недалеко от левого прохода, и Дейв тут же вновь встает, чтобы купить чего-нибудь перекусить. Я выключаю звук в телефоне, а потом смотрю рекламу перед сеансом и наблюдаю, как остальные зрители занимают свои места. Много парочек всех возрастов, от милейших старичка и старушки до родителей, нашедших няню, чтобы выбраться в кино, и парочки тинэйджеров, которых, должно быть, мамы забросили в этот развлекательный центр.
Я вижу четырех девчонок из школы, которых я встречала пару раз, но имен не знаю. Одна из них ворочается и взглядом останавливается на мне, возможно, потому, что я с Дейвом, которого все наверняка знают. Также в зале я вижу потрепанного вида парня, сидящего в одиночестве, что заставляет меня слегка понервничать, пока рядом с ним не садится еще более потрепанная дамочка.
«У каждого есть пара», — думаю я про себя, когда возвращается Дейв.
— Держи, — говорит он слишком громко для маленького зала.
— Спасибо, — благодарю я, беря протянутые мне «Junior Mints» и воду. Я открываю конфеты и начинаю жевать.
Дейв ест свой попкорн, и пару минут мы не разговариваем. Я хочу, чтобы поскорее начался фильм, тогда молчание не будет таким очевидным. Вместо этого Дейв, прочистив горло, спрашивает:
— Значит, ты живешь с мамой?
— Угу, — осторожно подтверждаю я.
— А что случилось с твоим отцом? – этим вопросом Дейв застает меня врасплох. Сперва это кажется слишком бесцеремонным, пока я не вспоминаю, что Элла-то, наверное, уже болтала с ним о семье. До сих пор мне не приходилось выдумывать что-то на эту тему, ведь на самом деле у меня нет отца.
У Оригинала отец был — у Нее была счастливая семья — но потом Она умерла, а ее родители подписали контракт с лабораторией моей мамы, чтобы Ее оживили. Наша мама выкрала нас, сказав, что операция не удалась. Конец истории.
— Ну, он... – начинаю я и тут же замолкаю, так как не имею понятия, что говорить. Врать не хочется, но и правду сказать я не могу. Я стараюсь выдумать что-то расплывчато-непонятное и, наконец, говорю: — Я точно не знаю, что произошло. Это не та тема, которую мама любит обсуждать.
— О, понятно. – Мне кажется, я увидела разочарование в его глазах. – Я не хотел поднимать неприятные темы. Прости.
— Неважно, я просто не в курсе. Это что-то вроде табу.
— Прости, — повторяет Дейв смущенно. Просто невероятно, как он умудряется так быстро превращаться из самоуверенного хама в робкого паренька. Он поворачивается к экрану и съедает несколько пригоршней попкорна. Я понимаю, что немного запорола дело, будучи слишком... ну... собой.
Как бы поступила Элла?
— Спасибо, что привел меня, — говорю я тихо, так как экран уже зажегся и осветил наши лица зеленым. Я отбрасываю все сомнения по поводу Дейва и просто улыбаюсь.
В ответ Дейв улыбается так, как еще ни разу сегодня не улыбался, как мне кажется, очень искренне.
— Нет. – Он наклоняется немного ближе ко мне и, понизив голос до более подходящей для кинотеатра громкости, говорит: — Тебе спасибо. Ты выбрала именно тот фильм, который мне хотелось посмотреть.
Когда начинаются титры, мы с Дейвом идем в огромный двухэтажный книжный магазин и разглядываем товары. Я направляюсь в отдел музыки, Дейв следует за мной. Пока мы изучаем проходы, он расспрашивает меня как заправский журналист. Элла предупреждала, что он любит играть в «Двадцать Вопросов».
— Какое у тебя второе имя?
— Вайолет.
— Мило. — Парень одобрительно кивает головой.
— А когда у тебя День Рождения? – продолжает свое «интервью» Дейв. – Мой ты знаешь с заседания Студенческого самоуправления, но, когда была твоя очередь, прозвенел звонок.
— 13 января.
— Уже скоро. Приму к сведению. – Он нахально поводит бровями, вызывая у меня желание нахмуриться, но я заставляю себя улыбнуться. Вопросы не иссякают. – У тебя есть домашние животные?
— Нет, а у тебя? – Я пытаюсь перевести «стрелки» на него.
— Неа. Какая у тебя любимая еда?
— Бекон.
Дейв смеется так громко, что даже люди, стоящие через три прохода, смотрят в нашу сторону. Когда смех затягивается, я понимаю, что он смеется надо мной.
— А что? – недоуменно спрашиваю я.
— Ничего-ничего. Просто бекон... Я имел в виду любимое блюдо.
— Любое, в составе которого есть бекон, — говорю я, перед тем как надеть наушники, чтобы прослушать недавно вышедший компакт-диск. Это заставляет Дейва перестать задавать вопросы. Я слушаю музыку и наблюдаю, как он бродит туда-сюда; парень выглядит немного потерянным без нашей болтовни. Пытаясь понять его, я вдруг осознаю: он и сам себя еще не понял.
Стараясь вести себя обыденно, он минует несколько проходов, прежде чем останавливается перед лестницей, ведущей на второй этаж. Я смотрю, как он останавливается, поворачивается ко мне и жестом показывает, что пойдет наверх, по случайному совпадению попав в ритм песни, играющей у меня в наушниках. Я киваю, показываю пальцем на наушники, сообщив ему, что собираюсь еще послушать.
Когда он исчезает из поля зрения, я вздыхаю свободно: подпеваю и постукиваю большими пальцами по коробке от компакт-диска, которую держу в руках. Первая композиция заканчивается, начинается баллада; и тут кто-то касается моего плеча. Я оборачиваюсь и вижу... Шона, в черных джинсах и черной рубашке, волосы его как-то еще больше всклокочены, чем обычно. Он взволнованно смотрит на меня, а в его руке – такой же компакт-диск, как и в моей.
Я снимаю наушники.
— При-и-и-ивет, — говорю я, вытаращив глаза и улыбаясь.
— Привет. – Он выглядит таким же радостным от встречи со мной, как и я от встречи с ним. – Хороший, правда? – спрашивает он, показывая на коробочку от компакт-диска в моей руке.
— Невероятный, — киваю я, прежде чем как бы случайно взглянуть на лестницу.
Шон шагает ко мне и заглядывает в глаза.
— Я думал о тебе все выходные. Хотел позвонить, но не знал, вдруг твоя мама ответит... Не могу поверить, что мы вот так вот столкнулись здесь!
Еще один нервный взгляд в сторону лестницы.
— Знаю. Это просто безумие.
— Не хочешь выпить кофе или что-то типа того?
Еще один быстрый взгляд, на этот раз он все-таки замечает.
— Ты пришла сюда с кем-то? С мамой?
— Нет! То есть да, я пришла кое с кем, но не с мамой...
— Привет, Келли! – Дейв направляется к нам из противоположного угла. Я замечаю знак «Лифт» у него над головой; конечно, он должен был вернуться этим путем. Дейв останавливается прямо рядом со мной, немного ближе, чем следует.
— Здорово, Господин Начальник, — кивает Шон. — Популярное местечко.
— Думаю, да. – Дейв смотрит на меня. – Пойдем?
Одного быстрого взгляда хватает, чтобы увидеть: Шон ревнует. Взгляд затуманивается, черные брови сурово нахмурены, как будто он готовится уничтожить злодея на своей планете Супергероя. За исключением, пожалуй, того факта, что злом являюсь я.
— Вы пришли вдвоем? – просто чтобы быть уверенным, спрашивает он, осуждающе глядя на мое платье.
— Угу, — говорит Дейв, шагнув ближе ко мне, как будто желая обозначить свою территорию. Мне хочется оттолкнуть его, но я спохватываюсь: мама впервые разрешила пойти на свидание. Это шаг к лучшему. Если я напортачу, она больше никогда не разрешит.
И к тому же меня убьет Элла.
— Пойдем, — отвечаю я. Дейв поворачивается к выходу из магазина. Я кладу компакт-диск на место и отхожу на шаг от Шона. – Увидимся в классе, — тихо говорю я. Больше нечего сказать.
Видимо, Шон соглашается. Он разворачивается и уходит.
