Терапевтическая 4 страница

Из соображений научной корректности и последовательной реализации феноменологической установки, о которой речь пойдет ниже, я предпочитаю размышлять о том, что ощущается в организме при переживаниях, в другом ключе. Это некая субъективно ощущаемая субстанция, которая заметно собирается во лбу при беспокойстве, в затылке — при необходимости контролировать ситуацию, в висках — при раздражении, в груди — при обиде, скорби, в животе — при страхе, ревности. Я предлагаю называть ее “субстанция тепло-тяжесть”, или “ТТ” — по тем основным (хотя и не единственным) ощущениям, которые сопровождают ее перемещения и концентрацию. Тем не менее, термин “ТТ” иногда придется заменять более общим — “энергия”, поскольку именно с силой ответа организма коррелирует количество ТТ, собравшейся в том или ином месте.

Это нечто, определяющее количественные характеристики переживания, — именно от массы, задействованной в переживании “ТТ”, зависит то, насколько расстроено состояние человека. Собираясь в определенных местах в процессе формирования патологических зарядов, она делается неприятной тяжестью и неприятным жаром. При расслаблении, когда она отходит к периферии от очага бывшего напряжения, эта же “субстанция” определяет ощущения “приятной тяжести” и “приятного тепла”, описанные Шульцем в книге “Аутогенная тренировка”. Именно “субстанция ТТ” распределяется в теле в процессе успокоения (мы будем говорить об этом при обсуждении терапевтической фазы), приобретая характеристики света, воздуха, жидкости или даже густой массы, двигающихся фронтом, иногда болезненным вначале, и наполняющим периферию, подобно долгожданному дождю, орошающему поля, страдающие от засухи.

Тело — контурная карта души

Представления о том, что каждая зона тела является одновременно зоной сознания, известны издревле. Индийские представления о чакрах — особых энергетических центрах, являющихся одновременно центрами сознания, китайские представления об энергетических каналах, в которых циркулирует психическая энергия “шень”. Представления о сердце как органе сознания разработаны в православии (Св. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий); каноническими не признаны).

Наблюдения Ференци, Райха и Лоуэна, разрабатывавших “соматический подход” в психоанализе*, очень значимы в контексте обсуждаемого. Эти авторы рассматривали связь мышечного напряжения и функции психики в целом. Райх сформулировал тезис о функциональной идентичности мышечного напряжения и эмоционального блока. Лоуэн пришел к представлениям о “функциональном единстве характера и паттерна мышечной ригидности”. Еще ранее Фрейд сделал предположение, что “Я” прежде всего телесно (“Я и Оно”): “Я”, несомненно, порождается телесными ощущениями, его истоки главным образом лежат на поверхности тела”. Чуть позже мы будем упоминать Анри Бергсона, который также говорил об эффектах мышечного напряжения в процессе переживания (еще в 1889 году).

Названные авторы, последовательно стремясь дополнить “анализ сверху” “анализом снизу” (выражение Шандора Ференци), выявили взаимосвязь между уровнями тела и переживаниями разного рода. Занимались они в основном поверхностью тела: “релаксационные упражнения” (Ференци), проработка “мышечного панциря” (Райх), поз, положений тела (Лоуэн).

Книга “добра и зла”

Где находят себе место эквиваленты различных состояний?

Голова: лоб — беспокойство;

виски — раздражение;

затылок — ответственность, необходимость контролирования ситуации;

темя — остеохондроз позвоночника, “недопитка” головы (позже будем говорить о внепсихических по происхождению телесных ощущениях).

Грудь: обида, тревога, злость, тоска, скорбь.

Живот: область солнечного сплетения — страх, гнев.

Протоиерей Евгений Попов попробовал изложить список “грехов против десяти заповедей Божиих”. В этой книге* оказалось 1087 страниц*. Если учесть то, что начатки грехов и начатки неврозов часто одни и те же, список неврозов может оказаться не меньше. И каждый из них “арендует” свою зону тела. Каждая работа в СПТ дает новый материал для создания подробного атласа “материков” и “островов” переживаний на теле человека. Здесь указаны наиболее часто встречающиеся, хотя при желании можно представить подробную картографию страстей. Тело выступает той “контурной картой”, на которой прописывается расположение структур со­знания.

Тело — прекрасная точка отсчета. В реестре пометок на теле могли бы фигурировать даже мелочи вроде последствий непроявленной благодарности к покинутым стенам (скажем, школы) или выброшенной таре (ящикам, бутылкам, пакетам). В частности, эти зоны расположены на грудине ниже уровня сосков. Руки от плеч до кончиков пальцев являются ориентирами для записи отношений с деревьями, травами, земноводными, птицами. Использовал дерево в хозяйстве без чувства благодарности к нему — головка правой плечевой кости оказалась перетянута берестой, и получается, что неспроста заломило плечо. Жег когда-то траву — поражение в области “надплечий”. Грехи перед птицами записаны ниже — в области предплечий, а вот перед животными — в области голеней.

В итоге возникает мысль, что той “книгой добра и зла”, которую, по представлениям христиан, читают ангелы и бесы на Страшном суде и на которой “записаны” грехи и добродетели человека, является он сам, тело его души. СПТ, используя психокатализ, помогает пациенту “читать” эту книгу до того, как она будет прочитана не им, и менять ее содержание, решать, какие страницы в нее “вписывать”.

Периодическая таблица переживаний

В периодической системе Д.И. Менделеева свойства некоторых элементов, например, натрия, калия, рубидия, цезия, сходны. Все эти элементы относятся к одному разряду щелочных металлов. Однако они повторяют свои свойства на новых регистрах, имея новый заряд ядра и новое количество электронных оболочек. Общность же свойств объясняется тем, что на внешнем уровне у всех этих элементов одинаковое количество электронов, способных вступать в связи с другими элементами. Повторение свойств переживаний в человеческом организме напоминает повторяемость свойств химических элементов в периодах.

Переживания обнаруживаются в строго определенных частях физического тела человека. Причем переживания кажущейся близкой направленности, такие, например, как злость, раздражение, гнев, различаются именно в том, что занимают разные “территории”. Родство имеют раздражение и виски, злость и грудь, гнев и живот.

Известно, что и в клинической психотерапии различаются, скажем, тревога и страх. Что является критерием их дифференциации? Страх — предметный, тревога — беспредметная. В СПТ эти состояния, которые различают и сами пациенты, показывают свою нетождественность особым образом. Они переживаются на разных уровнях тела: страх — на уровне живота (животный), тревога — на уровне сердца (душевная), беспокойство — на уровне лба (головное). Не отсюда ли их названия: “головное” беспокойство, “сердечная” тревога, “животный” страх?

Таких “рядов” находится несколько.

Мультиполярность переживаний и сновидения

При “соматоанализе” некоторых сновидений прослеживается интересное явление: различным частям сновидения соответствуют ощущения в разных зонах тела. Как пример приведу следующее сновидение молодого мужчины, который был подвержен пьянству. Ему снится, что он находится между двух склонов гор, перед ним большая куча дерьма, а сзади на него катится огромный шар.

На расспросы об ощущениях, связанных с каждой частью сновидения, он ответил следующее. С образом “кучи дерьма” соотносится ощущение во лбу. Там тарелка параболической антенны. Соответствует это переживанию беспокойства за себя: “Я это осознаю, я это понимаю. Не хочу туда попадать”, — утверждает пациент.

Ощущение, связанное с образом “катящегося на него огромного шара”, пациент испытывает в животе. Там огромный, тяжелый ком — страх.

Склоны гор, наклон местности как компоненты устрашающего пейзажа “инвестируются” тем же зарядом, что и “шар”.

Исходя из подобных наблюдений, нельзя исключить того, что состояние (возникшее по внутренним причинам или в ответ на внешнюю ситуацию) может переживаться на нескольких уровнях. К примеру, человек может одновременно беспокоиться (на уровне головы), тревожиться (на уровне сердца) и бояться (на уровне живота). Три переживания одной ситуации — раздражение в висках, досада в груди, гнев в животе. Соответствовать им могут три “картинки” сновидения — своего рода “триптих” на тему, общую для всех.

Не этим ли феноменом мультиполярности переживания можно объяснить и то, что в сновидениях бывают смены сюжетов, которые трудно объяснить логически? Не являются ли такие смены вариантом переклички, “селекторного совещания центров”, когда каждый “докладывает обстановку” по-своему. Обрывы сна, соответственно, связаны с переключением “инициативы”. Смена сюжета означает то, что начинает показывать “другой канал”: транслировал программу, скажем, лоб — стал транслировать живот, а потом сердце.

Это является альтернативой случая, когда влияние центров суммируется и создается “пейзаж” со множественными характеристиками, как в случае с М.

Жадность и скупость

Любопытно, как по-разному поражают человека казалось бы сходные бедствия: жадность и скупость, например. Жадность — в кистях (желание “захватывать” превращает руки в крюки), а скупость — в сердце (желание удерживать достигнутое закрывает сердце в капсулу). Возможно, подобные наблюдения способны дать богатый материал не только врачам, но также и учителям этики и морали, филологам и другим специалистам.

Кажущееся дублирование понятий в языке, согласно данным топографической психологии, оправдывается тем, что каждому слову, если оно наполнено реальным содержанием (если его существованию отдается часть жизненной энергии носителей языка, что поддерживает его в “живом” виде), соответствует особое место в теле сознания человека. Уныние, скорбь, печаль, грусть, тоска — казалось бы, синонимы, однако обращение к ощущениям выявляет их нетождественность друг другу (они получают ток от разных зон, имеют разный “вес”, “цвет”).

Калейдоскоп образов

Ощущаемые образования различаются:

по размеру — от точечного до превышающего объем тела;

по консистенции — от газообразной до каменистой;

по цвету — от белого до черного по всему спектру;

по времени возникновения —от нескольких секунд до десятков лет назад;

по части потенциала, поглощаемого этим образованием — от 1 до 99%;

по визуализируемым образам —комка, клубка, пластины, плиты, гири, редьки с трехметровым корнем и пышной ядовито-зеленой листвой, медузы, осьминога, раскинувшего свои черные щупальца, ежа, дракона, быка, самолета и т.д.

Получая такие данные, приходишь к мысли, что описываемые несчастными ипохондриками, невротиками и психотиками лягушки в животе, змеи в головах, комы в горле, мешки на плечах и т.д. сами по себе не являются признаком их сумасшествия или невроза, а представляют собой лишь один из аспектов их переживаний, испытываемых практически каждым, в том числе и так называемыми здоровыми людьми, но не каждым осмысленный и проявленный до степени ясного видения.

Аналогичным образом, глядя на рисунки сюрреалистов с их странными на первый взгляд сюжетами (например, тело в виде комода с ящиками у Дали или деформированные фигуры Шемякина), приходишь к выводу, что они действительно представляют собой своеобразный вариант реализма — реализма внутренних ощущений (здоровых или нездоровых — это другой вопрос).

В процессе работы становится понятнее, какие контуры внутренних ощущений передают распространенные в нашей цивилизации игрушки, персонажи мультфильмов — как правило, специфически деформированные. “Тайное”, ощущаемое при закрытых глазах, мультипликаторы делают “явным”, видимым открытыми глазами. Так получаются “добрые” и “злые” существа с чересчур развитым жевательным аппаратом, завязанными глазами и панцирем на спине вроде черепашек Ниндзя и т.п.

“Слои”

Ряд образований складывается из “слоев” или составных элементов. Женщина с вытянутыми пропорциями тела (признак астенического склада), но достаточно энергичным подбородком (эпирадикал) набрала огромное количество “массы” в затылке (ответственность). Очевидно, что это состояние препятствовало реализации ее желания сделать так, “чтобы все было хорошо”. Решив успокоиться, она почувствовала, что ощущения “отходят” вдоль спины. Волна прошла. На месте бывшей массы остались камешки.

—Три, пять, десять, пятнадцать, двадцать?

—Нет, не двадцать — пять.

—Они образовались одновременно?

—Нет, прибавлялись в течение жизни.

—“Возьмите” один из них и определите, когда он “заложился”: дни, недели, месяцы, годы назад?

—Пять лет назад, с рождением дочери.

Точно так же можно определить все моменты, связанные с образованием того или иного элемента переживания. Следует заметить, что пациенты не всегда проявляют к этому интерес. Когда определен один из элементов, становится понятным, о чем в принципе идет речь, судьба подобных образований может быть решена “списком”. Эта женщина, в частности, решила, что носить камешки не стоит, и позволила им укатиться.

—Лучше без них?

—Намного!

—На что идут освободившиеся силы?

—На здоровье.

—Ощутите, как это происходит.

—Ощутила, — отвечает пациентка и с выдохом открывает глаза. Вот, собственно, и все вопросы, которые оставалось решить после “откатывания” камешков.

В груди могут оказаться “пласты”, своеобразные залежи переживаний, например, в виде прослоек слюды.

Ряд образований построен по типу “матрешек”. Снаружи более молодой слой переживаний, глубже — более старый и одновременно “твердый”. Снаружи, допустим, резина, а внутри — чугун.

Сообщающийся сосуд. Синдром “камень-дерево”

Как правило, в процессе работы обнаруживается, что найденное внутри тела образование специфическим образом нарушает целостное состояние пациента. Синдром, вызываемый концентрацией ощущений тепла-тяжести в одной из зон тела, является двойственным. Он сопровождается вторым своим компонентом — относительным обеднением других зон тела. На мой взгляд, это очень значимое наблюдение.

В случае если “распухла голова”, можно со стопроцентной уверенностью предполагать, что ноги — “усохли”. Всегда наблюдается та или иная разновидность комбинации: где-то “густо”, где-то “пусто”. Образ сообщающегося сосуда вполне подходит к наблюдаемым явлениям. “Камень” в груди обесточивает руки, “паук” или “осьминог” в животе забирает силы и из ног, которые от слабости могут даже трястись, и из головы, которая перестает соображать.

В обратном порядке процесс проходит в терапевтической фазе: успокоение в животе приводит к наполнению периферии. При ее описании мы вернемся к этому феномену. Сейчас же важно иметь в виду, что если пациент рассказывает о “каменности” головы и “деревянности” или “ватности” ног, то речь идет не о двух независимых явлениях, а о двух сторонах одного явления.

Оси взаимоопределяемых ощущений располагаются во всех направлениях: “горб” сзади — значит, вдавленная “грудь сапожника” спереди (зад-перед), голова как снежный ком — значит, ножки как у карлика (верх-низ), если коромысло с ведрами на правом плече — значит, болит от “обездоленности” левое бедро (диагональная взаимозависимость).

Вероятно, подобные явления китайцы осмысливали как нарушение баланса между инь и ян и именно такие синдромы описывали как бяо-ли (поверхностный-внутренний), жэ-хань (жары-холода), ши-ху (полноты-пустоты) и лечили их, соответственно, “нагреванием холода”, “охлаждением жары”, “заполнением пустоты”, “выпусканием полноты”*.

Интересна корреляция между словесными свидетельствами пациента и показаниями рисуночного тестирования.

Тест Либина

В работе использовался уже упомянутый тест, разрабатываемый в России В.В. и А.В. Либиными. Это так называемый ТиГР — тест идеографический. Пациенту дается задание нарисовать на четверти стандартного писчего листа символическую фигурку человека из квадратиков, кружков и треугольников, число элементов в фигурке —10. Получается, как правило, картинка, очень богатая информацией.

В связи с задачами исследования данные теста использовались особым образом — с одной стороны, как очень удобный зачин в работе, с другой — как верификатор сведений, поступающих от пациента вербальным путем. В целом использование теста связано с решением задач психокатализа телесных ощущений. Еще раз напомню, что это отличается от авторского экспертного использования данных теста.

Обследовано более 1000 пациентов. Многие из них — в динамике. Оказалось, что наблюдается отчетливая корреляция между тем, что пациент сообщает, обращаясь к ощущениям в теле, и тем, что он рисует.

Зона тела, концентрирующая ощущения в данный момент, предстает в рисунке “помеченной” расширением (круг) или дополнительным элементом, “обесточенная” — заужением (треугольник). Изображение наглядно представляет распределение внутренних ощущений в организме. Особенно отчетливо это проступает, если предложить пациенту еще и раскрасить рисунок, а затем проградуировать использованные цвета по шкале приятности-неприятности, подобно тому, как это делается в тесте Люшера (модификация моя. — А.Е.). Самый “неприятный” цвет показывает самую проблемную зону, самый “приятный” — зону с положительным потенциалом. Серия рисунков, соответственно, представляет серию проблемных состояний испытуемого, пребывающих в той или иной степени активированности. Двойная выразительность — геометрическая и цветовая — особенно облегчает выявление локуса переживаний. (В данном издании цветовые решения пациентами рисунков не воспроизводятся).

Работа с рисунками имеет множество клинически красивых выходов, позволяющих реализовать возможности соматопсихотерапии. Сохраняя основную линию изложения, мы не останавливаемся на них подробно, заметим лишь, что ощущение пациентом состава своего внутреннего пространства существует независимо от усилий соматопсихотерапевта и проступает во многих “объективных” явлениях; конструктивные рисунки с их “узкими и широкими местами” — лишь одно из них. Телесная ипостась переживания является неотъемлемой частью опыта человека. Соответственно, подчеркивание телесного аспекта переживания представляет собой совершенно естественный путь организации встречи пациента с самим собой.

Итог диагностики

Теперь у нас есть общее представление о том, с какого рода состояниями приходится иметь дело в начале лечебной или коррекционной работы. Эти состояния характеризуются таким расстройством естественного распределения ощущений, при котором частный локус поля переживания (или некоторое количество таких зон) приобретает статус расхищающего наполнение организма, концентрирующего на себе тяжесть, тепло, плотность одновременно с относительным обеднением других зон, то есть обнаруживается специфическая деформация “ощущаемого тела”. Оно становится, например, дутым, с квадратной головой, без рук или с головой, подобной “снежному кому”, и усохшими ручками-ножками. То, что диагностические результаты имеют вид образа, осознаются в пластической форме, имеет большое значение на следующем этапе работы. Именно это облегчает процедуру принятия решения относительно найденной и опредмеченной структуры сознания.

ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ

Описывемый метод адекватен применительно к ощущениям психогенной природы. Понятно, что этот род ощущений составляет лишь часть всех телесных ощущений человека.

Известны практики такого рода. У человека болит голова. Желающий ему помочь уточняет характер боли и узнает, что “мозги кипят и вот-вот заплавятся”. Что же он предлагает? “Представьте, что Вы подставили ее под холодную воду”. Интересно, что на некоторое время это изменяет самочувствие пациента, но столь же характерно, что через короткое время все возвращается на круги своя. Такая процедура подобна активному продуцированию сновидения. Еще Фрейд описывал такой вид сновидений, который он назвал “сновидениями удобства”. Мифическое выпивание стакана воды приводит к продлению сна, но ненадолго, если с вечера съедена селедка.

Вспоминается также практика так называемой “визуализации”, в частности, при работе с раковыми больными. Авторы методики предлагают следующее: “Когда пациент достигает расслабления (на это уходит обычно 8—11 минут), его/ее просят мысленно представить поток красных кровяных клеток, проникающих во все уголки организма и питающих органы и ткани. Затем визуализируется работа лейкоцитов — белых кровяных клеток, выполняющих защитную функцию: они обнаруживают и уничтожают вредные для здоровья частицы — микробы, вирусы, злокачественные клетки, продукты распада. Образы могут быть реалистичными, основанными на медицинских пособиях, либо символическими, можно использовать даже персонажей из мультфильмов. Некоторые люди визуализируют и рисуют схватки рыцарей с драконами, другие представляют себе работу мощных пылесосов или очищающие водопады. [...]

Затем пациент представляет себе лечение — операцию, химио- или радиотерапию с благоприятным исходом. Он видит себя опять здоровым, счастливым и полным жизни. Наконец, все еще находясь в состоянии расслабления, с выраженным альфа-ритмом на ЭЭГ, пациент повторяет формулу знаменитого доктора Куэ: “С каждым днем во всех отношениях мне становится лучше и лучше”*.

По существу, это вариант самовнушения. Подобная работа имеет мало общего с непосредственной работой с ощущениями, что, впрочем, не отрицает ее возможной эффективности. Одна из моих весьма одаренных пациенток примерно таким же образом, правда, через спонтанно возникавший образ, регулировала уровень иммунитета (у нее были постоянные простуды, состояния слабости). Она связывала возникновение этих проблем с необходимостью работы за компьютером по многу часов в день. “Где ощущения, связанные с иммунитетом?” — “В груди”. — “Что там?” — “Столбик типа градусника, наполненный шариками”. После этого она наблюдала за ощущениями и переходила в состояние, при котором “столбик” (или горка, пирамидка) полз вверх, пока не достигал отметки оптимума. Самочувствие пациентки улучшалось.

При остеохондрозе позвоночника пациенты часто рассказывают, что спину “грызет”. — “Кто?” — “Крыса”. Хотя речь явно идет о переживании ощущений дегенеративно-дистрофического процесса. Успокоение от питания “крысы” своей спиной даст эффект, но ненадолго. Хотя анализирование образа крысы может быть интересно в другом, переносном смысле. Кто из окружающих людей напоминает эту крысу, и не потому ли так остро ощущается то, что могло бы восприниматься спокойнее, что есть нерешенный вопрос, касающийся отношений с этим значимым другим? Опыты А. Минделла (США) напоминают нечто подобное. На меня произвела впечатление его готовность заниматься даже с больными СПИДом, выясняя линию отношений, на которой реагирование по типу этой болезни имеет смысл.

Другие внешние ощущения, такие, например, как обжигающий зуд в определенных местах тела, скажем, в промежности, при нарушении обмена веществ вследствие диабета, также могут быть предъявлены пациентом к проработке. Конечно, в этом случае тоже надо понимать, что реальные результаты достигаются не через работу с ощущениями. Облегчение, которого можно добиться, бывает разочаровывающе краткосрочным. Ниже приводятся описания случаев, иллюстрирующие этот тезис.

Более трудными для отделения являются эфемерные ощущения, связанные с вегетативной неустойчивостью вследствие перенесенных черепно-мозговых травм. Вертеброгенные влияния иногда имитируют психогенные ощущения — переживаются, например, как спазмы в горле или в груди, и требуется определенный опыт, чтобы отделять одно от другого. Но для этого существует клиническая подготовка, а также специалисты смежных областей медицины. Опытность приходит и по мере работы.

Впрочем, пациенты умеют предъявлять психотерапевту именно психические проблемы...

Асимметричные образования

В ряде случаев (хотя и нечасто) пациенты склонны толковать ощущения явно комбинированной природы как исключительно психогенные.

Неравная высота стояния бедер (это особенно заметно у длинноногих) приводит к тому, что крестец задает невертикальное направление стоящему на нем позвоночнику. На уровне шейного отдела позвоночника происходит компенсация искривления в его пояснично-грудном отделе. В результате появляются вертеброгенные “зажимы” (функциональные блоки позвоночно-двигательных сегментов). Одним из возможных следствий этого становится ущемление позвоночной артерии с одной из сторон. В итоге человек может ощущать одну половину головы более темной. Мало того, именно эта зона начинает испытывать психические влияния, будучи как бы ослабленной. Косые взгляды или откровенно злые слова будут попадать именно в эту зону как в locus minoris resistentiae. Отпечаток “свиного копыта хамства” людей, с которыми приходится или приходилось контактировать, будет именно здесь.

Это явление я обозначаю лишь пунктиром. Хочу лишь заметить, что если человек рассказывает о несимметрично расположенных ощущаемых образованиях, следует думать либо о “неврологии”, которая сюда примешивается, либо о других влияниях внепсихической природы.

Умножение влияний

Однажды я работал с пациентом, который пребывал в растерянности из-за того, что по ночам несколько раз падал и терял сознание от резкой боли в боку. В заключениях терапевтов и невропатологов утверждалось, что органических причин для таких падений не было.

Свои ощущения пациент описал так: в правом (не больном) боку — красный шар, не вызывающий помех, в левом — желто-синий клубок нитей размером с яблоко. Именно в этой зоне находилась ночная боль. Первым намерением пациента было раскатать клубок, “превратить его в нормальную мышцу”. Не получилось. Тогда он решил расплавить его.

Яркие цвета потускнели, клубок превратился в нейтральную массу, подобную воску. “Воск” потек вниз, в левую ногу, пятка наполнилась и согрелась. Это было приятно. Пациент облегченно выдохнул. На этом завершилась только первая, “разрядочная” часть работы.

— Что осталось на месте воскового комка?

— Что-то меньшего размера... Сучок.

— Где место сучку?

— Где-то вне организма.

— В огне, в воде, в земле, еще в чем-либо?

— Лучше всего, мне кажется, его сжечь.

— Ищите огонь и сжигайте.

— Это мне придется операцию делать? Разрезать себя?

— Все проще. Вы просто “покажите” ему огонь, и он сам туда отправится.

— Сгорел, — делает выдох пациент.

— Без сучка лучше?

— Да, гораздо лучше.

Открыв глаза, пациент рассказал: “Когда мне было восемь лет, мы жили в деревне. Летом там стояли стога сена. Мы играли на этих стогах — сталкивали друг друга. С одной стороны была колючая проволока, и я скатился между стогом и этой колючей проволокой. А там кто-то вилы оставил, ну, я и напоролся. Вроде бы ничего страшного: сделали прививку от столбняка, и все. Раньше я говорил хирургу, что у меня болит во время приступов именно в этом месте, но он не обратил на внимания...”

Мне показалась странной активизация у почти пятидесятилетнего пациента столь давнего ощущения, о котором он практически не вспоминал. Поэтому я предложил ему внимательнее обследовать почки на наличие камней. Через некоторое время мой контакт с этим пациентом прервался, но от лечащих его терапевтов я узнал, что падения по ночам прекратились.

Спустя несколько лет из телефонного разговора с этим пациентом я выяснил, что в результате обследования был обнаружен камень в почке, но операцию не делали. Приступов больше не было.

На мой взгляд, в данном случае наблюдалась связь причинно не связанных явлений, которую стоит характеризовать как случайную. (“Случайность — это пересечение двух линий необходимости”, — утверждал отечественный мыслитель конца прошлого века Г.В. Плеханов.) Результатом было не просто сложение влияний, а их умножение. Следуя другому принципу: “Успех складывается из мелочей”, — стоило прорабатывать все звенья патогенеза состояния пациента.

В составе “собственно соматопсихотерапевтических ощущений” следует выделять два их вида. Существует разница в тактике их отработки.

На уровне ощущений существуют две формы страданий: либо внутри зарождается заряд, расстраивающий общий контур ощущений, либо извне попадает нечто, травмирующее “жизненную мембрану” и собирающее вокруг себя “ТТ”. Первый род состояний можно соотнести с невротическими состояниями, возникающими постепенно, второй — с внезапно возникающими травматическими поражениями.

Эволюция или катастрофа?

Следует выделять “эволюционно” образовавшиеся состояния и состояния, возникшие внезапно. В случае “эволюционно” возникающих состояний психоэнергетический строй организма все больше деформируется с каждым следующим переживанием, начав однажды изменяться в определенном направлении, под влиянием ситуации “ключ к замку”. Происходит постепенное “накопление аффекта”, пока это не приводит к срыву защитных механизмов.

Рассмотрим пример.

Полна копилочка

Пациентка Т.А., 61 года, астенического сложения, интеллигентна, умна, наделена внутренней силой, держится скромно. Основной конфликт в жизни пациентки вызван необходимостью ухода за престарелой матерью, которая в течение всей жизни контролировала ее и делает это до сих пор. Непрерывно высказывает ей свое неудовольствие. В итоге пациентка испытывает состояние, при котором ей хочется либо “старушку” за глотку схватить, либо самой начать биться об стену. Поэтому пациентка, понимая, что такое отношение к матери непродуктивно, все равно страдает от обиды, гнева на мать, жалости к себе. Отношения, в которых другие навязывают ей свою волю, вообще свойственны Т.А. Она считает, что “должна сделать и рухнуть”. Говорит, что привыкла “бежать вперед с выпученными глазами”, а если присядет на минуту — уже “преступница”.