Необходимость достижения консенсуса и конкретных договоренностей.

Применение медиации наиболее целесообразно в тех случаях, когда разрешение конфликта невозможно в процессе непосредственного общения конфликтующих сторон, но спорящие стороны заинтересованы в хороших отношениях друг с другом в будущем и стремятся к согласованному разрешению конфликта. Также важно, чтобы у участников медиации не было «выраженного психического заболевания, отсутствовала сильная зависимость, и они не подавлялись насильственно».

Однако, в процессе практического использования медиации, в том числе в правоприменительной деятельности, постепенно сформировались ее новые разновидности, отличающиеся от классического варианта. Так, например, часто участники криминального события не признают свою долю участия в конфликте, или считают, что их вина гораздо меньше той, которая им инкриминируется. В этом случае медиатору приходится отступать от стандартных процедур проведения медиации и использовать творческий подход для осуществления посредничества, подходящий исключительно для данной конкретной ситуации. Кроме того, медиация может быть значительно растянута во времени, поскольку недостаточная готовность сторон к переговорам значительно затрудняет достижение конкретных договоренностей.

Иногда при высокой степени готовности одной стороны к проведению медиации, вторая сторона, как правило, жертва, может быть абсолютно не готова к встрече лицом к лицу и ведению переговоров. В этом случае используется такая разновидность медиации как «osamaru» (от японского «делаться лучше»). Это предполагает работу одной из сторон конфликта над собой и возможностью выхода из конфликтной ситуации под руководством медиатора или коучера (индивидуального тренера).

Наработанная практика проведения медиации позволяет использовать ее при работе с подавляющим большинством несовершеннолетних преступников и правонарушителей, за исключением, естественно, тех случаев, когда это невозможно из-за психического или физического состояния клиента, или в случае его неготовности к медиации. Тем не менее, использование данного метода разрешения конфликтов при работе с несовершеннолетними осужденными имеет ряд специфических особенностей, которые обусловлены спецификой исполнения наказания в виде лишения свободы и характером совершенного преступления. При этом необходимо помнить, что при работе с этой категорией клиентов одного метода разрешения конфликтов не достаточно, поскольку преступление относится к особой категории социальных конфликтов.

«Социальный конфликт является обоюдным действием участников (отдельных лиц, групп, организаций и так далее), когда, по меньшей мере, один участник несоответствие в мышлении и/или чувстве, и/или воле с другим участником (другими участниками) ощущает как причинение ему другим участником (другими участниками) ущерба».

Это определение указывает на наличие у каждого человека несоответствий с другими людьми, проявленных на уровне основных психических функций: мышления, чувства и воли. Эти несоответствия вполне закономерны, поскольку каждый человек воспринимает мир особенным образом, реагирует на мир проявлениями различных чувств и испытывает различные желания, которые чаще всего не совпадают с желаниями других. Не удивительно, что наличие такого количества противоречий приводит к таким ситуациям, в которых эти противоречия воспринимаются как источник угрозы реализации человеком его замыслов, чувств и стремлений. Даже если эта угроза не является реальностью, она часто приводит к конфликтам, что же касается преступного деяния, то оно представляет собой ситуацию реального причинения ущерба и вреда, которая влечет за собой глубокий конфликт как между преступником и жертвой, так и между преступником и обществом.

Однако, в случае совершения преступного деяния мы имеем дело не только с конфликтами, являющимися его следствием, но и с конфликтом (конфликтами), который явился его причиной. Это может быть как уже проявленный межличностный конфликт или конфликт между личностью и обществом, так и внутриличностный конфликт. Внутриличностный конфликт лежит в основе любого проявленного социального конфликта, поскольку он является следствием неравновесного состояния личности. Следовательно, чем в более неравновесном состоянии находится личность, тем легче она вступает или втягивается в конфликтные ситуации, и любой социальный конфликт является проявлением внутриличностного конфликта. Это определяет необходимость работы с участниками криминальной ситуации, которые являются, по сути, участниками криминального конфликта, на нескольких уровнях.

В соответствии с российским законодательством первоначальная работа с криминальным конфликтом начинается на уровне судопроизводства и выполняется профессионалами (дознаватель, следователь, адвокат, прокурор, судья), которые представляют государство как субъект права. На этом этапе определяется степень виновности участников криминального конфликта и в соответствии с этим определяется мера наказания виновного, или виновных, исходя из существующих норм права. Этот вид разрешения конфликтной ситуации использует насилие (подавление воли виновного) в качестве средства и гарантии выхода из конфликта, минимизации его последствий и предотвращения возникновения новых конфликтных ситуаций. Практика показала, что этот способ работы с криминальным конфликтом является не всегда адекватным и всегда недостаточным средством, поскольку он не оказывает воздействия на причину возникновения конфликта, а значит и не является превентивной мерой для возникновения новых конфликтов. Кроме того, использование только этого метода разрешения конфликтов приводит к эскалации насилия и порождает новые конфликтные ситуации.

Осознание вышеописанного привело к использованию в российской правоприменительной практике еще одного метода разрешения криминальных конфликтов, который может быть назван коррекционным или терапевтическим. Этот метод направлен на работу с причиной преступления, т.е. с внутренним конфликтом личности, и используется, прежде всего, при работе с несовершеннолетними правонарушителями. На практике это выразилось в появлении в РФ элементов ювенального законодательства и судопроизводства, а также в появлении специальных социальных работников и психологов, которые призваны заниматься коррекцией личности несовершеннолетних правонарушителей и содействовать позитивному изменению их социального окружения.

Оба эти метода, безусловно, способствуют разрешению конфликтной ситуации, однако даже их использование в совокупности не является достаточным. Это происходит по той причине, что при реализации обоих указанных методов несовершеннолетний правонарушитель выступает исключительно в качестве объекта правоприменительной деятельности, а не субъекта права: в первом случае он выступает как объект реализации норм права, во втором – как потребитель услуг. Кроме того, оба указанных метода разрешения конфликтной ситуации работают с несовершеннолетним правонарушителем изолированно и не способствуют формированию и них навыков разрешения конфликтных ситуаций в процессе непосредственного общения с их участниками. Этот пробел может быть восполнен введением в работу с несовершеннолетними правонарушителями, в том числе и отбывающими наказание в виде лишения свободы, принципов и методов медиации. Проведением медиации с несовершеннолетними осужденными может заниматься пенитенциарный психолог, который удовлетворяет практически всем требованиям, предъявляемым к медиатору: наличие психологических знаний, которые облегчают обучение методам медиации, профессиональное умение устанавливать контакт, нахождение вне случившегося криминального конфликта.

В условиях воспитательной колонии медиация должна быть частью общей психологической работы с воспитанниками, только тогда она может быть действительно успешной. Проведению медиации должна способствовать коррекционная работа, направленная на снятие или минимизацию пенитенциарного стресса, который получают несовершеннолетние в процессе следствия, судопроизводства и водворения в места лишения свободы, и на гармонизацию личности воспитанника, которая заключается в корректирующем воздействии на основные психические функции с целью приближения их деятельности к возрастным нормам. Эта работа создает условия для осознания воспитанником последствий преступного деяния и формирования у него чувства ответственности.

Процесс формирования чувства ответственности за содеянное при работе с несовершеннолетними правонарушителями является в большинстве случаев очень сложным, поскольку многие из них страдают от педагогической и социальной запущенности, что приводит к отсутствию у них элементарных социальных навыков. Кроме того, чувство ответственности является обратной стороной чувства собственного достоинства, развитию которого у несовершеннолетних правонарушителей препятствовали многие факторы: неудовлетворенность многих элементарных потребностей, наличие фактов жестокого обращения со стороны взрослых и/или сверстников, отсутствие представления о возможности позитивных жизненных перспектив и т.д. Да и само пребывание в колонии, сопровождающееся, как минимум, ограничением свободы и подавлением воли, также не способствует формированию или укреплению чувства собственного достоинства. В этих условиях перед пенитенциарным психологом стоит задача не только самому относиться с безусловным уважением к личности воспитанника (в противном случае ни о какой медиации не может быть и речи!) но и создать атмосферу взаимоуважения и доверия на всех сеансах групповой работы с воспитанниками. Это сделает возможным работу с образом жертвы и осознанием причиненных ей страданий. Но описанная работа не должна сводиться к неизбежному в таких случаях возникновению чувства вина и зацикливанию на нем. Она имеет своей целью формированию у воспитанника понимания того, что хотя бы некоторые из последствий преступления могут быть исправлены или смягчены, что сделает положение жертвы менее тяжелым. При этом у воспитанника должно появиться осознание того факта, что улучшение ситуации, в которой находится жертва, приведет к улучшению его собственной жизненной ситуации и позволит ему вернуться (или вступить) в жизнь сообщества в качестве полноправного члена. В этих условиях у несовершеннолетнего правонарушителя реально может быть сформировано чувство ответственности, которое может привести к возникновению у него желания возместить ущерб или минимизировать причиненный вред, что является обязательным условием для инициирования психологом проведения медиации.

Проведение медиации с участием реальной жертвы преступления в условиях воспитательной колонии весьма проблематично, а в некоторых случаях и невозможно, прежде всего, потому, что это может оказать негативное влияние на состояние жертвы. Однако медиация может быть проведена с участием представителя жертвы, в качестве которого может выступать один из родственников или представителей общественности, в том числе молодежной или общественной организации. В медиации должны принимать обязательное участие родственники или иные близкие люди воспитанника, которые могут оказать ему реальную помощь и поддержку после его освобождения, в том числе и в выполнении им обязательств по возмещению ущерба или минимизации вреда. Процесс медиации во многих случаях оказывает целительное отношение на семью преступника, в которой отношения доверия и взаимоуважения были подорваны в результате совершения одним из ее членов преступления. В этом случае разрешение криминального конфликта и сознательное участие в нем членов семьи правонарушителя может явиться фактом, способствующим преобразованию конфликта в фактор внутреннего развития как семьи в целом, так и ее членов.

В том случае, если проведение медиации с участием жертвы или ее представителей не является возможным, а воспитанник действительно хотел бы добровольно возместить ущерб, психолог может проводить с ним «osamaru», направленную на формирование стратегии социально приемлемого поведения в будущем. Использование принципов и методов медиации в работе с несовершеннолетними осужденными в сочетании с необходимой психокоррекционной работой позволит создать реальную возможность для формирования у них ответственности за содеянное как основу социально приемлемого поведения в дальнейшем.