ЗАГАДКА ИСТОРИИ КАЛЕНДАРНЫХ РЕФОРМ

Отправившись в постель 5 октября 1582 года, вы проснулись 16 октября. Так папа Григорий XIII осуществил свою реформу юлианского календаря, от которого григорианский календарь не отличается ничем, кроме выработки точной формулы високосного года. Ко времени этой реформы восприятие синхронизации историческим человеком уже было искажено и уничтожено. В силу своей историчности григорианский календарь [108] придал этой беспорядочной синхронизации окончательную узаконенную форму, гарантируя, что не только европейцы, но в конечном счете все культуры и расы, находящиеся под влиянием европейской мысли и европейских условностей, примут и усвоят этот искажённый стандарт времени.

Развивавшийся много столетий часовой механизм был доведен до совершенства сразу же после григорианской реформы календаря в 1582 году и разрекламирован европейцами как один из примеров триумфа человека над природой. Так разум человека принял в качестве второй природы собственное изобретенное время, закодированное в форме частоты, называемой нами частотой 12:60, бессознательным ментальным соотношением, определяемым нерегулярным двенадцатимесячным календарём и искусственным часом, состоящим из 60 минут. Сочетание этих факторов в одной частоте синхронизации приговорило человека к безнадёжно оглупляющему безумию, называемому современной цивилизацией, или, в наши дни, пост-модерном. Однако пост-модерн ещё не пост-историчен. Пост-модернизм – всего лишь заключительная конвульсия хаоса времени, которая поражает человечество подобно смертельной ментальной заразе и заключает человека в им же самим созданный кокон техносферы. Единственным средством от этого глубокого и всепроникающего хаоса является абсолютная гармония, та самая гармония, от которой в страхе отшатнулся человек.

В свете вышесказанного полезно знать, что в первой половине двадцатого века распространялось активное и хорошо организованное движение за календарную реформу. Это движение за реформу григорианского календаря носило такой характер, что в 1923 году Лига Наций обратилась с призывам присылать предложения касательно реформы. Было получено более пятисот предложений, из которых к 1931 году были отобраны следующие три:

1. Международная Календарная Организация, которую представлял г-н Броутон Ричмонд, предложил вечный календарь, основанный на принципе пяти: пять 73-дневных циклов = 365 дней, при этом год делился на 12 месяцев по пять шестидневных недель плюс пятидневный период (Календарь Тринадцати Лун также включает программу семидесяти трёх пятидневных периодов, обертонных хроматиков, интегрированных в пятьдесят две семидневных недели: 52 x 7(+1) = 5 x 73).

2. Международная Лига Фиксированного Календаря, представленная г-ном Мозесом Котсуортом и поддерживаемая компанией Eastman Kodak и Международной Торговой Палатой, предложила постоянный Календарь Тринадцати Лун по 28 дней (включая “день вне времени), впервые предложенный Огюстом Контом. Хотя этот календарь не был подкреплен тщательно разработанным математическим аппаратом, который обеспечивает открытие Закона Времени, он пользовался намного большей поддержкой, нежели прочие, так как обладал совершенной структурной гармонией и очевидной регулярностью всех своих компонентов. [109]

3. Всемирная Календарная Ассоциация, представленная Элизабет Ачелес, предложила Всемирный Календарь, модифицированную постоянную версию 12-месячного григорианского календаря, также содержавшую “день вне времени” (“нулевой день”). Эта группа оказалась самой долгоживущей и громогласной, в 1931–1932 годах она публиковала Journal of Calendar Reform. [iv]

Полезно почитать некоторые из ранних текстов на тему календарной реформы, чтобы посмотреть, что та же проблема гармонии и порядка, поставленная Законом Времени, лежала в основе призыва к введению вечного, гармоничного календаря. Основной аргумент публикации Александра Филипа Реформа календаря (1914 г.) сформулирован следующим образом:

Предположим, например, что в силу некоего странного соглашения значение используемых нами цифр ежегодно меняется; предположим, что цифра, означающая 2, в следующем году будет значить 3, потом 4 и т.д.; предположим, что аналогичные изменения затрагивают также наши меры веса и прочего…. В таком случае мы утверждаем, что вся структура науки и искусства механики вообще не могла бы быть выстроена… в этом случае сегодня мы вынуждены бы были удовлетвориться самыми простыми и примитивными устройствами. И однако, как ни странно это звучит, именно таковы условия организации человеческих действий в современном обществе. Ибо какова схема, по которой мы организуем свои действия? Именно та, в соответствии с которой мы организуем своё время – иными словами, наш календарь… [таким образом] ответственность за хаос всей нашей социальной организации несет календарь… Две очевидные причины объясняют нарушения наших календарных мероприятий… – абсурдность нашей недели и нерегулярность продолжительности наших месяцев…[v]

Это очень глубокая аргументация, ставшая мотивирующей основой движения за реформу календаря вообще, независимо от того, какой именно календарь предлагался. Позволительно задать вопрос: почему мы ожидаем наличие строгого и равномерного стандарта измерения пространства (размера, веса, плотности и т.д.), но с презрением отвергаем или игнорируем те же требования равномерности в своих измерениях времени, особенно времени, управляющего нашими повседневными социальными планами и сознанием? Как можно полагать, что это не повлияет самым серьёзным образом на природу и образ жизни нашего общества?

Самое интересное заключается в том, что как движение, календарная реформа возникла точно в период прото-техносферы между двумя мировыми войнами и была сметена войной и противоречиями, раздорами и беспорядком, в которые уже погрузилась современная цивилизация. [110] Каждая попытка изменить направление движения современной цивилизации рассматривается как угроза или высмеивается как интеллектуальная активность, научно недоказуемая или неоправданно дорогостоящая, чтобы заниматься её осуществлением. Такова судьба первого движения за реформу календаря, начавшегося с таким рвением в конце 19-го века и закончившегося столь бесславно, когда в 1956 году последние дебаты по календарной реформе были отложены на неопределенное время Социально-экономическим Комитетом ООН. В книгах по истории ничего не пишут о движении за календарную реформу. Поскольку её обсуждение было полностью прекращено, предполагается, что календарная реформа – мертвая проблема, не имеющая значения для развития пост-атомного техносферного человека. Напротив, в мутном свете всё еще дымящихся руин Башен-близнецов никогда не были столь значимы аргументы в пользу календарной реформы, касающиеся иррационального поведения человечества, его отношения к “аморальности” пользования искажённым инструментом синхронизации, календарём, а также к бесчеловечному отмеряющему время устройству, к часам.

Немаловажно, что календарная реформа предоставляет возможность создать новую основу для объединения человечества. В “Резолюции Четвёртой Генеральной Конференции Лиги Наций по коммуникациям и транзиту”, обсуждавшей проблему календарной реформы, говорится: “Много делегаций выражает мнение, что любая реформа календаря может быть практически осуществлена, только если она вступит в силу одновременно во всём мире или по крайней мере в значительном большинстве государств, и именно по этой причине исследование данного вопроса было отдано под контроль Лиги Наций”.[vi]

Трагедия человеческой неспособности прийти к согласию по вопросу, столь очевидному для логики и здравого смысла, свидетельствует о продолжительном разрушительном влиянии узко-сектантских и большей частью дисгармоничных стандартов измерения времени. В то время как Международная Торговая Палата, Лига Наций и разнообразные научные организации поддержали первую попытку осуществить календарную реформу в 1914–1956 годах, второе движение – с 1989 года по сей день – возникло как чисто общественное явление, но на совершенно иной информационной основе. Интуитивно отдавая себе отчёт в том, что проблема календарной реформы – нечто большее, нежели вопрос о математическом порядке в отношении к природным циклам, что это также и глубоко теологическая проблема, второе движение за календарную реформу развивалось также плод влиянием не-Западного источника вдохновения – календаря майя.

В то время как психология господствующей цивилизации устраняет практически все иные соображения о календаре, кроме доминирующего григорианского, объективное исследование этого предмета показывает, что это примитивный инструмент, избегающий как естественного циклического порядка, так и математической гармонии. Вместо архаичного стандарта григорианского календаря второе движение за календарную реформу предложило [111] новый критерий, Закон Времени, целостный системный принцип, интегрирующий математические и моральные, теологические и психологические, экономические и научные вопросы, образующие всю проблематику календарной реформы. Именно по причине бессознательного привыкания исторического человека к собственной дисгармонии и к ускоряющимся и накапливающимся следствиям своего невежества относительно собственной социальной жизни и окружающего его мира природы, второе движение за календарную реформу развивалось с такой огромной моральной и пророческой настойчивостью.

(вставка!)

[112]

“Само по себе сознательное использование Календаря Тринадцати Лун вместо ошибочного инструмента искусственного 12-месячного календаря является беспрецедентным актом саморефлектирующего сознания человека. Коллективная адаптация к Календарю тринадцати Лун представляет собой реальное повышение сознания, быстро пробуждающее телепатическое программирование, присущее биологии человека, столь долго испытывавшего фрустрацию, поскольку ему не было позволено развиваться в правильной частоте синхронизации”.[vii]

В 1987 году книга Фактор майя: внетехнологический путь впервые привлекла внимание широкой общественности, в том числе и международной, к возможности развития высшего восприятия синхронизации совершенно не-Западной культурой, а именно культурой майя. Автор этой книги едва ли знал что-либо о движении за календарную реформу, которое в 1956 году угасло в полной коме. Тем не менее, следование математической основе майянского календаря, вершины культурного достижения майя, привело к открытию Закона Времени, породившему второе движение за календарную реформу – Всемирное Движение за введение Календаря Тринадцати Лун. Под давлением пророческого откровения относительно Календаря Тринадцати Лун по 28 дней, когда было расшифровано изображение на гробнице Пакаль Вотана, исходные посылки второго движения за реформу календаря были тестированы во всём мире с 1993 по 2000 год, в период, называемый “семь лет пророчества”. К 2001 году, официальному началу третьего христианского тысячелетия, свободное и широкое движение за календарную реформу, первопроходческое в разработке новой науки о времени и сознании, распространяло Календарь Тринадцати Лун по 28 дней по всему миру.