Quot;Согласен". 84 страница
"Ну?" Я принял вызов, так как слово, на котором он сделал ударение, было вызовом, и набросился на него, в надежде поймать неподготовленным, резко сказав: "Я сомневаюсь в возможности существования большой пещеры, такой, как Вы описали. Сверхтяжёлая масса земли раздавила бы и сильнейший металл. Человеку не известен ни один материал, который смог бы выдержать давление, из которого был бы сделан свод такой величины, как Вы описываете. Материал не устоял бы, даже если бы крышу сделали из стали". "Не будьте так самоуверенны - ответил он, - На каком основании Вы делаете это утверждение?" "На основании здравого смысла в противоположность неразумной гипотезе. Должно быть, Вам известно, что есть предел силы всех вещей, и нет такого вещества, которое способно создать свод в тысячи миль, составляющего, по Вашему утверждению, диаметр крыши Вашего внутреннего моря". "А, - ответил он - так Вы снова разбиваете своей теорией мои факты. Ну, тогда позвольте мне задать Вам один вопрос". "Задавайте". "Вы когда-нибудь наблюдали пузырь, находящийся на пузыре?" "Да". "Вы когда-нибудь вставляли трубочку в ёмкость, частично заполненную мыльной водой, и, дуя в трубочку, наполняли ёмкость пузырями?" "Да". "Вы когда-нибудь измеряли силу растяжения материала, из которого Вы надували пузырь?" "Нет, ведь у мыльной воды нет ощутимой силы". "Тем не менее, Вы знаете, что пузырь, созданный из мыльной пены, имеет не только прочность, но и эластичность. Предположим, что полость энергии, плавающая в пространстве, должна быть покрыта на глубину толщины листа папиросной бумаги космической пылью. Удивило бы это Вас?" "Нет". "Предположим, что два таких глобуса энергии, покрытые пылью, должны сократиться или притянуться друг к другу. Вас это озадачило бы?" "Нет". На куске бумаге он нарисовал картинку, на которой одна линия заключалась другой, и заметил: "Карандашная пометка на этой бумаге пропорционально более толстая, чем слой земли, покрывающий земную пещеру, о которой я рассказывал. Даже если бы она была сделана из мыльной воды, она могла бы вращаться в пространстве и удерживать свой контур". "Но Земля есть глобус, - перебил я, - Вы ведь не имеете в виду круглый шар?" "Нет, он сплющен по полюсам". Он взял из кармана два тонких резиновых мячика, один чуть больше другого. Своим ножом разрезал больший мяч на две половины. Затем вставил в совершенно круглый шар одну из половинок, и стал держать эту конструкцию между газовым светом и стеной.
"Да, но Земля не является тенью". "Не будем обсуждать этот вопрос сейчас - ответил он, а затем спросил: "Предположим, что такая составная скорлупа, как эта, вращалась бы в пространстве и непрерывно собирала пыль, большей частью с температурой Земли, формируя флюид (воду), разве эта пыль естественным образом не выталкивалась бы с полюсов?" "Да, согласно нашей теории". "Быть может, - сказал он – это соприкасающийся край невидимых сфер энергии, составляющей пузыри вашей Земли. Ведь планеты - это пузыри, покрытые водой и почвой в течение времени, когда пузырь энергии, являющийся настоящим скелетом глобуса, вращался в пространстве. Возможно, если бы Вы смогли достичь основы земной пыли, Вы бы обнаружили, что он не является совершенной сферой, а составным остовом, как два закрытых пузыря, или скорее как два складывающихся один в другой пузыри. Вы уверены, что мой гид не вёл меня через пространство между пузырями?"
"Пусть Вас не шокирует то, что я буду говорить, потому что, будучи членом материалистического человечества, Вы, безусловно, будете считать меня нелогичным, когда я скажу, что материя, вещества, громоздкие материалы, насколько все они относимы к тяжёловесной части, не имеют прочности". "Что? Не имеют прочности?" "Вообще не имеют никакой" Я взял кочергу. "Это что, не материя?" "Материя". "Я же не могу сломать её". "Не можете". "Она не имеет прочности?" "Сейчас ограничимся обсуждением кочерги. Мы рассмотрим следующее - Вас. Вы не можете её сломать". "Я могу сломать этот карандаш, хотя..." - и я хрустнул им перед его лицом. "Да". Я с надменностью надул губы. "Вы заходите в споре слишком далеко". "Почему?" "Я могу сломать карандаш и не могу сломать кочергу. Если бы эти материалы не имели разные силы прочности, они бы не отличались. Не будь у меня силы, я бы ни один из них не разломал". "Вы готовы к тому, чтобы слушать?" - отозвался он. "Да, только не выводите меня из терпения". "Я же не сказал, что комбинация, которую Вы называете кочергой, не имеет прочности, так же как и не утверждал, что Вы не можете сломать карандаш". "Отличие без различия. Вы играете словами". "Я сказал, что материя, её тяжёловесная часть, не имеет прочности". "А я говорю по-другому". Он погрузил конец кочерги в огонь, а затем вытащил его красным. "Он такой же крепкий, как и раньше?" "Нет". "Раскалите его до белизны - и он станет пластичным". "Да". "Нагрейте ещё больше - и он превратится в жидкость". "Да". "Есть ли прочность у железной жидкости?" "Очень маленькая, если вообще есть". "И всё же это материя?" "Да". "Этот материал - железо или он энергия, называемая жаром, которая определяет прочность металла? Мне кажется, что будь я на Вашем месте, я бы теперь спорил о том, что отсутствие тепла устанавливает прочность" - саркастически продолжил он.
|
Затем он продолжил:
