"Бенни, хочешь стать алтарником?" - спросил меня отец Григорий, священник церкви св. Георгия, центральной греческой православной церкви в Яффе.
Я замер. Церковь св.Георгия сыграла важную роль в моей жизни, и ее богатые традиции были тесно вплетены в жизнь всей нашей семьи. Она располагалась в красочном и живописном здании, украшенном внутри иконами и настенной живописью.
С самого начала, как помню, меня учили тому, что через молитвы, обращенные к Деве Марии и святым, я разговариваю с Богом. Кроме того, у нас было принято целовать иконы. Отец Григорий учил нас, что литургическое поклонение затрагивает все органы чувств поклоняющегося - глаза верующих видят красоту священных картин, их уши слышат старинные гимны; они ощущают запах ладана и вкушают святое причастие. Меня также учили, что и наши тела должны прославлять Творца символическими жестами, а наш дух возвышается в почитании Отца небесного.
В возрасте семи лет я произнес свое исповедание, заученный наизусть символ Никейский веры, и принял участие в евхаристии. Затем, уже как алтарник, я надевал на себя специальное одеяние, стихарь, и помогал священнику во время богослужения. Иногда я носил свечу или держал кадильницу. Служение, называемое Божественной литургией, не изменилось со времени раннего христианства. Иногда выдавался особенно чудесный день, когда меня вместе с другими членами церкви приглашали в резиденцию священника на совместную трапезу. Он был нежно любимым другом нашей семьи.
Я видел своими глазами все те места, где происходили чудеса. Я ходил туда, где Петр воскресил Тавифу из мертвых. Один раз в год вся греческая православная община собиралась на том месте на празднество и пикник.
На специальном богослужении священник рассказывал эту историю из Писаний, где Петр преклонил колени рядом с мертвой женщиной, помолился и, "обратившись к телу, сказал: Тавифа! встань. И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села. Он, подав ей руку, поднял ее и, призвав святых и вдовиц, поставил ее перед ними живою. Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа" (Деян.9:40-42).
БОЛЬШОЕ ВЛИЯНИЕ
Благодаря ежедневным занятиям в католической школе, в течение многих лет я в своем сердце считал себя католиком. Я регулярно посещал мессы и знал как молитву "Ангелус", которая начинается со слов "Радуйся, Мария...", так и Никейский символ веры, а также Господню молитву и другие необходимые молитвы. Католические сестры оказали на меня сильное влияние. В школе с самого раннего возраста они учили меня по Писаниям. Именно там я впервые узнал об Аврааме, Исааке, Иакове и чудесах, которые совершил Христос.
Протестовали ли мои родители? Нет. Частная католическая школа давала самое лучшее образование по тем временам. Но по воскресеньям я чувствовал себя вполне комфортно в церкви, где совершались ритуалы греческой православной веры.
Во время такого интенсивного религиозного воспитания я возносил к Богу свои, особые молитвы, хотя не знал, как лично обращаться к Господу. На самом деле моя молитвенная жизнь была слишком заорганизованной - и очень рутинной. Я во многом чувствую себя благословенным, когда вспоминаю о том духовном воспитании, которое получил у себя на родине. Я часто думаю: "Многим ли детям преподают Ветхий Завет на еврейском? И сколько юных учеников ходят на экскурсии, которые буквально оживляют Божье Слово?" Помню, как я поехал в Негев и как нам рассказывали об Аврааме, а мы стояли рядом с колодцем, который он выкопал. То незабываемое чувство никогда не покидало меня.
ОСОБЫЙ ПОДАРОК
Вне всяких сомнений, в мою жизнь были посеяны семена прямо с небес.
Однажды, когда мне было семь лет, в дверь нашего дома постучал человек из Назарета. Это был рожденный свыше христианин, но я тогда даже не знал о существовании таких христиан. Он сделал мне совершенно особый подарок - маленький буклет с отрывками из Библии. В ней также были яркие иллюстрации.
Примерно через две недели он пришел уже со вторым буклетом. У меня на лице была широкая улыбка, когда я сказал ему: "Спасибо, мой господин".
Эти буклеты почему-то глубоко волновали меня, и я каждый раз радовался, когда этот человек приходил к нам в дом. Думаю, он догадывался, что меня очень интересуют Писания, в отличие от большей части детей моего круга. Желая получить весь комплект буклетов, я попросил его: "Вы сможете принести мне всю Библию?". В следующий раз этот человек из Назарета принес мне Библию.
Отслеживая события из жизни Иисуса, я вырезал иллюстрации из разных буклетов и создал собственное повествование в картинках. Для меня эта самодельная книга была большой драгоценностью. Я хранил ее долгие годы и снова и снова просматривал историю жизни Христа.
ЦОК, ЦОК, ЦОК
Как в греческой православной традиции, так и в католической церкви существует сильный акцент на чудесах и исцелении. Моя мама добавила к своей религиозной вере восточные народные средства и часто применяла их в лечении своих детей.
Однажды я сильно простудился, и мама попросила меня лечь на живот. Она взяла маленькие стеклянные стаканчики, положила в них кусочки ваты, пропитанные спиртом, и подожгла. Один за другим она поставила мне на спину эти стаканчики, всего около двадцати штук. Поскольку огню для горения нужен кислород, то скоро огонь в банках погас и я почувствовал, как моя кожа втягивается в стаканчики, а вместе с ней уходит и моя простуда. Когда мама снимала банки, каждый раз слышалось цок, Цок, цок. "Смотри, Бенни, вот твоя простуда", - сказала мама, показав сгоревшие кусочки ваты, ставшие зеленоватыми. Этот метод "высасывания простуды" известен до сих пор.
Я также помню, как заболела мама и на теле у нее появилось высыпание, выглядевшее как лопавшиеся ожоговые очаги. Многие из них кровоточили, и так продолжалось неделями. Мама не знала, что делать, пока к нам в дом не пришла одна женщина и не сказала: "Покройте тело фиговыми листьями". Мы посмеялись и решили, что женщина была не в себе, Однако мама последовала совету, и на следующее же утро высыпания исчезли. Больше они никогда не появлялись. Много лет спустя я читал Ветхий Завет, и мне в глаза бросился стих из Библии, в котором рассказывалось, как царь Езекия страдал, а Исаия сказал ему: "Пусть принесут пласт смокв и обложат им нарыв, и он выздоровеет" (Ис. 38:21). И Езекия исцелился!
Я ПОСМОТРЕЛ ЕМУ В ГЛАЗА
Люди спрашивают: "Бенни, когда Господь начал двигаться в твоей жизни?".
В возрасте одиннадцати лет Бог заговорил ко мне через видение ночью. Это случилось единственный раз во время моего детства в Яффе. Я помню этот случай так ясно, словно он произошел вчера. Я увидел, как Иисус вошел в мою комнату. Туника на Нем была белее белого, а на плечи была наброшена красная мантия.
Я видел все - Его волосы, Его глаза. Я видел следы от гвоздей на Его руках.
В то время я не знал Иисуса. Я не просил Христа войти в мое сердце. Но как только я увидел Его, я понял, что это Господь.
Я спал, когда это произошло, но вдруг все мое детское тело охватило немыслимое ощущение, которое можно сравнить с действием электрического тока. Я почувствовал себя так, словно меня подсоединили к источнику электрического тока или же воткнули в розетку. Появилось онемение - как будто в тело вонзились миллионы иголок.
В этот момент передо мной стоял Господь и смотрел на меня самыми прекрасными в мире глазами. Он улыбался, и Его руки были распахнуты. Я мог чувствовать Его присутствие - это было чудесно.
Господь ничего не говорил. Он просто смотрел на меня и потом исчез.
Почти мгновенно я проснулся и едва мог понять, что произошло. Бог позволил мне получить видение, которое произвело неизгладимое впечатление на мою юную жизнь.
Когда я проснулся, это чудесное ощущение не исчезло. Я открыл глаза и огляделся вокруг, но немыслимо огромная сила, которую я продолжал ощущать, пронизывала все мое существо. Я чувствовал себя совершенно парализованным и не мог пошевелиться. И, тем не менее, я полностью контролировал себя. Это необычное и неизгладимое чувство охватило меня всего - и все же не доминировало надо мной.
Впервые в жизни Иисус прикоснулся ко мне.
На следующее утро я рассказал маме о том, что произошло со мной, и она до сих пор вспоминает, что сказала мне тогда. Она ответила: "Значит, ты святой".
Конечно, я никакой не святой, но мама верила, что если ко мне пришел Иисус, Он готовил меня к высшему призванию.
СВЯЩЕННЫЙ ОГОНЬ!
Каждый год перед Пасхой все церкви в нашем регионе выбирали по пять представителей, которые должны были отправиться в Иерусалим на "субботу священного огня". Мой отец всегда входил в состав этой группы, и однажды священник попросил и меня сопровождать наших представителей.
Мы должны были принести обратно священный огонь - пламя, которое, как говорили, чудесным образом появлялось внутри Гробницы Господней раз в год, когда все верующие праздновали Его воскресение. Для меня эта поездка была огромной честью и, надо сказать, совершенно необычным шансом для молодого человека.
Мы выехали из Яффы рано утром в субботу и пришли в греческую православную церковь, находившуюся в западной части Иерусалима. Там собрались представители со всех концов Израиля.
Очень важно понять тот факт, что все эти годы израильтяне не имели возможности посещать святую Гробницу Господню - место погребения Иисуса. Все это происходило до шестидневной войны 1967 года, и церковь с Гробницей Господа находилась в восточной части Иерусалима, которая принадлежала Иордану и в тот момент находилась с Израилем в состоянии войны.
Мы ждали начала долгожданного события. Это был день, когда в течение многих веков, как верили люди, в Гробницу Господню с небес посылался священный огонь.
Когда патриарх Иерусалима и его свита входят в базилику, поражаешься скоплению народа у входа в нее. Может быть, вы видели по телевизору трансляцию этого празднества. Тысячи верующих в напряженном ожидании держат в руках свечи. Ровно в полдень освещение выключают и патриарх входит в Гробницу и ждет там священный огонь с небес.
По мере приближения этого момента люди начинают нараспев причитать: "Господи, помилуй! Господи, помилуй! ".
Внутри Гробницы в определенный момент в ее глубинах возгорается священный огонь. Он зажигает маленькую лампадку с оливковым маслом, стоящую поблизости. После чтения молитв патриарх использует зажженную лампадку, чтобы зажечь два пучка из тридцати трех свечей, которые он держит в своей руке.
Когда он выходит из Гробницы, люди вокруг ликуют и радуются. Слышится звон колоколов, и начинается праздник воскресения Господа: люди передают друг другу огонь - сначала официальным представителям православной и армянской церквей, а затем собравшимся людям.
Божественный огонь - необычный. Говорят, у него голубоватый оттенок и в первые моменты его появления, как утверждают священники, он не обжигает. Каждый год паломники свидетельствуют о чудесном самовозгорании свечей в руках людей.
В назначенное время мы идем к воротам Мандельбаум, у которых стоит вооруженная охрана. Эти ворота разделяют восточную и западную части Иерусалима. Там мы ждем, когда нам принесут священный огонь из Господней Гробницы. Это особый момент для моего отца и меня, потому что за колючей проволокой стоял мой дядя Михаил, который всегда приезжает в этот день из Рамаллаха.
Мы видим, как паломники идут к нам с зажженными свечами, готовясь передать священный огонь людям, которые понесут это пламя в свои церкви на Пасху.
В каждой церкви есть особые лампады, в которых священный огонь будет храниться в течение целого года. Потом, накануне Пасхи, пламя прошлого года погасят и станут ждать новый свет Воскресения.
Во всех городах по пути обратно в Яффу нас ждут люди со свечами в руках. Я чувствовал себя совершенно счастливым. Один из мужчин во время нашего путешествия сказал: "Бенни, ты единственный мальчик во всем Израиле, который удостоился чести нести священный огонь церквям".
Когда мы с отцом, наконец, вернулись домой после всех событий этого дня, я был слишком возбужден, чтобы почувствовать усталость. А на следующий день наступила Пасха Господня.
Чтобы отметить этот особенный день, группа бойскаутов, к которой я принадлежал, провела ежегодный парад, пройдя от клуба греческой православной церкви (располагавшегося на втором этаже нашего дома) до церкви св. Георгия.
Мы несли знамена, играли на трубах и били в барабаны. Люди выстроились вдоль улиц от самого нашего дома до церкви в ожидании шествия.
Пасха! Время праздновать.
Но самым волнующим моментом для меня в тот день было не шествие и не несение флага. В церкви св.Георгия я смотрел на мерцающий огонек в масляной лампаде и говорил: "Спасибо Тебе, Господь, за то, что Ты дозволил мне нести Твой священный огонь".
