Глава 12. Матиас должен позволить Мэлс уйти.

 

Матиас должен позволить Мэлс уйти.

Другого варианта не было. Стоя с ней на том кладбище, над могилой Джима Херона, для него было вполне ясно, что их разделяла жизнь и смерть… и Мэлс находилась на стороне жизни.

Он хотел, чтобы так и оставалось.

После недолгого спора, она оставила его, ушла с расторопностью, которую он оценил. После ее ухода, Матиас оставался у последнего пристанища Херона столько, сколько Мэлс – по его предположениям – было необходимо, чтобы она добралась до машины друга… и, само собой, когда он, наконец, вернулся к входным вратам, Тойота-развалюха уже отчалила.

Мэлс оказалась права относительно недостатка такси, но недалеко была автобусная остановка, и, хотя пришлось подождать какое-то время, ему все же удалось вернуться в центр города.

Так лучше. Полный разрыв… по крайней мере, в физическом плане. В эмоциональном он сомневался, что все будет так легко и просто.

Хотя, она осталась с ним в неком вещественном смысле: очки. Она не попросила вернуть их, а он забыл, что носил на себе.

А прикрытие его изувеченного глаза весьма полезно в подобных ситуациях…

Матиас зашел в «Старбакс» на Пятнадцатой и изучил помещение через «Рэй Бэны». Время обеденной суеты прошло, а выползающим в три часа бездельникам еще только предстоит заполнить это место, чтобы заняться убийством свободного вечернего времени. Всего пара посетителей потягивала латте, а также двое барменов стояли за дальним краем стойки.

Он выбрал девушку, чье лицо было усеяно пирсингами, с розово-голубыми волосами, которые выглядели так, будто не пережили ту атаку иголок на лицо.

Либо так, либо они просто бесились из-за неестественной окраски волос.

Когда он подошел, девушка подняла взгляд «обувь-часы-бумажник», но оно сменилось на нечто иное. Что-то, с чем он был хорошо знаком.

Женский интерес.

Он сделал мудрый выбор.

– Привет, – сказал он, когда она изучила его лицо… а потом то, что она видела от его трости до черной ветровки.

Матиас улыбнулся ей, будто бы тоже проникся мгновенной симпатией. – Эм, слушай, я должен был встретиться здесь с другом, а он не пришел. Хотел позвонить ему и понял, что забыл чертов мобильный дома. Я могу воспользоваться местным телефоном?

Она оглянулась на своего товарища-по-латте. Парень прохаживался в задней части, около кофемашин, со скрещенными на груди руками, опущенным подбородком, будто он устроил себе небольшой перекур.

– Ага. Хорошо. Иди сюда.

Матиас шел за ней, оставаясь на территории посетителей, подчеркивая свою хромоту. – Сначала мне нужно выяснить номер, потому что он был сохранен в телефонной книжке. Но не волнуйся. Звонок местный. Поверить не могу, что забыл свой телефон.

– С кем не бывает. – Она была взбудоражена, ее глаза порхали по нему и прочь, словно он был столь ярким, что невозможно было смотреть. – Но я должна набрать номер сама. Ты не можешь заходить сюда.

– Без проблем. – Когда она передела трубку через перегородку, он обхватил вещицу и медленно улыбнулся.

– Спасибо.

Еще больше волнения. Да так, что она смогла набрать номер только со второй попытки.

Матиас небрежно отвернулся и сделал вид, будто высматривал на входе «друга», когда до него донесся записанный голос, – Город и штат, пожалуйста.

– Колдвелл, Нью-Йорк. – Пауза. Ожидание, пока человек продолжит. – Да, номер Джеймса Херона.

Пока он дожидался номер, девушка взяла полотенце и прошлась по столешнице, сама естественность. Но она прислушивалась, ее брови с кольцами низко опустились.

– Х-Е-Р-О-Н, – произнес Матиас. – Как птица[41]. Имя – Джеймс.

Да ради бога, как будто много вариантов произношения чертового…

Служба 411 вернулась на линию. – К сожалению, у нас нет никого в Колдвелле с такой фамилией. Вы желаете поискать другое имя?

Ну, дерьмо. Но почему-то он не сильно удивился. Слишком просто. Недостаточно безопасно.

– Нет. Спасибо. – Матиас повернулся к официантке, возвращая трубку. – Невезуха. Нет в списке.

– Ты сказал «Херон»? – спросила девушка, вешая трубку. – Ты о парне, который умер?

Матиас сузил глаза… чего она не заметила, благодаря «Рэй Бэнам». – Вроде как. На самом деле, он брат моего друга. Они жили вместе. Телефон записан на Джима. Как я и сказал, я собирался здесь встретиться со своим приятелем, и, знаешь, поговорить об этом. Это ужасно, потерять кого-то столь близкого, и я переживаю из-за того, что сейчас твориться в его голове.

– О, боже, это так грустно. – Девушка переложила тряпку из руки в руку. – Мой дядя работал с ним… был на стройке, когда его ударило током. Только подумать, что его застрелили несколько дней спустя. То есть, как такое могло вообще случиться? Мне так жаль.

– Твой дядя знал Джима?

– Он управлял персоналом строительной компании, на которую работал.

Матиас сделал глубокий вдох, будто его охватило удушье. – Джим был отличным парнем… мы вместе прошли войну. – Он постучал набалдашником трости по перегородке. – Знаешь, как это бывает.

Четыре… три… два… один…

– Слушай, а почему бы мне не позвонить своему дяде для тебя. Может, у него есть номер. Погоди.

Девушка, выскользнув из-за перегородки, замерла, а затем кивнула, будто выполняла святую миссию и была настроена совершить Правильный Поступок.

Ожидая ее возвращения, Матиас прислушался к совести на предмет возмущений этой манипуляцией.

Когда ничего не донеслось в ответ, его обеспокоило, как легко все прошло. Будто процесс лжи был привычен и несущественен, не важнее взмаха ресницами.

Барменша вернулась примерно через пять минут с номером, написанным на девчачьем стикере, не вяжущимся с ее прессингованным образом жесткой девчонки. – Я наберу его для тебя.

Вернувшись за стойку, она снова протянула ему трубку, и он слушал пиканье, пока она жала на кнопки.

Пип. Пип. Пип. Пип…

Нет голосовой почты. Нет ответа.

Он протянул ей трубку. – Никого дома.

Но, с другой стороны, какого ответа он добивался: он проснулся на могиле парня и сейчас ожидал, что Херон ответит на звонок? Далековато тянуться к AT&T[42] с глубины в шесть футов.

– Может, он уже в дороге?

– Может. – Матиас посмотрел на девушку на мгновение. – Спасибо тебе огромное. На самом деле.

– Не хочешь кофе? Пока ждешь.

– Я лучше заеду в дом. Реакции людей на трагедии… бывают забавными.

Она мрачно кивнула. – Мне очень жаль.

Это так. Абсолютная незнакомка искренне сожалела о том, через что он прошел.

Он внезапно подумал о Мэлс, которая тоже хотела ему помочь.

Милые люди. Хорошие люди. И его ненадежная память твердила, что ему не место в их компании.

– Спасибо, – хрипло сказал он, прежде чем уйти хромая.

 

***

 

Сорокакалиберный пистолет в правой руке Джима весил тридцать две унции, в его обойме было десять пуль и еще одна – в стволе.

Он держал оружие на уровне бедра, выходя из гаража. После беспорядка в душевой, Эдриан ушел подышать воздухом и прикупить продуктов, забрав свой Харлей, но оставив свой шлем. Пес был в безопасности в доме, отдыхал на кровати, купаясь в лучах солнца. А Джим занимался охраной.

Ты разве не видишь? Она во мне… и она берет верх.

Дерьмо.

По крайней мере, у него был вариант: один плюс у гаража – он располагался вдоль задней части фермерских угодий… а белый особняк с крыльцом и трубой из красного кирпича пустовал еще с тех пор, как он поселился здесь.

Никто не увидит. Но этого мало.

Запустив свободную руку в ботинок, он достал глушитель, который добавил стволу лишних десять унций[43] веса и изменил баланс, но Джим был привычен к такому оружию.

Сейчас точно никто не услышит.

Стоя на мелком гравии дорожки, он затянулся от сигареты, а потом переложил ее в левую руку. Сосредоточившись на ветке в тридцати футах над землей, он поднял оружие и нацелился на дубовую палку толщиной в один дюйм[44].

Спокойно дыша, он закрыл глаза и представил лицо Девины.

Треск!

Благодаря глушителю, оружие не издало ни звука, ни хлопка, просто отдача по его левой руке и столкновение с деревом.

Треск!

Курок, как и рукоятка со стволом были не просто продолжением его руки, но всего тела, и его глаза не нужно было снова настраивать на траекторию. Он знал наверняка, куда направлялся свинец.

Треск!

Спокойный. Уравновешенный. Дыхание животом, не грудью. Ни движения, не считая его пальца и мускул предплечья, которые впитывали легкую отдачу оружия.

Попадание последней пули вышло мягче, но, с другой стороны, от ветки почти ничего не осталось.

Он открыл глаза в тот момент, когда ветка пустилась в свободный полет, отскакиваясь от рук своих собратьев, задержанная на время, и, тем не менее, все равно приземлившаяся на жесткую землю.

Снова сжав губами Мальборро, Джим, сминая опавшие сосновые иголки и шероховатую траву, подошел и подобрал ветку. Собственно говоря, чистый срез. Пила бы такого не добилась, но, учитывая расстояние и средство исполнения, вышло достаточно неплохо…

– Ты превосходный стрелок.

От заносчивого английского акцента, раздавшегося позади него, Джиму захотелось продолжить жать на курок.

– Найджел.

– Я застал тебя в неподходящий момент?

– У меня осталось еще семь пуль. Решай сам.

– Девине сделали выговор. – Когда Джим резко развернулся и, сузив глаза, посмотрел на аристократичного архангела, Найджел кивнул. – Я хотел, чтобы ты знал это. Подумал, что крайне важно для тебя знать это.

– Боишься, что я пойду в разнос?

– Разумеется.

Джим улыбнулся. – Ты можешь быть откровенным, когда это выгодно. Так что твой создатель сделал с моим врагом?

– Она твой оппонент…

– Враг.

Найджел сжал руки за спиной и принялся выписывать замысловатые круги, его стройная фигура была одета в какой-то пошитый вручную костюм, в которых Джим совсем не разбирался... и останавливаться он не собирался.

– В чем дело, босс? – пробормотал Джим. – Язык проглотил?

Архангел бросил в его сторону взгляд, который убил бы Джима, будь тот жив в устоявшемся смысле этого слова. – Ты здесь не один темпераментный, и я вынужден напомнить, чтобы ты следил за своим тоном и словами.

Джим спрятал оружие на поясницу. – Отлично. Закончим разговор о погоде. Чем могу быть полезен?

– Ничем. Я просто подумал, что тебе станет легче, если узнаешь, что Создатель принял меры. Я просил тебя позволить демону преступить границы. Просил ждать ответной реакции, и она наступила.

– Что он сделал ей?

– Победы и поражения, которых вы добились, неизменны. Ни Он, никто другой не в силах ничего сделать после того, как флаг был поднят… они бесповоротны. Но Творец постановил, что ее действия не могут оставаться безнаказанными…

– Подожди, я не понял. Если Девина оказала влияние на исход раунда, значит, ее следует лишить победы.

– Состязание устроено иначе. Победы… – Архангел поднял взгляд на небо. – Проводя параллель, наверное, сравнимы с личной собственностью.

– Моей?

– В некотором смысле, да.

– Значит, если она плюет на правила, и это влияет на результат, то Творец возвращает мне то, что по праву принадлежит мне. И, раз уж мы заговорили об этом, хочу отметить, что если бы я знал, чья душа на кону в раунде Матиаса, я бы не сосредоточился не на том мужчине.

– И это было исправлено.

– Как?

Вдалеке, на другом краю луга, автомобиль свернул с главной дороги и двинулся по тропе, проходившей мимо деревенского домика.

Черт. Гостей здесь не ждали… а желтый цвет означал, что это такси.

Машина не остановилась у главного здания.

Найджел выгнул бровь. – Уверен, что это самоочевидно.

И на этой «все-и-так-ясно» ноте, он исчез.

– Спасибо, дружище, – пробормотал Джим. – Очень помог. Как и всегда, черт возьми.

Завернув за угол, Джим прижался лопатками к алюминиевой обшивке. Пистолет не остался за его поясом. Снова в его руке, он был готов открыть огонь.

Такси остановилось у гаража.

Спустя мгновение мужчина, которого он никогда не ожидал больше увидеть, вылез из задних дверей… ночной кошмар во плоти… взрыв из прошлого, с которым он совсем недавно имел дело.

Это наказание за нарушение Девиной правил?

– Вот… ублюдок… – прошипел Джим.