История деревни Дальние Сормы 22 страница

И вот неудержимые гиперборейцы начали утюжить гусеницами своих танковых армий доисторические цивилизации Алтая и Памира, Афганистана и Пакистана. Всех дольше сопротивлялась Индия, но и ее участь была решена. Героические защитники миллионных городов на побережье Индийского океана от взрывов термоядерных ракет в мгновения ока были превращены в ослепительные облака газа, в радиоактивную пыль, прах, пепел. Стены крепостей от больших температур стали стеклянными, а металлическое оружие индийцев испарилось, как испаряются капли воды на горячей сковороде.

 

 

ЗАВОЕВАТЕЛЬНЫЕ ПОХОДЫ РАМЫ

 

Поосторожней, люди, будьте с думами,

С мечтами или планами Пути…

О чем бы вы сегодня не подумали —

Все явится к вам завтра во плоти!..

 

За шестнадцать тысяч лет до нашей каменной эры непроходимые леса покрывали древнюю Скифию, которая простиралась от Атлантического океана до полярных морей Гипербореи. Черные народы называли этот девственный континент «землею, рожденной из волн». Сильно отличалась всплывшая Европа и Северная Азия от сморщенной земли африканцев, пожелтевшей под лучами жгучего солнца. Молодые острова брались за руки, как дети, и с песнями водили хороводы вокруг голубоглазых морей и озер. Затем острова плавно сливались в единый континент и тихо шумели своими зелеными берегами, сверкали влажными заливами, задумчивыми реками, глубокими озерами и нависшими на ее горных скатах туманами. На холмистых равнинах, покрытых влажной от росы травою и пампасами раздавались сытые крики саблезубых тигров, глубокий рев буйволов и неукротимый топот диких коней, мчавшихся на Север большими табунами, с развивающимися вслед кобылицам серпантинами грив.

 

Текла хрустальная река,

Нам пятки щекоча со всплеском,

И зацеплялись облака

За наши поплавки и лески.

Сережка хрумкал огурец,

Лепил наживку я из хлеба,

И вдруг над нами жеребец

Заржал, поднявши морду к небу.

И мимо наших белых лиц

Прошел в стремительном полете

Табун гривастых кобылиц,

Кренящийся на развороте.

Прошел в иные времена,

Чтоб никогда не возвратиться…

Но до сих пор еще видна

Тень табуна на наших лицах…

 

Первыми из земных людей на эти райские острова приплыли африканцы. Это были охотники за синей птицей, за слоновой костью и фунтом лиха. Они приезжали на своих длинноносых яхтах из стран, располагавшихся когда-то на территориях Марокко и Алжира, Туниса, и Ливии, Египта и Саудовской Аравии. Дравиды убивали из огнестрельных автоматов и крупнокалиберных динамиков мохнатых пещерных медведей, огромных копытных волков, громадных бизонов, и приводили в ужас фарами своих джипов саблезубых пантер и львов, населявших в те времена европейские леса. В зеркальных излучинах рек, у прозрачных морских лагун чернокожие пионеры основывали свои циклопические города и портовые крепости. И шли все дальше и дальше вслед за стадами одичавших мамонтов и надутых бизонов на жаркий север. Однако 12,5 тысяч лет назад в глубоком ночном небе Земли внезапно вспыхнули 13 солнц. Небо затрещало по краям, как разбитое зеркало, и осыпалось вниз сверкающими осколками. Это в очередной раз к Земле пришла в гости ее мама — звезда Немезида со своими планетами-спутниками. От гигантского притяжения и ренген-излучения звезды земные горы задрожали, затряслись, поджав хвостики, как ягнята, а потом исторгли из себя потоки алой лавы. Трехкилометровые океанские волны встали на дыбы и, брызжа слюной и пеной, кинулись рвать материки на части. Проснувшиеся континенты задвигались, как молодые быки, и, грозно рыча, бросились бодать друг друга, подминая под себя все живое и мертвое. Многие земли с жутким грохотом провалились в разверзшуюся пучину океана. Исчезла Атлантида. Всего за четыре часа географические полюса Земли поменялись местами с экватором. Северный полюс сместился из района нынешнего Тибета на сегодняшнее место. За 3 часа на планете вымерли все мамонты и папонты, все пещерные медведи и саблезубые тигры, все птеродактили и дактили. В последующие 2 часа на Земле вымерли все четыре с половиной миллиона гигантских людей, огромных великанов — ум, честь и совесть нашей планеты. Они замерзли мгновенно, не успев даже заплакать от боли и обиды, не успев даже некрасиво упасть на закуржавелую землю, не успев даже понять: «Что со всеми нами произошло?» На благоуханных островах Гипербореи стало холодно и голодно. Арийские народы хотя и спрятались от катаклизма в своих утепленных и сейсмостойких, как валенки, городах на гиперборейских островах, но после схода гигантской приливной волны не смогли более добывать хлеб насущный на северных землях. Когда землятрясения немного успокоились, и океан вернулся в свои берега, арии начали покидать свою неласковую родину. Гиперборейские переселенцы шли с острова Туле в Европу прямо по океанской воде. Нет, нет, это не левитация — просто тропические моря замерзли, и они шли по льду. Впереди гражданского населения двигались любопытные разведчики: танковые корпуса и колонны мотопехоты. И вот авангарды ариев достигли Северной Европы и Азии. Но эти благодатные земли уже были заняты доисторическими государствами дравидов и атлантов. Началась кровопролитная война. По-существу не война — бойня, резня, кровавая мясорубка, в ходе которой черные расы были либо полностью истреблены, либо вытеснены в Африку, а государства атлантов в Европе и Причерноморье разбиты, унижены и оскорблены, покорены и жадно ассимилированны. В результате кровосмешения атлантов с гиперборейцами появилась новая общность людей — скифы. О, это были сильные и красивые люди! Но немного прямолинейные и простоватые. Они не любили врать и держали свое слово до последнего вздоха. Поэтому к нашему апокалипсическому времени они тоже почти все вымерли (аланы, осетины).

 

 

СКИФЫ

 

Я был ручьем, движением, никем, ничем не связан,

Не награжден терпением, мышленьем не наказан.

С соседскими мальчишками по соснам в небо лазил,

Дождями, смехом, вспышками большие реки дразнил.

Теперь умею многое, я мудр себе на горе:

Закован в русло строгое и — не сбегу от моря…

 

В первом тысячелетии до нашей эры, когда умирал горячий предводитель скифов, то с ним вместе погребалось его холодное оружие и его длинный конь для того, чтобы воин мог совершать на белом коне объезд по небесным равнинам и охотиться на том свете за огненным драконом. Отсюда к нам пришел обычай приносить в жертву коня, который играет такую большую роль в шахматах и других религиях у славян и у скандинавов.

Если семиты, приплывшие из Атлантиды на Ближний Восток, нашли единого Бога, мировой Дух в пустыне, на вершине Синая, в необъятности звездных пространств, то скифы нашли многих своих богов, многочисленных духов в глубине европейских рощ и сибирских лесов. Там раздавались для них голоса из невидимых миров, там прилетали к ним на космических кораблях их белокожие боги — андромедианцы, орионцы, дзетианцы и плеядеанцы. Там являлись им волшебные видения, и они испытывали благоговейный трепет перед Непонятным, Забытым и Неизведанным.

Привлеченные шумом деревьев и магией лунного света, белые люди и сейчас испытывают неудержимую тягу к своим северным лесам, они возвращаются к ним снова и снова, как к источнику молодости, как к храму великой матери Герты. Там спят наши боги, наши воспоминания, наши затерянные мистерии.

Со времен Атлантиды ясновидящие женщины пророчествовали под синью дерев. В старом добром матриархате каждое племя имело свою великую пророчицу наподобие Волюспы у скандинавов с ее коллегией друидесс. Но эти женщины, действовавшие в начале под благородным вдохновением, стали впоследствии и честолюбивыми, и жестокими. В обильной слезами и сомнениями Западной Европе вдохновенные пророчицы превратились в злых волшебниц и черных колдуний. Во время ужасной войны с черными расами друидессы ожесточились. Кошмарное сопротивление аборигенов повергло их в ужас. Тогда друидессы основали человеческие жертвоприношения, и кровь текла безостановочно на дольменах при зловещем пении жриц, при исступленных мантрах скифов. В таких случаях на каменных столпах, на гранитных исполинах концентрировалась коллективная астральная сила и мощь убиенных душ. Вот уже и война за Европу давно закончилась, но обычай приносить человеческие жертвы богам Луны, Марса, Кету, Сатурну или элементалям Земли остался.

В то слезоточивое время перемен среди скифских жриц и жрецов находился молодой человек во цвете лет и сил по имени Рама. Он также готовился к священнослужению, однако глубокая душа Рамы и ясновидящий ум возмущались при виде этого кровавого культа.

Младой друид был нрава кроткого и добродетельного, он выказывал с ранних лет необычайную способность к распознаванию целебных и ядовитых свойств красивых растений, к приготовлению их соков, а также к распознаванию звезд и их влияния на человеческую судьбу. Он был способен угадывать и видеть самые отдаленные вещи, знать прошлое и будущее. Как по капле воды можно судить обо всем океане, так и Рама судил по одному вздоху обо всем человеке. Отсюда распространилось его влияние даже на старейших друидов.

Доброжелательство и величие исходило из его благолепных речей и из всего его светлого и кроткого существа. Мудрость Рамы составляла поразительный контраст с безумием друидесс; с мрачными проклятиями, с шаманским камланием ведьм, которые изрекали они в своем исступленном молении кровавым элементалям. Друиды ариев называли Раму просто: «тот, который все знает». Простые же скифские народы прозвали его «вдохновенным миротворцем свыше».

 

 

Юность гения

 

Кулики поют из века в век,

Хвалят топь, где сгинули мужчины,

Где закон: чем больше человек,

Тем быстрей его сожрет трясина.

Из низины выйдет голос: «О-о-ох!»

«Тс-с-с...» — ему в ответ

простонет кто-то.

Хлопнет в два крыла куличий бог.

«Буль-буль-буль» — трехточие

болота...

 

В отрочестве и юности Рама неудержимо стремился к духовным познаниям, поэтому упорно странствовал по всей Скифии. Он родился на Южном Урале, в небольшом тихом городке Верхняя Зольда, там же закончил начальную школу. Затем отрок покинул родные леса и горы. Он уехал на восток, где получил университетское образование в городе Ардааме (закончил биофак) и с дипломом ветеринара уехал пополнять свои знания в полуденные страны. Как глубоководная рыба, повзрослев, уходит с мелководья в море, так и душа Рамы уплыла от берегов Урала, чтобы погрузиться в таинственные бездны знания на Крите и в Египте. Очарованные его личными познаниями в астрологии и теософии, его девичьей скромностью и благопристойным поведением, жрецы Древнего Египта и Крита, Тибета и Индии поведали Раме часть своих эзотерических знаний.

Вернувшись в заметенную снегами и предрассудками Скифию в возрасте 25 лет, Рама был страшно потрясен при виде культа человеческих жертв, свирепствовавших среди его расы. Он видел в этом признак скорой погибели ариев. Но как, но чем побороть этот страшный обычай, распространившийся благодаря властолюбию друидесс, заседавших в парламентах скифских стран? Во время очередной медитации Рама обратился к Разуму созвездия Орион. Орионцы в то время курировали молодую расу. Чтобы остановить деградацию гипербореев и помочь Раме, орионцы выработали новый вид вируса чумы. Вирус был генетически изменен и укреплен, для того, чтобы он мог бесперебойно работать в условиях Крайнего Севера. В новой чуме, ниспосланной свыше только на белых, Рама увидел наказание Небес его народу за кощунственный культ.

Невиданная доселе чума заражала белого человека и через кровь, и через самые источники жизни. Все тело покрывалось черными пятнами, дыхание становилось зараженным, распухшие и разъеденные нарывами члены искривлялись, и больной умирал в страшных мучениях. Дыхание живых и смрад от мертвых распространяли заразу по всей Скифии. Обезумевшие белые люди падали тысячами, сотнями тысяч, вымирали целые города и страны, населенные северянами. Огорченный эпидемией Рама тщетно искал средства к спасению в египетских и индийских книгах. Но никакие лекарства и заклинания не помогали.

В юности Рама имел обыкновение предаваться молитвенному размышлению под развесистым кудрявым дубом на тихой лесной поляне. Однажды вечером он долго и мучительно размышлял над страданьями своей расы. Потом Рама заснул у подножия могучего древа. Во сне он услышал, как сильный и звучный голос звал его как бы издалека по имени. Рама проснулся и увидел перед собой величественного человека, одетого в такие же ниспадающие белые одежды друида, какие были и на нем. У пришельца была белая кожа, а росту в нем было семь метров. Небожитель держал жезл, вокруг которого обвивалась змея. Удивленный Рама намеревался спросить у великана, что это все значит. Но незнакомец плавно взял его за руку, поднял Раму и показал ему на ветку омелы на том самом дереве, под которым он спал. При этом пришелец ласково произнес: «О, Рама! средство, которое ты ищешь от чумы, здесь, перед тобой». Затем великан достал из своих одежд маленький золотой серп, отрезал ветку и подал Раме. Он произнес еще несколько величавых слов о том, как приготовлять омелу, и исчез. Небожитель дематериализовался, испарился, растаял, как утренний туман над осенней рекой.

 

Цветут над лесом птицы

и стрекозы,

А по полянке девушка идет:

Невидимую видит здесь березу,

Которую срубили в прошлый год.

Ей чудится свиданье под березой

С кудрявым эльфом, сильным,

словно дуб.

Он — на коленях — о девичьи слезы

Не может потушить горящих губ.

На месте, где они ласкались ртами

И мучили друг друга чистотой

Цветет береза белыми цветами,

Цветет омела белою мечтой…

 

Тогда Рама понял, что он не спит, он сразу же почувствовал себя сильно очищенным, повеселевшим и энергичным. Внутренний голос сказал ему, что в лице небесного друга он нашел спасение от страшной заразы пятого тысячелетия. И Рама приготовил омелу по совету призрачного неземлянина с золотым серпом. Молодой друид дал выпить этот напиток больному. И, о чудо — больной выздоровел! Волшебные исцеления, которые затем производил Рама, доставили ему большую известность во всех городах, поселках и странах Скифии. О нем, как о величавом эскулапе, стяжающем славу богов, заговорили с благолепием по радио и на телевидении, были организованы телемосты между Туле, городами Азии и городами Европы. Ходоки и посланники всюду призывали Раму для излечения заболевших и обезумевших скифов. Однако часть тайны излечения Рама держал в ослепительном секрете. Спрошенный друидами своего родного города, Рама доверил только им свое открытие, выражая желание, чтобы оно осталось тайной жреческой касты Верхней Зольды, дабы обеспечить ему авторитет, голоса избирателей и силу.

Многочисленных учеников Рамы, летавших на пузатеньких медицинских самолетиках с места на место, из области в область по всей Скифии, считали божественными вестниками, а самого Раму — полубогом. Величайшее событие излечения стало основой нового культа. Омела явилась с тех пор священным растением. В память оного события, Рама учредил праздник Рождества или нового спасения, который он поместил в начале каждого нового года. Что касается таинственного существа, которое указало Раме на омелу, то его называли в эзотерическом европейском предании «Есс-хейл-хопа». В переводе это означает: «надежда спасения скрывается в лесу». Древние греки сделали из этого имени имя мифического Эскулапа, гения врачебного искусства, держащего в руках магический жезл — кадуцей.

Но Рама, «миротворец, вдохновенный свыше», видел перед собой более ослепительные цели. Он посягнул излечить белый народ от нравственной язвы, более печальной, чем физическая зараза. Избранный религиозным руководителем Урала, он отдал упрямое приказание всем коллегиям друидов и друидесс положить конец человеческим жертвоприношениям. Эта ошеломительная весть облетела города и страны скифов вплоть до обоих океанов. По телевидению проводились многочисленные теледебаты на эту тему между скифскими государствами Европы и Азии. Руководители религиозных конфессий Запада возмутились самой постановкой такого вопроса. Они объяснили нововведения Рамы, как святотатственное посягательство на религиозные обычаи питирсов. Друидессы, угрожаемые в самой основе своей власти, подняли страшный шепот и глубокий ропот против дерзновенного правителя Урала. Женщины-правительницы посылали ему проклятия, подсылали к нему наемных убийц, посылали его за пределы физического мира. Они провозгласили Раму приговоренным заочно к насильственной смерти. Особенно неистовствовало население государств амазонок, расположенных на землях в бассейне Черного и Каспийского морей. Многие друиды, видевшие в человеческих жертвах средство для своего господства, обогащения, усиления и устрашения, присоединились к ним. В итоге Рама, превозносимый одними жрецами, был разнузданно проклинаем другими. Но, полный героической решимости не отступать ни перед какими трудностями, он еще более оттенил эту борьбу, водрузив на знамя ариев новый символ.

 

Каждая страна скифов имела свой особый знак в образе животного, которое олицетворяло качества, наиболее ценимые народом. Одни предводители водружали на крыши своих парламентов головы журавлей, орлов или коршунов, другие — головы диких вепрей или буйволов; отсюда произошла геральдика. Любимым знаменем гипербореев был бык, которого они называли Тор, олицетворение животной силы, страсти и жестокости. Бык пришел на остров Туле из Атлантиды. Рама, в противоположность быку, дал другой символ — символ овна, храброго и миролюбивого предводителя стада смиренных овец и чистых ягнят. Овен стал условным знаком, соединившим всех приверженцев Рамы. Это знамя, водруженное в центре Аркаима, сделалось сигналом для всеобщего брожения и произвело настоящую бурю во всех умах белокожих атлантов и гипербореев. Скифские страны разделились на два лагеря. В самой душе белой расы произошел раскол, благодаря стремлению отделаться от грубой животности и подняться на небесную ступень невидимого святилища, которое ведет к богочеловечеству.

«Смерть Овну!» — кричали сторонники Тора, размахивая лучевыми пистолетами. «Война с Тором!» — потрясали автоматическими ружьями друзья Рамы. Ужасная гражданская война была неизбежна. Мир притих, как природа перед грозой.

 

 

Дева нахуша

 

Мой друг вышел тореодором: бьет шпагою в бычьи бока.

Мне выпала роль не танцора — атлант, я играю быка.

Я знаю, что песенка спета, просить, умолять — ни к чему!

Жена моя — Скифия Света — и тряпкою служит ему.

Но шпага юнца неумела — друг только изранил меня.

Красивое ведьмино тело слепит нас игрою огня.

Добейте! — хриплю откровенно, — не так, а под сердце, в упор!

Горит над вспотевшей ареной Медведицы звездный топор...

 

Перед такой возможностью Рама поколебался. Допустив такую ядерную войну между скифскими государствами, не усилит ли он зло и не поведет ли он свою белую расу к истреблению? В ответ на эту истовую тревогу он имел новое видение.

Грозовое небо было покрыто мрачными свинцовыми тучами, которые скатывались с гор и в стремительном беге задевали качающиеся вершины лесов. На высокой скале стояла женщина с распущенными волосами; она была уже готова нанести смертельный удар воину во цвете лет, лежавшему связанным у ее ног. «Во имя предков остановись!»—закричал Рама, бросаясь на женщину. Друидесса, угрожая противнику, бросила на него пронизывающий взгляд. В это время из низко нависших туч раздался раскат грома и, озаренный сверкнувшей молнией, появился ослепительный образ.

Весь сосновый лес осветился; друидесса упала как сраженная молнией, узы пленника распались, и он посмотрел на ослепительное видение со страхом. Рама не дрожал, ибо в представшем видении он узнал божественное существо семиметрового роста в белых одеждах, которое уже беседовало с ним под священным дубом. На этот раз оно показалось ему еще прекраснее. От его облика исходил свет.

И тогда Рама увидел, что он находится в небесном храме, поддерживаемом рядами хрустальных колонн. На месте жертвенного камня возвышался золотой алтарь. Рядом с алтарем стоял воин, но глаза его все еще выражали предсмертный страх. Женщина, распростертая на алмазных плитах храма, казалась мертвой, а божественный Вестник держал в правой руке факел, а в левой — чашу. Он посмотрел на Раму с благоволением и сказал: «Рама я доволен тобою. Видишь ты этот факел? Это — священный огонь божественного Духа. Видишь ты эту чашу? Это — чаша Жизни и Любви. Дай факел мужчине, а чашу женщине». Рама исполнил повеление Орионца. Как только факел коснулся руки воина, а чаша — руки женщины, так огонь сам собою зажегся на алтаре, и оба стояли преображенные его астральным светом.

В то же время храм раздвинулся; его колонны превратились в дым, его купол преобразился в звездное небо. И тогда Рама, унесенный своим видением, увидел себя на заснеженной вершине Гималаев. Стоявший рядом с ним божественный Вестник объяснял ему смысл звезд и созвездий, смысл чисел и тонких покровов души, смысл Кармы и Дхармы, реинкарнации и каст, смысл жизни и смерти. Орионец научил Раму читать в сияющих знаках Зодиака судьбы всего человечества и судьбу каждого отдельного существа.

«Кто ты, дух мудрости?» — спросил Рама своего небесного друга. И небесный друг отвечал: «Меня зовут Дева Нахуша, божественный Разум. Ты будешь распространять мои лучи небесного знания по планете Земля, и я буду всегда приходить по твоему зову. А теперь ступай по предначертанной тебе дороге. Не останавливайся. Ничего не бойся и ни о чем не жалей». И Божественный Вестник указал рукой на юго-восток.

 

 

ИСХОД АРИЕВ

 

«Что истина?» — спросил Понтий Пилат.

«Я — истина!» — изрек Сын человечий...

Пылали звезды, оплывали свечи,

Брели народы через хлад и глад.

В чужих мирах, ослепших от рыданья,

В сердцах людей, скукоженных во мгле,

Искал я цель и смысл существованья: Зачем, за что родился на Земле?

Лежу, руками небо обнимаю,

Кричащих ран не чувствую к утру:

Такая в звездах красота немая,

Что, заглядевшись, так и не умру...

И не объять рассудком и очами

Глубокий мир, рожденный из любви.

Дрожат березы надо мной свечами,

Встает рассвет, как церковь на крови...

 

В этом сновидении Рама увидел, как бы освещенными молнией, свою миссию и великую судьбу своей расы. С этих пор он уже не колебался. Вместо того, чтобы зажечь братоубийственную войну между странами Европы, Рама решил вести своих сторонников в самое сердце Азии.

И вот Рама благолепно известил всех своих друзей, что намерен основать культ священного огня, который поведет людей к счастью. Что человеческие жертвы уничтожаются навсегда. Что отныне Знание, а не грубая сила будет руководить белой расой. Но, чтобы собрать эту добрую жатву, необходимо было отделить хорошее зерно от плевелов; нужно было, чтобы все смелые и сильные покинули Европу и, завоевав новую землю, поселились на девственной почве. Там Рама издаст свой мудрый закон; там он положит основание культу Ра, религии Знания.

Это предложение было встречено с энтузиазмом Уральскими скифами, находившимся во цвете юности, жаждавшими новых переживаний и впечатлений. Огни, зажженные и поддерживаемые в дружественных городах в течение нескольких месяцев, были сигналом для массового переселения всех, кто желал следовать за Овном. Великое переселение арийских народов, предводительствуемое Рамой, началось. Уральские и европейские скифы объединили свои армии и ударили в центр Азии. На Кавказе предводителю пришлось брать с боем каждый город, каждую циклопическую крепость, построенную черными расами.

В память своих кровопролитных побед, белые колонисты высекали гигантские головы Овна на скалах Кавказа. Генералиссимус Рама оказался достойным, своей миссии. Он устранял все препятствия, он телепатически проникал в мысли генералов врага, предвидел будущее, исцелял больных, умиротворял мятежников, зажигал мужество и силы у слабых и изверившихся.

Таким образом, Садовники Земли, которых мы иногда называем Провидением, вели северную расу к господству над Центральной и Южной Азией, освещая, с помощью гения Рамы, яркими лучами ее путь. Арии уже имели до этого второстепенных пророков, которые стремились вырвать белую расу из состояния духовной дикости. Ведь белые народы сильно одичали и деградировали после смены полюсов и экватора, после Всемирного Потопа. Но в лице Рамы, который первый понял закон Кармы и реинкарнации, как выражение закона Божьего, понял закон чисел и нумерологии, как закон земной жизни, падшим людям был дан вдохновенный Учитель первой степени.

Рама стремительно покорил дремучие государства туранцев, которые занимали возвышенности Средней Азии. Затем он увлек их за собой к завоеванию Ирана, откуда окончательно изгнал Черных, желая, чтобы чистая белая раса занимала центр Азии, и оттуда светила всем другим народам, как яркий светоч.

На благолепной территории Ирана Рама основал красивый белый город по имени Вера. Город отличался большим количеством университетов и научно-исследовательских институтов, славился великолепными дворцами и библиотеками. Рама научил покоренные народы обрабатывать редкоземельные металлы, менять генетику хлебных злаков и виноградной лозы. Еще он создал четыре касты, соответствующие занятиям людей. Рама разделил всех арийцев на жрецов-брахманов, на воинов-кшатриев, на торговцев и ремесленников — вайшей, на рабочих и слуг — шудр.

В то время между кастами не было соперничества; наследственные привилегии, источник липкой зависти и прыткой ненависти, возникли лишь впоследствии. Если человек одной касты, благодаря работе над собой, вырастал духовно, то местный брахман его тут же переводил в более высокую варну. Брахман был ясновидящим и по ауре определял касту каждого человека. И еще Рама запрещал рабство так же, как и убийство, утверждая, что порабощение человека человеком есть источник всех зол. Что касается клана, этой первобытной формы общественности, то у белой расы Рама сохранил законы клана неприкосновенными. Он даже разрешил свободное избрание предводителей кус-клана и его судей.

Но венцом деятельности Рамы, облагораживающим орудием, созданным им, была та новая роль, которую он дал белой женщине. Первосвященник поднял женщину в глазах мужчины до высот богини в ее любимых обязанностях супруги и матери детей. Рама сделал из нее жрицу домашнего очага, учителя своих детей, охранительницу священного огня, равную мужу супругу, наставницу, призывающую своих детей воспевать бога Вишну.

Здесь, видимо, стоит мне коротко упомянуть об образовании детей в те времена. Рама был против общественных школ, но не запрещал их. Он говорил, что женщина-мать должна быть главным учителем и воспитателем своих многочисленных чад. И в силу этой, возложенной на нее высшей обязанности, женщина должна была досконально овладевать науками и искусствами. Муж постоянно инспектировал качество обучения детей. Домашнее преподавание эзотерических и технических наук детям — основная работа женщины, ее главная обязанность перед обществом, перед мужем и Богом. Кроме того, каждая арийская мать должна была обучить своих детей к совершеннолетию искусствам живописи, музыки, стихосложению и скульптурному ваянию. Для того чтобы стать настоящей матерью, девочка с младенчества просиживала дома за уроками, постоянно выспрашивала отца о законах мироздания, о тайнах творения. Если девочка будет ленива — из нее не получится профессиональный учитель, знающий как тайны генетики, как тайны трансмутации элементов, так и духовные законы Космоса. С 14 лет дети обоих полов, обучавшиеся дома, могли сдавать вступительные экзамены в высшие учебные заведениия. Однако кастам шудр и неприкасаемых разрешалось отдавать своих детей на обучение в начальные и среднеобразовательные общественные школы. По уровню дисциплины и свободы творчества школы для шудр разделялись на четыре типа: «школа-тюрьма», «школа-карьера», «школа-анархия» и «школа-творчество». Дети в различные школы направлялись ясновидящим брахманом. В обязанности главы семьи входило обеспечение семьи достатком, кровом, любовью, защитой и знаниями. Более подробно я вам расскажу об этом в следующих книгах. А сейчас — о праздниках.

Чтобы украсить жизнь простого народа, Рама установил четыре большие праздника в году. Первый праздник — праздник весны или плодородия. Он был посвящен любови супругов. Праздник лета или жатвы был установлен для сыновей и дочерей, которые подносили связанные снопы своим родителям. Праздник осени справляли отцы и матери: они предлагали плоды садов и земли своим детям, как знак веселья и счастья.

Но наиболее святым и таинственным из праздников было Рождество или праздник великого сева. Рама посвятил его одновременно и новорожденным детям, плодам любви, зачатым весною, и душам умерших предков. Первосвященник соединил, таким образом, человеческую жизнь с циклами времен года, с астрономическим годовым оборотом. И в то же время, он стремился выдвинуть божественный смысл человеческой жизни. Благодаря такой плодотворной деятельности, Зороастр называет его «предводителем народов, благословенным монархом». И на том же основании индусский поэт Вальмики, который переносит героя древности в эпоху гораздо более приближенную к нам, сохраняет за ним черты высочайшего идеала. «Рама с очами голубого лотоса, — говорит Вальмики, — был владыкой мира, господином своей души и предметом любви для человеков, отцом и матерью своих подданных. Он сумел соединить все существа в единой цепи любви».