Глава вторая. Работа дизайнера интерьеров давала неплохой заработок

Работа дизайнера интерьеров давала неплохой заработок. Клиенты передавали Антона из рук в руки, особенно хорошо ему давались загородные дома. Секрет успеха состоял в том, чтобы перевести вкусы заказчиков на язык интерьера. Другие дизайнеры навязывали свой стиль, кипели идеями, советовали и горячились. Антон прежде всего смотрел, что за человек перед ним, как он одет, как разговаривает. Он впитывал заказчика с его вкусами, а потом рисовал на своем белом ноутбуке такой дизайн-проект, что клиент восклицал: «Да! Я именно так себе и представлял!» После этого Антон старался полюбить этот интерьер, каким бы ужасным он ни казался.

Однако самыми трудными были случаи, когда у заказчика отсутствовал какой бы то ни было вкус — плохой или хороший, а описание дома мечты происходило в терминах «такой», «красивый» и «удобный». И все, что Антон предлагал по этим скудным ориентирам, натыкалось на уверенное «нет, давай что-нибудь другое». Как назло, именно такие клиенты платили лучше всего, и, возясь с ними, Антон понимал, что работа у него не только приятная, но и тяжелая.

— Я очень устал, — гордо сообщал он маме по телефону, — тяжелый клиент попался.

— Бедный котик! — сочувствовала мама. — Ты покушал?

Как раз таким случаем был Володя, бизнесмен, мучительно строивший дом между Волоколамском и Клином. Из предложенных Антоном популярных концепций «деревенский», «модный», «богатый» ничего не подошло. Более тонкие варианты — бау-хауз, колониальный стиль, шведский дизайн — вызвали у Володи такой кислый взгляд, что Антон быстро назвал их «экспериментальными». Володя хотел чего-то «особенного». И это было самое страшное слово, потому что, как показывала практика, чем более «особенный» дизайн хотел заказчик, тем меньше у него было понимания, чего же он хочет. Антону предлагалось играть в бесконечную игру «Угадай, чего я хочу, потому что сам я ни черта не знаю».

К счастью, на исходе третьей недели рисования проектов и размахивания интерьерными журналами к Володе с юга Франции вернулась жена.

— Антон, это Анжела, моя жена, — сказал Володя, сидя в плетеном кресле среди руин, которые в будущем обещали стать верандой. — Анжела, это наш дизайнер....

Анжела, крупная девушка в модном атласном комбинезоне, с пышными формами и пышными волосами, с интересом посмотрела на Антона и произнесла с некоторым нажимом:

— Анжелика. Меня зовут Анжелика.

Антон сказал: — Добрый день.

— В общем так, — продолжил Володя. — У меня проблемы на работе, и я уже замотался с этим домом. Вот она, — он, не глядя на жену, ткнул в нее пальцем, — все тебе расскажет. Нарисуй, как она хочет, и покажи мне.

Сказав это, он с кряхтением поднялся с кресла и покинул руины, шаркая и вздыхая.

Анжелика была из той самой породы женщин, которых так опасалась Елена Петровна. Детство и юность, проведенные в рабочих кварталах Магнитогорска, сделали ее очень целеустремленной. И до девятнадцати лет Анжелика, тогда еще просто Жанна, стремилась только к одной цели — выйти замуж за хоккеиста клуба «Металлург». И как только крупнокалиберная блондинка, сама уверенно владевшая клюшкой и шайбой, достигла этой цели, ей на смену быстро пришла другая цель, куда более необычная для жительницы рабочих кварталов Магнитогорска. Дело в том, что Жанна нечаянно прочитала книгу. Это была «Анжелика» французских писателей Анн и Серж Галон. Образ маркизы ангелов произвел на нее сильнейшее впечатление и навсегда стал путеводной звездой Жанны. Первым делом она обнаружила массу несоответствий между своим новым мужем Сергеем Антохиным, подающим надежды нападающим, и Жоффреем де Пейраком, французским графом. Да, у него тоже был шрам, правда не на щеке, а на лбу, и не от шпаги, а от шайбы. На этом сходство неожиданно заканчивалось и начинались неприятные отличия. Он наотрез отказался называть ее Анжеликой. В отличие от Жоффрея Сергей не обладал ни манерами, ни чудесным голосом, ни душевной красотой, заявленными в книге. Но самое грустное заключалось в том, что он не был сказочно богат и не владел родовым замком. Зато пил, матерился и не опускал за собой сиденье унитаза, чего уж точно не позволили бы себе граф де Пейрак де Моран д’Ирристрю даже под страхом гильотины. Анжелика быстро смекнула, что надо двигаться в сторону Франции, на Запад, пережила развод, несколько трудных лет в Москве и нашла Володю, который хоть и не был графом, но зато годился ей в отцы и владел строительным бизнесом. Эти свойства делали его значительно более похожим на Жофрея. Анжелика решила, что он вполне подходит в качестве ступеньки на пути к превращению себя в маркизу, и благодаря своей целеустремленности стала для Володи хорошей женой. Воспользовалась же она, сама того не подозревая, методом, известным в математике как метод последовательных приближений....

На самом деле Елене Петровне было совершенно нечего бояться. Анжелика уже обзавелась московской пропиской, и ее целью был замок во Франции, а не двушка на Красой Пресне. В Антоне Анжелика сразу разглядела отличный инструмент для своих задач. Она тянулась ко всему прекрасному, к не очень понятной, но такой манящей «душевной красоте», и живой настоящий дизайнер мог отшлифовать ту ее грань, которая отвечала за искусство и культуру. Расправив литые плечи, Анжелика подвинулась на краешек кресла, наклонилась к Антону и произнесла:

— Так вы художник?

— В некотором роде, — ответил Антон. Ему было приятно, что его назвали художником.

— Вы будете моим наставником!

— Наставником? — удивился Антон.

— Я немного рисую, — объяснила Анжелика и несколько раз взмахнула пышными ресницами с такой силой, что Антону показалось, будто подул ветер. — Я хочу стать лучше, чтобы вырваться из этого ужасного мира! Анжелика сделала жест в сторону громады загородного дома, показывая, из какого именно мира она собиралась вырваться.

— Я одинокая, но не сломленная женщина, — быстро добавила она, почувствовав замешательство будущего наставника. — А вы, я вижу, человек благородный и не откажетесь протянуть руку помощи....

— А ваш муж… — начал было Антон.

— Он меня не понимает.

— А как же интерьер?

— Ты такой смешной! — Анжелика шлепнула Антона по коленке, расхохоталась и покинула веранду, покачивая атласными бедрами.

Анжелика всегда прибегала к этому приему, если разговор заходил в тупик, то говорила: «Ты такой смешной!» и уходила, давая возможность собеседнику наблюдать дивный контраст между ее узкой талией и широкими бедрами. Собеседник оставался в недоумении, с ощущением смехотворности своей логики перед великим женским началом.

«Какая интересная женщина!» — подумал Антон. С этой невинной мысли началось разрушение размеренной жизни дизайнера интерьеров Антона Опушкина, повлекшее позже события государственного масштаба.