Очерк историографии

Истории русского флота посвящено довольно значительное количество трудов. Однако, большая их часть рассматривает его становление лишь со времен Петра I, в свете чего для разработки данной темы особое значение приобретают работы, посвященные именно раннему этапу развития флота в России.

Небольшая по объему статья Г.И. Анохина «И принудил греков платить дань…», опубликованная в журнале «Родина», посвящена тайным речным маршрутам росов, позволявших им совершать опустошительные набеги и в Черном, и в Каспийском морях, захватывать добычу у иных народов - в Дербенте (Дагестан), на берегах Табаристана (Персия)[5]. Значительный интерес представляет карта этих маршрутов, созданная автором на основании многолетних личных изысканий по этому вопросу.

В I томе труда «История культуры Древней Руси», созданного целым коллективом авторов, который охватывает период до монгольского нашествия, одна из глав, написанная Н.Н.Ворониным, посвящена средствам и путям сообщения той эпохи. Значительное место отведено исследователем роли судоходства в жизни наших предков. Н.Н.Воронин описывает различные виды речных и морских судов, показывает, как происходило развитие и усложнение их конструкции с течением времени. Основным источником для автора является сочинение Константина Багрянородного «Об управлении империей», опираясь на который, он восстанавливает путь русов из Киева в Царьград. Однако Н.Н.Воронин не обходит вниманием и новгородские морские путешествия, не отраженные в византийских источниках.

Автор отмечает, что если хозяевами Черного моря были русы, давшие ему свое имя, то на Балтийском господствовали норманны, вследствие чего оно было прозвано «Варяжским»[6]. Связи Новгорода с Готландом и торговыми городами Северной Европы неизбежно приводили к столкновениям новгородских «лодий» с флотилиями скандинавов. Очевидно, что для таких морских походов новгородцы располагали соответствующими судами. Н.Н.Воронин пишет, что в русском археологическом материале пока не обнаружено аналогий крупным скандинавским кораблям, поэтому он рассматривает их возможный внешний облик и конструкцию, основываясь на данных о типах судов у норманнов[7]. Некоторое представление о кораблях новгородцев может дать также их описание в былинном эпосе, к примеру, в цикле о Садко.

Автор раскрывает и культурный аспект значения судов в жизни русов – роль ладьи и челна в погребальном обряде. Эти средства передвижения использовались как при сожжении тела, так и при традиционном погребении. Само сходство челна с гробовой колодой – «будой» - отразилось в названии подобной долбленки – «бударки»[8]. Н.Н.Воронин отмечает, что известный эпизод мести княгини Ольги, зарывшей древлянских послов в ладьях, тоже является отзвуком значения ладьи в погребальном обряде.

Особое значение для разработки темы данной работы имеет труд Н.П. Загоскина «Русские водные пути и судовое дело в допетровской России. Историко-географическое исследование». Автор предпринимает попытку систематизировать сведения источников о «старинных русских водных путях сообщения»[9], подробно рассматривает историю судостроения, при этом останавливаясь на его особенностях, характерных для различных регионов нашего государства: Приднепровской Руси, Балтийском, Беломорском, Волжско-Каспийском, Донецко-Азовском бассейнах и даже Сибири.

Безусловно, в рамках темы нашей работы наибольший интерес представляют очерки, посвященные южным (Киевским) водным путям и судовому делу в районе Приднепровской Руси. Н.П.Загоскин детально рассматривает знаменитый путь «из варяг в греки», отмечая некоторую неопределенность его описания в летописях. Используя свидетельства Константина Багрянородного о днепровских порогах, он восстанавливает этот древний маршрут плавания росов. Обращаясь к истории судостроения на Руси, автор описывает вероятные формы и стадии его развития. Особую значимость имеет анализ древнейших судовых терминов и их происхождения, включающих понятия, употреблявшиеся в Русской правде в статье, которая была посвящена штрафам, выплачивавшимся в случае кражи предметов судоходства.

В.В. Мавродин в своей работе «Начало мореходства на Руси» возводит истоки русского судового дела к антам (так, по его мнению, именуют восточных славян византийские источники VI-VII вв.[10]), таким образом относя выход наших предков на просторы морей не к IX веку, а к значительно более раннему времени, хотя прямых указаний на это в источниках не встречается[11].

Автор отмечает, что основным направлением походов росов была Византия, тесные связи которой установились еще на заре русской государственности. О русских же походах на Каспийском море мы узнаем в основном из восточных источников, что В.В. Мавродин объясняет меньшей заинтересованностью киевских князей в набегах на этот регион, следовательно, они в большинстве случаев предпринимались из других центров Руси[12].

Отдельная глава посвящена различным типам русских судов, технологиям их строительства. В.В.Мавродин приходит к выводу, что такие качества судов русов, как легкость, подвижность и быстроходность, возможность плавания по мелководью (что было недоступно тяжелым кораблям византийского флота), диктовали и соответствующую тактику ведения боевых действий на море[13]: русские внезапно и стремительно нападали на противника, пытаясь сойтись борт к борту, взять врага на абордаж, при неудаче быстро отходили, рассыпаясь по морю и стараясь ускользнуть от преследования. Еще одной характерной чертой стратегии росов являлось единство военных действий на суше и на море, примером чему может служить поход на Константинополь в 1043 году.

Все рассмотренные работы дают возможность составить представление о древнерусском флоте, однако важно знать, какими силами на море располагала и Византия, бывшая целью столь многих походов росов.

Этой цели может служить монография Г.Г.Литаврина «Византийское общество и государство в X-XI веках». В одной из глав автор отводит довольно значительное место рассмотрению состояния армии и флота империи в указанный период. Г.Г.Литаврин пишет, что за ослаблением борьбы с арабами в конце Х - начале XI вв. последовал постепенный упадок военного морского флота государства, однако в моменты опасности мобилизация всех его сил все еще приносила византийцам успех в сражениях на море. В это время теряют свое значение стоянки военного флота на малоазийском побережье, которые постепенно переоборудовались в стоянки торгового флота, военно-морскими же базами становились некоторые города на европейском побережье (Анхиал, Месемврия)[14]. Усилившаяся в конце XI века норманнская опасность потребовала от династии Комнинов реорганизации флота на новых началах, однако он так уже и не обрел былого могущества.

О том, какие типы судов входили в состав византийского флота можно почерпнуть сведения из работы А.П.Шершова «История военного кораблестроения с древнейших времен до наших дней». В главе, посвященной кораблестроению в Средние века, рассматриваются дромоны – корабли, составлявшие основу флота империи. Они представляли собой гребные суда с пропорциональными размерами, имели вспомогательные паруса и отличались особой легкостью хода[15]. Дромоны использовались как для военных целей, так и для торговли. Малые, более легкие дромоны назывались панфилами.

Для разработки темы данной работы полезно привлечь и труды, не связанные непосредственно с историей русского флота, но дающие представление о некоторых аспектах русско-византийских отношений, в частности, о том влиянии, что оказывали на них морские походы росов.

М.В.Левченко в монографии «Очерки по истории русско-византийских отношений» затрагивает несколько вопросов, интересующих нас в рамках нашей темы. В первую очередь, это проблема этнической принадлежности росов. М.В.Левченко выступает с последовательной критикой «норманнской» теории их происхождения. Он соглашается с тем, что варяги могли участвовать в нападении Руси на Константинополь в 860 г., но подчеркивает - русские были известны византийцам и раньше. Следовательно, народом, дерзко совершавшим набеги на Царьград, были вовсе не скандинавы, а славяне, уже в начале IX века имевшие некое политическое образование, о котором до нас не дошли сведения.

Монография также освещает истоки конфликтов Руси и Византии 941 и 1043 г., которые нельзя четко вывести из сообщений византийских источников. Интересна оценка, которую М.А.Левченко дает Константину Багрянородному в связи с его свидетельствами о росах. По мнению исследователя, император относился к Руси враждебно, а потому не мог быть объективным[16]. Именно поэтому при анализе его известий о Руси обнаруживается, что он вносит ряд ошибочных сведений, в частности, в сообщение о торговом пути по Днепру, показывающих недостаточное знакомство византийского правителя с реальным положением дел.

Г.Г.Литаврин рассматривает отношения Руси и Византии в статье «Русско-византийские связи в середине X века», опубликованной в журнале «Вопросы истории». Большая часть данной статьи посвящена вопросу крещения княгини Ольги и ее посольства в Константинополь. Автор подвергает сомнению официальную дату поездки княгини в Царьград – 957 год - считая, что на самом деле Ольга побывала в Византии дважды - в 946 и 954 или 955 г., когда и приняла христианство[17]. Для нас наибольший интерес представляет мнение Г.Г.Литаврина о результатах первой поездки: в ходе этого дипломатического визита был переутвержден договор 944 г., явившийся следствием неудачных морских походов князя Игоря на Константинополь в 941-943 гг.

Работа В.Т.Пашуто «Внешняя политика Древней Руси» отображает все многообразие отношений, связывавших наше государство с другими народами и, безусловно, особое место в их системе занимала Византия. Автор кратко, но емко описывает характер и итоги основных столкновений Руси и Византии на протяжении IX-XI вв. Особенно значимым представляется взгляд В.Т.Пашуто на истоки конфликта 1043 года: по его мнению, одной из причин могла быть перемена политического курса Константина IX Мономаха, сопровождавшаяся уменьшением русского политического, торгового и церковного влияния в Константинополе[18]. В качестве же предлога для похода, согласно версии автора, было использовано убийство русского посла (как и утверждал византийский историк Иоанн Зонара).

Таким образом, историография дает возможность довольно полно осветить различные аспекты темы данной работы. Главной же ее целью является не просто описать различные виды судов, входивших в древнерусский флот, технологию их постройки и т.д., но охарактеризовать ту роль, которую он сыграл в важных политических событиях IX-XI вв., нашедших отражение в византийских источниках.