Тихо, чтобы ее никто не заметил, Гермиона поднялась в комнату, в которой должна была провести две ночи. Наконец, она сможет нормально поспать. Быстро приняв ванну, девушка залезла в теплую постель, плотно укутавшись в пуховое одеяло. Свернувшись в комочек, она прикрыла глаза, стараясь заставить себя заснуть, но мысли невольно возвращались к людям, сидящим внизу. Кроме ее спутников там было еще несколько воинов, охраняющих границу. Гермиона с радостью поняла, что эти молодые аристократы примерно такого же склада ума, как и ее брат.
Больше всего ее внимание привлек темноволосый красавец со смуглой кожей и яркими светло-голубыми глазами, его имя соответствовало его экзотической внешности — Аморал. По поведению Дайгена девушка поняла, что мужчины дружны между собой, они часто обменивались шутками, понятными только им двоим.
Немного насмешливое и пренебрежительное отношение к жизни необычного парня вызывало воспоминания о другом человеке — Сириусе Блеке, хотя внешнее сходство проявлялось только в их одинаково черных и длинных волосах. Пожалуй, еще легкая, немного кривая улыбка Аморала была очень схожа с улыбкой Сириуса и голос, тон…
Не то чтобы Гермионе нравился крестный Гарри, просто он обладал каким-то притяжением, заставлявшим окружающих его людей восхищаться им, и Блек очень хорошо ладил с младшим поколением, поощряя их выходки. Иногда девушку это возмущало — его безрассудство и любовь к риску, но она не могла заставить себя перестать им восхищаться. Тоже самое было и с Аморалом, он притягивал внимание и, по сравнению с Сириусом, еще не успел — осталось надеяться, что и не успеет — совершить ничего противозаконного, за что его смогли бы осудить множество людей, как вышло с Блеком.
Гермиона улыбнулась, осознав, что нашла еще одну общую черту между людьми разных миров: они оба были аристократами до мозга костей, но не такими как люди при дворе Лейлы или, совсем другая группа: как Малфои. В них присутствовало то величие и легкость, с помощью которой знатного, а главное благородного, человека можно распознать за милю.
Конечно, Дайген тоже принадлежал к этой группе людей, как и другие стражи границы, но им не хватало той легкости, присущей Сириусу и Аморалу, в особенности последнему, уехавшему на границу из дому только в двадцатидвухлетнем возрасте.
За их короткую пятиминутную беседу Гермиона успела увидеть в нем характерные признаки, схожие с признаками Сириуса Блека. А если учесть молодость Аморала и взросление девушки, то он намного сильнее привлек внимание Гермионы, чем ранее Сириус.
Закончив сравнивать между собой двух мужчин разных времен и миров, Гриффиндорка ушла в царство снов, в царство Морфея. Интересно, а он существует?
Утро началось для принцессы только в обед, то есть именно в это время она решила, что хватит валяться в постели и пора вставать.
Голова ее слегка болела — так бывало всегда, когда девушка слишком много спала, но хороший обед должен был вернуть ее к жизни.
Когда она спускалась по лестнице, касаясь одной рукой лба, все взгляды сидящих в гостиной обратились в ее сторону.
— Доброе утро, — заставив себя улыбнуться, произнесла Гермиона.
— Ну да, утро, — хмыкнул Белзенкар. — Идешь обедать?
Получив положительный ответ, все направились в столовую. Все еще сонная Гриффиндорка мало что понимала из беседы за обеденным столом. Все свои мысли, которые она могла собрать, девушка посвятила тревогам о головной боли, которая, к счастью, стала постепенно ее покидать.
По прошествии часа девушка чувствовала себя вполне сносно. С милой улыбкой Гермиона отвечала на различные вопросы стражников. Также она провела несколько часов в беседе с капитаном Стражей границы, очень проницательным пятидесятилетним мужчиной с сединой, затронувшей лишь виски. Хотя при его образе жизни она давно должна была бы проявиться и в стянутых в хвост каштановых волосах.
Выйдя из дома, где поселили путников, они прогулялись до границы. Старый страж рассказывал о вратах в другой мир, как часто совершаются набеги. По ходу большей части рассказа девушка лишь кивала головой, давая понять, что слушает его, а Дайген, шедший рядом вместе с Аморалом, нередко вмешивался в их беседу, уточняя интересующие его вопросы.
— Вам незачем будет брать палатки, Дайген, ты сам знаешь почему, — это часть диалога привлекла внимание Гриффиндорки.
— Почему, ведь мы выйдем из врат в горах? — поинтересовалась она, впервые задав существенный вопрос.
— Разве вы не знаете? — вмешался Аморал, быстрым взглядом окинув девушку. — Климат в том мире немного другой, по крайней мере, в том месте, где вы выйдете. Там сейчас как раз середина лета. В горах вы много времени не проведете, та горная цепь, где находятся врата, обрывается над рекой. Вы пройдете по краю гор, пока не достигнете скального моста через реку, дальше пойдут равнины. Ваш путь лежит через громадный лес, который иногда становится то редким, то снова густым. Кстати, этот лес наполовину тропический, там встречаются интересные деревья, но это не джунгли.
Девушка с интересом слушала, то, что говорил темноволосый мужчина. Читая историю и географию этого мира, она совсем забыла поинтересоваться историей и географией Обители Демонов и, как оказалось, зря. Что ж, вероятно, это большой плюс, что в мире демонов сейчас лето, действительно очень кстати. Впрочем, призналась себе Гермиона, не легко будет после осени так быстро привыкнуть к вновь позеленевшим деревьям. Хотя сейчас была и ранняя осень, но только не в горах, где деревья уже протягивали к небу оголенные ветки.
— Я не знала этого, — медленно проговорила она. — Я вообще мало интересовалась Обителью, уделяя внимание этому миру.
— Надо знать своего врага, принцесса, — заговорил старый страж. — Знать его привычки, слабости, ибо эти вещи играют главную роль в войне.
— В войне? — Гермиона в наигранном удивлении подняла брови. Конечно, она знала и понимала, но… — Разве сейчас война?
Краем глаза девушка заметила пронзительный взгляд со стороны кузена, он явно понимал, что Гриффиндорка чего-то добивается, ведет к нужной ей теме… слишком быстро она научилась придворным интригам, вести свою игру и сделать так, чтобы эта игра шла по нужному сценарию. Безусловно, нужная черта для правителя, которым она может стать в ближайшее время — у девушки есть вкус к интригам, она многого достигнет.
— Да, это война и она началась с вашего рождения, нет, с пришествием на престол демонов новой династии и эта война не закончится, пока последний ребенок этого рода не будет мертв.
Глаза Гермионы невольно сузились, она знала, что воин имел в виду не ее, а отца, но желание поязвить было слишком велико… наверняка эта черта характера перешла от демонов.
— Позвольте заметить, милорд, я тоже принадлежу к этому роду, — невольно голос приобрел те интонации, которые она унаследовала от отца. Подобным тоном девушка разговаривала с лордом Лойгеном, только вот разница была в том, что глаза ее на этот раз не соответствовали тону голоса.
— Я не вас имел в виду, — нимало не смутившись, ответил мужчина, этим приятно удивив Гриффиндорку — сразу видно, что перед ней человек твердой воли, привыкший к интригам. Чего она ожидала? Ведь не всю свою жизнь он провел на границе! Она решила вести себя осмотрительнее и по возможности сдерживать свой иногда острый язык.
— Я знаю, милорд, я знаю, — мягким, уже обычным голосом, ответила она. — Извините, но я лучше вернусь в дом, у меня закружилась голова, тем более вам наверняка есть о чем поговорить с Дайгеном.
— Не будете возражать, если я составлю вам компанию? — с непринужденной улыбкой поинтересовался Аморал.
— Напротив, буду очень рада, — Гермиона взяла поданную руку. Да — это именно то, что ей нужно: легкая беседа, которая по возможности перейдет в легкий флирт.
Что ж, предположения девушку не обманули, всю дорогу до дома она провела в веселом расположении духа, слушая рассказы темноволосого мужчины.
У входа в дом, на крыльце, стояли Лизель вместе с Драко. Слизеринец при виде счастливой улыбки и сияющих глаз Гриффиндорки, направленных на стража границы, предупреждающе сузил глаза, но прежняя маска быстро вернулась на его лицо, подавив минутную вспышку.
Графиня, увидев двух молодых людей, поспешно сбежала с крыльца, встречая их приветливой улыбкой.
— Мы вчера не успели познакомиться, а я только сейчас спустилась вниз и не смогла застать вас, — обратилась она к Аморалу. — Позвольте представиться, графиня Лизель.
На секунду лицо стража выразило глубочайшее удивление, которое он поспешно подавил.
— Я много слышал о вас, графиня.
— От людей или лорда Дайгена? – лукаво спросила она.
Гермиона засмеялась, поняв, что имеет в виду ее подружка-блондинка. Вероятнее всего, ее брат не распространялся о роде деятельности Лизель, скорее всего он говорил о том, каким кошмарным ребенком она была в детстве.
— Признаться и от Дайгена и от людей.
— В таком случае не сомневаюсь, что я охарактеризована, как вечно мешающая спокойно жить.
— Плюс обязанность, возложенная на вас своим происхождением, — с улыбкой добавил смуглый красавец, не отрицая ранее произнесенных слов. — Хотя во время моего разговора с Дайгеном, он отзывался о вас не так, как прежде.
Лизель не смогла скрыть легкий румянец, вспыхнувший на ее щеках. Но она смело подняла глаза на по-доброму усмехающегося лорда.
— Не сомневаюсь. О чем вы говорили с Гермионой, когда я прервала ваш диалог?
Гермиона как будто вышла из легкого транса, когда услышала свое имя.
— Я рассказывал ее высочеству некоторые истории.
— Должно быть, интересные? — вмешался Малфой, подходя к ним. Как ни странно его взгляд, устремленный на Аморала, был вполне дружелюбен, это насторожило девушку, — раз ее высочество над ними столь громко смеялась.
На словах “ее высочество” он специально сделал ударение.
— Наверное, — пожал плечами страж.
— Мне было очень весело, — вмешалась Гермиона. — И я с удовольствием послушала бы еще подобных… эээ… историй.
Произнося эти слова, она пристально следила за Слизеринцем, пора ему напомнить об его интрижке с Лаурой. Он ответил ей безразличным взглядом.
— Ну… хм… — немного растерялся Аморал, видя, как смотрят друг на друга эти двое. — В таком случае я могу продолжить свой рассказ.
— Пойдем на балкон, оттуда потрясающий вид на границу, там ты продолжишь, — решившись больше не церемониться, Гермиона потащила несопротивляющегося воина в дом, а потом на балкон.
Когда оба уже стояли, смотря на границу, Аморал продолжил беседу, одновременно желая разрушить то легкое напряжение, образовавшееся во время разговора внизу.
— Должен признаться, принцесса, когда ты уже в течение трех лет смотришь на эти горы, то их панорама перестает казаться потрясающей. Особенно если учесть довольно частые набеги со стороны демонов, а также и набеги, совершаемые нами, где ты иногда оказываешься раненым и потом сидишь на этом чертовом балконе, смотря с тоской на горы, а в голове примерно такие мысли: “Когда же я смогу снова быть к ним поближе?..” Нет: этот вид давно мне уже надоел.
Он заметил, как девушка немного расслабилась, и слабая улыбка мелькнула у нее на губах.
— Неужели ты так часто бываешь ранен.
— Если честно, то да. Мы с Дайгеном на пару обычно сидим на этом балкончике, ожидая, когда зарастут наши раны. Что поделаешь, если не можешь себя вовремя остановить, когда все отступают, а ты в азарте забываешь делать тоже самое.
Улыбка Гриффиндорки стала широкой и искренней: Сириус Блек и Джеймс Поттер: две сорвиголовы из другого времени. Хотя Гермиона совсем не знала отца Гарри, но смела предположить, что они с Дайгеном похожи.
Дальше их разговор вернулся в обычное русло, и очень часто можно было услышать звонкий смех принцессы. За беседой она не заметила, как прошло несколько часов, и солнце стало постепенно садиться за горизонт.
— Пойдем, уже пора на ужин, — опомнившись, проговорила Гермиона.
— Позвольте вашу руку, принцесса, — с легкой улыбкой произнес Аморал.
Они спустились на первый этаж, где застали почти всех в сборе, не было только Малфоя, Дайгена и капитана Стражников. Как только они вернулись, то все сразу же пошли ужинать. За едой беседа плавно переходила с одной темы на другую, постепенно усыпляя заскучавшую Гриффиндорку.
— Граф Аморал, я слышала, что вы собираетесь нас сопровождать, — мелодичный голос Лизель заставил девушку вздрогнуть и прислушаться к разговору.
— Да, графиня, — с милой улыбкой ответил он.
— Это я предложил, — вмешался Дайген. — Аморал очень хорошо знает земли демонов, он будет потрясающим проводником.
Гермиона, поняв, что человек, успевший за короткое время стать ей другом, идет с ними, со счастливой улыбкой повернулась в его сторону.
— Почему же ты мне раньше не сказал?! Ты вправду так хорошо знаешь Обитель Демонов? — произнеся последнее предложение, девушка поняла, что сказала не то, что нужно. Она заметила, как напрягся смуглокожий мужчина, и они с Дайгеном обменялись странными взглядами, затем оба повернули головы к своему командиру. Все это происходило за считанные секунды, и никто кроме принцессы, которая после уроков духов стала замечать то, чего не видят остальные, ничего не увидел. За своими наблюдениями Гермиона не заметила, как сузились глаза сидящего рядом с ней человека — ее Защитника, ему явно была не по душе компания графа Аморала, а особенно восторг ее восторг по этому поводу.
Гермиона тем временем продолжила говорить, не дав этим возможность Аморалу ответить на ее вопрос. — В любом случае, я рада, что ты будешь нас сопровождать. Извините, но я, пожалуй, пойду на балкон. Меня восхищает вид границы, сияющей в сумраке наступающей ночи.
Поднявшись со своего места, девушка прошла к балкону и стала любоваться пейзажем. Все мысли ее были обращены к духам, а если точнее, то к их урокам. А что если самой попробовать разъединить магию?
— Похоже, ты хорошо провела сегодня время, — полный сарказма голос Слизеринца заставил ее вздрогнуть, развеяв все очарование силы и магии, начавшей кружить вокруг. Но Гермиона быстро взяла себя в руки, готовясь к перепалке со своим Защитником.
— Малфой, — медленно протянула она, поворачиваясь к нему. — Неужели…
Не успела девушка договорить, как руки парня схватили ее за плечи, она моментально была прижата к стене, а жадные губы тут же накрыли ее.
Несмотря на реальность поцелуя, Гермиона не считала его таковым. Она чувствовала ярость Драко и возмущение, его желание доказать самому себе, что девушка принадлежит только ему… он ревновал, черт возьми! Осознав это, она ощутила, как по телу прошла дрожь. И, тем не менее, помимо возникшего желания гордая Гриффиндорка почувствовала и возмущение из-за столь яростного натиска и отношения к ней как к вещи. Она никому не принадлежит!
Собрав все силы и прибавив к ним немного магии, Гермиона оттолкнула парня от себя и, пылая гневом, теперь смотрела на него.
— Что… что… — хватая воздух, она не могла выговорить ни слова. — Да как ты смеешь!
— Заговорила как аристократы, Грейнджер? — спросил парень, жестоко смотря в ее пылающие глаза, как будто и не было только что дикого поцелуя.
На миг восстановилась тишина, было слышно лишь учащенное дыхание девушки. Немного придя в себя, Гермиона подошла ближе к Драко.
— Неужели ты ревнуешь? — легкая усмешка тронула ее губы.
— Нет, — как ни странно, он тоже улыбнулся, только улыбка его была опасная и предупреждающая. — Не больше чем ты к Лауре, моя принцесса.
Словно насмехаясь, Малфой провел рукой по ее щеке, смахивая прядь волос с лица. Он медленно приблизил свое лицо к лицу Гермионы, отмечая, как расширились ее зрачки, она была напугана его поведением и взволнована.
— Ты ведь меня совсем не ревновала, — продолжал он, немного наклонившись, так чтобы его лицо оказалось на уровни шеи девушки. Горячее дыхание опалило нежную кожу, заставив почувствовать дрожь, пробежавшую по всему телу. — Совсем не ревновала, — губы слабо прошлись по шее, перемещаясь на плечо. Ладони тем временем медленно двигались по рукам Гермионы.
— Я не… — выдохнула она, прикрывая глаза: горячие губы прильнули к ее шее, отбивая всякое желание сопротивляться.
Не торопясь, парень прислонил девушку к стене, продолжая покрывать поцелуями ее плечо и шею.
— Ведь так? — шептал он прерывисто. — Почему же ты молчишь?
Губы Драко, пройдясь по подбородку девушки, коснулись ее губ. Он что-то шептал, но она не понимала ни слова, наслаждаясь легкими прикосновениями. Но… но это неправильно!
Гермиона опустила голову. “Перестань, перестань до меня дотрагиваться. Уйди”, — разум был в полном несогласии с телом.
Наклонившись, Драко поймал ее губы, медленно их раскрывая. Шелковистый язык скользнул между приоткрытых губок, затевая неторопливую игру. Парень почти чувствовал, как она теряет голову от его медлительных ласок. Да: он дразнил ее, но ей же это нравилось.
Из груди девушки вырвался стон наслаждения и возмущения, признания своей беспомощности… беспомощности перед ним, перед его ненавязчивой игрой, которая держала крепче любого насилия. Уже не контролируя себя, она опустила руки ему на плечи, притягивая к себе. Тело парня дрожало, и Гермиона поняла это, только когда соприкоснулась с ним.
Знала же, что это случится, стоит им остаться наедине. Девушка совершенно не сопротивлялась, когда он повлек ее за собой к себе в комнату, она совсем не сопротивлялась, когда они легли на широкий диван. В голове не было никаких мыслей ни у нее, ни у него, лишь одно желание, страсть, влечение, ими двигали дикие инстинкты.
Гермиона, едва сдерживала стоны, ощущая, как руки Слизеринца скользят по ее телу… чертова одежда, ведь она сейчас совсем лишняя…
Приятная тяжесть мужского тела добавляла еще одну каплю в море страсти, бушевавшее в девушке. Пройдясь рукой по его шелковистым волосам, перебирая пряди, девушка откинула их назад, чтобы покрыть открывшуюся шею поцелуями. Впервые она действовала так открыто, впервые так же отвечала на его ласки — это было в ново для них обоих.
Из груди парня с хрипом вырвалось частое дыхание, когда он ощутил ее мягкие губы, бродившие по его шее, ловкие пальцы, стягивающие рубашку, и вновь губы, перешедшие к плечам.
— Черт возьми… — выдохнул парень, почувствовав, как она остановилась возле бешено бьющейся голубоватой жилки, слабо ее прикусив.
В помутневшем разуме головной болью отдались какие-то посторонние звуки… кто-то стучал в дверь. Какое-то время оба не обращали звуки внимания, пока стук не стал более настойчивым, возвращая способность мыслить, по крайней мере, девушка стала что-то понимать.
— Малфой, — Гермиона попыталась отстраниться от Слизеринца. — Кто-то стучит…
— Неважно, — затянутый в омут страсти, он совсем не осознавал происходящего, отвечая на автомате.
— Малфой! — она уже полностью пришла в себя и желание, столь быстро нахлынувшее на нее ранее, так же быстро сошло на “нет”, сменившись трезвым пониманием возникшей ситуации. — Перестань, это может быть что-то серьезное!
Вздрогнув из-за резкости ее голоса, он моментально поднялся, ставя и ее на ноги.
— Драко, почему дверь закрыта? — донесся немного тревожный голос Дайгена.
Молодые люди быстро переглянулись: и когда они успели дверь закрыть? Гермиона бросилась в сторону ванной, прикрывая за собой дверь. Буквально через пять секунд Дайген вошел в комнату Малфоя.
— Почему ты…
Не став слушать их разговор, девушка подошла к другой двери, ведущей из ванной: интересно, кто за ней живет? Недолго думая, она открыла дверь и шагнула внутрь. Комната оказалась пустая и нежилая. Улыбнувшись своему везению, девушка поспешила выйти в коридор, а потом и на улицу.
Слабый ветерок ласково обдувал раскрасневшиеся щеки Гриффиндорки, которая стремилась подальше отойти от дома стражей. Ее не волновало то, что демоны могут в любой момент на нее напасть, а этот вариант был вполне возможен, лишь бы быть подальше от него.
— Грейнджер, — его голос застал ее вздрогнуть и побледнеть, она ускорила шаг. — Грейнджер, Мерлин тебя возьми!
Гермиона резко остановилась, но причиной было отнюдь не высказывание Слизеринца: впереди и вокруг нее распространялся серебристый свет, кажется, она догадывалась, что за этим последует…
Драко, догнав ее, тоже принялся оглядываться.
— Что за… — хрипло проговорил он.
— Незачем ругаться, — перебил мрачноватый голос, и из света вышел силуэт, закутанный в черный балахон — без сомнений бог Подземного Царства, Аид. — Рад новой встрече, принцесса.
Гермиона глубоко вздохнула, кажется, теперь становится ясно, почему духи решили ее оставить во время пребывания на границе: им запретили боги. А духи существа гордые и свободные, они ни за что не признаются, что им запретили что-то делать.
— Я тоже рада встрече, Владыка Мира Мертвых, — почтительным тоном проговорила девушка, отмечая, что на этот раз страха в ней не присутствовало, даже какое-то пренебрежение, вероятнее всего передавшееся от духов: они недолюбливали богов. Нет, она их уважала, но вела себя более раскрепощенно.
— Не сомневаюсь, — он хмыкнул, его глаза опасно-лукаво сверкнули, о да, он понял ее нынешний настрой и, кажется, его одобрял.
— Моя прекрасная принцесса, — из света вышел еще один человек — молодой юноша, разбивший множество сердец.
Гермиона затаила дыхание, смотря на красивого бога. Она сразу же почувствовала влечение, которое раньше казалось ей естественным, а теперь слишком искусственным.
— Как я понимаю, вы известные греческие боги? — решил уяснить ситуацию Слизеринец.
— Какой догадливый юноша! — съязвил еще один голос, который, несомненно, принадлежал богу войны. — Я просто поражен вашей догадливостью!
Драко ответил презрительным взглядом, так присущим Малфоям.
— Незачем ей поражаться, — холодно проговорил он. — Я же не поражаюсь вашей язвительности.
Аполлон звонко рассмеялся, Аид позволил себе скупую улыбку, больше похожую на хищный оскал.
— Похоже, нашелся человек, который не будет терпеть твой скверный характер, Арес, — меланхолично проговорил бог Подземного Царства.
— Это надо еще посмотреть, у кого характер хуже, — огрызнулся бог войны. — Ему, кстати, положено — он будущий Лорд Тьмы.
Гермиона, которой эти споры порядком надоели, решила взять слово:
— Зачем вы пришли, не просто ведь меня проведать? — придав голосу усталый тон, спросила она.
— Должны признаться, мы пришли сюда поговорить с Белзенкаром, — в тон ей ответил Аид. — А вас случайно по дороге встретили, вот и решили поговорить.
С мрачной ухмылочкой он посмотрел на парня и девушку:
— Надеюсь, мы не помешали?
— Не говори глупостей, Аи, — беспечно произнес Аполлон. — Моя принцесса всегда будет рада встрече со мной.
— Сколько раз говорил: не называй меня Аи! — даже как-то меланхолично поправил красивого бога Аид. — Мое имя и так короткое!
Гермиона слабо улыбнулась: “Аи”.
— Пойдемте, я вас провожу к Белзенкару, — быстро вмешалась она.
Проводив в дом богов, девушка с удивлением поняла, что все уже спят, кроме старого чародея и его дочери, которые молча сидели в гостиной. При виде богов на их лицах выразилось слабое облегчение.
— Гермиона, Драко, идите спать, — непреклонно проговорила Нейрина.
— Сладких снов, моя принцесса, — томно вздыхая, протянул Аполлон.
Гриффиндорка даже не собиралась спорить: беседы с богами слишком утомляли, они очень любили поспорить друг с другом, до ужаса медленно подходя к цели визита. Она уже почти полностью поднялась на второй этаж, как услышала голос Аида, слова были обращены к ней.
— Раздвоить магию значит на долю секунды раздвоить себя, отдаваясь бурному течению. Только познав его, ты сможешь им управлять.
Слабо кивнув, девушка поспешила подняться: возможно, это было самое ценное наставление, полученное по отделению магии этого мира от магии демонов.
— Что он хотел этим сказать? — голос Малфоя вывел из задумчивости.
— Понятия не имею, — Гермиона повернулась в его сторону, при этом заметив, как сверкнули его глаза, когда она провела языком по пересохшим губам.
Сразу же вспомнилась недавняя сцена, на время забытая из-за прихода богов.
— Я пойду спать, — неуверенно проговорила девушка.
Драко хищно улыбнулся и подошел к Гриффиндорке. Взяв ее за подбородок, он коснулся ее губ, чувствуя, как она слабо дернулась, но этим все закончилось. Его язык прошелся по ее губам, так и не зайдя внутрь, несмотря на приглашение со стороны девушки.
— Сладких снов, моя принцесса, — передразнивая прекрасного бога, прошептал он, только вот смысл, вложенный в эти слова, был иной.
Гермиона готовилась ко сну, расчесывая свои волосы. Она ждала… его и знала, что он придет…
Девушка залезла в кровать, готовясь задуть свечу… неужели она ошиблась?
Дверь тихо скрипнула, и в комнату зашел он. Пламя свечи тут же было безжалостно потушено… Просто объятия и легкие поцелуи, больше ничего, не сейчас, они не готовы…
В лунном свете блеснули платиновые волосы, голова покоилась на легко подымающейся груди девушки. Изящные пальцы женской руки мягко перебирали светлые пряди, постепенно замедляя свои движения и полностью останавливаясь…
