ГЛАВА 17 МОЙ СОСЕД ВУРДАЛАК

ЛОТСы вышли из освещенного звездами лабиринта деревьев и изумленно застыли при виде потайного водопада Штейнов. Фрэнки обняла каждого из них, в знак благодарности за приход, и предложила тем, кто прихватил одеяла, присаживаться на затянутую туманом траву. Те, у кого одеял не было, присоединились к Мелоди, сидевшей на каменном бортике пенящегося озерца. От их одежд все еще пахло ужином, но глаза их были голодны. Но чего они жаждали? Перемен? Мести? Собственного реалити-шоу на телевидении? Мелоди натянула на голову капюшон черной куртки и спрятала руки в рукава. Скоро она все узнает.

— Привет, — дружелюбно поздоровалась она с девушкой в белых очках-«бабочках», красных сережках, сделанных в виде бегунка от молнии, и с копной голубых волос. — Я — Мелоди.

Девушка издала стон, звучавший примерно «Гоулияа-а-а-а». Затем она вытащила из сумки толстый блокнот-ежедневник и медленно, словно в трансе, вычеркнула из трехстраничного списка дел пункт «20.00 — встреча».

Остальные уселись рядом с ними на бортик и осторожно перешептывались между собой.

— Неплохо для срочного сбора, верно? — сказал Джексон, хлопнув ладонью по ладони Мелоди. Пальцы его были в зеленой и желтой пастели. — И все это — твоя идея! — выкрикнул он, стараясь перекрыть шум падающей воды.

Несколько присутствующих повернули головы в его сторону. Стоило им увидеть, что он обращается к Мелоди, они отвернулись и зашептались.

— Вовсе нет! — громко запротестовала она. Ей вовсе не хотелось, чтобы ЛОТСы знали, кого винить, если эта идея провалится.

— Твоя-твоя. — Он отбросил с лица темные пряди. — Что у тебя на десерт сегодня вечером? Пирожок со скромностью?

Мелоди закатила глаза. Ну что за избитая шутка?

— Ха-ха. — Она взяла Джексона за руку и быстро сменила тему. — Такое впечатление, будто тебя волокли.

— Просто возился тут. — Он откинулся назад, окунул пальцы в бурлящую воду, потом вытер их об джинсы. — Пока вы с Фрэнки занимались оргвопросами, мы с Бреттом трудились над графикой и заголовками. — Джексон придвинулся поближе к ней и прошептал: — Мы хотим назвать его «Мой сосед вурдалак». Как думаешь?

«Я думаю, что у меня по коже бегут мурашки в форме сердечек, когда ты говоришь мне на ухо».

Мелоди хихикнула.

— Мне нравится.

Джексон просиял.

— И Россу тоже.

Мелоди затопила радость.

— Ур-ра! — хотела выкрикнуть она. А вместо выкрика получилось пение. Чистый, сильный, красивый звук. Звук, которого она не слышала много лет. Ее восторг был таким возвышающим, что она придвинулась к Джексону и обняла его, чтобы не улететь, как воздушный шарик.

— Твой дом — могила! — рявкнул кто-то, проходя мимо.

Клео!

Царица стервей, окруженная своими приятелями, лениво проплыла мимо них. Гоулия встала и предложила Клео свое место на бортике. Клео немедленно уселась. Один за другим освободились три места, и подруги Клео позанимали их. Они что, заплатили этим девчонкам, что ли, чтобы те к их приходу согрели им местечко на камне? Или те просто настолько запуганы? Хотя не ей, Мелоди, об этом спрашивать. Она сама всю жизнь согревала камни для популярных девчонок в Беверли-Хиллз. Но ей всегда казалось, что драться из-за места не имеет смысла. Ни из-за чего не имело смысла драться… до нынешнего момента.

Внезапно водопад остановился, и оставшаяся вода утекла с громким бульканьем, словно из скоростной ванны. Тишина, пронзительная и резкая, ударила по собравшимся со звонким шлепком.

— Вот так куда лучше. — Фрэнки показала поднятый большой палец родителям, которые стояли с пультом управления у дальнего конца застеленной одеялами лужайки. Они хотели доверять ей. Они сказали, что доверяют. Но по их напряженным улыбкам и страдальческим лицам ясно было, что доверяют они пока не вполне. И что они собираются болтаться поблизости, отслеживать происходящее.

— То, что я собираюсь сказать, нельзя кричать, — негромко произнесла Фрэнки.

Все придвинулись поближе к ней.

— Во-первых, спасибо вам, что вы пришли сюда по такому срочному вызову. — Она уселась и заболтала ногами над мокрой скалой. На Фрэнки по-прежнему был все тот же комбинезон и грим, но шарф она сняла. Луна отыскала ее изящные разъемы на шее и целовала их холодным белым светом. — На прошлой неделе я попыталась продемонстрировать нормалам в школе, какие мы высоковольтные, и все мы знаем, чем это закончилось.

По полянке прокатилось хихиканье, но быстро улеглось.

— Но теперь благодаря Мелоди у нас появился новый шанс.

«О нет!»

— Этой нормалке? — прочирикал смахивающий на геккона парень, сидевший на бамбуковом коврике. — Может, хватит?

— Она не нормалка! — огрызнулся Джексон.

«Чего?»

— Она — КРУТ.

— О, ну это, конечно, совсем другое дело! — чирикнул Геккон. Он хлопнул пухлыми пятернями, а потом скрутил руки, чтобы разлепить потные ладони.

Хихиканье раздалось снова. Виктор и Вивека переглянулись.

— Это означает Крепи Расово Угнетенного Товарища, — сообщил откуда-то Билли. — А ты сам сейчас ведешь себя как полный нормал, раз не хочешь дать ей шанс.

Мелоди благодарно заулыбалась, поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы Билли увидел ее, где бы он сейчас ни находился.

— Ка, — произнесла Клео, негромко кашлянув.

Клодин ткнула ее локтем в бок с изумленным смешком.

После долгих лет сидения на месте Мелоди в конце концов встала.

Десятки взглядов устремились к ней. Они светились в темноте, словно гирлянда на новогодней елке — и зеленым, и красным, но по большей части желтым. Они смотрели на нее выжидающе, они ждали, что Мелоди приведет их в неведомые края. Совсем как зрители, привыкшие ждать, когда она запоет. Только на этот раз вместо того, чтобы напрягать голос, некогда звучавший с такой легкостью, Мелоди вынуждена была использовать то, чего никогда не имела. Она привлекла к себе всеобщее внимание, чтобы защититься: ей и в голову никогда не пришло бы, что она очутится в подобной роли. И все же это она стояла теперь перед всеми.

— Я понимаю, почему вы мне не доверяете, — с дрожью произнесла Мелоди. — И полагаю, на вашем месте мне тоже нелегко было бы поверить. Но я на вашей стороне. Я думала, что доказала это, когда отвела Билли в больницу, но, видимо, этого недостаточно. Так что я попробую еще раз.

Чем дольше она говорила, тем легче становилось ее легким. Ее голос делался чище, ровнее и бархатистее. Подобно смазанному мотору долго стоявшей машины, он нуждался лишь в том, чтобы его включили и использовали.

— А с чего вдруг это тебя так волнует? — со скукой в голосе поинтересовалась Клео.

— Потому, что я знаю, каково это — уступать место тому, кто считает, что он тебя лучше. Я знаю, каково это: когда так отчаянно хочется стать «нормальным», что ради этого скрываешь качества, делающие тебя особенным. А самое главное, я знаю, как себя чувствуешь, когда хочется все это изменить. Изматывающее ощущение.

Гоулия, которую явно тронуло признание Мелоди, кивнула, соглашаясь, но так резко опустила голову, что очки соскользнули и упали на землю. Смущенная, она наклонилась, сгибая по позвонку за раз, подобрала очки и медленно отступила в темноту.

— Так что, пожалуйста, поверьте мне, — продолжала Мелоди. — И когда вы приметесь отстаивать свои интересы, позвольте встать с вами плечом к плечу. Вместе мы сможем…

Все зааплодировали. У всех на глаза навернулись слезы: у Мелоди от облегчения, у остальных — от сочувствия. «Неужели это и вправду оказалось так просто?»

Улыбнувшись Джексону, Мелоди села и выдохнула пятнадцать лет тоски в звездное небо.

Когда аплодисменты стихли, Фрэнки представила «высоковольтного парня», который поможет ЛОТСам сделать первые шаги к новому месту в мире. Бретт Редцинг вышел из-под полога деревьев и приветственно помахал рукой. Все дружно ахнули. Он тоже ахнул, увидев светящиеся глаза публики.

Застыв в благоговейном страхе, он обратился к ним с края лужайки.

— Блин, круто как! — пробормотал он.

Все уставились на него.

— Ну… — Бретт нервно сцепил руки. — Э-э… у меня важные новости… Погодите, мне, наверно, надо сначала представиться. Меня зовут Бретт Редцинг — а, вы, наверное, это знаете, мы же учимся в одной школе. Я — тот самый тип, который случайно оторвал Фрэнки голову и сам от этого офигел. Это вы, возможно, тоже знаете, потому что это было во всех выпусках новостей, — со смешком произнес он.

Прочие смеяться не стали.

— Ну, как бы то ни было, пока я был в больнице, один из телевизионщиков дал мне свою визитку и… ну, короче говоря, Мелоди, Джексон и Фрэнки подумали, что было бы неплохо, если бы я снял про вас документальный фильм, чтобы люди могли увидеть, какие вы клевые, и Росс, этот журналист, согласился. Он позволил мне руководить этим, а он потом покажет фильм по второму каналу в орегонской неделе «Прожектора». Вопросы будут?

Тут же поднялось множество рук. Ну прям тебе первое прослушивание при отборе актеров для съемки в рекламе дезодоранта.

— Э-э… вот ты, в солнечных очках.

— Бретт, ты чего?

— А, Девл, привет! Не разглядел тебя в темноте. Ну так чего у тебя, приятель?

— Да мне просто интересно, на кой это тебе? Тебе же вроде нечего доказывать.

— Ну, тут соединяются две вещи, которые я люблю больше всего, — кино и монет… в смысле, ЛОТСы. — Бретт помедлил и взглянул на Фрэнки. — А теперь, когда я узнал вас, мне хочется вам помочь.

— Клево, — удовлетворенно произнес Девл.

— Что? — Судя по голосу, Клео была потрясена. — Ты это одобряешь?!

— Ага, — невозмутимо отозвался Девл.

— И что нам нужно сделать, чтобы поучаствовать в этом? — раздался чей-то голос.

— Согласиться на интервью. Поделиться фотографиями, историями, надеждами, мечтами… — объяснил Бретт.

— Чё-то опасно как-то, — прошептал кто-то.

— Все лица будут запикселены, так что никто не узнает, кто вы такие. Всем гарантирована анонимность. Это просто первый шаг к тому, чтобы показать людям, что вы не опасны. Слышь, дружище, а наши родственники к других странах смогут это увидеть? — спросила Лагги.

— Пока что это планируется как местная программа. Но я могу нарезать вам копии, если хотите.

— Отпад!

Вопросы продолжали сыпаться.

— Где ты будешь снимать это?

— У себя в сарае. Все совершенно конфиденциально.

— Как будет называться фильм?

— «Мой сосед вурдалак».

Судя по взрыву хохота, название присутствующим понравилось.

— А будешь ли ты делать только аудиоинтервью — ну, для тех, кого пленка не берет? — спросила Ляля.

— Конечно! Я пущу другой видеоряд, пока ты будешь говорить.

— Фантастика!

— Когда фильм покажут?

— Четырнадцатого октября, — сказал Бретт. — И еще — тому, кто хочет поучаствовать, нужно будет присутствовать в студии во время показа. Они хотят, чтобы вы в прямом эфире отвечали на вопросы телезрителей.

— Но тогда все их увидят и узнают, кто они такие, — раздался низкий голос Виктора.

— Я позабочусь, чтобы во время этих съемок лица тоже скрыли. И… мы поставим несколько охранников, чтоб никто не увидел входящих и выходящих.

Клео встала.

— Пойдем, — велела она своим подругам.

Никто не шелохнулся.

— Вы слышали, что он сказал? — Клео набросила ремешок сумочки на плечо. — Желающие должны прийти в студию четырнадцатого октября, а вы туда не придете. Идем.

Девушки переглянулись.

— Идем, я сказала! — Клео топнула ногой. — Этот как-его-там-фильм поставлен на один день со съемками для «Teen Vogue», — сказала она, выговорив «Teen Vogue» так, чтобы ее услышали все до самого Портленда. — И я обещала редактору, что у нас будет профессиональная подготовка, так что нам надо идти.

Девушки неохотно поднялись со своих мест.

— Подождите! — окликнула их Мелоди, которой не хотелось терять самых энергичных девчонок в компании. — А нельзя перенести дату ваших съемок?

Клео сощурилась от ненависти, сдавливая Мелоди между своими накладными ресницами.

— А почему бы вам не перенести ваши съемки?

— Мы не можем. Фильм должен пойти в эфир во время орегонской недели «Прожектора». А поскольку ваши съемки касаются только моды…

— Не только моды! — яростно бросила Клео. — Это касается моды и истории! Моей истории!

— Ну а этот фильм касается твоего будущего, — возразила Мелоди.

ЛОТСы снова зааплодировали.

Клео развернулась к оппонентам.

— Будущее, которого у вас не будет вообще, если вы попадете в руки нормалов!

Она развернулась — и обнаружила, что ее подруги снова сидят, плечом к плечу. Мелоди не имела ничего особо против Клео, но она пришла в восторг от того, что эти девушки решили сняться в их фильме.

— Вот как? — насмешливо произнесла Клео. А потом, не сказав более ни слова, она промаршировала мимо Бретта и исчезла за деревьями, оставив за собой шлейф амбры и гнева.

Мелоди снова вдохнула этот горько-сладкий запах и задумалась, к чему же приведут ее попытки приноровиться к этой компании — к ее объединению или к расколу?