Глава двенадцатая. Как вы наверняка понимаете, все, чего я хотел после нашего возвращения на перерабатывающую установку

 

Как вы наверняка понимаете, все, чего я хотел после нашего возвращения на перерабатывающую установку, – это есть, спать и принять горячий душ; и лучше бы, конечно, на борту «Чистоты сердца», удалявшегося в сторону открытого космоса так быстро, как только позволяли двигатели. Но события сменялись слишком часто, чтобы позволить себе подобную роскошь. Я сумел избавиться от Суллы, которая оказалась первой, кто ответил на мои все более отчаянные попытки связаться с поверхностью, и была, как я и ожидал, не способна не сунуть нос в происходящее. Я попросил ее убедиться, что Грифен и Маго как можно скорее будут отправлены к медикам, – что к тому же вовсе не повредило моей репутации заботящегося о солдатах командира, а поддержать ее всегда было кстати, – после чего сам поковылял на встречу с Кастин и Броклау. По крайней мере, прежде чем услать Суллу, я выведал от нее последнюю тактическую информацию и мог сосредоточиться на текущей проблеме, зная, что орки заперты на нашей внешней линии обороны, а гаргант слишком далеко, чтобы открыть по нам огонь. По крайней мере, пока.

– Выглядите просто адски! – радостно объявил Броклау, когда я вошел на командный пункт.

Но в то же время майор протягивал мне чашку чаю танна, так что я решил не убивать его на месте.[59]

– Вам полезно иногда видеть и эту сторону моей личности, – ответил я и упал в кресло возле стола для переговоров.

Теперь, когда я возвратился в тепло и относительную безопасность перерабатывающей установки, весь страх и накопившаяся усталость минувшего дня будто дубинкой прошлись по моим плечам. Максимум, что я мог сейчас сделать, – это не позволить своей голове стукнуться о полированную деревянную поверхность передо мной. Запрокинув голову, чтобы немного сбросить напряжение в ней, я заметил что-то странное на потолке:

– Император милосердный! Сюда что, орки добрались?

Броклау проследил за моим взглядом до дыр от болтерного огня, которые филигранно покрывали штукатурку перекрытий над его головой.

– Да нет, просто маленькая проблема с гражданскими, – произнес он, ухмыляясь какой-то собственной мысли.

Что ж, если он не напрягался по этому поводу, мне тоже не было резона так поступать. Самое время вернуться к насущной проблеме.

– Вам следовало бы отдохнуть, – вмешалась в разговор Кастин, разглядывая меня с очевидной заботой.

Я кивнул:

– Да, следует. Как только разберемся с текущей ситуацией.

Я отхлебнул хороший глоток чаю. Едва только танна начала действовать и заплетшие сознание паучьи сети усталости немного отпустили мозг, я продолжил:

– Вы добыли старые отчеты о геологоразведке, которые я просил?

– Держите. – Полковник запустила планшет данных по поверхности стола. Я кинул на него быстрый взгляд, но диаграммы и технические данные на нем мне ничего не говорили. – Писарь Квинт был весьма готов нам помочь.

Броклау ухмыльнулся и подмигнул мне, но в своем отупелом состоянии я совершенно не соображал, к чему это он.

– Что там сказано, если на готике? – спросил я.

Кастин пожала плечами:

– Я показала их паре двигателеведов в нашем транспортном подразделении…

В этом был определенный риск, добавлю я от себя. Специалисты из транспортного подразделения – все те же шестереночки, и их первейший долг – перед Адептус Механикус. Но в то же время это были наши шестереночки; они сражались бок о бок с нами столь долгое время, что у них должно было появиться такое же чувство верности нашему полку, как и своим коллегам-техножрецам. Так что, пока мы не заставляли их выбирать чью-либо сторону, они вполне могли бы сказать нам то, что мы хотели знать. По крайней мере, я так надеялся.

– Это не совсем их профиль, но они, кажется, уверены в своих выводах, – продолжала Кастин. – На Медной Обезьяне существуют гораздо более богатые залежи льда.

– Тогда зачем строить перерабатывающую установку здесь? – спросил Броклау.

Я только кивнул, подтверждая вопрос.

– Магос, без сомнения, выложит десяток убедительных причин, почему данное конкретное месторождение легче разрабатывать, или почему топография долины делала строительство более простым, или почему таковым было желание этого их заводного Императора, – сказала полковник. – Он, может быть, даже сам в это верит. Но если что-то воняет, как помойная крыса, и пищит, как помойная крыса…

– Кто-то в Адептус Механикус знал, что здесь находится эта гробница, – произнес Броклау. – Кто-то, стоящий достаточно высоко, чтобы обеспечить строительство шахты прямо над ней.[60]

– Но зачем? – Кастин явно была ошеломлена. – Они же не настолько безумны, чтобы предполагать, будто могут справиться с планетой, полной некронов?

Я подумал о Логаше, едва ли не спятившем от яростного желания изучить столь обширную сокровищницу археотехнологии, и попытался вообразить себе заговор техножрецов высокого ранга, которые дернули за нужные ниточки, чтобы поставить шахту над столь привлекательной добычей. Это было совсем несложно. Даже если они только подозревали о том, что здесь существует подобный объект, они пошли бы на любой риск, как бы велик он ни был, чтобы запустить в это сокровище свои липкие маленькие механодендриты. Уж это-то я знал по нашему фиаско на Интеритус Прайме.

– Они, вероятно, заключили, что гробница покинута, – произнес я.

И они были не первыми, кто совершал такую ошибку, как я знал на своей собственной шкуре.

– Настоящий вопрос в том, – сказал Броклау, – кому из техножрецов мы можем доверять. Был или нет за этим всем заговор, теперь-то все они знают, что находится в той чертовой дыре.

И это было правдой. Если бы я находился в здравом состоянии рассудка, то приказал бы Сулле задержать Легаша сразу, как только она провела нас обратно на поверхность, но, конечно же, сама она не обратила на него внимания: просто гражданский, да к тому же еще и техножрец, что с него взять… Так что к тому времени, как я очухался, Логаш уже исчез. Без сомнения, чтобы, пока мы тут разговариваем, наполнить голову Эрнульфа видениями колдовского клада, какого не видели уже тысячелетия.

– Да никому, – сказал я.

У меня начинала болеть голова, наполняясь мрачной, безжалостной мигренью, которая приходит с глубокой усталостью, и я совершенно не представлял, как проведу следующие несколько часов.

 

Я, конечно, их пережил, в немалой степени благодаря способности Юргена отгонять непрошеных визитеров. К тому времени, как Кастин созвала общее совещание, дабы обсудить ситуацию, мне удалось перехватить немного сна, много рекафа и теплую еду (это опять были зеленоватые соевые ростки, но по какой-то загадочной причине я отказался от идеи добывать бифштекс из амбулла), и теперь я вновь чувствовал себя в приемлемой мере человеком. Ванна стала бы хорошим дополнением ко всему этому, но сон был необходим позарез, и мне пришлось покориться мысли, что вскоре я буду пахнуть столь же скверно, как мой помощник. Юрген, естественно, выглядел не хуже и не лучше, чем обычно, вероятно, он тоже где-то вздремнул. Он сопровождал меня, отчасти чтобы подчеркнуть мое высокое положение, отчасти чтобы отвести от меня подозрения на тот случай, если я верно оценивал уровень своей телесной свежести.

Конечно же, мне пришлось заботиться отнюдь не только о собственных личных нуждах. Даже прежде чем дотащиться из столовой к кровати – именно в таком порядке, – я поднял с постели местного астропата, приписанного к перерабатывающей установке, и отослал составленные в самых не терпящих отлагательства выражениях коммюнике. Первое – в офис лорда-генерала и другое – по более защищенным каналам, которые Эмберли предложила мне для использования в том случае, если я встречу что-то, что достойно внимания Инквизиции. Уж если что и соответствовало подобному определению, так это именно гробница, полная некронов. К моему смутному разочарованию (хотя и не к удивлению, учитывая временную задержку, присущую любой, даже самой срочной межзвездной передаче), ни один из них не ответил к тому времени, на которое было назначено начало брифинга у Кастин.

Конференц-зал был забит людьми, таким я его еще не видел. Когда я вошел в это помещение, ставшее нашим командным пунктом, в шуме спорящих голосов практически тонули приглушенные взрывы с поля боя, кипящего за большим панорамным окном. Мой взгляд был мгновенно прикован к последнему в поисках какого-нибудь следа гарганта, и, несмотря на бесконечный снег, который завивался вокруг стекла, точно на отсоединенном от сигнала экране пикта, я был уверен, что смог различить темный громоздкий силуэт на фоне гор, которого не было, когда я смотрел в прошлый раз. Благой Император, он уже был едва ли не достаточно близко, чтобы открыть по нам огонь, всего в полудюжине километров отсюда! Я подумал о том, какие разрушения может причинить массивная пушка, спрятанная у него в животе, способная одинаково разносить на куски и здания, и топливные баки. Конечно же, зеленокожие должны были попытаться захватить сооружения установки относительно целыми или, по крайней мере, сохранить те огромные резервы прометия, которые она содержала, так что на полную это орудие работать не сможет, но кто говорит, что орки – создания, руководствующиеся рациональными мотивами?,[61]Если орочий предводитель, или как он там себя называл[62]перевозбудится, то вся эта заваруха легко может окончиться весьма внезапно и очень громко.

– Комиссар! – Кастин подняла взгляд со своего места во главе стола и указала на свободное кресло рядом с собой. Я с благодарностью упал в него и, в то время как Юрген отошел найти мне еще немного чая танна, обменялся приветственными кивками с Броклау, сидевшим по другую сторону от полковника. – Я рада видеть, что вам уже значительно лучше.

– Благодарствую, – ответил я и почувствовал, как Юрген материализовался за моей спиной с большой, исходящей паром чашкой ароматной жидкости. Я кинул взгляд вдоль стола и наткнулся на все те же лица, что помнил по предыдущему совещанию, и многие другие в придачу. – Не стоит ли нам начать?

– Определенно стоит.

Кастин кивнула Броклау, который громко прочистил горло, после чего, к моему изумлению, все заглохли и выжидательно уставились на него.

– Благодарю вас, что собрались так быстро, – начал он с легким налетом сарказма. – Как большинство из вас, без сомнения, уже знают, разведывательный поход комиссара обнаружил для нас гораздо более серьезную проблему, нежели орки.

Тут он бросил многозначительный взгляд на маленькую группу техножрецов, сбившихся вокруг Эрнульфа. Логаш сидел рядом с последним, все еще не избавившись от имбецильной улыбки, которая приросла к его лицу с тех самых пор, как мы обнаружили его в гробнице, лежавшей сейчас под нашими ногами. Я привлек свои комиссарские привилегии, чтобы опубликовать некоторые весьма секретные файлы, так что все, кто должен был, теперь знали, каков может быть противник. Но, раз уж семя подозрения упало в почву, было тяжело не размышлять: знал ли магос обо всем этом и раньше?

– Насколько мы можем быть уверены, что это проблема? – спросил Эрнульф с ноткой жадности в голосе. – Если некроны находятся в стазисе, мы можем, конечно, сосредоточить свои усилия на том, чтобы отразить более непосредственную угрозу.

Что значило – позволить ему и его коллегам растаскивать гробницу, в то время как бедные гвардейцы своей кровью будут не давать оркам вцепиться техножрецам в спины.

– Они и есть – самая непосредственная угроза, – произнес я так мирно, как только мог, и вновь отхлебнул из своей чашки. При одной мысли о механических убийцах вспышка дурного предчувствия вновь скрутила внутренности. Подождав, пока она начнет проходить, я добавил: – Если бы мы даже были по шею в орках, с кругами и эльдарами на закуску, я бы повернулся к ним всем задом, чтобы убить даже одинокого некрона. Я уже сражался с ними ранее, и поверьте: они – самая большая угроза во всей этой Галактике.

– Конечно же, вы преувеличиваете, – сказала Прайк, сурово глядя на меня, будто я все это выдумал. – Мне удалось получить доступ к записям о прошлых контактах с этими… чем бы они ни были, и докладов о них, как оказалось, практически не существует.

– Потому что они практически не оставляют выживших, кто мог бы доложить хоть о чем-нибудь, – возразил я, чувствуя, как руки начинают дрожать от наплыва старых воспоминаний.

Несколько капель чая сорвались из моей кружки и кольцами расплылись по столешнице полированного дерева. Юрген нагнулся, чтобы вытереть пролитое носовым платком, от которого поверхность стала только грязнее.

Я продолжал:

– Все остальное в Галактике сражается по какой-то причине, будь то ресурсы, честь или души для темных богов. – Я с удовольствием услышал вызванный последним замечанием всеобщий судорожный вдох, потому как сознательно привел наиболее мрачную картину, которую только мог выдумать, чтобы сразу придавить любого, кто рискнет возражать. – Но только не некроны. Они существуют только ради того, чтобы убивать, и сейчас они уже знают, что для этого у них есть мы.

– Вы в этом уверены? – продолжал настаивать на своем Эрнульф. – Они определенно знают о зеленокожих. Но вы, насколько я знаю, спаслись от них без боя.

Он кинул взгляд на Логаша за подтверждением своих слов.

– Омниссия направлял наши шаги, – заявил молодой техножрец, – чтобы мы могли забрать то сокровище, которое ждет нас.

– Все, что вас ждет от некронов, так это ваша кожа, в которой они будут щеголять как в жилетках, – произнес я, несколько удовлетворенный видом его секундной бледности. Но фанатизм техножреца был готов взять свое в любой момент.

– Комиссар убежден, что отряд некронов, с которым он встретился, был только разведывательным, – сказала Кастин, твердо намеренная подвинуть собрание к решению вопроса. – И пока варп-портал остается действующим, мы можем в любой момент ожидать полномасштабного вторжения.

– Чего я не понимаю, – высказался Морель, перекрыв последовавший за фразой Кастин шум испуганных голосов, – почему именно сейчас? Они были там Император знает как долго. Что вдруг их так расшевелило?

– Я думаю, что у меня есть ответ на этот вопрос. – И, когда все повернулись в его сторону, прежде молчавший писарь Квинт немного нервно откашлялся.

– Если вы что-то понимаете во всей этой заварухе, то я бы хотела это услышать, – спустя пару секунд пришлось подбодрить его Кастин.

Квинт отчего-то зарделся и встал, смущенно улыбаясь полковнику. Он добыл из складок своего одеяния информационный планшет и спроецировал страницу с него на основной гололит, картинка на котором, как я заметил, по-прежнему раздражающе подпрыгивала.

– Это записи сенсоров системы контроля полетов, – начал Квинт, но тут его громогласно прервал Эрнульф:

– Технические документы, относящиеся к ведомству Адептус Механикус. Вам нечего соваться в теологические вопросы!

– Я полагаю, вы легко заметите, – возразила столь же напористо Прайк, – что они относятся к разряду архивного материала и таким образом, без сомнения, находятся на ответственности Администратума.

– В плане заботы об их сохранении – возможно! – продолжал настаивать Эрнульф. – Но интерпретация и использование являются делом тех, кто назначен общаться с божественным, а не каких-то выскочек из бумагомарак, у которых еще и чернила на пальцах не обсохли!

Прайк, кажется, готова была ответить в столь же остром тоне, но Броклау снова откашлялся. Комната моментально погрузилась в тишину.

– Позвольте мне напомнить всем присутствующим, – спокойно произнесла Кастин, – что я здесь командую, и мне решать, кому что можно, а что нельзя. Сейчас мне бы хотелось выслушать от писца то, что он хочет до нас донести. Возражения?

Как ни удивительно, возражений не последовало; вероятно, это было как-то связано с тем, что оба офицера небрежно держали руки на рукоятках болт-пистолетов. Я начал подозревать, что они слишком много возились со мной в последнее время. Полковник улыбнулась Квинту, который на мгновение, кажется, впал от этого в сильнейшее смущение, но Кастин только рассудительно кивнула:

– Прошу вас, продолжайте.

– Да. Да, конечно. – Квинт снова откашлялся и указал на что-то в середине дисплея, выглядевшее как пятно сока из дольчеягодника. – Это выплеск энергии варпа, испущенной, когда космический остов с зеленокожими появился в материуме.

Эрнульф только осуждающе кашлянул в ответ на использование молодым писцом технического термина, и по легкой, быстро исчезнувшей улыбке, появившейся на лице Квинта, я сумел понять, что он сделал это намеренно, чтобы задеть магоса.

– А потом последовал второй, практически столь же сильный, когда он выпал обратно в варп.

– Это мы и так знаем, – сказал Эрнульф тоном, говорящим о том, что здесь нечего и продолжать. – Наши инструменты были практически перегружены. Так мы с самого начала и узнали, что они появились здесь.

– Именно, – произнес Квинт. – Но из-за силы этой вспышки мы пропустили вот это.

Он указал на что-то с видом триумфатора, хотя само торжество было несколько подмочено, поскольку никто не смог ничего разглядеть: все закрывал его палец.

– Вы бы не могли немного увеличить масштаб? – попросила Кастин.

Квинт в очередной раз покраснел и выполнил просьбу, открыв нашим взглядам другое, практически незаметное пятнышко цвета дольчеягодника. Шепоток прокатился по столу, и даже Эрнульф оказался достаточно честен, чтобы проявить удивление.

– Мы этого не заметили, – ворчливо признал он.

– По вполне естественным причинам, – дипломатично заверила его Кастин. – Но вы можете сказать нам, что это такое?

– Я могу предположить, – неохотно признал он. Потом скривился, точно откусил пирога с горькокорнем, будучи уверенным, что начинкой у того розовое варенье,[63]и жестом показал Квинту продолжать. – Но я уверен, что молодой человек уже и так во всем разобрался. Он, кажется, достаточно умен для бюрократа, и мы никогда не заметили бы этой аномалии, если бы не его усердие.

Пожалуй, при всем своем чувстве превосходства Эрнульф был все-таки честной шестеренкой. Без сомнения, ему было невкусно вот так, без соли проглотить свою гордость, но он это сделал. Его коллеги выглядели теперь положительно страдающими от несварения желудка, и Прайк раскрыла рот от изумления. Кастин только спокойно кивнула:

– Благодарю вас, магос. Я рада видеть, что мы, в конце концов, начали работать в одной команде. Квинт?

В этот раз молодой писарь прямо-таки побагровел, как только полковник взглянула на него, и заикнулся с десяток раз, прежде чем продолжить:

– Это, конечно, вне моей области знаний, как и указал магос… но кажется логичным предположить, что выплеск энергии варпа каким-то образом активировал недействующий портал в гробнице.

Эрнульф согласно кивнул.

– Конечно же! – встрял Логаш с бесхитростным энтузиазмом одержимого. – Вот как амбуллы попали туда! Они прошли через портал и прорыли путь из гробницы! Это объясняет ненормальное место обитания…

Он осекся, внезапно сообразив, насколько мало это интересует остальных собравшихся.

– И каким-то образом некроны заметили, что портал снова активен, – кивнул Броклау. – Поэтому послали через него разведывательный отряд. Это вполне разумно.

– Но откуда? – спросила Прайк, которой не терпелось продемонстрировать, что ее департамент полноправно участвует в событиях.

– Да откуда угодно в Галактике, – ответил я. – Оттуда, где водятся амбуллы, похоже; но это не особенно сужает рамки.[64]

– Это сейчас и не вопрос, – сказала Кастин, возвращая собрание к теме дискуссии. – Что нам надо решить, так это – как быть с некронами.

– Мы можем предпринять только одно, – произнес я так спокойно и решительно, как мог. – Эвакуировать планету, пока у нас еще есть немного времени.

– Эвакуировать?! – эхом повторила Кастин, явно ошеломленная.

Я кивнул, осознавая, что хотя и рискую всей своей – пускай ложной – репутацией героя, но именно она, эта репутация, сейчас может помочь мне. Я придал лицу выражение едва сдерживаемого раздражения.

– Понимаю, что вы чувствуете, полковник. Никогда еще я не бежал от битвы (что, конечно, не являлось правдой, но знать об этом собравшимся было ни к чему), и решение поступить так противно моему существу. Но сейчас на чашу весов положены более важные соображения. Некроны в этой гробнице превосходят нас численностью сто к одному – и это если предположить, что мы сможем отделаться от орков, чтобы встретить некронов лицом к лицу.

– Мы все равно дадим им прикурить, – мрачно сказала Кастин.

Я вновь кивнул:

– Я не ставлю под сомнение боевой дух полка. Но если мы сейчас примем бой, мы все умрем. Это простой и ясный факт. Они раздавят нас за считанные часы. – Скорее, за минуты, если принимать во внимание все, что я видел, но скажи ей такое, Кастин бы никогда не поверила. – И это только начало.

– Портал, – произнесла Кастин, наконец, уловив мою мысль.

И снова я кивнул:

– Сотни и тысячи их вырвутся в Галактику. Нельзя допустить, чтобы это произошло. – Я сделал небольшую паузу, чтобы смысл моих слов дошел до аудитории. – Мы должны вызвать флот, чтобы с орбиты зачистить все здесь. Это единственный способ быть уверенными, что худшего не случится.

– Вы не можете так поступить! – в один голос выкрикнули Прайк и Эрнульф, затем подались назад и уставились друг на друга, ошеломленные тем, как внезапно оказались совершенно согласны друг с другом.

– Могу. И поступлю именно так. Поскольку эта установка находится на военном положении, именно комиссариат является последней инстанцией в принятии решений о том, как возможно поступить, а как – нет.

– Вы хоть представляете себе экономическую ценность данной установки? – вопросила опомнившаяся, наконец, Прайк.

– Нет, и меня это абсолютно не волнует, – отрезал я. – По мне, так она не стоит жизни и одного солдата.

Под каковым я подразумевал себя, разумеется.

– Но археотек! – брызнув слюной, воскликнул Эрнульф. – Подумайте о том знании, о том духовном росте человечества, которым вы готовы пожертвовать!

– Если мы оставим гробницу неразрушенной, то пожертвуем вместо этого всеми нашими жизнями, – возразил я. – Не говоря уже о миллионах других, которые будут жестоко убиты, если некроны здесь оживут и покинут это место через портал.

– Но они же в стазисе, – настаивал магос. – Пока они не активны, мы можем безопасно обследовать…

– Этого мы не знаем, – перебила Кастин. – Они точно так же могут быть уже на ногах и близко. И даже если это не так, их собратья, возможно, уже стаями пробираются откуда-то через портал. Мы не можем рисковать, посылая туда, вниз, еще хоть кого-нибудь, и это мое последнее слово.

– С другой стороны, – возразил Эрнульф, – не думаю, что вы можете рискнуть и не послать туда еще солдат.

– Объяснитесь, – сказала Кастин, и с внезапным приступом паники я понял, куда ведет разговор магос. Самое ужасное: он был, разрази его гром, прав! Спазм в кишках подсказал мне, кто станет наиболее вероятным кандидатом для того, чтобы ему вручили намечающуюся работу.

– Вы сами все сказали, – с триумфом произнес магос. – Портал все еще активен. Даже если вы вызовете флот, для того чтобы нанести удар, он останется нетронутым и полностью функциональным на те месяцы, которые пройдут, прежде чем флотилия сможет добраться сюда, а возможно, что и на годы. Некроны к тому времени уже будут таковы.

– Кишки Императора, а он прав! – Броклау выглядел таким потрясенным, каким я его никогда не видел. – Мы должны взорвать портал, прежде чем отступить.

Я почувствовал, как каждая пара глаз за столом нацеливается на меня, словно ищущий цель ауспекс ракетной установки «Гидра». В воздухе повисло напряженное ожидание, пока мой мозг отчаянно метался в поисках хоть какого-нибудь объяснения, почему эта идея очень плоха. Но вдохновение, как назло, покинуло меня. Когда тянуть стало уже невозможно, мне пришлось кивнуть, выдавив из пересохшего рта:

– Не вижу альтернативы.

– Я тоже. – Кастин повернулась ко мне, торжественно и мрачно произнося, как мне искренне казалось, мой же смертный приговор; – Вы поведете отряд обратно в гробницу, комиссар?