Семнадцать

Казалось, сумоист еще не собирается меня убивать. Он по-видимому просто наслаждается нашей дракой – и хочет мной поиграть.

Поэтому вместо того, чтобы раздавить меня до смерти, он крутит меня несколько раз и бросает на пол. Топор вылетает у меня из рук и весь мир вертится, пока я лечу по воздуху. Я приземляюсь головой в железную решетку клетки.

Я ударяюсь о нее и грохаюсь на пол. Толпа ревет. Мне снова едва удалось избежать торчащих шипов. Я смотрю наверх и вижу тело предыдущей жертвы, все еще висящее на стене, и понимаю, что мне крайне везет. Топор со звоном приземляется в паре метров от меня.

Моя голова звенит и я теряю ориентацию в пространстве. Краем глаза я вижу, что сумоист готовится нападать, но я слишком разбита, чтобы двигаться.

Шевелись, солдат! ШЕВЕЛИСЬ!

Каким-то образом мне удается заставить себя шевелиться. Я поднимаюсь на колени, подползаю к топору так быстро, как могу, хватаю его обеими руками и оборачиваюсь вместе с ним.

Как раз вовремя. Сумоист стоит надо мной, готовясь наступить на меня, но я поднимаю топор и вонзаю ему в голень. Я чувствую, как сталь вошла в плоть. Кровь обливает меня с головы до ног.

Толпа издает невероятный рев. Наверное, я нанесла ему серьезный ущерб.

Он как бревно валится на бок, с грохотом приземляясь на пол. Он кричит и тянется к тому месту, где раньше была его нога, и я в шоке вижу, что отрубила ее топором. Кровь хлещет повсюду, а он орет и хватается за обрубок.

– УБЕЙ ЕГО! УБЕЙ ЕГО! – скандирует толпа.

Я понимаю, что это мой шанс и мне надо прикончить его. Но все еще, даже стоя над ним с занесенным топором, я не могу собраться с духом и опустить его.

Вместо этого я хочу лишь отойти подальше от него. Но я зажата в углу и путь мне преграждает его тело. Поэтому я бегу и перепрыгиваю через него, стараясь добраться до противоположной стороны.

Еще одна ошибка. Я снова недооценила его. Он тянется и ловит меня за лодыжку в воздухе. Я падаю на землю, сильно ударившись лицом. Толпа орет.

Он хватает мою ногу и тащит меня к себе. Я чувствую себя будто на конвейерной ленте, неизбежно скользя к нему на животе. В следующую секунду я уже буду на нем и он задавит меня до смерти своими ручищами.

Я все еще сжимаю ручку топора и, собрав последнюю энергию, я разворачиваюсь верхней половиной тела и обеими руками со всей силы опускаю топор. Слышится тошнотворный звук топора, раскалывающего лоб.

На какой-то момент я застываю, равно как и толпа. Его рука все еще держит меня за лодыжку и я думаю, достаточно ли глубоко вошло лезвие. Затем его рука наконец расслабляется и глаза широко раскрываются. Он мертв. Я убила его.

Толпа молчит. Я отползаю от него, не веря, что кто-то его размера может быть мертв и что я действительно убила его. Я встаю в дальнем конце ринга, тяжело дыша и с опаской глядя вниз на него, ожидая, что он воскреснет. Но он все не воскресает. Он мертв. Действительно мертв.

Неожиданно толпа забушевала, вскочила на ноги и зашлась в бурных криках одобрения. Они свистят и хлопают, и топают и конца этому не предвидится.

А затем я понимаю: я выиграла. Я смогу это сделать. Я смогу выжить.

* * *

Краем глаза я чувствую движение и смотрю наверх.

Лидер сидит наверху на своем пьедестале, глядя на нас сверху. Он медленно встает и, видя это, толпа затихает. Даже издалека я вижу удивление на его лице. Ясно, что он этого совсем не ожидал.

Он кивает и дверь в клетку открывается. Входит полдюжины охотников за головами, держа оружие. Двое из них подходят прямо ко мне с ружьями наперевес и на мгновение я думаю, что они собираются убить меня. Но затем я вижу, что остальные четверо вытаскивают тела предыдущих двух жертв. А эти двое – просто охрана на случай, если я буду совершать необдуманные движения. Они не полагаются на случайность.

Четверо охотников хватают сумоиста и с неимоверными усилиями тащат его огромную тушу по рингу. Это, должно быть, действительно тяжело, потому что они идут очень медленно и я вижу, как они напряжены.

Через минуту им почти удается вытащить его наружу, за ним тянется шлейф крови. Один из них возвращается назад и снимает проколотое тело небольшого мужчины с клетки, как будто вспомнив. Остальные два охотника выходят из клетки и захлапывают за собой дверь.

Теперь я стою в одиночестве, размышляя, что за этим последует. Я жду несколько мгновений, думая, что, может быть, они освободят меня, хотя я знаю, что это глупая идея. Я знаю, что на Первой Арене нет выживших. И никогда не будет.

И действительно, через мгновение толпа взрывается в воплях, поскольку к рингу уже ведут следующего бойца. Я удивлена, увидев, что это женщина. Она подходит прямо к металлической лестнице и выглядит уверенно и дерзко. Когда перед ней открывают дверь, она поднимается по лестнице в три быстрых шага и запрыгивает внутрь.

«ШИ-РА! ШИ-РА! ШИ-РА!» – ревет толпа.

С длинными черными волосами и черными глазами, Шира выглядит лет на тридцать, она хорошо сложена, у нее рельефная мускулатура и большая грудь. Она одета в облегающий эластичный топ и обтягивающие черные шорты, мышцы рук и ног пульсируют. С такой фигурой ей прекрасно можно сниматься в боевиках. Любопытно то, что на спине у нее небольшой рюкзак и я думаю, часть ли он ее наряда или она носит его с какой-то целью.

Она холодно смотрит на меня из противоположной части ринга. В отличие от сумоиста, она не относится ко мне легко, а изучает меня, будто считая серьезным соперником. Это меня беспокоит. Она кажется намного искусней. Странным образом я чувствую себя в большей опасности с ней, чем с ним. Я догадываюсь, что в рукаве у нее припрятаны козыри.

Она медленно начинает перемещаться по периметру ринга, и я делаю то же самое, держа дистанцию. Мы кружим друг напротив друга: два осторожных соперника, каждый ожидающий первого хода от другого. Через несколько секунд она неожиданно встряхивается и несется на меня, вытянув руки, как когти, и целясь ими прямо мне в лицо.

Я жду до последней секунды, затем уклоняюсь от удара и одновременно с этим выставляю подножку. Это срабатывает: она пролетает мимо меня, спотыкается и падает прямо на лицо. Толпа одобрительно гудит.

Но в то же мгновение она разворачивается и одной рукой хватает меня сзади за ногу, а другую запускает мне в волосы сзади. Это подло, а она тянет меня назад и вниз и я падаю прямо на спину, тяжело ударившись об пол. Она тут же садится на меня и берет в медвежью хватку, как в борьбе. Она крепко держит меня и не дает пошевельнуться, перекатываясь вместе со мной снова и снова.

Мои руки зажаты ею в тиски и я не могу их высвободить. Я чувствую, как она медленно выжимает из меня жизнь, а дыхание мое становится все менее глубоким.

«КУСАЙ ЕЕ! КУСАЙ ЕЕ!» – скандирует толпа.

Я не понимаю, почему они это кричат, пока Шира не отводит голову назад и широко не открывает рот. Ее зубы заточены напильником так, что получились клыки. Она опускает голову, целясь прямо в мое плечо.

Я отчаянно пытаюсь высвободиться, но она на удивление сильна и держит меня в клещах так, что я не могу выбраться. Следующее, что я чувствую, это дикая боль, когда два ее зуба вонзаются в мою лопатку. Я чувствую, как они проходят сквозь мою кожу и как льется горячая кровь, и кричу от боли.

Однако от сильной боли мне в кровь выплескивается адреналин и в неожиданном приливе сил мне удается спустить руки до ее солнечного сплетения и нажать изо всех сил. В этот раз это срабатывает. Она слетает с меня.

Я быстро откатываюсь, мое лицо красное от напряжения, плечо горит от боли; я потягиваюсь и касаюсь места укуса и моя рука мгновенно становится красной от крови. Теперь я разозлилась.

Я налетаю на нее прежде, чем она успевает встать на колени, и сильно пинаю, целясь в середину туловища. Слышится звук ломающихся ребер, по толпе прокатывается вздох. Я без промедления заношу ногу и сильно пинаю ее снова в лицо.

Она поникает, с лица ее струится кровь. Она смущена и лежит, раскинувшись на полу, так что теперь преимущество на моей стороне.

Я знаю, что мне нужно продолжать пинать ее в голову, прикончить ее. Но я все также не могу решиться. Я считаю, что будет плохо убить эту женщину, лежащую беззащитно. Я стою и раздумываю, а толпа заходится в крике:

«УБЕЙ ЕЕ! УБЕЙ ЕЕ!»

А я все еще колеблюсь. Это очередная глупая ошибка.

Я не вижу, как ее рука медленно скользит назад, расстегивая рюкзак. К тому времени, когда я это замечаю, уже становится поздно.

Ее рюкзак раскрывается и неожиданно из него показывается яркая, разноцветная змея.

Она ползет прямо ко мне.