Глава 8 КРЕПОСТЬ: ВЕРХНИЙ УРОВЕНЬ

Кабан толкнул плечом дверь из грязного серого пластика и сунул в проем пулемет.

За дверью было темно, серый рассеянный свет, падающий в провал, сюда не доходил. Не опуская ствол, Кабан левой рукой включил фонарик – желтое пятно упало на бетонные ступени. Здоровяк оглянулся на Ожога.

– Туда, – кивнул капитан, снимая автомат с предохранителя. Кабан шагнул внутрь, за ним скользнул Винт, водя «калашом» из стороны в сторону.

Это была лестница, запертая в глухой бетонный мешок. Стены кое-где покрыты желтой плиткой, в других местах – неровно наляпанная штукатурка. Кабан спускался вдоль перил, Винт крался у стены, подняв оружие, следом шли остальные. Придерживаясь за пояс Лесника, Настька с любопытством и испугом крутила головой, пытаясь узнать что-то знакомое.

– Дверь! – крикнул снизу Кабан.

Ступени были усеяны мелким мусором, осколки кафеля хрустели под ногами.

– Что за дверь? – спускаясь вслед за Настькой и Лесником, спросил Ожог. – Открыта?

– Заперта, – отозвался Винт, изучавший замок. На-стька выглянула из-за плеча Лесника, который остановился на нижних ступенях последнего пролета. Над ними на площадке стоял Жарик, спиной к стене, ствол «Печенега» был направлен вверх. Костя вытянул тощую шею, изучая бронированную дверь, перекрывающую выход на этаж.

– Такую тротил не возьмет, – скорбно сообщил он.

– Ежу понятно, – ухмыльнулся Винт. – Но для этой красавицы у меня другая штука есть. – Он обернулся. – Кабан, доставай.

Настька с любопытством следила за Винтом, который поднес к электронному замку небольшую коробку с жидкокристаллическим монитором и рядом кнопок. На экране замелькали зеленые цифры, прибор защелкал. Наконец аппарат пискнул, на мониторе застыли какие-то цифры.

– Давай, братан. – Винт отступил, а Кабан плечом налег на броню. Толстая дверь стала медленно открываться. Ожог с Винтом стояли рядом, подняв оружие.

Кабан вошел первым и сразу отступил в сторону, удерживая помещение за дверью под прицелом. Жарик замыкал.

– Закрывать? – прогудел он.

– Оставь, – бросив Ожог, вынимая план. – Мы на втором охранном уровне, впереди полигон, смотрите в оба. Кабан, вперед, Винт второй, пошли!

Здоровяк чуть помедлил, подозрительно оглядывая потолок. Металлические плиты были пригнаны ровно, стык в стык, нигде ни намека на отъезжающие панели, люки или что-то подобное. Расположенные через каждые три метра плоские лампы тускло светились.

– Вперед! – нетерпеливо повторил Ожог. Кабан медленно двинулся вдоль левой стены, Винт пошел по другой стороне коридора. Стены тут были обшиты металлически м и листами, между ними от пола к потолку протянулись узкие подпорки. Лесник поднял голову.

– Это видеокамера? – негромко спросил он.

Ожог проследил за его взглядом. В углу под потолком из подпорки выпирала черная пуговица, похожая на головку болта. Капитан сделал еще шаг, пуговица едва заметно повернулась. Тогда Ожог поднял автомат и выстрелил. Она взорвалась, из дырки выплеснулась струйка дыма, запахло паленой изоляцией.

– Глазастый, борода, – похвалил Винт.

Ожог молча шел дальше, не опуская автомата. Жарик, поравнявшись с Лесником, презрительно покосился на него.

– Типа пригодился? – Он плюнул сталкеру под ноги. – Отрабатывай давай, чтоб не зря тебя тащили.

Кабан сказал:

– Впереди зал.

Теперь стало видно, что коридор выводит в большое круглое помещение с покатым потолком и дверями по окружности. Почти все они были открыты. В стене напротив – большое окно, забранное толстым стеклом и решеткой, помещение за ним скрывал мрак. На потолке горели лампы, но так высоко, что свет почти не доходил вниз, зал был погружен в полутьму.

Кабан осторожными шагами, подняв пулемет, вдоль стенки приближался к залу. Винт, оглянувшись, спросил:

– Куда нам, командир?

Ожог не успел ответить – с потолка донеслось гудение.

– Назад! – крикнул капитан, отпрянув к стене. – Девчонку прикрыть!

Лесник задвинул Настьку себе за спину, снял с плеча двустволку. Кабан вскинул «Печенег», повел стволом из стороны в сторону.

С потолка зала упала решетка и перекрыла выход из коридора. Прутья плотно вошли в гнезда в полу. Здоровяк шагнул к ней, сильно дернул – решетка не шелохнулась.

– Хых! Крепкая... – сказал Кабан.

– Откуда здесь вообще электричество? – Встав у решетки, Ожог осмотрел зал. Двери по окружности одна за другой закрывались, слышались щелчки замков. – Откуда энергия поступает?

– Капитан! – позвал сзади Жарик. Все оглянулись. Пулеметчик стоял в конце коридора возле бронированной двери, через которую они вошли. Ожог бросился к нему.

– Держи ее! – заорал он. Жарик уже и сам догадался – налег плечом на дверь, но она легко сдвигала его, подошвы скользили по полу. Жарик, ругнувшись, отскочил. Бронированная плита закрылась, громко щелкнул замок. Ожог остановился, окинув дверь взглядом, крикнул: – Винт, сюда!

Жарик вытащил из рюкзака прибор Винта, поспешившего к ним. Десантник схватил пластиковую коробочку, поднес к замку, примерившись, вонзил куда-то в щель игольчатый штекер на конце проводка, потом приставил к металлу магнитную присоску. Нажал – на мониторе замигали красным какие-то буквы.

– Дверь заблокирована, – сказал он. – Ничего не могу сделать.

Кабан, все еще стоящий у решетки перед залом, крикнул:

– Эй, гляньте! Это че такое?

В полу зала было множество небольших круглых отверстий. Из них полилось тяжелое красное сияние, пошел дымок... И вдруг выплеснулись струи раскаленного газа. Загудело, струи слились в пылающий круг. Жар пошел во все стороны, Кабан отступил на шаг – решетка начала нагреваться.

– «Жарка»! – воскликнул он потрясенно. Лицо великана покраснело, на лбу выступил пот. Он стал медленно пятиться в глубь коридора.

– Что это, откуда? – пробормотал Винт, глядя за решетку. Воздух в зале дрожал и плавился.

– Может, имитация аномалии? – предположил Лесник. Настька во все глаза глядела из-за его плеча, держась за локоть сталкера.

Ожог прошел мимо пятящегося Кабана, остановился.

– Винт, что с дверью? – крикнул он. Искусственная «Жарка» гудела ровно и сильно, заглушая голоса.

Десантник развел руками.

– Три раза пытался. Кто-то заблокировал доступ к кодам, замок не принимает пароль.

– Э, да нас же поджарит щас! – с тревогой пробасил Жарик, опуская «Печенег».

– Но ведь огонь сюда не доходит? – Настька посмотрела на Лесника. Тот качнул головой.

– Кислород выгорает. Если здесь все герметично, а «Жарка» будет гореть долго... задохнемся.

Винт обернулся к подрывнику:

– Костик, ну че?

– Тротил эту дверь не возьмет... – уныло произнес тот, пожимая костлявыми плечами.

• Ожог озирался. Правый глаз его налился кровью, шрамы на лице побагровели, кожа натянулась, казалась твердой и маслянистой. Он сунул автомат стоящему рядом Косте, скинул рюкзак, открыл, вытащил небольшой приборчик с дисплеем и кнопками на пластиковом корпусе.

Лица стоящих в другом конце коридора людей раскраснелись, по ним катился пот. В зале отдельные струи газа уже невозможно бьшо разглядеть, они слились в круглое огненное облако, раскаленно-багровое, дрожащее. Низкий гул наполнял помещение, горячий сухой воздух был насыщен запахом разогретого железа.

Ожог пошел в сторону «Жарки» вдоль левой стены, приставив к ней широкую чашечку на боку прибора.

– Капитан! – позвал Винт беспокойно, но тот не ответил. Сухощавая подтянутая фигура мелко дрожала на фоне раскаленного жерла коридора.

– Что он делает?! – испуганно крикнула Настька. Ожог зашел настолько далеко, насколько позволял жар.

Прикрыв локтем лицо, он вытянул руку, искоса глядя на показания прибора. Сделал еще шаг. Еще. Силуэт его совсем исказился в потоках раскаленного воздуха.

– Да куда ж он прется?.. – заговорил Винт, но тут капитан отпрыгнул к противоположной стенке и двинулся обратно, не опуская прибор. Примерно на середине коридора остановился, словно прислушиваясь к чему-то, положил пластиковый ящик у стены, пригнувшись, побежал к остальным. Винт бросился навстречу, открывая флягу с водой.

– Справа ггустбта! – крикнул Ожог. – Другой коридор или подсобное помещение... – Он вырвал флягу из рук Винта. Лицо капитана пылало, правый глаз казался сгустком крови. Он плеснул воды на лицо, облизнулся. – Константин, быстро туда. Жарик, за ним со взрывчаткой. Пулемет здесь оставить.

Дернувшийся с места пулеметчик остановился, поставил «Печенег» на пол и, прикрывая лицо растопыренной пятерней, побежал за Костей. Встав над пластиковым ящичком, тот снял с петель на поясе долото и молоток, вручил Жарику, указав место в полуметре над полом. Ожог плеснул воды из фляги на ладонь и растер по щекам. Он все пытался отдышаться, но воздух стал слишком горячим и спертым.

– Дядя Василь, мне трудно дышать, – прошептала На-стька, расстегивая верхние пуговицы куртки.

Толкнув ее в дальний конец коридора, Лесник сказал:

– Ляг на пол и попробуй не напрягаться. Ожог кивнул, соглашаясь:

– Кабан, Винт – к двери, тоже ложитесь. Надо экономить кислород.

– Дай флягу, – сказал Лесник, протягивая руку. Другой он вытащил из кармана чистую тряпку.

Капитан глянул на него, отдал фляжку и шагнул вслед за остальными поближе к двери. Лесник положил тряпицу на ладонь, плеснул немного воды, сжал ткань, чтобы хорошо пропиталась. Поднял голову. Казалось, стены и решетка на другом конце коридора плавятся. В струящемся воздухе было видно, как Костя пассатижами торопливо обжимает капсюли-детонаторы. У ног его лежали четыре шашки.

Из дрожащего марева прибежал Жарик. Глаза были выпучены, лицо багровое, грудь, осыпанная бетонной крошкой, тяжело вздымалась. Долговязый Костя, похожий на цаплю, нагнулся и стал вместо пулеметчика долбить отверстие в стене невысоко над полом.

– Воды... – прохрипел здоровяк. Выхватив у Лесника флягу, сделал большой глоток.

*

– Винт, смени! – велел Ожог, ногой толкая десантника, который лежал на боку у двери. Тот вскочил и рванулся по коридору к Косте. Отдав инструмент, подрывник вернулся к отряду. Худое лицо с большим крючковатым носом, шея, руки – все было мокрое, пот тек тонкими струйками, они засыхали, впалые щеки стали полосатыми. Серые волосы Кости стояли дыбом и потрескивали. Подрывник вдохнул несколько раз, Лесник приладил ему на лицо мокрую тряпку, и Костя побежал обратно. Навстречу, пошатываясь, уже шел Винт – ему было совсем нехорошо.

Жарик сел у стены, вытирая пот со лба.

– Тяжело там, командир, – прохрипел он. – Дышать ваше нечем...

Лесник, истекая потом, отступил в самый конец коридора, но легче не стало, воздух сушил рот и нос, затвердевшие губы потрескались. Настька лежала ничком, прикрыв лицо руками. Лесник присел возле нее.

– Что такое твой Борг? – спросил он, тяжело сглатывая. – Где он прячется?

Сидящий в углу Жарик покосился на девушку.

– Расклеилась сопля, – презрительно прогудел он.

– Заткнись, мясо без мозгов, – не оборачиваясь, бросил Лесник.

Жарик хохотнул:

– Это Кабан мясо, гы-ы! Опять мимо, дед!

– Какое я тебе мясо? – зашевелился лежащий рядом Кабан. – Щас получишь, слышь?

– Всем тихо! – прикрикнул Ожог, рубанув ладонью воздух. Приковылял Винт и тут же повалился на колени, приник лбом к стене. Лесник протянул ему флягу, но десантник не заметил, он стоял с закрытыми глазами.

Сразу за ним прибежал Костя, рот его был разинут. Губы совсем потрескались, язык распух, волосы слабо тлели.

– Хы... – начал он и мучительно заперхал, будто курильщик, наглотавшийся дыма. Содрогаясь всем своим длинным костлявым телом, подрывник поднял руки и резко опустил их. – Ых-хы!

Он повалился под стенкой.

. – Ложись! – заорал Ожог, падая вместе с ним. Лесник рухнул на бок, прикрывая голову руками.

Впереди рвануло, волна невыносимого жара накатила на них, и сталкер услышал, как трещат волосы на висках. Ему показалось, что глазные яблоки вскипают.

– За мной! – крик Ожога едва донесся сквозь адское гудение «Жарки».

Капитан вскочил, рванулся вперед, подхватив рюкзак. Лесник приподнял Настьку, потащил за собой. Девушка, вцепившись в его поясницу и низко пригнувшись, быстро перебирала ногами. Жарик с пулеметом на спине, сжимая одной рукой Костю, а другой – его рюкзак, побежал к пролому, оставшемуся от взрыва. Следом двигались Кабан и Винт.

Навстречу ударил ветер: воздух из помещения за стеной хлынул в коридор.

Настька не успела вдохнуть – по лицу будто хлестнули тяжелой холодной простыней. Она закашлялась, разинув рот, упала. Лесник схватил ее за плечи и впихнул в темный пролом.

Взрыв разворотил стену, потолочная плита просела, накренившись. Сталкер шагнул в темноту следом за На-стькой, все еще придерживая ее.

– Быстро, быстро! – орал Ожог. Он стоял у дыры и подталкивал каждого, кто подбегал к пролому. Жарик пихнул внутрь Костю, почти потерявшего сознание. Обливаясь потом, с трудом дыша, пулеметчик влез следом. Ожог выбрался последним.

* * *

Цыган опустился на корточки, подсвечивая фонариком, изучил крышу кабины. Да, это тебе не пассажирский лифт в жилом доме – хорошая сталь, толстая арматура, крепления и блоки... Кое-что поржавело со временем, но в целом конструкция крепкая, не сломать. Он выпрямился и пнул лист металла. Обошел крышу по периметру, то тут, то там ударяя каблуком. Кажется, вот здесь слегка шатается... Цыган присел, постучал по ржавому пятну на крыше.

Посмотрел вверх. Спускаясь, метрах в десяти выше он заметил широкую каверну в бетоне, похожую на сделанную при строительстве нишу для ремонтных нужд. Рамир взглянул на протертые до дыр, черные от солидола тряпки на ладонях, взялся за трос, подпрыгнув, обхватил его ногами – и полез.

Он выдохся уже на четвертом метре, когда достиг следующей укрепбалки. Качнувшись, вцепился в нее, перебирая руками по тросу, сел и опять глянул вверх. Эдак он до ночи тут проползает. Черт бы побрал деда Пахома с его добрыми советами!

Поразмыслив, Рамир освободил руки от остатков ткани, стащил с плеч лямки рюкзака и некрепко обвязал их вокруг балки. Продолжать все эти трюки с ношей на спине было слишком сложно.

Вздохнув, он опять полез и больше не останавливался – времени на отдых не было.

– Нет покоя для грешных, – пробормотал он, преодолевая очередной отрезок пути. Вот и третья балка, дыра где-то над ней. Еще одно небольшое усилие... Рамир вцепился в трос, прижался щекой к колючей поверхности и сделал несколько глубоких вдохов. Руки дрожали. Он задрал голову. Каверна уже недалеко. Последний рывок... Ладонь соскользнула с троса, и Рамир закачался на одной руке. Дьявол! Пальцы ослабели, с трудом держали трос. Если упасть с такой высоты на кабину с торчащими из крыши железяками, он все кости переломает. Трос вонял солидолом, Рамир закашлялся. Не для того он сюда залезал, чтобы сдохнуть, свалившись на крышу лифта... Впрочем, не для того ли он пошел в подземелье, чтобы сдохнуть по собственному желанию, а не погибнуть от пуль мстителей?

Трос, закручиваясь, качнулся к стене. Цыган оттолкнулся ногой, по дуге пролетел через шахту и стукнулся плечом о противоположную стену. Застонав, вцепился в край широкого отверстия, отпустил трос, подтянулся, упираясь носками ботинок в шершавый бетон, сунул руку внутрь, нащупывая, за что бы ухватиться... Фонарик на плече осветил заросли ржавых волос в глубине ниши. Рамир невольно отшатнулся, заскользил вниз, лишь в последний момент схватился за выступающий из бетона металлический уголок и повис. Пальцы пронзила боль, и они соскользнули. Трос висел сзади по оси шахты. Цыган оттолкнулся, поворачиваясь, прыгнул к нему.

Хотя скорее – упал, а не прыгнул. Он пролетел метра полтора, прежде чем сумел ухватиться. Ладони с ободранной кожей будто кипятком ошпарило. Скрежетнув зубами, он застыл на качающемся тросе, приник к нему и зажмурился. Подождал, пока перед глазами перестанут плавать круги, а амплитуда раскачивания уменьшится, и влез немного повыше. Еще немного, еще...

Вновь поднявшись на высоту ниши, оглядел ее. Бетон, которым была облицована рама утопленной в стену шахты опалубки, в одном месте растрескался и осыпался, обнажив вертикальный каркас, сваренный из железных уголков. За ним и была каверна. Ржавые волосы росли в глубине, свободное место там есть, хотя его совсем мало.

Он вновь раскачал трос, в нужный момент выбросил перед собой руку и вцепился в боковину рамы. Другой Рамир держал трос. Просунув внутрь голову и плечи, осмотрелся. Фонарик светил слабо, аккумуляторы садились. Скоро он останется в полной темноте.

Густые заросли оплетали всю противоположную стену ниши. Цыган прикинул расстояние, пролез в дыру, извиваясь, как змея, развернулся. Волосы едва заметно зашевелились.

Он лег на краю, спиной к ним, и выглянул. Луч фонарика скользнул вдоль шахты. Рамир достал из подсумка гранату, выдернул кольцо, отпустил рычаг предохранителя и швырнул ее вниз. Отпрянул, спиной ощущая ржавые волосы совсем рядом. Они еле слышно зашелестели, будто почуяли добычу, хотя скорее – просто шевельнулись в легком движении воздуха. Если не получится, ему отсюда уже не выбраться...

Внизу рвануло, от лифта ударила волна, грохот взлетел по шахте, и у Рамира заложило уши. Он лежал ничком, закрыв глаза. Что-то скрежетнуло, просев... и все стихло.

Подождав немного, Цыган выглянул. И выругался – трос-то он отпустил, тот опять болтался посреди шахты! Первый раз Рамир прыгнул с перепугу, неожиданно увидев ржавые волосы, – и едва не убился тогда, окончательно разодрал ладони. Теперь опять прыгать на трос? Ему стало муторно при этой мысли.

Цыган обежал взглядом шахту, вернее, то, что мог разглядеть в свете почти угасшего фонарика. Надо решаться, иначе он останется в темноте, и тогда конец.

Пошарив в кармане на бедре, он вытащил моток бечевки. Из нагрудного кармана достал гайку. Привязал к ней бечевку, размотал. Только как кинуть? Тут и не замахнуться...

С третьей попытки гайка закрутилась вокруг троса. Рамир потянул, трос поехал к нему – и бечевка соскользнула. Он стукнул кулаком по бетону, тут же испуганно глянул через плечо. Ржавые волосы были совсем близко. И совершенно нет места для нормального замаха!

Он бросал еще четырежды, наконец бечевка зацепилась за надорванную железную жилу, из которых был сплетен трос, тогда Рамиру удалось подтащить его к себе. Он вцепился обеими руками, боясь упустить. От усилий и нервов Рамир весь покрылся потом, руки вновь дрожали. Не теряя больше времени, он соскользнул с края ниши, кинув прощальный взгляд на ржавые волосы, которым так и не достался, полез вниз на качающемся тросе. Натертые мозоли на ладонях давно лопнули и немилосердно саднили. Матерясь вполголоса, Цыган сполз до предпоследней балки, качнувшись, ухватил рюкзак. Кое-как развязал лямки, которые специально стянул так, чтобы было легко справиться с ними.

В быстро слабеющем свете фонарика он уже почти на ощупь проверил крышу кабины. Так и есть, в проржавевшем углу, где была скользкая мелкая лужица, теперь испарившаяся от взрыва, изъеденный коррозией металл погнулся и сломался в одном месте. Рамир несколько раз ударил каблуком, пробивая и расширяя дыру. Сев на корточки, достал из подсумка две последние гранаты. Пришлось слегка повозиться, пропуская бечевку под скобу-предохранитель у одной, пальцы от напряжения плохо слушались. За крепив связку на гайке морским узлом, Цыган вытащил кольцо, отпустил рычаг и кинул гранаты вниз. У него было три секунды. Он схватил трос, взлетел на нижнюю балку и распластался у стены, накрыв голову рюкзаком.

Гранаты взорвались. Лязг, скрежет металла по бетону... Крыша накренилась и одной половиной свалилась внутрь. Покореженная кабина сдвинулась с места, ее с жутким скрипом протащило по шахте, но потом, судя по звуку, сломалась какая-то стенка – кабина провалилась. Она ухнула вниз, и у Рамира на мгновение захватило дух от ощущения бездонной глубины под ним. Шахта шла дальше на многие десятки метров.

Фонарь, мигнув, погас. Цыган сморщился. Далеко внизу под ногами раздался лязг и грохот: кабина упала. То ли достигла дна, то ли опять где-то застряла...

А Рамир остался торчать в полной темноте на стене шахты.

Винт включил фонарь и повел им из стороны в сторону. Они попали в узкий коридор, по стенам которого тянулись кабели и собранные в пучки разноцветные провода. На каждом была крошечная маркировка. Потолок земляной, кое-где с него капала вода, на бетонном полу собирались лужицы. По стене тянулся ряд тусклых горящих круглых ламп.

– Служебный коридор, – бросил Ожог. – Надо проверить по плану.

– А давайте все эти кабели перережем? – мстительно предложил Винт, выхватывая один из ножей, висящих на ремне. Лезвие тускло блеснуло в свете фонаря.

– И останемся без электричества? – спросил Лесник.

Десантник, пожав плечами, убрал нож и погасил фонарь. Ожог встал под лампу, вытащил из нагрудного кармана план, развернул. Они отошли от пролома, но жар из коридора все равно доходил сюда.

– Куда двигаться, капитан? – спросил Жарик, топчу

щийся сзади всех с «Печенегом» на плече. В коридоре было не разминуться.

– Туда, – показав направление, Ожог спрятал схему. – Кабан, первый, пошел. Винт, за ним. Потом Костя, я, Лесник, девушка. Жарик, замыкаешь.

Настька, держась за локоть Лесника, оглянулась на Жарика. С крупного грубого лица постепенно сходила краснота, хотя лоб и грудь здоровяка еще лоснились от пота. Куртка его была расстегнута, под ней – черная майка и железная цепочка с большим медальоном.

Здоровяк подмигнул ей.

– Сдрейфила, сопля? Это тебе не в куклы играть. Зря тебя Ожог сюда потащил, без тебя бы справились в три раза быстрее.

– Ах ты! – Настька задохнулась от возмущения. – Да ты просто баран без мозгов, балка чугунная!

Лесник, оглянувшись, сказал ей:

– Чего ты с ним говоришь? На дебилов внимание обращать – только время терять.

Жарик заржал, и девушка резко отвернулась, растрепанный хвост волос хлестнул ее по плечам. Чувствовала она себя неважно, в голове немного шумело, в висках стучала кровь. Настька прошептала Леснику:

– Дядя Василь, не нравится мне тут. Тогда такого не было, когда я в детстве здесь гуляла...

Лесник не ответил. Они шли уже долго – гудение «Жарки» смолкло. Шаги звучали приглушенно, эха не было. Кабели иногда разветвлялись, от них отходили новые провода и скрывались в тонких алюминиевых трубках, утопленных в бетон. Технический коридор, проложенный с небольшим уклоном вниз, несколько раз поворачивал.

– Долго идти-то? – спросил Винт, на ходу оглядываясь.

– На плане вентиляция и проводка не отмечены, – сердито отозвался Ожог.

Кабан впереди громко выругался, споткнувшись обо что-то.

– Что там? – крикнул капитан. Винт, остановившийся вслед за пулеметчиком, присел на корточки и сказал:

– Люк в полу, затворное колесо торчит.

– Открывайте.

Винт схватился за колесо и с усилием повернул; Кабан, присевший по другую сторону люка, стал помогать ему. Люк был плоский, присыпан пылью, поэтому пулеметчик и не заметил его.

Они подняли крышку, со скрежетом провернув ее на петлях, уронили на пол. По коридору разлетелся гулкий звон.

– Тут лестница, капитан, – доложил Винт, включив фонарик. – Скобы в стену вбиты. Так... колодец неглубокий, метра три, внизу какое-то помещение. Освещение вроде этого, под колодцем ничего не стоит, пол кафельный. Тоже служебное, похоже...

– Ладно, лезь, – распорядился Ожог, подходя ближе. – Как спустишься, сразу в сторону. Кабан – за ним, сразу берешь помещение под прицел.

Винт лихо отсалютовал, спустив ноги в люк, слетел по лестнице, быстро перебирая руками по скобам. Пулеметчик с сомнением поглядел на узкий прямоугольник колодца.

– Капитан, я ж сюда не помещусь с пулеметом...

– Костя! – тут же позвал Ожог и прижался к стене. Подрывник, протиснувшись мимо него, сунулся в люк. Снизу донесся шлепок – Винт спрыгнул на пол. Все замерли, прислушиваясь.

– Чисто! – доложил десантник, появляясь в проеме. Костя добрался до последней скобы, замер на мгновение, повиснув на руках, спрыгнул и сразу шагнул в сторону.

– Винт, прими пулеметы, – велел Ожог. Встав на краю колодца, он протянул конец веревки с карабинчиком. Кабан, с неохотою защелкнув его на ремне «Печенега», стал осторожно спускать оружие вниз.

– Теперь твой, – Ожог обернулся к Жарику. Тот уже протискивался мимо Настьки. Оказавшись возле Лесника, он раздул грудь, прижав сталкера к стене. Лесник с невозмутимым лицом едва заметно шевельнулся – Жарик охнул и дернулся, пытаясь согнуться.

-301 >;

– Су-ука... – прошипел он с перекошенным лицом. Казалось, здоровяк сейчас укусит Лесника за бороду.

– Отставить! – рявкнул Ожог раздраженно. Жарик, плюнув Леснику на ботинки, передал пулемет Кабану, уже поднявшему пустую веревку.

Помещение внизу напоминало небольшой склад. Вдоль стены слева тянулись пустые металлические стеллажи, справа лежали длинные железные ящики со всяким ржавым мусором, инструментами и деталями, а на другом конце стояли два покрытых пылью строительных робота – приземистые бронированные полусферы на гусеницах и с манипуляторами. Сбоку каждого торчал узкий козырек, под ними прятался небольшой монитор с кнопками и верньерами управления. Настька оглядела все это, по-прежнему пытаясь припомнить хоть что-нибудь. Нет, в детстве ей не приходилось бывать здесь...

Ожог первым делом направился к железной двери за ящиками.

– Закрыта, – бодро доложил Винт, сдвигая автомат за спину. – Проверил уже.

– Ну так открой! – рявкнул Ожог. С каждым новым препятствием раздражение его росло. – Чего встал, работай!

Десантник пошел к дверям, на ходу отстегивая кодировщик, прицепленный на боку тощего рюкзака. Основное снаряжение Винт нес в карманах и петлях своего жилета.

Стальная плита плотно прилегала к металлическому косяку, на высоте лица в нее была вмонтирована панель замка – кнопки и крошечный сенсорный экран.

Раздалось натужное гудение. Настька, стоящая позади всех, под люком, задрала голову и ойкнула. Из стенки колодца на высоте потолка выезжала решетка.

– Что?! – Ожог метнулся назад, посмотрел. – Так... Он знает, что мы здесь.

– Хто... Борг этот? – пробасил Кабан. – А как же он вычислил? Я глядел, в коридоре том с проводами камер вроде не было никаких...

– Кто-нибудь курит? – Лесник кивнул на едва заметные красные диоды в нижней части широкого дверного косяка.

– ИК-сенсоры! – Винт отпрыгнул от дверей, к которым только что поднес свой прибор.

Из недр одного робота донеслось низкое жужжание. Бронированная полусфера вздрогнула, качнулась и приподнялась на гусеницах. На панели под козырьком мигнула зеленая лампочка, монитор замерцал. Боковой манипулятор поднялся – и вдруг на нем включилась циркулярная пила. Она крутилась все быстрее, издавая неприятный скрежещущий звук. Настька попятилась.

– Кабан, Жарик! Обезвредить, – распорядился Ожог. – Винт, отойди пока.

Десантник плавно скользнул мимо робота, который уже разворачивался к нему. Гусеницы заскребли по бетонному полу, гибкий манипулятор с колющей насадкой метнулся к Винту, тот едва сумел увернуться, прижавшись спиной к стене.

Ударили «Печенеги», падающие гильзы застучали по бетону. Грохот наполнил небольшое помещение. Пули отскакивали от титановой полусферы и мощного короба, на котором она покоилась, рикошетили от гусениц. Робот пополз к людям, ощетинившись манипуляторами. С другой стороны включилась вторая циркулярная пила, ее диск с визгом завращался. На коробе под полусферой сдвинулся щиток, из углубления показался отбойный молоток необычной конструкции, и дробный стук вплелся в грохот пулеметов.

– Да мы же ему ниче сделать не можем! – крикнул Кабан и прекратил огонь. Жарик продолжал самозабвенно палить по приближающемуся роботу, все остальные отступили в дальний конец склада. Настька прижалась спиной к холодной бетонной стене, Лесник прикрыл ее, машинально снимая с плеча двустволку. Возле нее в стену уперся Костя, рядом Винт с веселым сумасшествием палил по роботу из пистолета.

– Прекратить огонь! – заорал Ожог. Голос его потонул в общем шуме, однако Винт услышал, опустил «АКМ» и пнул стоящего рядом Жарика. Тот оглянулся, не убирая палец с крючка. Ожог рубанул ладонью воздух, и пулеметчик, нахмурившись, перестал стрелять.

– Чего? – тяжело дыша, спросил он.

– Не трать патроны! – крикнул Ожог, перекрывая громкое гудение механизма. – Это горный робот, он обрушение пород выдерживает!

– И взрыв тротиловой шашки тоже, – добавил Лесник.

Все посмотрели на робота. Он приближался тяжело и неотвратимо, похожий на уродливую черепаху-мутанта. Гусеницы медленно вращались, из-под них летела цементная пыль. Панель управления скрыл щиток из бронированного стекла.

– Капитан, что делать будем? – Винт повернулся к Ожогу. Правый, красный глаз того был неподвижен, левый бегал из стороны в сторону. Лесник тоже оглядывался, но не видел пути к спасению. Толстая выдвижная решетка перекрыла колодец, через который они проникли сюда, и ясно было – на то, чтобы справиться с нею, уйдет не меньше получаса. Никаких окон, единственная дверь – позади робота. А тот был все ближе, пилы визжали, грохотал отбойный молоток. И гранату тут не взорвешь, осколки всех зацепят. Да и нет смысла, ничего она не сделает этому монстру...

Гибкий манипулятор метнулся вперед, Лесник вскинул ружье – и отстреленное острие с куском шланга, бешено вращаясь, упало под стеной. Сыпанули искры, из-под черной изоляции вылезли обрывки проводов.

– Твой драндулет еще и стреляет? – криво ухмыльнулся Жарик.

– Но почему он нас убить хочет?! – вдруг выкрикнула Настька. – Это же Борг, это он!

– А сколько лет прошло? – сказал Лесник, перезаряжая двустволку. – Ты изменилась сильно.

– Борг, это я, Настя! – выкрикнула она. – Я к тебе вернулась!

Жарик презрительно сплюнул, поднял «Печенег» и без команды вновь открыл огонь.

Отскакивающие от брони пули полетели во все стороны, Винт, ругаясь, присел, отвернулся к стене.

– Идиот! – Ожог врезал здоровяку между лопаток, и тот недоуменно обернулся, убрав палец с крючка.

– А че? Все равно сдохнем. Так я хоть поджарю гада на прошаньице...

Настька вдруг вывернулась из-под руки Лесника, бросилась вперед, встав прямо перед роботом, замахала руками.

– Борг, Борг, это я! Это Настя!

Он был уже совсем рядом, циркулярная пила почти коснулась ее груди, бешено вращавшееся сверло нацелилось в живот. Лесник бросился к девушке – и тут визг пил стал тише, вращение их замедлилось. Прекратился громкий стук отбойного молотка, сверло остановилось, дрогнуло и втянулось внутрь. Наступила тишина. Все уставились на робота. На фоне его угловатого могучего силуэта фигурка съежившейся Настьки казалась беззащитной и очень уязвимой.

С гудением бронированное стекло над панелью управления поднялось. Раздался писк, и на мониторе появились зеленые буквы:

НАСТЯ?

– Эге! – вскочивший Винт подтолкнул ее дальше. – А ну-ка, а ну-ка... Иди, поболтай с ним, куколка...

Лесник замер, подняв руки, глядя на нее. Настька неуверенно шагнула вперед, помедлила и, обойдя робота, встала сбоку от него. Манипуляторы с тихим скрипом опустились.

– Там клавиатура, скажи ему что-нибудь, – напряженным голосом произнес Ожог. – Ну же, не тяни!

Девушка положила пальцы на клавиши под монитором, подумала и напечатала: «Здравствуй, Борг».

Экран мигнул, буквы исчезли. Робот дернулся, внутри что-то рокотнуло, гусеницы слегка прокрутились. Настька вскрикнула, отшатнулась, подскочивший Лесник схватил ее за руку и отдернул в сторону.

Запищала панель управления, на экране стали появилось буквы: Я... Потом: Д... О... Л... В конце концов возникли слова: