Глава 51

 

Внизу, в привлекательном пригороде Колдуэлла, Сьюзан Бартэн сидела бодрстуя в своей гостиной, хоть уже было четыре утра. Наверху, ее муж и дочь спали в своих кроватях, и все было тихо, выше нее и ниже нее.

Она привыкла к этому болезненном молчанию, сидя в темноте. Последний участок непрерывного отдыха, что она получила, был накануне вечером… «Это» случилось.

Как обычно, она села в кресло около своего дивана, с глазами направленными на внешнюю сторону двери. Это было ее позицией, местом, где она скрепила свои ноги, когда ветер судьбы ворвался штормом на ее близких, отшелушиващим слоем от того, кем были она и ее семья, и теперь она ждала своего времени предания земле.

Она всегда сидела перед дверью, и с тех пор как ушла Сисси, она делала это регулярно, и это было правильно, даже после первых двух ночей, когда начальная надежда не оставила в крови ничего, кроме парализующего страха позади. Было еще также, даже теперь, когда уже были конкретные основания полагать, что ее дочь никогда, никогда больше не вернется домой.

Боже, подумать только, она чувствовала себя счастливой от того что ей есть что похоронить.

При мысли, слезы роились в уголках ее глаз, и она заставила себя подумать о той книге Доктора Сьюзи, которая была к окончанию средней школы, что они купили для Сисси вместе с теми сережками с голубками и ожерельем в виде голубя и голубки в комплекте с браслетом. О, не то место!

Рання могила была не тем, что мог рассматривать любой из них.

Почему они не могли отправить ее в медицинскую школу? Или же ЕЛЬ или же в Нью-Йорк? Или просто в парикмахерскую в центре города Колдуэлл, или же в офис ветеринара, или на учебу в начальную школу? Почему это не могло быть тем, что представляли все ее одноклассники? Почему они должны были отправить ее в тот вечер в супермаркет Хеннефорд….

Сьюзан балансировала на краю падения к безумию, когда она предсавляла список сотен различных открытых путей для своей старшей дочери… и она спрашивала себе снова, почему, когда была подброшена игральная кость, они придумали это…

Крик из ее уст вспыхнул раньше, чем она его услышала, а ноги уже выполнили свой долг, чтобы поднять ее и переместить за вещь, прежде чем она успела отдать себе отчет о своем перемещении.

Человек вошел через дверь.

Огромный человек со светлыми волосами вошел в ее дом, не открывая дверь, и теперь он стоял в ее передней. Глядя на нее.

Подождите-ка… она знала его. Он был тем, кому она отдала ожерелье. Он был тем, кто выглядел опустошенным вместе с ней. И он до сих пор был разрушен.

- Что ты здесь делаешь? – тихо спросила она, как то странно было не знать, что он все-таки приедет, он не был здесь, чтобы причинить ей боль или же тем, кто остался от ее семьи. – Зачем ты пришел?

Человек просто смотрел на нее, не отвечая, на его лице проступила печаль, что ей казалось, будто он тоже был на самом краю, где была и она. Чувствуя свою неустойчивость, Сьюзен обошла кресло и все что смогла сделать, так это упасть в него. Потом она положила руки на колени, и стала медленно раскачиваться взад и вперед. – Я уже знаю, они нашли ее, - сказала она. – Я знаю, они нашли… мою дочь…

Человек вышел вперед, когда она начала рыдать, а после того как она попыталась вытереть глаза, она обнаружила, что он присел у ее ног. – Ты сказал, что ты вернешь ее, - задохнулась она.

Когда он кивнул ей, она поняла, что это означало, что он все еще намеревался сдержать свое обещание, но наверно он знал, такое было невозможно. – Я рада, что ты пришел, - прошептала она, думаю вслух.

Он молчал, и когда она посмотрел ему глаза, странно, она рассказала ему о вине, о которой не говорила никому: - Я убила мою дочь, я послала ее за этими продуктами, я попросила ее пойти… и если она не… у нее не будет…

Она не могла продолжать, когда начала плакать. И, когда ее сердце плакало, массивный воин оставался с ней, разделяя ее боль и ее одиночество, сожалея ей, его большая рука легла на ее плечо и ослабила ее, его присутствие было словно бальзам на свежие ожоги, который покрывали ее, хоть внешне ее кожа и была цела.

Когда она немного успокоилась, он положил свои руки на ее.

При контакте в нее входило магическое тепло и отправлялось вверх по обеим сторонам рук, волна двигалась в пропасть ее груди, заполняя ее. Именно тогда она увидела у него крылья. Огромные крылья, поднимались над его огромными плечами и ловили свет, даже если в ее доме была темнота.

- Ты ангел, - прошептала она, пораженная. – Ты… ангел…

Он не выдал никакой реакции, лишь просто смотрел на нее, его красивые глаза и целительное прикосновение подняло ее, хоть она и продолжала сидеть. В конце концов, он убрал от нее руки, но тепло что он дал ей оставалось внутри ее тела. – Ты должен идти? – сказала она печально.

Он кивнул, но прежде чем он поднялся на высоту, он распахнул рубашку. Там на горле было тонгое ожерелье, которое она дала ему, мир голубей свисал на этой маленькой цепочке. Она протянулась рукой и коснулась цепочки, которая была теплой напротив его мерцающей кожи. – Я знаю, ты позаботишь о ней.

Он кивнул… а потом он исчез. Мгновенно.

Резким движением, Сьюзен выскочила из своего кресла и бросилась через входную дверь. Раскрыла ее и распахнула ее в ширь, она прыгнула на холодное бетонное крыльцо. Никаких его следов. Но он был там. Тепло, что он дал ей, по-прежнему было с ней.

Когда она подняла глаза к небу, она уведела, шедший снег: Маленькие белые хлопья медленно плыли с неба, их пути пересекались также как и судьбы людей, постоянно меняясь, никогда не останавливаясь, двигаясь вокруг препятствий, видимых и невидимых.

Она опустила голову, она чувствовала на себе крошечные пятнышки на лбу и щеках, как будто они были маленьким добрыми ручками, посланными очистить ее от слез.

Ангел вернется, подумала она.

И Сисси, где бы она ни была, не была одинока…

Это было задолго до того, как Сьюзен зашла в дом, закрыла дверь, и спокойно пошла к кровати, которую она и ее муж делили на протяжении десятилетей. Когда она скользнула под одеяло, он проснулся: - Ты в порядке?

- С нами ангел, - сказала она ему. – Он наблюдает за нами. За Сисси.

- Ты так думаешь?

- Нет, - сказала она, идя в объятия мужа и закрывая в изнеможении глаза. – Я знаю.

И с этим, она упала в глубокий сон…

 

Эпилог

 

Две недели спустя после выписки Райли из больницы, она стояла у своего столика в спальне, и спрашивала себя, если она оденет неправильно нижнее белье под одежду не будет ли это безнравственно, если ты собираешься на обед со своими родителями в воскресенье.

Может быть, она прость оденет черное кружево. Сексуально,, но ничего лишнего…

- Так, что ты делаешь, - сказал Век, подходя к ней сзади и обнимая ее.

Он был голым, как обычно, и как обычно, очерь рад ее видеть.

Взглянув через плечо, она улыбнулась и подняла вопросительно бюстгальтер.

- Черное. Я думаю, черное. Что скажешь ты?

- Хороший выбор. Это один из набора моих фаворитов для их снятия с тебя.

Когда он медленно и глубок поцеловал ее и потерся о нее свои возбуждение напротив ее задней части халата, Райли поддалась, но только на мгновение.

- Иди прочь, - покачала она головой. – Мы уже опаздываем.

- Мне не потребуется много времени, - пробормотал он, идя за галстуком. – Обещаю.

- Но мне придется объяснять отцу, почему мы задержались.

Век рез отступил. Прочистил горло. Посмотрел позади себя, чтобы увидеть, был ли с ними еще один человек. – Боже мой, почему ты не одета, женщина. Давай – быстрее.

Она засмеялась, когда он направился к сумке в углу и начал бросать ей одежду, словно дом был в огне. Ее напарник был еще более жестким, прямо говоря, сексуальным мужчиной, в которого она влюбилась: В того упертого детектива. Всегда начеку и защищающей ее. Имено такой парень, который никогда не отступит, даже на дюйм, и еще его кое-как обслуживающий ее. Но если и был человек на планете, который мог сломать его оснастку, так это был ее отец.

Век и Большой Том, как Век прозвал его, были вырезаны из одной ткани, но Век никогда не перешагивал ег и всегда вел себя своим лучшим образом. И тот факт, что эта пара ладила так хорошо, было еще одной причиной любить обоих мужчин в ее жизни.

- Ты все еще в этом халате, Райли, - выстрелил он, когда он поправил штаны.

- Я люблю тебя, ты это знаешь?

Он даже не сделал паузы, продолжая хлопать, когда он вытащил рубашку. – Это все замечательно, дорогая. Теперь давай, одевайся.

Райли опять засмеялась, схватила свою Викторию Сикрет и направилась вниз – в ванную комнату мимо ДелВеччио. Это было удивительно, как много изменилось… и как мало. Тело Бойлса было найдено в развалинах карьера через три дня, а причиной его смерти установили самоубийство, когда пистолет, который он использовал, был найден в тисках его холодной руки. Кронер тоже проснулся мертвым: Мед.персонал больницы обнаружил в туже ночь краха карьера, что он перестал дышать, и они бы не смогли вернуть его к жизни, что не было удивительно, учитывая степень его травм.

Что же касается Сисси Бартэн, ее смерть была неофицально повешена на шею Бойлса: ее тело не привело к его ДНК, чтобы связать их друг с другом, но суд.мед.эксперты получили доступ к различным компьютерам человека и обнаружили там, буквально Интернет-безумие и интрги – все из которых вращались вокруг Век и его отца. Оказалось, Бойлс не раз говорил в своих онлайн разговорах о убийстве кого-либо так, как была убита Сисси, используя именно те методы и символы, как способ почтения отца Века.

Излишне говорить, что Век был очищен от всех подозрений, по сути, просмотр файлов с камер безопасности в комнате с доками показал, что система барахлила в период времени в одну ночь между тем, когда туда пришли материалы по Кронеру и ложными обвинениями выдвинутыми Бойлсом. Подразумевают, что Бойлс каким-то образом смонтировал очевидной неисправность. И что.. было это, что.

В период после всего этого, Век не много говорил о том, что произошло или о замечаниях о том, что его отец был казнен по расписанию, или, кажется, останавливаться на том моменте в пещере, когда он мог сделать направильно решение, которое могло покончить и с их жизнями. Но у них было достаточно ночей, когда она и он лежали вместе, и он говорил несколько слов здесь и там. Она дала ему время, и он принял ее, но она никогда не получала ощущения, что он скрытный или же что-нибудь от нее скрывал.

Даст Бог, они будут с ним и в следующие пятьдесят лет, не переставать разговаривать.

- Мы готовы? – позвал он из спальни.

- Ага! Иду!

Быстро расчесала свои волосы, пшикнула духи, что нравились Веку, и она выбежала из ванной.

В центре ее комнаты, рядом с кроватью, что они делили, он опустился на одно колено с бархатной коробочкой на его протянутой ладони. Разговор заходил в тупик. Положив руку на бьющееся сердце, Райли моргнула, словно идиотка на мгновение. – Две попытки, что я собираюсь спросить у тебя, - пробормотал он, щелкая коробочку и открывая ее.

Долгое мгновение, она просто стояла в шоке. Затем она пошла, буквально плывя к нему. Посмотрев вниз, она увидела маленький идеальный алмаз в простой огранке.

- Правильно, ты знаешь, - пробормотал Век. – Я спросил твоего отца неделю назад. Он дал мен свое разрешение, и пообещал побить меня чертовой бумагой – похоронив меня в розах твоей матери, если я когда-либо обижу тебя.

Райли опустилась на колени рядом с ним, смахивая слезы вниз. – Это… мне бы хотелось, чтобы он так сказал.

Они оба засмеялись.

- Да. Так и было. – Век прочистил горло. – София Мария Райли, вы будете моей женой? Пожалуйста!

Она кивнула, потому что она не доверяла своему голоусу и забыв о скале, она бросилась ему на шею и крепко его обняла. – Я люблю тебя… - Век прижал ее к себе, а затем отпустил назад. Руками, которые слегка треслись, он взял кольцо из бархатной коробочки… и надел на ее палец. – Идеально подходит.

Они некоторое время только и занимались, что немигая любовались сверкающим блеском. Камень был невероятно ярким и живым, что было почти невозможно.

- Он не большой, - сказал Век: - но безупречный. Это было очень важно для меня. Я хотел дать тебе хоть что-то… безупречное.

Она прижалась своими губами к его. – У тебя уже оно есть. И это ничего из того, чтобы ты мог бы купить для меня в ювелирном магазине.

Век поцеловал ее в ответ в течении наиболее длительного времени… казалось, навсегда, и этого было едва ли достаточно для нее.

А потом, со своим ртом напротив ее, он прошептал: - Теперь, ты не возражаешь, если мы возьмем твою машину и нарушим ограничения по скорости? Как бы я не любил сад твоей матери, я бы предпочел стать его привидением, особенно в такую ночь, как эта.

Смеясь, Райли дотянулась до ног и помогла себе… святое дерьмо, невеста… встать на ноги.

- Ты знаешь, что я только что поняла? Мы оба ушли от своих прошлых имен.

- И ни один из нас не был к этому готов.

- Вот видишь, - сказала она, когда они мчались по боковой лестнице. – Мы должны были быть вместе.

На полпути вниз, он притянул ее останавливаясь, поднял ее на руки и поцеловал ее еще раз.

- Аминь, любовь моя. Аминь.

Один последний поцелуй…, а затем они будто бы освободились,… уходя к своему будущему.