Студопедия — II. Общее описание призрака.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

II. Общее описание призрака.






I. Образование призрака. — II. Общение призрака с физическим телом. — III. Призрак блестящ. — IV. Одеяние призрака. — V. Условия опытов.

I. Образование призрака. Мы видели, что субъекты, подвергаемые действию магнетизма более или менее долгое время, экстериоризуются, т. е., при сохранении их обычного сознания чувствительность их, исчезнувшая с их кожи в начали сеанса, излучается теперь вокруг них на расстояние до 2 м. 50 см. и даже 3 метров. Начиная с известного момента, эта чувствительность, которую все субъекты видят в форме тумана, беловатого, серого или сероватого флюида, иногда со слегка радужными оттенками, сгущается и располагается по обеим их сторонам, на расстоянии от 20 сантиметров (г-жа Ламбер) до 80 (Эдме и Леонтина).

Субъекты полковника де-Роша видели с правой стороны своей правую половину своего призрака, с левой стороны — левую половину призрака, и обе половины были окрашены и вполне походили на соответствующие стороны их тела. Я ничего никогда подобного не наблюдал даже с субъектами полковника. Может быть, это происходит от того, что полковник и я употребляем различные способы; во всяком случае, у всех без исключения субъектов, раздвоение которых я производил, флюидические массы, которые сгущаются по сторонам их, скорее походят на колыхающуюся колонну с неправильными контурами, чем на половину человека. При продолжающемся магнетизировании, в известный момент, проявляется некоторое притяжение для их соединения. Правая колонна, более притягиваемая, берет самый короткий путь, чтобы соединиться с левой и приблизительно на месте, занятом последней, скоро образуется призрак. Образование это всегда совершается одинаковым образом у одного и того же субъекта и мало чем отличается у всех субъектов. Чем многочисленнее раздвоения у последних, тем скорее происходит образование призрака. Правая колонна проходит обыкновенно позади субъекта, чтобы соединиться с левой, с которой она сливается, но бывает много исключений. Леонтина составляет замечательное исключение. Обе колонны стремятся соединиться. Если есть свободное место между магнетизером и субъектом, правая колонна быстро проходит к левой. Если место недостаточно велико, она безуспешно старается пройти к левой колонне, и субъект, дергаемый в обе стороны, теряет терпение, раздражается и, наконец, предлагает экспериментатору отойти. Когда место освобождается, субъект выставляет вперед верхнюю часть тела, протягивает раскрытые руки, сжимает кисти и делает руками движение к себе, точно он хочет что-то схватить на пути. У Эдме и Терезы правая колонна тоже проходит впереди них, даже если магнетизер крепко их держит, руки в руки и колени между колен, как это приходится часто делать, чтобы лучше следить за ощущениями субъектов. Жан представляет еще более замечательное исключение. Чувствительность излучается вокруг неё и не сгущается направо в флюидическую колонну, но рассеянная масса приближается к субъекту, постепенно проходит по передней части тела, слегка касаясь кожи, и удаляется на уровне селезенки, чтобы соединиться с колонной, которая начинает образовываться с левой стороны, на расстоянии 40—60 сантиметров.

В этот момент у всех наблюдаемых мною субъектов эта флюидическая масса не похожа на человека: это неопределенная масса, туманная колонна, заметно выше и обширнее субъекта. Под действием магнетизирования последнего эта масса уменьшается в объеме, становится блестящее и постепенно принимает человеческую форму. Вскоре эта форма, которая продолжает сгущаться, принимает облик субъекта: это его двойник, его призрак, который всегда стоит по левую его сторону, иногда немного впереди, как у Ненетты и Эдме. Контуры более или менее ясные и точные, особенно в верхней части, которая значительно деятельнее нижней.

Под действием продолжающейся магнетизации призрак еще более сгущается и делается блестящее, особенно у головы. Достигнув известной степени сгущения, он принимает позу субъекта. Если последний комфортабельно сидит в кресле, призрак садится в другое кресло, поставленное для него в месте, которое он должен занимать, и тут он повторяет, как тень, все движения и жесты субъекта. Это портрет последнего; изображение объективное, реальное, так как отражаемое в зеркале, преломляемое при переходе из одной среды в другую, как всякий свет, оно может иногда быть сфотографировано. Вот пример повторения движений, которое наблюдается у всех субъектов, если раздвоение достаточное.

Я поднимаю левую руку субъекта, который сейчас же говорит, что двойник поднял левую руку. Я опускаю руку эту и поднимаю правую; субъект тотчас же восклицает, что двойник поднял правую руку. То же самое явление происходит и с движениями ног, головы, туловища, вплоть до малейших жестов. Эти движения реальны, потому что когда бывает темнота и в качестве свидетелей имеется один или несколько субъектов, последние, не видя движений экспериментатора и субъекта, различают все движения призрака при полном молчании первых двух.

Здесь явление осложняется. В темноте, если я беру кусок материи, носовой платок субъекта, ваш или свой, например, и кладу его развернутым на руку субъекта, прикрывая ее, при поднятии руки субъект говорит, что двойник поднял такую-то руку, но что он не видит кисти руки. Кусок материи непрозрачен для глаз призрака. То же самое происходит и со всеми частями тела. Но эта материя делается прозрачной, если я положу ее на 2—3 минуты на кресло, занимаемое призраком. Когда я после этого поднимаю руку, закрыв кисть, субъект тотчас же говорит, что двойник поднял такую-то руку, и не упоминает о кисти, которую видит, как и руку; тогда приходится обратить его внимание на кусок материи, чтобы он признал, что материя — тут, почти невидимая на его руке.

Самовнушение и внушение экспериментатора или свидетелей не играют никакой роли в этом явлении. В темноте я положил, ничего не говоря, неведомо для всех носовой платок на кресло, занимаемое двойником, и после целого ряда предшествовавших опытов я положил платок на кисть руки, как будто я повторял опыты. Ничего не знающий субъект не может применить самовнушение. Я продолжаю затем опыт с платком, который не был в двойнике, и, прикрыв им кисть руки, я громко говорю, что субъект увидит кисть руки, потому что, уверяю я, платок прозрачен. Я поднимаю руку, но субъект говорит, что двойник поднял такую-то руку, но что он не видит кисти руки. Я снова уверяю его, что он должен видеть ее; он утверждает в свою очередь более энергично, что не видит ее. В обратном опыте, т. е. закрыв кисть руки платком, который побывал в призраке, и громко утверждая, что субъект не может видеть кисти сквозь платок, он тотчас же заявляет, что отлично видит ее.

Можно еще возразить, что бывает мысленное внушение, так как я знаю, что должно произойти. Это возражение само собой отпадает на следующем опыте. Я беру два одинаковых платка: один из них будет прозрачный, так как лежал на кресле, занимаемом призраком; другой непрозрачный, потому что не был на кресле. Один из них, скажем прозрачный, имеет заметный знак на левой стороне, невидимый на правой. Я передаю оба платка одному из свидетелей и прошу его подать мне в известный момент сперва один платок, какой он пожелает; затем другой, чтобы я наперед не мог знать, что произойдет. Поднимая руку или ногу, покрытую платком, субъект всегда видит ее, если она покрыта прозрачным платком, и никогда не видит ее под платком непрозрачным.

Самовнушение и внушение, мысленное и даже словесное, не имеют, следовательно, никакой роли в этом явлении. Так как то же самое относится и к тем явлениям, которые я описываю в следующих главах, то я более не распространяюсь об этом.

Если, поднимая руку, вложить в нее какой-нибудь предмет, то некоторые субъекты всегда видят руку призрака пустою, но Леонтина и Ненетта видят раздвоенный предмет. Вот пример с Леонтиной.

Как и раньше, в темноте я поднимаю левую руку субъекта и кладу в руку свой смятый сложенный платок. — "Двойник поднял левую руку, — говорит субъект, — что-то есть у него в руке: белье, что-то белое, носовой платок". Убрав платок и опустив руку, я поднимаю правую, взяв в нее маленькую книжку. — "Двойник поднял правую руку, — продолжает субъект, — у него вещь в руке, книжка".

Если продолжать магнетизирование субъекта, для получения большего сгущения призрака, последний получает способность удаляться от субъекта; его лицо принимает иногда выражение заметно другое, чем у субъекта, он перестает копировать движения последнего и становится более способным производить явления, которые я опишу в следующих главах. Но эта способность зависит всегда от некоторых важных условий. Требуется во-первых, чтобы он мог приобрести нужную для того силу, а затем, чтобы он хотел этого, потому что, унося с собою способность мыслить, хотеть, рассуждать, словом, все, что составляет индивидуальность субъекта, он становится исключительным обиталищем сознания.

В начале опытов большинство призраков тяжелы, неловки и трудно перемещаются. Когда призрак Ненетты переходил из одной комнаты в другую, он всегда ударялся руками и плечами, проходя через широко открытые двери, и субъект всегда горько жаловался на это. Он никогда не хотел проходить, если около двери был кто-нибудь, так как было "мало места". Во избежание этих неудобств, его приглашали проходить сквозь стены и, чему трудно поверить, на основании предыдущего, он проходил, как впрочем и все другие, без малейшего затруднения. Призрак Эдме, хотя очень живой и легко перемещающийся, был не более ловкий. Если несколько минут не обращали на него внимания, он покидал свое место, отправлялся к наиболее для него симпатичным участникам опыта и оставался там, пока его искали в другом месте. Когда его заставляли оставаться на месте, он парил вертикально, поднимаясь и опускаясь, и в своем часто резком поднимании он ударялся головою о потолок, на что субъект жаловался, прикладывая руки к голове. Эта неповоротливость и неловкость быстро исчезают по мере того, как повторяются опыты и призрак привыкает действовать вне физического тела.

Призрак не ходит; по крайней мере, я никогда не слыхал от субъектов и чувствительных свидетелей, способных видеть его малейшие движения, чтобы он, как мы, передвигал ноги; он скользит над полом. Ноги у него к тому же едва сформированы и наибольшая часть деятельности всегда заключается в верхней части.

Сохраняя свою свободу действия, призрак повинуется вообще в весьма большой степени воле экспериментатора. Он повинуется также воле субъекта, которая есть и его воля; призрак Леонтины, впрочем, не повинуется ей. Я прошу, например, субъекта приказать призраку сесть на тот или другой стул в 2 или 3 метрах от места его стояния. Она говорит мне, что прилагает все усилия, чтобы отправить его туда, а он как будто не понимает ее. Но стоит только мне приказать, чтобы он отправлялся туда, он почти всегда отправляется. Призрак г-жи Ламбер не повинуется ни мне, ни ей: он делает то, что хочет.

Составные части призрака выходят в виде излучений из всех частей тела субъекта, особенно из лба, темени головы, горла, надбрюшной области и селезенки. Выходя, излучения эти оставляют, по крайней мере в первые опыты раздвоения, неприятное впечатление, даже болезненное в некоторых случаях. Субъект жалуется тогда на головную боль, например Эдме и г-жа Франсуа; другие чувствуют щекотание в горле, вследствие чего кашляют, хотя вовсе не больны кашлем, как Леонтина, Эдме и также Жан. Эти неприятные впечатления быстро исчезают и в конце сеанса субъект находится в отличном расположении духа.

Оккультисты утверждают, что выделение призрака совершается через левую сторону на уровне селезенки. Утверждение это не совсем точно. Все субъекты согласно утверждают, что экстериоризация совершается повсюду, но особенно в верхней части тела. Жан показала мне, что она всегда начинала с правой стороны, продолжая затем через различные части тела. После этого наблюдения над ней, весьма медленно магнетизируя разных субъектов, я просил их направить все свое внимание на то, чтобы узнать, действительно ли начинается экстериоризация во всех верхних частях тела одновременно. Они все согласно признали, что в первые минуты она действительно начиналась на правой стороне.

Не продолжая далее анализа, можно признать, что экстериоризация начинается направо, продолжается во всех верхних частях тела, и затем выделившиеся излучения переходят налево, чтобы образовать на малом расстоянии призрак-двойник.

Независимо от этой флюидической материи, доставляемой субъектом, непрерывно дополняемой материей, которую дает магнетизер во время магнетизирования, как уже заметила это ясновидящая из Прево, призрак заимствует некоторые начала, некоторые флюиды из атмосферы, позволяющие ему материализоваться более, чтобы быть более сильным и способным к действию.

Если желают получить от призрака физическое явление, надо энергично магнетизировать субъекта. Почти всегда наблюдается, что призрак сперва растет, делается более блестящим в верхней части; затем он сокращается, сгущается, делается меньше и часто менее прозрачным. Это вырастание, как и сгущение, всегда начинается с головы. Явление это очень замечательно у Терезы.

Если проявляется ясновидение в стадии сомнамбулизма, оно заметно уменьшается во время экстериоризации и совершенно пропадает, когда образуется призрак. Как это будет видно при исследовании мною чувств призрака, ясновидение переходит к последнему, который видит предмет, а иногда и все относящееся до него, если положить его на лоб, темя, затылок, надбрюшие или на другую часть тела, где видит субъект, когда бывает в состоянии сомнамбулического ясновидения. У субъекта все чувства уничтожены и он не видит более глазами тела, не слышит ушами, не обоняет запахов органом обоняния, не ощущает вкуса. Как мы увидим в следующей главе, все эти впечатления как будто воспринимаются призраком посредством чувств астрального тела, как утверждают теософы.

Когда раздвоение бывает почти полное для того, чтобы призрак был достаточно сгущен для получения явлений, экспериментатор должен почти постоянно магнетизировать субъекта, особенно посредством очень медленных продольных пассов, сверху вниз, чтобы поддерживать насыщение призрака флюидом; но он может также действовать длительным возложением пальцев в надбрюшной области. Он может также действовать, не делая никакого движения, одною силою воли, направленной с определенной целью на субъект или даже на призрак. Действие, оказываемое на последний, кажется мне чрезвычайно энергичным, даже грубым и часто неприятным для субъекта, если не действовать с большой осторожностью. Пользуясь народным выражением, скажем, что "нужна железная рука в бархатной перчатке". Вот пример прямого действия на призрак г-жи Франсуа.

Я выставляю свою левую руку на расстоянии 50—60 сантиметров от лба призрака, чтобы прекратить головную боль, на которую жалуется субъект. Вскоре он заявляет, что боль уменьшается, прекращается, что она совершенно исчезла. Субъект кажется мне уставшим; я хочу прекратить раздвоение и разбудить субъекта поперечными пассами перед лицом и грудью призрака, но я должен перестать, потому что субъект жалуется, что это энергичное, даже грубое действие чрезмерно волнует призрак, а волнение это болезненно отзывается на субъекте. Я бужу последнего, прямо действуя на него, возложением левой руки на лоб.

Я часто будил других субъектов, возлагая левую руку на лоб призрака, на расстоянии от 60 до 80 сантиметров, но я замечал иногда неприятное впечатление от этого на субъекте. Холодные вдувания в лоб призрака, как и поперечные пассы перед лицом и грудью, всегда отражаются болезненно на субъекте.

При зарядке аккумулятора полюса электрического источника приводятся в соприкосновение с одноименными полюсами аккумулятора. При этом получается более энергичное действие на субъекта, то есть если магнетизировать в изономном положений.

По мере производства опытов все явления происходят легче. С наилучшими субъектами, многократно приводимыми в состояние сомнамбулизма или только экстериоризации, часто требуются целый час для получения первых признаков раздвоения, и чаще всего только после 2—3 сеансов удается настолько раздвоить субъекта, чтобы двойник мог исполнять все его движения. Это самый утомительный и трудный период для экспериментатора, потому что он должен развивать субъекта, но он тем не менее весьма интересен, потому что экспериментатор может легко изучить все начальные явления. Как только субъект приучен к опытам, он почти всегда вполне раздвояется в несколько минут, и начальные явления проходят тогда незаметно, если не присматриваться к ним.

Раздвоение медленно прекращается пробуждением субъекта, снова проходя через все фазы, через которые проходил субъект во время раздвоения; иногда под влиянием волнения призрака оно моментально прекращается и субъект в этом случае испытывает почти всегда сильное потрясение.

II. Общение призрака с физическим телом. Отражение. Раздвоенный субъект постоянно находится в общении со своим двойником посредством соединяющего их флюидического шнура независимо от расстояния между ними. Шнур этот, очень толстый в начале раздвоения, делается затем толщиною в мизинец, но у некоторых субъектов он бывает заметно толще, особенно в исходной своей точке, между тем как у других он тоньше (у Леонтины). Он обыкновенно цилиндрический, но у Терезы он плоский, имея вид очень толстой тесьмы. Во всяком случае он не одинаковой толщины, так как местами представляет вздутия, как бы шишки, которые, кажется, служат резервуарами флюидической материи для питания шнура, когда призрак удаляется. Несмотря на эти запасы, его диаметр уменьшается по мере удаления, следуя известному правилу, которое я не пытался определить.

У большинства субъектов шнур идет от пупа. Так это у Марты, Ненетты, Леонтины, г-жи Викс. У некоторых других он начинается на несколько сантиметров выше и налево, около нижней части селезенки. У г-жи Ламбер он идет от гипногенной точки, всегда более чувствительной других частей тела, в 3—4 сантиметрах впереди селезенки. Наконец, что я считаю чрезвычайно редким, шнур г-жи Франсуа идет от темени, то есть верхушки головы, каковое место у неё тоже одно из самых чувствительных в организме.

Какова бы ни была исходная его точка в физическом теле, шнур всегда доходит до соответствующей части призрака.

В шнуре идет сильное движение. Лучшие ясновидящие сравнивают его с разнородным нервом, так как они ясно наблюдают в нем два противоположных течения, проходящих одно возле другого: одно из них идет из физического тела в призрак, для доставления ему материи, которая питает его деятельность и способность к действию, другое, более тонкое и блестящее, идущее от призрака к телу, его орудию, служит для передачи ощущений, которые призрак может в известной степени выражать посредством своих различных органов. Течение от субъекта к призраку идет всегда по нижней части шнура со стороны земли, течение же от призрака к субъекту идет над первым, как бы более легкое.

Вот наблюдение, которое я мог бы включить в описание образования призрака, но я нахожу, что оно более уместно здесь. Я говорил, что в известный момент, когда две флюидические полуколонны уже образовались по обе стороны субъекта, правая направляется к левой, чтобы соединиться с ней. Требуется объяснение. Левая полуколонна уже соединена с телом субъекта шнуром, который в это время громадного объема. Правая полуколонна проходит насколько возможно ближе к телу субъекта, спереди или позади, теряет форму и целиком входит в шнур, который приводит ее направо от образовавшейся там полуколонны. В нисколько минут во время первых сеансов опыта или в нисколько секунд, когда субъект тренирован, обе полуколонны сливаются и образуют одну общую колонну, в которой скоро начинает обрисовываться призрак. Вот в это-то время она принимает особую окраску, голубую направо, оранжевую налево, которые придают призраку столь замечательный вид.

Вначале призрак чрезвычайно чувствителен и малейшие прикосновения болезненно отзываются на субъекте. Если призрак получает сильный удар, почти всегда оказывается синяк на соответствующей части субъекта и более или менее сильная боль продолжается несколько дней. Становится понятным, что раздвоенные колдуны получали удары, наносимые их двойнику, удалившемуся для совершения преступления.

Шнур тоже весьма чувствителен к малейшему прикосновению, и если сильно задеть его, то у субъекта всегда вырывается крик боли. Если субъект и призрак стоят перед экспериментатором, один с правой стороны, другой с левой, а экспериментатор медленно подвигается вперед, чтобы пройти между ними, он скоро дотронется до шнура и субъект почувствует более или менее сильный удар. Если он продолжает очень медленно подвигаться далее, он растягивает шнур, который эластичен и удлиняется, но в то же время тянет субъекта.

Если спросить последнего, то, оказывается, он испытывает такое же ощущение, как если бы тянули веревку, к которой он был бы привязан, но ощущение это еще гораздо неприятнее.

Растягивание шнура у г-жи Ламбер бывает чрезвычайно сильное и, когда призрак внезапно удаляется, она, сильно притягиваемая, испускает крик боли и падала бы на пол, если бы я не поддерживал ее.

Чувствительность призрака, как и чувствительность шнура, чрезвычайно сильная в начале раздвоения, постепенно уменьшается, но никогда не исчезает совершенно и потому служит для людей, не видящих призрака, средством узнавать, в какой стороне находится призрак, покинувший свое обычное место.

В длинной статье в "Revue scientifique et morale" полковник де-Роша утверждает, что эта чувствительность, в особенности чувствительность шнура, бывает значительно больше в отношении экспериментатора, чем других лиц, не находящихся в прямом общении с субъектом. В доказательство своего утверждения он приводит пример, который можно принять прямо за несчастный случай, так как пострадавший субъект должен был целую неделю пролежать в постели в состоянии, внушавшем серьезные опасения. Ничего подобного я никогда не наблюдал даже с его субъектами, так как их чувствительность не кажется мне более сильной по отношению ко мне, чем к любому из моих помощников, который принимает те же меры предосторожности, что и я. Так как г. де-Роша, человек весьма просвещенный, столь же методичен, как осторожен, то я приписываю эту разницу в чувствительности субъектов относительно его и меня с одной стороны и помощников с другой стороны, несколько различным методам, которые мы оба употребляем в опытах.

Вот комическая история о чувствительности шнура, не имевшая серьезных последствий для двух субъектов, героев её.

В начале моих опытов с г. Андре, Марта и Ненетта были раздвоены в моем рабочем кабинете. Мы хотели проверить, сознает ли находящийся в другой комнате призрак то, что в ней происходит. Для этого г. Андре пошел в гостиную, где он должен был проделать несколько несложных действий. Я послал вслед за ним призрак Марты, который должен обратить все свое внимание на действия и жесты г. Андре. Затем я посылаю с той же целью призрак Ненетты, который зацепляет первый призрак в свой шнур. Оба субъекта жалуются. Призраки волнуются, перемещаются и перепутываются шнурами. Субъекты жалуются и кричать еще громче. Для прекращения этого состояния г. Андре приходит ко мне; субъекты прямо ревут от боли, так как несмотря на принятые им меры предосторожности он невольно задевает оба шнура и тянет их. Наконец он подходит ко мне. Мы предлагаем субъектам встать и с трудом добиваемся этого; мы пробуем провести одного вокруг другого, но положение становится еще более плачевным, и мы вынуждены сделать то, с чего мне следовало начать при заплетании их: разбудить субъектов, чтобы прекратить раздвоение.

Пробудившись, оба субъекта жалуются на сильную боль в пупочной области, они испытывают такое ощущение, как будто им стянули талью веревкой.

Когда раздвоение прекращается и субъект бывает почти разбужен и начинает приходить в себя, он не вполне еще владеет собою, так как призрак оставил флюидические частицы в кресле, где пребывал в начале раздвоения, а затем в периоды отдыха; этих частиц не хватает теперь физическому телу, которое постепенно возьмет их обратно. Пока операция эта не будет кончена, субъект не находится в полном обладании своими физическими силами и интеллектуальными способностями, и не следует помощнику и даже самому экспериментатору садиться в кресло, занимавшееся призраком, так как, будучи еще в общении с этим предметом, субъект почувствует неловкость, даже недомогание, которое может дойти до боли. Только спустя 10—15 минут, когда тело субъекта войдет в обладание этой его частью, оставленной двойником, можно садиться в кресло без вреда для субъекта. И в это же время субъект совершенно приходит в себя.

Чтобы скорее достигнуть этого, субъекты при полном своем пробуждении спешат сесть в кресло, которое занимал призрак. Так, Жан с жадностью посматривает на кресло, старается охранить его от постороннего прикосновения и не медлит покинут занимаемое ею, чтобы пересесть в него. Если спрашивают ее, почему она меняет кресло, она всегда отвечает, что она на своем месте, что она должна тут быть и она не понимает, почему сидела на другом кресле.

Замечательный факт происходит тут и подтверждает закон течений в человеческом теле, который я формулировал в своей "Магнетической физике". Раздвоение экстериоризованного субъекта начинается с правой стороны и флюидическая материя направляется налево для образования призрака. Когда прекращают раздвоение, флюидическая материя снова экстериоризуется вокруг субъекта и входит в него с правой стороны в то время как левая охлаждается. Когда субъект сидит в кресле, которое прежде занимал призрак, вхождение материи оканчивается с правой стороны; обе стороны охлаждаются, а левая охлаждается еще более.

На трех субъектах в апреле, мае и июне 1908 года я констатировал с помощью двух лабораторных термометров это изменение температуры. Измерялись ладони, одинаково нажимающие ртутные резервуары, и для большей точности при получении значительных разниц после первого измерения инструменты менялись и по установлении равновесия температуры делалось второе измерение. Измерение ладони одним инструментом всегда точно совпадало с измерением другим инструментом.

Измерение делалось первое — перед раздвоением, второе — несколько минут после пробуждения, и третье — когда субъект в кресле призрака успел обратно взять все, что тот оставил там. Температура в моем кабинете никогда не бывала ниже 19°; иногда она доходила до 23°.

Вот записанные мною наблюдения в хронологическом порядке:

 

Тереза.

1. — Перед раздвоением:

Правая рука — 30,2°; — левая рука — 30,1°.

Спустя 4—5 минут после пробуждения:

Правая рука — 28,6°; —левая рука — 27,5°.

Когда субъект взял обратно излучения, оставленные в кресле, которое он занимал:

Правая рука — 26,5°; левая рука — 23°.

II. — Перед раздвоением:

Правая рука — 35,2°; левая рука — 34,5°.

Спустя 4—5 минут после пробуждения:

Правая рука — 33,6°; левая рука — 31,7°.

Когда субъект принял обратно излучения:

Правая рука — 31,2°; левая рука — 28,1°.

III. — Перед раздвоением:

Правая рука — 34,9°; левая рука — 35°.

Через 4—5 минут после пробуждения:

Правая рука — 34,8°; левая рука — 34°.

Когда субъект взял обратно излучения: Правая рука — 34,5°; левая рука — 33,8°.

I. — Перед раздвоением:

Правая рука — 35,5°; левая рука — 34,6°. Через 4—5 минут после пробуждения: Правая рука — 35,3°; левая рука — 34,3°. Когда субъект взял обратно излучения: Правая рука — 35,2°; левая рука — 34,2°.

II. — Перед раздвоением:

Правая рука — 35,8°; левая рука — 35,7°.

4—5 минут после пробуждения (сеанс был очень утомительный):

Правая рука — 35,6°; левая рука — 35,9°.

Когда субъект взял обратно излучения:

Правая рука — 35,9°; левая рука — 36,1°.

III. — Перед раздвоением:

Правая рука — 35°; левая рука — 35°.

4—5 минут после пробуждения:

Правая рука — 34,2°; левая рука — 35°.

Когда субъект взял обратно излучения:

Правая рука — 30,9°; левая рука — 30,1°.

 

Как видите, после раздвоения понижение температуры у субъекта, особенно в левой стороне, почти постоянное, так как в 7 наблюдениях лишь имеется одно, где температура увеличена в обеих сторонах. Не вследствие ли очень утомительного сеанса для субъекта? Я допускаю, но не могу утверждать.

III. Призрак блестящ. В состоянии бодрствования сомнамбулы видят в темноте человеческое тело блистающим более или менее ярким светом, смотря по степени их чувствительности и тренировки их в этого рода опытах.

Все тела, даже те, которые считаются неодушевленными, представляются ясновидящим как бы живыми, потому что они суть вместилище блестящих вибраций, более или менее видимых движений, которые сообщаются струениям в окружающей среде. Каждую минуту они получают излучения из этой среды и посылают в нее другие, так что непосредственным наблюдением можно констатировать с помощью органа зрения непрерывную смену флюидов, сил, которые созидают, разрушают, снова созидают, чтобы снова разрушить и вечно изменять. Молекулярные движения, не попадающие непосредственно в поле зрения физика, вполне видимы даже для обыкновенных сомнамбул.

Тела живые, от низшего животного до человека, представляют явление полярности, которую замечают в электричестве, магните и земном магнетизме. То же самое находят и в телах лишь со следами организации, как кристаллы. Полярность эта не только проявляется, как сила, притяжением разноименных полюсов и отталкиванием одноименных, но эти полюсы вполне видимы в форме цветного света (См. об этом в моей "Магнетической физике"). Полюс положительный или южный, который состоит из правой стороны человеческого тела, блестит ясно-голубым светом, от бледно-голубого до темно-синего цвета в зависимости от наблюдаемых субъектов и зрения различных сомнамбул, а полюс отрицательный или северный — не менее яркого оранжевого цвета, дополняющего голубой, который из палевого переходит почти в красный, проходя все оттенки желтого.

Подобно электричеству, этот свет, состоящий из цветной материй, более тонкой, чем материя, воспринимаемая нами органом зрения, наблюдается в двух формах: в форме динамической или движения, совершающегося внутри тела и производящего течения, которые идут в известных направлениях из одного конца организма в другой и даже выступают из него; и в форме статической или отдыха, на поверхности кожи. Последняя форма световой материи составляет вокруг нас флюидическую атмосферу, откуда непрерывно исходят излучения, как бы выходящие из пор кожи и перпендикулярно направляющиеся от неё на расстояние, которое нелегко определить, так как, чем более развит ясновидящий, тем более это расстояние. Для некоторых редких, очень тренированных субъектов это расстояние простирается до двух метров, между тем как слабые ясновидящие не видят далее 3—4 сантиметров. Эти излучения более энергичны в оконечностях и по близости органов чувств; особенно сильно лучатся глаза. Это аура эфирного двойника теософов, которую можно фотографировать, как это показывают два прилагаемых рисунка, полученные без объектива, единственно приложением руки к неприготовленной стороне пластинки, в проявительной жидкости, в течение 12—15 минут. Аура составляет поле действия магнетизера. Силою своей мысли и воли он заставляет вибрировать все составные части своей личности и его вибрационные движения передаются посредством эфира субъекту, помещенному на известном расстоянии от него; затем он извлекает из своего организма излучения, настоящий флюид, который приходится признать, даже при теории струения; излучения проникают в субъекта и доставляют ему флюидическую материю, которую он употребляет для производства явлений.

Рис. 8. — Изображение руки, полученное гг. Люи и Давидом в проявительной ванне.

Это световое проявление описывается всеми ясновидящими, как зрелище замечательной красоты, но оно бывает еще красивее в раздвоении: цвета более ясные и прозрачные, оттенки более многочисленные, тонкие и нежные. Зрение обыкновенных сомнамбул достигает тогда пределов физического плана, готовое воспринять еще большие красоты астрального плана; наиболее сильные ясновидящие уже созерцают их.

Если сомнамбулы, свидетели раздвоения, видят указанные мною световые явления весьма поверхностно, то раздвоенные хорошие субъекты, особенно если они тренированы в раздвоении, видят их гораздо лучше и проникают в более далекие горизонты, недоступные их зрению в состоянии бодрствования.

Вместе с раздвоением происходит факт столь же простой, как и замечательный. Во время бодрствования и даже в различных состояниях магнетического сна тело субъекта блестящее и окрашенное, как это видят он сам и другие ясновидящие. Как только начинается раздвоение, световая материя в физическом теле стремится выделиться и перейти в форму призрака, который начинает обрисовываться. По совершении раздвоения призрак не только становится блестящим, но он появляется в нежных цветах и оттенках, которые наблюдались у субъекта до раздвоения. Физическое тело, следовательно, действительно отделено от своего эфирного двойника. Оно в то же время отделено и от своего астрального тела, потому что последнее есть вместилище чувствительности, а чувствительность, как световая материя, заключена теперь в призраке.

Это еще не все. По мере того, как мы анализируем находящихся перед нами двойника и раздвоенного, мы должны признать, что раздвоение значительно сложнее, чем думали вначале. Призрак, видимо образованный эфирным телом, мог бы быть оживлен только более тончайшей силой. Очевидно, что эта сила здесь, что она исходит с астрального плана и что она составляет в свою очередь другое тело — астральное, обиталище наших ощущений, как я докажу это в следующей главе. Но в некоторых случаях призрак бывает ослепительной белизны, более приятной и красивой, чем свет солнца или какой-либо искусственный свет, и без красочных оттенков, по крайней мере, на зрение обыкновенных ясновидящих. Так в самопроизвольном раздвоении г-жа Ламбер видела свой призрак совершенно белым. Белым же неизменно бывает призрак мертвых, навсегда освобожденный от своего эфирного двойника.

Важная подробность, которая уже одна доказывает присутствие эфирного тела в призраке!

В экстериоризации — это конечно чувствительность излучается вокруг субъекта, так как, если щипать, колоть или ударять слой атмосферы, захваченный излучениями, субъект всегда чувствует, иногда весьма болезненно, все прикосновения. Эта чувствительность, скопляющаяся в некоторых телах, в воде, например, может переноситься и, если колоть или волновать воду, субъект даже через несколько дней после своего пробуждения болезненно чувствует этот укол или волнение. Он с жадностью пьет эту воду, если оставить ее в его распоряжении.

Иначе обстоит дело в раздвоении.

Возьмем два стакана одной и той же воды и вложим один в руки субъекта, когда он усыплен, но не экстериоризован. Будем медленно экстериоризовать его, чтобы дать воде время пропитаться, и уберем этот стакан в то время, когда начнется раздвоение, поставив его куда-нибудь подальше, на камин, например. Окончив раздвоение, поставим другой стакан на кресло, занятое призраком, чтобы он пропитался подобно первому, и произведем затем опыты с обоими стаканами, когда субъект будет совсем разбужен. Мы увидим тогда, что вода, бывшая в стакане у субъекта в руках во время экстериоризации, действует совершенно так, как я говорил: вода содержит в себе известное количество чувствительности субъекта, которая не вошла еще в последнего. А с водою в стакане, поставленном в призраке, можно делать что угодно, субъект ничего не почувствует, как чувствует с водой другого стакана. Однако он замечает, что в последней есть что-то, принадлежащее ему, но что, — он не может определить.







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 395. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Подкожное введение сывороток по методу Безредки. С целью предупреждения развития анафилактического шока и других аллергических реак­ций при введении иммунных сывороток используют метод Безредки для определения реакции больного на введение сыворотки...

Принципы и методы управления в таможенных органах Под принципами управления понимаются идеи, правила, основные положения и нормы поведения, которыми руководствуются общие, частные и организационно-технологические принципы...

ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ САМОВОСПИТАНИЕ И САМООБРАЗОВАНИЕ ПЕДАГОГА Воспитывать сегодня подрастающее поколение на со­временном уровне требований общества нельзя без по­стоянного обновления и обогащения своего профессио­нального педагогического потенциала...

Менадиона натрия бисульфит (Викасол) Групповая принадлежность •Синтетический аналог витамина K, жирорастворимый, коагулянт...

Разновидности сальников для насосов и правильный уход за ними   Сальники, используемые в насосном оборудовании, служат для герметизации пространства образованного кожухом и рабочим валом, выходящим через корпус наружу...

Дренирование желчных протоков Показаниями к дренированию желчных протоков являются декомпрессия на фоне внутрипротоковой гипертензии, интраоперационная холангиография, контроль за динамикой восстановления пассажа желчи в 12-перстную кишку...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.009 сек.) русская версия | украинская версия