Глава 30. Зейдист провел весь день в тренировочном центре

 

Зейдист провел весь день в тренировочном центре. Колотил грушу голыми руками. Поднимал штангу. Бегал. Снова поднимал штангу. Тренировался с кинжалами. Он вернулся в главный дом около четырех и был готов идти на охоту.

Едва ступив в фойе, он остановился. Что-то было не так.

Он оглядел вестибюль. Взглянул на второй этаж. Прислушался к странным звукам. Понюхав воздух, он почувствовал лишь аромат завтрака, который подавали в столовой, и направился туда. Он знал, что что-то случилось, но не мог понять, что именно. Братья сидели в странной напряженной тишине. Мэри и Бэт, спокойно ели, непринужденно болтая. Бэллы нигде не было видно.

Еда его не особо интересовала, но он все равно направился к свободному стулу рядом с Вишесом. Усевшись, он почувствовал, как напряжено его тело из-за физических нагрузок, которым он подвергал себя в течение дня.

– Эксплорер уехал? – Спросил он брата.

– Нет, никаких изменений. Я проверю, как только вернусь, но не беспокойся. Компьютер может отслеживать маршрут и без меня. Мы узнаем, куда он поедет.

– Ты уверен?

Вишес смерил его взглядом.

– Да. Уверен. Я сам разработал эту программу.

Зед кивнул и провел рукой по лицу от подбородка до шеи. Чертова щетина.

Через секунду Фриц принес ему два блестящих яблока и нож. Поблагодарив дворецкого, Зед занялся одним из Грэнни Смит. Очищая яблоко, он поерзал на стуле. Черт… странное ощущение появилось в ногах и пояснице. Может, он перестарался на тренировке? Он снова подвинулся, а затем сосредоточился на яблоке, продолжая поворачивать его в своей руке и держа нож так, что тот плотно прилегал к белой мякоти. Он почти дочистил его, как вдруг понял, что постоянно скрещивает и разводит ноги под столом, словно долбаная балерина на разминке.

Он взглянул на других мужчин. Ви, постукивая ногой, играл с крышкой зажигалки, то открывая, то закрывая ее. Рейдж разминал правое плечо. Потом левое. Потом грудную мышцу. Фьюри возил по блюдцу свою чашку, жевал нижнюю губу и барабанил пальцами по столу. Роф, напряженный как высоковольтная линия, покачивал головой: влево-вправо, вперед-назад. Бутч тоже казался взвинченным.

Никто (даже Рейдж) ничего не ел.

Но Мэри и Бэт вели себя совершенно нормально. Обе встали, чтобы убрать грязные тарелки. Они смеялись и уговаривали Фритца, позволить помочь ему и принести еще кофе и фруктов.

Как только женщины вышли из комнаты, первая энергетическая волна захлестнула дом. Невидимые нити потянулись к той штуковине, что была между ног у Зейдиста, мгновенно уплотнив ее. Он застыл и понял, что и Братья, и Бутч тоже замерли, словно пытаясь понять, действительно ли они почувствовали это.

Через минуту их накрыла вторая волна. Он затвердел еще сильнее, Зед выругался.

– Матерь Божья, – простонал кто-то.

– Этого не может быть! – Прорычал другой.

Дверь служебного помещения распахнулась, и вошла Бэт, неся в руках поднос с фруктами.

– Мэри, принесет еще кофе…

Роф вскочил так быстро, что его стул опрокинулся на пол. Он кинулся к Бэт и, вырвав поднос из ее рук, небрежно швырнул на стол. Когда клубника и кусочки дыни, соскользнув с серебра, приземлились на красное дерево, Бэт бросила на него сердитый взгляд:

– Роф, какого…

Он прижал ее к себе, целуя глубоко и сильно, и выгнув ее спину так, словно собирался войти в ее тело прямо на глазах у Братства. Не прерывая поцелуй, он поднял ее за талию, поддерживая под попку. Бэт, тихо рассмеявшись, обхватила ногами его бедра. Лицо короля спряталось в волосах лилан, когда он покидал комнату.

Новая волна прокатилась по дому, сотрясая мужские тела. Зейдист вцепился в край стола. Вишес повторил маневр: от напряжения костяшки его пальцев побелели.

Бэлла… наверное, это Бэлла. Должна быть. У Бэллы началась жажда.

«Хэйверс предупреждал об этом», – подумал Зед. Когда врач провел внутренний осмотр, он сказал, что, вероятно, приближается ее время.

Черт возьми. Женщина в период жажды. В доме с шестью мужчинами.

Когда именно над Братьями возобладают сексуальные инстинкты, было лишь вопросом времени. Опасность стала реальной.

Когда Мэри вошла из дверей служебного помещения, Рейдж, как танк, пошел к ней, вырывая кофейник из ее рук и зашвыривая его на буфет. Он прижал ее к стене, закрывая своим телом. Голова опустилась вниз, эротичное мурлыканье было таким громким, что на люстре зазвенели кристаллики. Потрясенный хрип Мэри превратился в очень женственный вздох.

Рейдж в мгновение ока поднял ее на руки и вышел из комнаты.

Бутч посмотрел на свои колени, а потом поднял голову, оглядывая остальных.

– Послушайте, я не хочу лезть не в свое дело, но у всех… э-э-э…

– Да. – Сказал Ви сквозь стиснутые губы.

– Вы не хотите мне рассказать, какого черта здесь происходит?

– Бэлла вступила в период жажды, – сказал Ви, бросая салфетку. – Господи. Сколько еще до наступления темноты?

Фьюри посмотрел на часы.

– Почти два часа.

– К тому времени мы уже будем не в себе. Скажи, что у тебя есть красный дымок.

– Да, полно.

– Бутч, сделай себе одолжение – выметайся из дома. Яма недостаточно далеко. Я и не думал, что люди тоже реагируют на это. Но ты живое доказательство, так что лучше уходи, пока тебя окончательно не засосало.

Новая волна накрыла их, и Зед рухнул на спинку стула. Его бедра невольно поднимались, отвечая на зов. Услышав стоны, он понял, что они оказались по уши в дерьме. Неважно, насколько цивилизованными они притворялись, ни один вампир не мог не реагировать на зов женской жажды. В будущем их сексуальные потребности будут только увеличиваться.

Если бы не дневной свет, они бы спаслись, покинув особняк. Но сейчас оказались в ловушке: к тому времени, как придет желаемая темнота, будет слишком поздно. Чем дольше мужчина чувствовал женскую жажду, тем сильнее он противился попыткам оставить ее неудовлетворенной. Независимо от того, что скажет мозг, их тела будут бороться за возможность ответить на призыв. Но уйдя от нее, они подвергнуться таким мукам, что желание быть с ней покажется им лишь неприятным зудом. Роф и Рейдж нашли выход из положения, но остальные Братья были в беде. Их единственная надежда – самим себя вырубить.

А Бэлла… О, Боже… Ее боль будет сильнее, чем все их страдания вместе взятые.

Ви поднялся из-за стола, держась за спинку стула.

– Давай, Фьюри. Нам нужно начать курить. Сейчас же. Зед, ты идешь к ней, не так ли?

Зейдист закрыл глаза.

– Зед? Зед, ты услужишь ей – правда ведь?

 

* * *

 

Джон поднял глаза, когда раздался телефонный звонок. Сал и Реджин – семейные доджены – ушли за покупками. Он взял трубку.

– Джон, это ты? – послышался голос Тора.

Джон свистнул и проглотил еще немного риса под имбирным соусом.

– Слушай, школа на сегодня отменяется. Я сейчас всех обзваниваю.

Джон опустил вилку и свистнул, имея в виду, что принял к сведению.

– На территории комплекса возникли… некоторые затруднения. Но все вернется на круги своя завтра или через пару ночей. Посмотрим, как все пойдет. В свете этих событий, мы перенесли твой визит к Хэйверсу. Бутч приедет за тобой прямо сейчас, хорошо?

Джон свистнул два раза в знак согласия.

– Хорошо… он человек, но он классный. Я ему доверяю. – В дверь позвонили. – Это, вероятно, он… да, это Бутч. Я вижу его на экране монитора. Послушай, Джон… насчет терапии. Если тебе не понравится, ты можешь больше туда не ходить, хорошо? Я не позволю кому-то заставлять тебя.

Джон вздохнул и подумал: «Спасибо».

Тор тихо рассмеялся.

– Да, я тоже не в восторге от всего этого капания в эмоциях… Ой! Велси, какого черта?

Последовал быстрый разговор на Древнем Языке.

– Ладно, – сказал Тор. – Напиши мне смс, когда все закончится, хорошо?

Джон свистнул два раза, повесил трубку и положил тарелку с вилкой в посудомоечную машину.

Психотерапевт… тренировки… Он не хотел ни того, ни другого, но уж лучше было ходить ко всем мозгоправам города, чем видеть Лэша каждый день. Черт, по крайней мере, визит к доктору продлится не больше часа. Лэша приходилось терпеть гораздо дольше.

На пути к выходу он захватил свою куртку и блокнот. Открыв дверь, он увидел громилу, стоявшего на крыльце. Человек улыбался.

– Эй, Джей. Я Бутч. Бутч О’Нил. Твой шофер.

Вау. Этот Бутч О’Нил был… ну, во-первых, он был одет, как модель из GQ. Под черным кашемировым пальто виднелся модный костюм в полоску, потрясающий красный галстук и ярко-белая рубашка. Темные волосы были небрежно откинуты со лба рукой, что, несомненно, лишь украшало общую картину.

А его ботинки… Вау. Гуччи. Настоящий Гуччи… Черная кожа, красно-зеленая кайма, блестящие золотые бляшки.

Забавно, но он совсем не походил на Мистера Совершенство. Нос парня явно был пару раза сломан, карие глаза были слишком проницательными и уставшими, чтобы называться красивыми. Но он был словно вскинутый пистолет: острый ум сочетался с опасной силой, которую следовало уважать. Эта смесь делал его похожим на убийцу, в прямом смысле слова.

– Джон? Все нормально?

Джон свистнул и протянул руку. Пожав ее, Бутч снова улыбнулся.

– Так ты готов идти? – Спросил мужчина немного мягче. Словно ему сказали, что Джон должен отправиться к Хэйверсу, «кое с кем поговорить».

Боже… Об этом, что, все узнают?

Закрывая дверь, Джон представил, что о визитах к психотерапевту становится известно одноклассникам. Его чуть не стошнило.

Они с Бутчем подошли к черному Эскалейду с тонированными стеклами и хромированными колесами. В тепле машины витал запах кожи и лосьона после бритья, которым пользовался Бутч.

Когда они двинулись, Бутч включил стерео, и «Mystikal^[68]» загремел на всю мощь. Посмотрев в окно на кружившиеся на ветру снежинки и рыжеватый свет, прорывавшийся сквозь пелену туч, Джон понял, что, на самом деле, хотел бы ехать в другое место. Куда угодно. Ну, только не в класс.

– Ну, Джон, – сказал Бутч. – Не буду отрицать, я знаю, зачем ты едешь в клинику. Должен признаться, я тоже в свое время ходил к мозгоправу.

Джон удивленно посмотрел на него, и мужчина кивнул.

– Да, когда служил в полиции. Я десять лет расследовал убийства, а при такой работе ты видишь много дерьма. И всегда находился какой-нибудь парнишка в старушечьих очках, вынуждавший меня разговаривать с ним и записывавший каждое мое слово. Это было отвратительно.

Джон глубоко вздохнул, уверенный, что ему этот опыт понравится куда меньше.

– Но самое смешное… – Бутч притормозил перед знаком «стоп» и включил поворотник. Через секунду он влился в дорожное движение. – Самое смешное, что… думаю, мне это помогло. Не тогда, когда я сидел напротив доктора Искренность – супергероя в области разделения чувств. Честно говоря, я все время хотел сбежать, аж кожа зудела. Но потом… Потом я вспоминал наши разговоры. И знаешь, он все делал правильно. Он вроде как успокаивал меня, хотя я и думал, что со мной все в порядке. Так что, мне это помогло.

Джон склонил голову набок.

– Что я видел? – Прошептал Бутч. Мужчина надолго замолчал. Но когда они въехали в очередной роскошный район города, он все же продолжил. – Ничего особенного, сынок. Ничего особенного.

Бутч повернул на подъездную дорожку, остановился возле ворот и опустил окно. Он нажал кнопку интеркома, назвал свое имя – и их пропустили.

Эскалейд припарковался за особняком размером со школу, и Джон открыл дверь. Подойдя к Бутчу с другой стороны внедорожника, он увидел, как парень вытащил пистолет: рука плотно обхватывала ствол, прижимая к бедру так, что он был едва заметен.

Джон видел этот трюк и раньше. Фьюри сделал то же самое, когда они вдвоем пару дней назад приходили в клинику. Здесь было небезопасно?

Джон посмотрел вокруг. Для такого богатого особняка все казалось совершенно нормальным.

Может быть, понятия «безопасность» для Братьев вообще не существовало.

Бутч взял Джона за руку и быстро пошел к стальной двери, осматривая гараж за домом, дубы вдалеке и две другие машины, припаркованные перед чем-то, похожим на служебный вход. Джон старался не отставать.

Когда они достигли черного входа, Бутч повернулся к камере наблюдения, и стальные панели перед ними раздвинулись с громким звуком. Они ступили в вестибюль, и двери за ними закрылась. Открылся грузовой лифт. Они спустились на один этаж и вышли.

Перед ними стояла знакомая Джону медсестра. Когда она улыбнулась и поприветствовала их, Бутч убрал пистолет в кобуру под левой рукой.

Медсестра указала рукой на коридор.

– Петрилла ждет.

Сжимая блокнот, Джон глубоко вздохнул и последовал за женщиной, чувствуя себя так, словно отправлялся на казнь.

 

* * *

 

Зед остановился у двери спальни. Он собирался лишь проведать Бэллу, а затем прямиком направиться в комнату Фьюри и накачаться наркотиками. Он ненавидел любой наркотический дурман, но все было лучше, чем это яростное желание заниматься сексом.

Он приоткрыл дверь и прислонился к косяку. Комната была наполнена прекрасным ароматом – словно сад в пышном цвету – ничего приятнее он никогда в жизни не чувствовал.

Перёд его брюк приподнялся сильнее: он заявлял о своем желании вырваться на волю.

– Бэлла? – Обратился он в темноту.

Услышав стон, он вошел внутрь, закрыв за собой дверь.

О, Боже. Ее запах… Рычание зародилось в глубине его горла, пальцы согнулись, превратившись в когти. Ноги понесли его к постели, инстинкты пересилили доводы рассудка.

Бэлла скорчилась на матрасе, запутавшись в простынях. Увидев его, она вскрикнула, но потом успокоилась, словно приказав себе расслабиться.

– Я в порядке. – Она перевернулась на живот, ее бедра качнулись, когда она натянула на себя одеяло. – Я… действительно… Все будет…

Ее тело выпустило новую волну энергии, такую сильную, что она оттолкнула его прочь. Бэлла же, наоборот, свернулась на постели клубочком.

– Иди, – простонала она. – Хуже… когда ты здесь. О… Боже…

Когда она смачно выругалась, Зед попятился к двери, хотя тело приказывало ему остаться.

Выйти в коридор было также адски тяжело, как оттянуть разъяренного мастиффа от его жертвы. Закрыв дверь, он бросился к Фьюри.

По пути он чувствовал запах красного дымка, который курили его брат с Ви. Когда он ворвался в спальню, слой дыма был густым, как туман.

Вишес и Фьюри лежали на кровати с косяками в руках: рты сжаты, тела напряжены.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил Ви.

– Дай мне, – сказал он, кивая на ящичек из красного дерева, стоявший между ними.

– Почему ты оставил ее? – Ви глубоко затянулся, и кончик самокрутки вспыхнул ярким оранжевым огоньком. – Жажда не прошла.

– Она сказала, что ей только хуже, когда я там. – Зед склонился над близнецом и схватил косяк. Дико трясущиеся руки никак не хотели поджигать его.

– Как это возможно?

– Разве я выгляжу как гребаный специалист в этом деле?

– В теории, с мужчиной ей должно стать лучше. – Ви потер лицо, потом с изумлением посмотрел на Зейдиста. – Подожди минуту – ты не спал с ней, так ведь? Зед…? Зед, ответь на долбаный вопрос.

– Нет, не спал, – рявкнул он, отдавая себя отчет в том, что Фьюри не произнес ни слова.

– Как ты мог оставить бедную женщину в таком состоянии?!

– Она сказала, что все в порядке.

– Да, ну все только начинается. Скоро она будет не в порядке. Боль уйдет, только если мужчина кончит в нее, ты понимаешь меня? Ты не можешь оставить ее так. Это жестоко.

Зед подошел к окну. Жалюзи были опущены, и он подумал о солнце – огромном, ярком тюремщике. Боже, как бы он хотел выйти из дома. Словно пасть огромного капкана закрывалась над ним: желание сбежать было почти таким же сильным, как и калечащая его похоть.

Он подумал о Фьюри. Тот молчал, опустив глаза.

«Это твой шанс, – подумал Зед. – Просто отправь своего близнеца к ней. Отправь его удовлетворить ее жажду. Давай. Скажи ему, чтобы он вышел из комнаты и пошел к ней, снял одежду, накрыл ее своим телом».

О… Боже…

Голос Вишеса прервал его самоистязание, тон был раздражающе рассудительным.

– Зейдист, это неправильно. И ты это знаешь. Если ты не сможешь этого сделать…

– Как насчет того, чтобы не лезть не в свое дело, брат?

Повисла тишина.

– Хорошо, я позабочусь о ней.

Зед резко обернулся, когда Вишес, потушив самокрутку, поднялся с кровати. Он подтянул кожаные штаны, и его возбуждение стало очевидным.

Зейдист метнулся с такой скоростью, что даже не почувствовал ног. Он столкнул Вишеса на пол и стиснул руками мощное горло брата. Его клыки удлинились и стали похожи обнаженные ножи, он прошипел:

– Подойдешь к ней, и я тебя убью.

Сзади началась какая-то возня: видимо, Фьюри пытался разнять их, но Ви прервал спасательную операцию:

– Фьюри! Нет! – Ви смог вдохнуть немного воздуха. – Это между мной… и им.

Взгляд бриллиантовых глаз Вишеса был острым как лезвие. Хотя он боролся за каждый вздох, голос его оставался таким же сильным, как и всегда:

– Расслабься, Зейдист… ты тупой мудак… – Глубокий вдох. – Я никуда не пойду… Просто пытался привлечь твое внимание… Сейчас же ослабь… свой захват.

Зед облегчил хватку, но с брата не слез.

Вишес жадно втянул в себя воздух. Несколько раз.

– Теперь ты понимаешь, что чувствуешь, Зед? Ощущаешь собственнический инстинкт? Ты связался с ней.

Зед хотел бы отрицать это, но, учитывая его недавнюю игру в полузащитника, любые отговорки были бы бессмысленны. И он до сих пор сжимал горло мужчины.

Голос Ви упал до шепота.

– Твой путь из ада ждет тебя. Она дальше по коридору, приятель. Не будь дураком. Иди к ней. Жажда позаботиться о вас обоих.

Зед перекинул ногу и слез с брата, скатившись на пол. Избегая мыслей о пути из ада, женщинах и сексе, он, сложа руки на груди, лениво гадая, что стало с самокруткой, которую он курил. Взглянув в сторону окна, он понял, что успел положить ее на подоконник прежде, чем, как ракета, набросился на Вишеса.

Ну, разве он не джентльмен?

– Она может исцелить тебя. – Сказал Ви.

– Я не ищу исцеления. Кроме того, я не хочу, чтобы она забеременела, понимаешь? Какой тогда начнется ужас.

– Это ее первый раз?

– Я не знаю.

– Если это так, то шансы практически равны нулю.

– «Практически» не достаточно хорошо. Что еще может ей помочь?

Фьюри заговорил:

– У тебя есть морфин, не так ли? Ну, знаешь, тот шприц, который я приготовил из того, что оставил Хэйверс? Используй его. Я слышал, некоторые женщины так делают.

Ви сел, упершись руками в колени. Он откинул волосы назад, и на секунду стала видна татуировка на его правом виске.

– Морфин не решит проблему полностью, но это точно лучше, чем ничего.

Очередная волна жара прокатилась по воздуху. Все трое застонали, мгновенно потеряв контроль над собой: их тела напрягались, разрываясь от желания оказаться там, где их жаждали, где они могли облегчить женскую боль.

Зед поднялся на ноги, как только смог. Уходя, он заметил, как Вишес снова взбирается на кровать Фьюри и поджигает косяк.

Оказавшись на другом конце дома, он остановился, чтобы собраться с силами прежде, чем снова открыть дверь своей комнаты. Он вошел, пытаясь не смотреть в ее направлении, и направился к конторке.

Он нашел шприцы и взял тот, что наполнил Фьюри. Глубоко вздохнув, он обернулся… и обнаружил, что кровать пуста.

– Бэлла? – Он подошел ближе. – Бэлла, где…

Он обнаружил ее скрючившейся на полу. Подушка была зажата между ее ног, тело сотрясала дрожь.

Она начала всхлипывать, когда он опустился на колени рядом с ней.

– Больно…

– О, Боже… Я знаю, налла. – Он убрал волосы, спадавшие на ее глаза. – Я позабочусь о тебе.

– Пожалуйста… Так больно. – Она повернулась. Ее груди были тугими, с напряженными красноватыми кончиками… Прекрасные. Неотразимые. – Больно. Очень больно. Зейдист, оно не прекращается. Становится только хуже. Бо…

Внезапно ее тело выгнулось дугой, выпустив новую волну энергии. Сила гормонов ослепила его, пойманного в ловушку собственного тела, сотрясаемого животным ответом на ее жажду, который лишал его всех ощущений… даже когда она схватила его за руку с такой силой, что запросто могла бы сломать кости.

Когда напряжение спало, он подумал о своем запястье. Боль его не волновала – он выдержал бы всю, что ей нужно было причинить ему. Но если она так отчаянно цеплялась за него, он мог лишь представить себе ту боль, что она терпела внутри себя.

Вздрогнув, он понял, что она с такой силой кусала нижнюю губу, что из той пошла кровь. Он стер ее большим пальцем. Вытер штанину, чтобы не забыться и не облизать – это родило бы лишь новую жажду.

– Налла…

Он посмотрел на шприц в своей руке.

«Сделай это, – обратился он к самому себе. – Введи ей лекарство. Забери ее боль».

– Бэлла, мне нужно кое-что знать.

– Что? – Простонала она.

– Это твой первый раз?

Она кивнула.

– Я не знала, что это будет так больно… О, Боже…

Ее тело снова сотряс спазм, ноги смяли подушку.

Он перевел взгляд на шприц. «Лучше, чем ничего» – было недостаточно хорошо для нее, но кончить в нее было бы кощунством. Черт возьми, эякуляция была худшим выбором из тех жалких альтернатив, что стояли перед ним, но с биологической точки зрения, он мог дать ей куда больше, чем морфин.

Зед положил шприц на прикроватный столик. Потом поднялся и скинул ботинки, одновременно стаскивая с себя рубашку. Расстегнул ширинку, выпуская на свободу отвратительный, ноющий отросток, и перешагнул через упавшие штаны.

Для оргазма ему нужна была боль, но это его не особо заботило. Черт, он сможет сделать это сам с собой, чтобы достичь освобождения. У него для этого были клыки, правда ведь?

Он поднял Бэллу, извивавшуюся от боли, на руки и перенес на кровать. Она была великолепна среди разбросанных подушек: щеки пылали, губы были раскрыты, кожа сияла от жажды. Но она так страдала…

– Шш… Тише, – прошептал он, ложась на кровать. На нее.

От соприкосновения их тел она застонала, снова укусив нижнюю губу. На этот раз, наклонившись, он слизнул свежую кровь с ее рта. Ее вкус, электрическое покалывание на языке, возбудили его. Испугали его. Напомнили ему, чем он питался в последние сто лет.

С проклятьем он выбросил из головы свое гребаное прошлое и сосредоточился на Бэлле. Ее ноги извивались под ним, и ему пришлось приложить силу, что развести их шире, придерживая коленями. Она содрогнулась, когда он прикоснулся к ее плоти, горевшей огнем, влажной, припухшей. Она закричала, и охвативший ее оргазм слега ослабил напряжение в теле, ее ноги и руки расслабились, дыхание стало не таким отрывистым.

Может быть, это будет даже проще, чем он думал. Может быть, Вишес ошибся, полагая, что мужчина должен быть внутри нее. В таком случае, он просто сможет ласкать ее раз за разом, доводя до оргазма. Черт, да он был бы счастлив делать это весь день напролет. Их первый раз продлился недостаточно долго.

Он посмотрел на свою одежду. Вероятно, следовало бы надеть ее…

Сила новой волны, выпущенной ее телом, была так велика, что откинула его назад – словно невидимая рука толкнула его в грудь. Она закричала от боли. Когда буря чуть стихла, он упал на нее. По-видимому, оргазм только ухудшил ситуацию, и она начала всхлипывать так сильно, что даже слезы прекратили литься из глаз. Она извивалась под ним, тело сотрясали спазмы, из горла вырывались сухие хрипы.

– Лежи тихо, налла, – яростно прошептал она. – Дай мне ввести его в тебя.

Но она едва ли слышала его. Ему пришлось с силой удерживать ее на месте, надавив рукой на предплечье и подвинув ее ногу в сторону и вверх. Он попытался войти в нее, двигая бедрами, но никак не мог достичь нужного угла. Даже прижатая к матрасу его силой и весом, она умудрялась шевелиться.

Крепко выругавшись, Зед взял его в руку. Он направил ублюдка в ее естество и с силой проник в нее, соединяя их тела. Оба вскрикнули.

А потом он опустил голову, полностью утонув в ощущении ее тугой влажной плоти. Тело взяло верх над разумом, бедра задвигались словно поршни: изнурительный резкий ритм создавала напряжение в мошонке и отдавался жаром в паху.

О, Боже… Разрядка приближалась. Как в тот раз, в ванной, когда она обхватила его рукой. Но горячее. Безумнее. Разрушая всякие границы.

– О, Господи! – Выкрикнул он.

Их тела бились друг о друга, он почти ослеп, пот катился градом, в связующий аромат адским шумом врывался в его мозг. А потом она простонала его имя и выгнулась под ним. Сокращения ее внутренней плоти сжимали его, спазмами усиливая наслаждение… О, черт. Боже, нет…

Рефлекторно он попытался выйти из нее, но оргазм накатил на него сзади, простреливая позвоночник, вонзаясь в спину в тот момент, когда он почувствовал, как пуля его разрядки врывается в ее тело. И чертова штука никак не останавливалась. Он кончал мощными волнами, разливаясь в ней, наполняя ее. Даже понимая, что все это попадает внутрь нее, он не мог остановить взрывы, сотрясавшие его тело.

Когда последняя дрожь утихла, он поднял голову. Глаза Бэллы были закрыты, дыхание успокоилось, тени, лежавшие на лице, исчезли.

Ее руки пробежали по его ребрам, коснулись плеч, и, вздохнув, она повернула голову, уткнувшись в его бицепс. Тишина в комнате, в ее теле потрясала. Потрясал также и тот факт, что он кончил лишь потому, что она дала ему возможность почувствовать себя хорошо…

Хорошо? Нет, и близко не валялось. Она заставила его почувствовать себя… живым. Пробужденным.

Зед прикоснулся к ее волосам, разглаживая их по белоснежной подушке. Не было никакой боли. Только удовольствие… Чудо.

Но вдруг он почувствовал влагу в месте соединения их тел.

Его передернуло от мысли о том, что он сделал с ней, и он не смог побороть желание вымыть ее после этого. Он встал и направился в ванную, где нашел мочалку. Но вернувшись к постели, увидел, что она снова начала извиваться – жажда пробуждалась опять. Он взглянул на себя вниз, наблюдая за тем, как та штуковина у него в паху набухает и растет в ответ на женский зов.

– Зейдист… – Простонала она. – Оно… вернулось.

Он отложил мочалку и снова лег поверх нее, но прежде, чем войти в ее тело, он посмотрел в остекленевшие глаза – и почувствовал, как в нем просыпается совесть. Насколько отвратительна была его жажда в ней, когда последствия были такими мерзкими? Боже правый, он кончил в нее, и эта дрянь осталась на самых прекрасных частях ее тела, на ее гладкой коже, на бедрах….

– Я могу ввести тебе лекарство, – сказал он. – Ты не будешь чувствовать боли, и тебе не придется терпеть меня внутри. Я могу помочь тебе, не причинив вреда.

Он смотрел на нее в ожидании ответа, пойманный в ловушку природой и реальностью.