СУМЕРКИ СОЗНАНИЯ

 

 

«Как именины, так, очередной укол: старость подходит! «Мементо мори». (Помни о смерти.) Но не она страшит. И даже не болезеи* Не привык, но смогу терпеть и не терять лица. Ужасает только слабоумие. Потеря интеллекта и распад личности».

Академик Николай Амосов.

 

 

Помните, в прежние времена на афишах кинофильмов появились строгие надписи: «Детям до 16 лет вход воспрещен». По аналогии перед этим разделом книги я хотел бы поставить табличку: «Людям после 60 лет — лучше не читать». И действительно, если вы человек мнительный, если после чтения медицинского справочника вы обнаруживаете у себя признаки всех болезней от коклюша до «пляски святого Витта», то пропустите этот раздел. А зачем же тогда было об этом писать?

Вам никогда не приходилось слышать: «С моей мамой (старшей сестрой, тетей) в последнее время происходит что-то совершенно непонятное. Она всю жизнь была добрым, спокойным человеком, а теперь, на старости лет, стала скупой, злой, агрессивной. Думает только о себе, о своем здоровье..». Счастлив тот, кто никогда не слышал, а тем более не произносил таких монологов. Люди не знают о том, какие психические изменения личности могут происходить с человеком позднего возраста, накладывают на его поведение нормы поведения здорового человека и приходят в ужас от их несовпадения. Возникают трагические семейные коллизии, мрачные ситуации общения с престарелыми родственниками, родителями, заслоняют то светлое, что всегда было в облике родного человека. Именно поэтому люди обязаны знать о возможных старческих психозах, о старческом слабоумии, быть добрыми и терпимыми к несчастью родных и чужих людей, переживших свой ум. Еще в «Домострое» сказано: «Если же оскудеют разумом в старости отец или мать, не бесчестите их, не укоряйте, тогда почтут вас и ваши дети».

Вторая половина XX века отличается значительным увеличением демографической группы старшего возраста и вместе с тем, как отмечают психиатры всех развитых стран, идет значительный рост психических заболеваний в этом возрастном контингенте населения. Отечественная и зарубежная медицинская статистика свидетельствует, что от 10 до 25 % всех лиц старше 60-65 лет страдают психическими нарушениями различной тяжести. Психические расстройства у пожилых различны по своему происхождению» причинам и протеканию. У одних людей — это заболевания» возникшие в более молодом, возрасте, но обострившиеся после начала старения,

Другая группа — психические расстройства, преимущественно или всегда возникающие в позднем возрасте и прямо или косвенно связанные со старением, К последним относятся предстарчеекне и старческие (пресенильные и сенильиые) психозы илито, что называют старческим слабоумием. В отличии от врожденного, приобретенное слабоумие (деменция) возникает на склоне лет и обусловлено мозговым атеросклерозом и гипертонической болезнью.

Характер протекания заболевания зависит от громадного комплекса факторов: чисто медицинских (груз соматических, телесных болезней и возрастных недугов, изменивших все системы и органы) и психологических {снижение эмоционального фона, обеднение интересов, их смещение в сферу физического и материального благополучия, тревожная мнительность, консерватизм, недоверчивость, недостаточная активность, инертность психических процессов, ослабление интеллектуальной деятельности).

Устранить медицинские факторы крайне сложно, тогда как эффективно повлиять на психологические вполне реально. Прежде всего, следует улучшить социально-психологическую ситуацию, в которой оказывается стареющий человек.

Абсолютно невозможно повлиять на наследственные факторы. Доказано, что значительно выше риск возникновения сенильной деменции у родственников больных старческим слабоумием. Среди больных старческим слабоумием женщин в 2 раза больше, чем мужчин. Уровень риска пропорционален возрасту, то есть. чем старше возраст, тем выше риск. Единственно, что хоть как-то может обнадежить сегодняшнего пожилого человека — это медицинская статистика: не все старики впадают в маразм, а лишь 5-10 % всех лиц старше 65 лет.

Вообще говоря, при всем при том, что старение имеет массу общих непременных для всех людей черт, каждому уготована своя старость, так же как и время ее наступления. Вспоминаю Совещание философов и естествоиспытателей, состоявшееся в 1980 году. Его открыл тогдашний Президент АН СССР А.П.Александров. Это был могучий старик около 80 лет. Начиная свое выступление, он не без ехидства заметил: «Я старый человек и мне по бумажке говорить трудно». В те времена и дряхлый генсек, и его такие же соратники иначе как «по бумажке» не могли и слова сказать, а Анатолий Петрович произнес блестящую получасовую речь, заложив руки за спину. Характер проявления и появления признаков старения зависит от всей предшествующей жизни: здесь и врожденные особенности, и приобретенные черты характера, и перенесенные болезни, и профессиональный отпечаток, и семейная наследственность, и семейное счастье и многое, многое другое.

Предстарческие психозы (другое название — пресенильные или инволюционные психозы) возникают в возрасте от 45 до 60 лет и проявляются либо депрессией, либо бредом ущерба и преследования. Депрессия оборачивается тревогой, мнительностью, уверенностью в тяжелом, неизличимом заболевании. Если врач или родные пытаются таких людей разубедить, то это вызывает только озлобление и отчуждение. Речь таких больных возбужденная, возникают попытки самоубийства. Пресенильный бред ущерба порою трудно отличить от действительных жалоб, причем в качестве обидчиков обычно называют соседей и родственников. «Они крадут мою пенсию, отрезают колбасу, отливают суп из кастрюли..». Мать вдруг начинает позорить прежде искренне любимую дочь, рассказывать гадости о сыне или его жене. На соседей пишутся заявления в милицию, домоуправление, раньше очень любили писать в «партийные органы» и в газету «Правда». Настроение при этом не обязательно пониженное и тревожное, оно может быть очень энергичным, боевым: «мое дело — правое».

Предстарческие психозы могут быть спровоцированы трагическими ситуациями или тяжелыми соматическими заболеваниями. Со временем и при лечении острые тревожно-депрессивные и бредовые проявления утихают, сменяются унылым пессимизмом, беспокойством по пустякам, некоторым ослаблением памяти и снижением интеллекта, но не слабоумием. Течение болезни — монотонное и многолетнее, полное выздоровление, как правило, не наступает. Хотя психические проявления нивелируются, остается постоянная настороженность, подозрительность, беспричинная ревность, преувеличенная обидчивость.

Если бы Гоголь был бы не великим сатириком, а простым психотерапевтом, то он написал бы не шестую главу «Мертвых душ», а анамнез развития пресенильного психоза у Плюшкина, и мы бы не смеялись над несчастным стариком, а сострадали его судьбе. Из гоголевских описаний Плюшкина можно составить нечто подобное истории болезни.

Больной: Плюшкин Степан, 65-ти лет, точный возраст не называет, но говорит, что живет седьмой десяток, выглядит гораздо старше.

Социальное положение; помещик. Предварительный диагноз: Предстарческий психоз.

Анамнез болезни (сведения о начале болезни, ее развитии): В зрелые годы С.Плюшкин был бережливым хозяином, был женат, имел троих детей (двух дочерей и сына), поддерживал дружеские отношения с соседями, в семье царила -спокойная и добрая атмосфера. Активно занимался хозяйственной деятельностью, которая приносила умеренный доход. Значимым событием явилась смерть жены. Пережитый стресс стимулировал начало заболевания. С этого времени пациент начал ощущать беспокойство, тревожность, стал подозрительнее и скупее. Второй стресс, пережитый больным, — бегство старшей дочери из дома. Отец полностью порвал с ней всякие отношения. Вместе с этим происходит усиление болезненных расстройств, сопровождавшихся отчетливыми соматическими изменениями: потерей аппетита, похудением, выпадением зубов. Смерть младшей дочери и непослушание сына, с которым также, как и со старшей дочерью, порваны отношения, явились причиной депрессивного синдрома, проявившегося в замедлении мышления и двигательной заторможенности, слезливости, раздражительности, ворчливости. Больной не помнит, сколько и чего у него есть, неуступчив е покупателями, с соседями не встречается, приезжавшего к нему несколько раз племянника не признает и не принимает.

В настоящее время больной страдает бредом ущерба, идеями ограбления его крестьянами, говорит, что весь народ у него или вор, или мошенник: «В день так оберут, что и кафтана не на чем будет повесить». Заявляет, что ключница, тоже мошенница, постоянно следит за ней. О тринадцатилетнем мальчике, говорит, что тот «глуп, как дерево», а попробуй что-нибудь положить, мигом украдет». Проявление старческого слабоумия особенно ярко отражается в собирании и накопительстве хлама, ходит каждый день по улицам своей деревни и подбирает старые подошвы, бабьи тряпки, глиняные черепки, все это тащит к себе и складывает в кучу в углу комнаты.

Окончательный диагноз: пресенилъный психоз, переходящий в сенильное слабоумие. Прогноз неблагоприятный. Степан Плюшкин нуждается в помещении в психиатрическую больницу, где ему может быть обеспечен уход, надзор и диетическое питание».

Вот так. или примерно так, должна была бы выглядеть история болезни Плюшкина, в ней все записано со слов Гоголя, который сам, по свидетельству современников, страдал серьезным психическим расстройством. Автор «Записок сумасшедшего» обладал тонким и точным знанием клиники психических болезней, поражавшим специалистов. Так что под сочиненной нами историей болезни вполне могла стоять подпись. Врач-психиатр Николай Васильевич Гоголь.

Старческое слабоумие или сенильная деменция обычно случается в возрасте 65-85 лет, но возможны и более ранние и более поздние сроки. Болезнь подкрадывается медленными, почти незаметными шажками. Окружающие обычно говорят: «У него (у нее) с возрастом очень плохой стал характер», потом начинают припоминать, что неприятные черты были и раньше, но не так заметны. А дело в том, что на начальном этапе заболевания индивидуальные психологические особенности заостряются, утрируются. По мере развития заболевания они сглаживаются. Наступают патологические изменения личности, типичные именно для старческого слабоумия. Врачи называют это состояние — сенильная психопатизация личности. Больные становятся в характерологическом отношении похожими друг на друга. У людей несведущих такие совпадения вызывают искренние удивление и огорчение: «Как, и с вашей покойной мамой тоже такое было? Странно, они были такими разными людьми и по характеру, и по прожитой жизни?»

На этой стадии болезни старики теряют свой прежний облик и манеру поведения, как будто какой-то злой художник написал недоброй рукой отвратительный шарж на родного человека. Бывший альтруист вдруг превращается в патологического эгоцентрика, которого не волнуют ни беды, ни здоровье даже собственных детей и внуков, тех, за кого он и жизнь мог прежде отдать. Появляется плюшкинская скупость, бесконечное пересчитывание своих скудных запасов и перепрятывание денег. Причем, для помрачненного сознания это абсолютно нерешаемые задачи, тем более сейчас, когда счет пошел на тысячи, десятки или же сотни тысяч. Они, верно, ощущают себя то нищими, то подпольными миллионерами. Возможно, что в сумеречном сознании воспроизводится советский менталитет — вечная боязнь ограбления, денежной реформы, обсчета и обвеса. Бережливость превращается в скупость, легкая невнимательность в межличностных отношениях трасформируется в изумляющую черствость. Собираются и складируются старые, абсолютно ненужные вещи, и не только свои, но и те, что можно подобрать на улице, а то и в мусорном баке. Пропадают увлечения и интересы, присущие этому человеку всю жизнь. Речь идет не о занятиях, которые требуют серьезных интеллектуальных усилий, а об элементарном: почитать газету, посмотреть телевизор.

Долгие годы я был знаком с одной очень интересной женщиной. Т. была намного лет старше меня, но общение с ней приносило истинное интеллектуальное удовольствие. Т. по профессии — художник. «Для души» она рисовала какие-то необыкновенные, сказочные замки, в молодости писала сентиментальные лирические стихи, была завзятым театралом, любила и умела красиво одеваться. К старости все эти увлечения пропали. Личная жизнь сложилась неудачно, детей не было, муж умер. В конце жизни ее переселили на окраину города, в новые постройки, потому что ее старенький домик подлежал сносу. Возможно, это тоже сыграло роковую роль в ее судьбе. Общались мы с ней в эти годы все больше по телефону. Т. жаловалась на тоску, одиночество, неприязнь соседей, с которыми она не сумела познакомиться. Скорее, наверное, не захотела. Говорила, что дружит только со своей кошкой, что видит плохо, поэтому ничего не читает и не смотрит.

Когда она умерла, соседи рассказали, что Т. постоянно рылась в мусорных ящиках, они сторонились ее, не знают, что она там искала и находила, предполагали — объедки. В это невозможно было поверить, ведь Т. всегда уверяла, что пенсия у нее — «приличная» и она всем обеспечена. Все прояснилось в опустевшей квартире, которая была доверху завалена коробками и пакетами из-под импортных конфет, духов, шампуней и тому подобного. Это я были ее «находки». Ее привлекали красивые цветные обертки и картинки.

Стремление к красоте, присущее Т. в той, нормальной жизни, превратилось в помутившемся сознании в собирание хлама. В жилище, если его можно так назвать, попадались и другие вещи, рассказывающие о былых привязанностях хозяйки: красивые статуэтки, антикварные безделушки, библиографические редкости, где между страниц были спрятаны купюры разного достоинства и нового и старого образца и, видимо, забытые там, ведь пыльные фолианты давно никто не брал в руки. Все вместе представляло одну грязную массу, заросшую паутиной. Комната была наполнена дурным сладковатым запахом, который шел из холодильника, забитого «ветеранскими пайками» из позеленевшей вареной колбасы, заплесневевших кусков масла и гнилых лимонов. Возможно, что испортившаяся снедь лежала здесь помногу месяцев.

Я поднял один из томов. Бальзак «Гобсек». Мистическое совпадение. Пролистав. наткнулся на такие строки: «... Скупость, превратившаяся в безотчетную, лишенную всякой логики страсть». В комнате, смежной со спальней покойного, оказались и гниющие паштеты и груды всевозможных припасов. даже устрицы и рыба, покрывшаяся тухлой плесенью. Все кишело червями и насекомыми... Комнату загромождала дорогая мебель, серебряная утварь, лампы, картины, вазы, книги, превосходные гравюры... ларчики с драгоценностями, украшенные гербами и вензелями, прекрасные камчатные скатерти и салфетки. Он (Гобсек, а это последние страницы романа) уже впал в детство и проявлял то дикое упрямство, что развивается у всех стариков, одержимых какой-либо страстью, пережившей у них разум».

Воистину, меняются времена, драгоценности заменяются побрякушками, деликатесы— пайками, а психика остается прежней.

Больные страдают обжорством, едят все без разбора и меры, не испытывая вкусовых ощущений и насыщения. Лишенные постороннего контроля старики могут причинить себе серьезный вред неумеренным приемом пищи.

Наверное, наиболее неприятным, постыдным новоприобретением становится гиперсексуальность, с разговорами на эротические темы и похабны-ми обвинениями супругов в неверности, распущенности. Находятся негодяи и негодяйки, использующие болезненную страсть, чтобы вытянуть у несчастных накопленные сбережения. А порпй психопатизированные етарики предприни-мают развратиые действия в отношении малолетних детей.

Моими соседями когда-то была одна бездетная пара. Муж был лет 50-ти, высокий, седой, прекрасно сложенный человек. Он был уникальным специалистом, много зарабатывал, души не чаял в жене, которая была лет на 10 его моложе, одаривал ее драгоценностями. Жили они долго и дружно, муж умер в довольно преклонном возрасте. Пожилая вдова сначала целыми днями пропадала на кладбище, увешивала стены квартиры фотографиями умершего мужа. Но по прошествии нескольких лет соседи стали замечать что-то ненормальное в поведении старой женщины. К ней зачастили какие-то темные личности мужского пола. А вскоре, сидя на дворовой лавочке, она стала рассказывать в непристойных подробностях, и никого, даже детей, не стесняясь, о своих «любовниках». Им она раздавала дорогие подарки покойного мужа. Свою жизнь эта женщина закончила в психиатрической лечебнице.

Как-то стоя за чем-то в «очередной очереди», я услышал разговор двух женщин. Одна из них горько плакала и от этого говорила довольно громко: «Мой отец на старости лет превратился в гадкого, гнусного человека. Он приглашает к себе гулящих девок, отдает им пенсию, вещи покойной мамы, а они за это танцуют перед ним голыми. Большего ему и не требуется. А ведь всю жизнь притворялся нравственным человеком».

Первыми признаками заболевания становится угрюмо-раздражительное настроение, скандальность, примитивность высказываний и желаний.

Мрачна, но справедлива в данном случае старая народная поговорка: «Если Господь хочет наказать кого-то, то он лишает его разума». Процесс движется от снижения умственных способностей к их полной утрате и слабоумию.

Мнемосина (богиня памяти в греческой мифологии) первая отворачивает свое лицо от несчастных. Утрачивается ориентировка во времени, старики иногда путают вечерние сумерки с ранним рассветом и наоборот, ведут себя неадекватно времени суток. Они легко могут заблудиться, хотя и не уходят далеко от дома и находятся на хорошо знакомой улице. Когда к ним приходят на помощь» не могут назвать свой адрес, вместо ответов на вопросы пытающихся помочь заблудившемуся старику или старушке, еще больше теряются, путаются, рыдают. Хорошо, если происшествие заканчивается благополучным возвращением домой, если же нет, то в местной прессе и теленовостях появляются объявления: «Ушел из дома старый человек..», «Ушел из дома и пропал человек».

Человеческая память по своей структуре похожа на детскую игрушку «пирамидка», в которой на стерженек-палочку накладываются диски-лепешки разных цветов, уменьшающиеся по размеру. Жизненные впечатления напоминают те цветные кружочки: в детские, юношеские и молодые годы они окрашены в теплые и яркие тона, они крупнее и занимают нижние этажи пирамиды памяти, выше — круги впечатлений все уже, цвета глуше. При постепенной потере памяти происходит то же самое, что с детской пирамидкой: первыми теряются верхние, маленькие кружочки, то есть то, что память приобрела недавно, менее прочные знания и навыки. Остаются лишь нижние круги из знаний — самые старые, из навыков — автоматические. Со временем память опустошается настолько, что старики не могут ответить — сколько у них детей, как их зовут, не могут назвать свой возраст, фамилию, профессию. У части больных возникает «сдвиг памяти в прошлое», утрачиваются воспоминания о последних годах и десятилетиях, о большей части своей жизни, зато в подробностях воспроизводятся картины детства, юности и себя они воспринимают в том раннем возрасте, спрашивают, куда ушли давно умершие родственники, называют окружающих их именами, волнуются — не потерялась ли мама, здоровы ли их малые дети. Покуда память еще не полностью потеряна, больные старики стараются пересказать свою жизнь, они часто путают последовательность событий, точно так же, как маленький ребенок, собирая свою пирамидку, кладет прежде большого кружка маленький. Речь сохраняется гораздо дольше, чем память, в упорядоченном виде, но со временем и она становится бессистемной, превращается в бессмысленную болтовню.

Путая, как младенцы день с ночью, подолгу спят днем, а ночью начинают проявлять необыкновенную активность, собирают свои вещи, увязывают в узел постель, объясняют, что им предстоит дальняя дорога, эвакуация, просят и требуют не мешать им, иначе они опоздают на поезд, разминутся с родственниками, которых давно уже нет на свете, чаще всего с мамой. Вообще, вся манера поведения становится суетливой, действия бестолковыми, элементарные бытовые проблемы неразрешимы. Они уже не способны к самообслуживанию и оттого неряшливы. Порой психическое расстройство протекает на фоне относительного физического здоровья, такие больные доживают до полного маразма, от начальных признаков слабоумия до летального исхода проходит от 2 до 10 лет. Само по себе слабоумие не смертельно, смерть наступает от каких-нибудь других заболеваний. Течение болезни замедленно-непрерывное, иногда возникают всплески, психозы характерны больше для начального этапа.

Психиатры различают длинный ряд старческих заболеваний с дегенеративной деменцией: болезни Альцгеймера и Пика, хорея Гентингтона, отчасти болезнь Паркинсона и другие. Мы не ставим себе задачу подменить учебник по психиатрии или по геронтологической психиатрии. Освидетельствование и лечение таких больных осуществляет и назначает только врач-психиатр, мы же хотим только предупредить близких пожилому человеку людей о возможном несчастье, как-то подготовить к возможной неожиданности. Еще раз подчеркнем слово возможном, но не обязательном. Более того, редко, крайне редко при выявлении деменции в самом начале ее развития синдром все же удается затормозить, используя компенсаторные возможности мозга. Об этом пишут самарские врачи-психиатры в монографии «Практическая гериатрия».

Тяжкое это заболевание не очень разборчиво, оно настигает людей самых разных социальных слоев и биографий. Экс-президент Америки Р.Рейган в последние годы жизни страдал от одного из самых типичных старческих психических заболеваний — болезни Альцгеймера.

Больные старческим слабоумием больше всего нуждаются в наблюдении и заботливом уходе, таком, который могут обеспечить только родные люди. Никто кроме них не проследит за регулярностью физиологических отправлений. Дети должны помочь своим родителям также, как и те заботились о них в самом раннем возрасте: накормить с соблюдением диеты; искупать; стараться, чтоб они хоть минимально передвигались; не оставлять их без присмотра, потому что они могут причинить себе вред. Конечно, легче отправить такого больного в больницу, но всякое перемещение пожилого человека обычно приводит к ухудшению психического и физического состояния. Необходимость госпитализации возникает лишь при острой психосоматической симптоматике, грубых расстройствах поведения, угрозе суицида, отказе от пищи и значительном похудении, полной беспомощности при отсутствии близких.

В таких случаях врач-психиатр решает вопрос о недобровольной госпитализации и лечении в психиатрическом диспансере. Во всех других случаях согласно Закону РФ о психиатрической помощи, введенному с января 1993 года, психиатрическое освидетельствование и лечение осуществляется только с согласия пациента или его законных опекунов.