Глава 4 9 страница

(131) Церковная десятина - в католических странах наименование особого вида прямого налога на земельных собственников, которые должны были платить Церкви 10-го часть урожая. В протестантских странах она сохранялась только в Англии вплоть до 1835 г.

(132) Речь оратора пародирует парламентские выступления, призывающие к подавлению ирландского восстания.

(133) Пансироллий - перечень преступлений, в результате которых можно было привлечь преступника к суду.

(134) Планудес Максим (1260-1310) - ученый, монах из Константинополя. В 1296 г. как знаток латинского языка был послан Андроником Палеологом II в Венецию. Осуществлял подбор древнегреческой литературы для школьного образования. Переводил римских авторов.

(135) Салмазий Клавдий (1588-1653) - филолог. Сочинения его посвящены лингвистике и свидетельствуют об обширных знаниях.

(136) Вописк Флавий (III - IV вв. н. э.) - историк времен императора Константина, родом из Сиракуз, автор жизнеописаний римских политических деятелей.

(137) Пилад - в древнегреческой мифологии сын Строфия, царя Фокиды, в доме которого воспитывался спасенный после убийства Агамемнона его малолетний сын Орест. В древнегреческой трагедии Пилад выступает всегда как верный друг Ореста в моменты самых тяжких испытаний.

(138) Квинт Беркий и Публий Хейрий. - Де Квинси иронизирует над своеобразным пониманием истории Древнего Рима и "переводит на латынь" английские имена убийц, о которых шла речь выше.

(139) Эзоп (VI в. до н. э.) - древнегреческий баснописец, считавшийся изобретателем жанра басни. Ему приписываются сюжеты почти всех известных в античности басен. "Эзоповы басни" служили материалом школьного чтения. Сборники басен нередко переиздавались и переводились на все европейские языки, вызвав многочисленные подражания.

(140)...соприкоснуться с областью ужасного... - В конце XVIII - начале XIX в. в Англии был очень популярен "готический роман" - роман "тайны и ужаса". Теоретической основой его была книга философа и эстетика Эдмунда Бёрка "О происхождении наших идей возвышенного и прекрасного" (1757). Задачей "готического романа" было пробудить воображение читателя и его интуицию, с тем чтобы помочь проникнуть в суть бытия, недоступную рассудку. Де Квинси здесь и далее иронизирует над оппонентами этой теории, играя роль простодушного истолкователя романтической теории искусства, утверждая, что она - "не опасна".

(141) Де Квинси имеет в виду сатирический "трактат" Джонатана Свифта "Скромное предложение", в котором автор рисует ужасающее положение детей в Ирландии и дает "совет", как с ним справиться, поедая детей.

(142)...Лапуты, йеху и гуингнмов... - Де Квинси имеет в виду вымышленные страны и народы, которые посещает главный герой романа Свифта "Путешествия Гулливера".

(143) Свифт был настоятелем собора в Дублине.

(144) Театр Друри Лейн - один из старейших театров Лондона. Первое здание театра было построено в 1678 г. Здание несколько раз горело. Последний пожар произошел в 1812 г. На собранные пожертвования совет попечителей вновь отстроил театр. Открытие его, на котором зачитывалось лучшее приветственное послание (из участвовавших в конкурсе), послужило поводом для создания первого сборника литературных пародий на поэтов-романтиков "Отвергнутые послания" Джеймса и Горацио Смитов. В театре Друри Лейн играли выдающиеся актеры братья Кембл и Сара Сиддонс. Его директором в конце XVIII - начале XIX в. был знаменитый английский драматург Ричард Бринсли Шеридан. Постоянным посетителем театра и председателем конкурсного комитета при открытии нового здания был лорд Байрон.

(145) Уоррингтон - город в Ланкашире на острове Мерси.

(146) Аттила (в германских сагах Этцель; 434-453 н. э.). - При Аттиле гунны подчинили себе территорию от Волги до Рейна. Восточно-Римская империя платила Аттиле как предводителю гуннов дань. Он возглавил набеги своих племен в Галлии, а затем - в Италии. После его смерти племенной союз гуннов распался.

(147) Де Квинси иронизирует над отвлеченными философскими штудиями английского поэта-романтика Сэмюеля Тейлора Колриджа (см. примеч. 8 к ч. I "Исповеди англичанина, любителя опиума").

(148) Саути Роберт (1774-1843) - один из представителей "озерной школы". Учился в Оксфордском университете, где сблизился со сторонниками Французской революции. Позднее состоялось знакомство с Вордсвортом и Колриджем. Наиболее известные произведения - "Стихотворения" (1776), драма "Уот Тайлер" (1794), романтические баллады и четыре поэмы: "Талаба-разрушитель" (1801), "Мэдок" (1805), "Проклятие Кехамы" (1810) и "Родерик, последний из готов" (1814). В зрелый период творчества все далее отходит от либерально-демократических взглядов юности. С 1815 г. - поэт-лауреат, официальный поэт при королевском дворе.

(149) Боу-стрит - см. примеч. 3 к лекции "Убийство как одно из изящных искусств".

(150) Ост-Индская компания - крупнейшая торговая компания, которая вела торговлю с Индией, фактически колонизовав страну, в конце XVIII в. имела собственные армию и флот.

(151) Бенгал - самая большая и населенная провинция Британской Индии. Граничила с Непалом, Сиккимом и Бутаном, а также Бирмой. Имела статус Президентства с центром в Калькутте, подразделявшегося на пять провинций.

(152) Мадрас - главный город одноименного британского Президентства. Первое английское владение в Индии. Речка Кувам делит его на две части. На севере при англичанах находился Блэк-таун, квартал туземцев, на юге - форт Сент-Джордж, где были сосредоточены присутственные места гражданского и военного управления колонизаторов. Неподалеку находился дворец индийского правителя (наваба) и европейские кварталы. Существовал с 1639 г.

(153) Инд (Синду - санскр. река) - самая большая по длине река Индии. С 1835 г. по ней стали ходить пароходы.

(154) Лахор - город на реке Рави в Пенджабе, провинции Британской Индии, торговый центр, славился кустарным производством ковров. Известен своими достопримечательностями - Шахской башней, возведенной в XVI - XVII вв., дворцом и мечетью Везир-хана.

(155) Сринагар (Суриджанагар, Сиринагур) - Солнечный город, летняя резиденция магараджи Кашмирского, расположен на берегу реки Джелам, здесь проживали в основном индусы-магометане. Вне города на берегу озера Даль располагался английский форт.

(156) Тициан Вечелио (1477-1576) - глава венецианской школы живописи и родоначальник нового направления в искусстве позднего Возрождения. Писал придворные парадные портреты для императора Карла V и картины на библейские темы, а также на сюжеты из древней мифологии. Главное достоинство способность понять характер своей модели, увидеть гармонию существования в вещах, особые черты в людях, его колорит отличался прозрачностью и нежностью.

(157) Рубенс Петер Пауль (1577-1640) - великий голландский художник. В 1598 г. стал профессиональным живописцем. Писал картины на библейские сюжеты и портреты по заказу. Его главным стремлением была жизненность исполнения, высокая степень колористического эффекта и сила драматического выражения. Пристрастие к изображению чувственной стороны жизни составляет резкий контраст с аскетизмом других современных ему школ.

(158) Ван Дейк Антонис (1599-1641) - выдающийся голландский живописец. Учился в мастерской Рубенса, в начале творческого пути находился под сильным его влиянием. В 1622 г. уехал в Италию изучать великих мастеров Возрождения, что изменило его манеру. Прославился картинами на библейские сюжеты и портретами знати. Был придворным живописцем в Лондоне.

(159)...оксфордский термин Главный Распорядитель... - По-видимому, Де Квинси иронически использует термин, обозначающий одну из должностей в организационной иерархии Оксфорда. В начале XIX в. оксфордские студенты делились на аристократов и студентов из других слоев населения (commoners). Обязанностью "главного распорядителя", облаченного в специальную форму, было следить за дисциплиной студентов-"неаристократов".

(160) Калькутта - в XIX в. главный город Британской Индии. Расположен в 160 км от Бенгальского залива. Самый большой после Бомбея порт Индустана. Калькутта служила резиденцией вице-короля Индии, губернатора Бенгалии, главнокомандующего войсками в Индии.

(161) Шабаш (евр.) - суббота, праздник, день молитвы, отдых в конце работы, время, свободное от дела.

(162) Девоншир - см. примеч. 37 к "Исповеди англичанина, любителя опиума". К читателю. Предварительная исповедь.

(163) См. примеч. 4 к "Сновидению".

(164) Коронер - следователь, ведущий дела о насильственной или скоропостижной смерти.

(165) Шекспир. "Макбет", акт III, сц. 3.

(166) Эль - светлое пиво.

(167) Портер - черное (темное) пиво.

(168) Медуза-Горгона - чудовищное порождение морских божеств Форкия и Кето, внучка Земли - Геи и Моря - Понта. Сестра двух других горгон Сфены и Эвриалы. Единственная смертная из трех сестер. Отличалась, как и они, ужасным видом, была покрыта чешуей и крылата, со змеями вокруг головы и взором, превращающим в камень. Из крови Медузы, убитой Персеем, возник крылатый Пегас.

(169) Соверен - золотая монета в один фунт стерлингов.

(170) Гинея - до 1831 г. золотая монета.

(171) Шиллинг - английская серебряная монета, равная '/20 фунта стерлингов, или 12 пенсам.

(172) См. примеч. 15 к "Сновидению".

(173) См. примеч. 15 к "Сновидению".

(174) Немезида - в древнегреческой мифологии богиня Возмездия.

(175) Эпикуреец. - последователь эпикурейской философии. Здесь: человек, выше всего ставящий личное удовольствие.

(176) Мизансцена - расположение актеров на сцене в определенных сочетаниях друг с другом и с окружающими декорациями в те или иные моменты спектакля.

(177)...по оправдании семи епископов в Вестминстере в 1688 году. - В 1688 г. английский король Иаков II издал указ, согласно которому отменялся запрет на поступление католиков на государственную службу, и приказал огласить его в одно из воскресений во всех англиканских церквах. Архиепископ Кентерберийский и шестеро других епископов решили обратиться с петицией к королю, чтобы не допустить этого. Однако в следующее воскресенье указ был оглашен более чем в ста церквах, а семеро епископов были препровождены в Тауэр и вскоре предстали перед судом. Но верховный суд, несмотря на обвинение в государственной измене, предъявленное им генеральным прокурором, оправдал епископов под давлением народа.

(178) "Весть облетела улицы мгновенно..." - поэма английского поэта-романтика Перси Биш Шелли "Восстание Ислама". Песнь XII.

(179) Курвуаэье - слуга-француз, убивший собственного хозяина - лорда Уильяма Рассела.

(180) Дортуар - общая спальня.

(181) Уэстморленд - графство на северо-западе Англии.

(182) Эршир - графство в южной Шотландии, разделенное на три округа гористый Карик, Кейл с плоским побережьем и Кэннингем - плодородную холмистую местность.

(183) Шеп - река на границе Шотландии и Англии.

(184) Пенрит - город в графстве Камберленд, по дороге в Шотландию у подножия Пенритского маяка. Достопримечательности - замок XIV в.

(185) Карлайл - главный город графства Камберленд, расположен на холме у реки Эден.

 

Глава 4

Тео выглядел так, словно его сюда занес порыв лютого ветра с северо-востока. Однако самым ужасным во внезапном появлении Харпа было не сулившее неприятности выражение лица, а перепуганная девочка, открывшая ротик в леденящем беззвучном крике.

 

- Ливия! – Джейси ринулась к дочери, потеряла равновесие и рухнула на каменный пол вместе с костылями.

Энни выскочила из-за стола и непроизвольно кинулась к Тео, слишком испуганная происходящим, чтобы ждать, пока Джейси сможет подняться.

- Что, по-твоему, ты делаешь?

Темные брови хозяина дома возмущенно сошлись на переносице.

- Что я делаю? Она была на конюшне!

- Отдай ее сюда! – Энни попыталась забрать малышку, но та стала вырываться и от нее.

Джейси сумела сесть на полу, и Энни устроила Ливию на колене матери. А затем не раздумывая загородила их собой от Тео.

- Не подходи, - предупредила она его.

«Эй! Я тут герой, - запротестовал Питер. – Защищать людей - моя работа».

- Она была на моей конюшне! – воскликнул Тео.

Он словно заполнил собой похожую на пещеру кухню, поглотив весь кислород. Энни тверже уперлась ногами в пол и набрала воздуха в грудь:

- Слушай, а потише нельзя?

Джейси ахнула. Тео же и не подумал говорить потише:

- Она там не стояла просто в дверях. Девчонка забралась в стойло к Танцору. В стойло! Конь норовистый, ты хоть представляешь, что с ней могло произойти? А тебе я велел держаться подальше от дома. Что ты тут делаешь?

Энни мысленно приказала себе: «Не дай ему себя запугать».

Не в этот раз. Но в свирепости потягаться с Тео не могла.

 

- Как она оказалась в стойле?

 

- Откуда я знаю? – обвиняюще сверкнул он глазами. – Может, не заперто было.

 

- Иными словами, ты забыл его запереть. – У нее начали трястись ноги. – Замечтался, как в очередной раз погонишь бедное животное в очередную снежную бурю?

 

Энни сумела отвлечь внимание от Джейси и Ливии, но, к несчастью, теперь Тео сосредоточился на ней. Он принялся разминать руки, словно готовясь нанести удар.

 

- Какого черта ты тут делаешь?

 

Куклы ее спасли.

 

- Следи за языком, - произнесла Энни неодобрительным голосом Милашки, однако все же вспомнив, что надо шевелить губами.

 

- Что ты делаешь в моем доме? – Тео подчеркнуто выговорил каждый слог в той же неприятной манере, что и Лео.

 

Нельзя, чтобы он узнал о ее помощи Джейси.

 

- В коттедже нет беспроводной сети, а она мне нужна.

 

- Найди в другом месте.

 

«Если уступишь, - подала голос Негодница, - он снова выиграет».

 

Энни задрала подбородок:

 

- Если скажешь пароль – буду признательна.

 

Тео посмотрел на нее так, будто она из сточной канавы вылезла:

 

- Я велел тебе держаться от дома подальше.

 

- Разве? Что-то не помню. – Надо придумать, как прикрыть Джейси. – Джейси сказала, что мне нельзя здесь находиться, но я не послушалась, - солгала Энни. – Я больше не та милая девочка, - прибавила она, чтобы Тео прочувствовал положение дел наверняка.

 

Тут Джейси не выдержала и хмыкнула. Лучше бы промолчала. Тео мгновенно переключился обратно на нее:

- Ты помнишь наш уговор, Джейси.

Та прижала дочь к груди:

- Я пыталась удержать Ливию, но…

- Так не пойдет, - сухо отрезал Тео. – Придется нам пересмотреть условия. – С этим надменным заявлением он развернулся, словно тут больше и говорить не о чем.

 

«Пусть проваливает!» - крикнула Пышка.

Но Энни не могла его вот так отпустить и ринулась наперерез.

- Ты из какого ужастика выскочил? Посмотри на нее! – Она указала пальцем на Джейси, надеясь, что Тео не заметит, как дрожит рука. – Ты что, серьезно собираешься вышвырнуть вдову с ребенком и без гроша в кармане в снег? У тебя что, вместо сердца камень? Ой, подожди. Это был риторический вопрос.

Тео посмотрел на нее с тем же раздражением, как смотрят на назойливую муху:

- К тебе-то это каким боком относится?

Энни терпеть не могла спорить, зато Негодница просто обожала, поэтому пришлось прибегнуть к помощи своего альтер-эго:

- Таким, что я человек, способный сострадать. Давай, заткни меня, если слово «сострадание» тебе неизвестно. – Надменные синие глаза Тео потемнели. – Ливия больше не зайдет в стойло, потому что ты станешь его запирать. А твоя домоправительница прекрасно справляется со своей работой, невзирая на сломанную ногу. Тебе ведь продолжали готовить еду, так? Посмотри на кухню. Ни единого пятнышка.

Явный перебор. Тогда Энни решила давить на то, что, похоже, являлось слабым местом хозяина дома. – Если выгонишь Джейси, Синтия наймет кого-то другого. Только представь: еще один чужой вторгается в твое личное пространство. Шныряет по Харп-Хаузу. Наблюдает за тобой. Мешает работать. Или того хуже – пытается с тобой завести разговор. Ты этого хочешь?

И пусть под конец речи Энни уже сипела, она поняла, что победила, по тому, как слегка сощурились глаза и опустились уголки слишком красивого рта Тео.

Он глянул на Джейси, что так и сидела на полу, обнимая Ливию, и отрывисто сообщил:

- Я отлучусь на пару часов. Приберись пока в башне, но четвертый этаж не трогай.

И выскочил из кухни почти с той же скоростью, с которой в нее влетел.

Ливия сунула большой палец в рот.

Джейси расцеловала дочь в обе щеки, прежде чем поставить ее рядом, и поднялась, опираясь на костыли.

- Поверить не могу, что ты так с ним разговаривала.

Энни и самой не верилось.

В башню имелось два входа – один с улицы, другой с третьего этажа дома. И раз Джейси не могла взобраться по ступенькам, именно Энни предстояло выполнить работу.

 

Фундамент башни был выше, чем основание остального Харп-Хауза, поэтому ее второй этаж находился на уровне третьего этажа дома, а дверь наверху его лестницы вела прямиком в основное жилое помещение башни. Похоже, ничего не изменилось с тех пор, как здесь гостила бабушка близнецов. Угловатые бежевые стены служили фоном мягкой мебели восьмидесятых годов, которая местами потерлась, а местами выцвела от солнца, бившего в окна, выходящие на океан.

 

Потрепанный персидский ковер почти полностью закрывал паркет, пара любительских пейзажей маслом красовалась над бежевым диваном с большими подлокотниками-валиками и украшенными бахромой подушками. Под висевшими на стене маятниковыми часами, чьи стрелки застыли на без пяти минут четырех часах, в больших деревянных напольных подсвечниках торчали толстые незажженные белые свечи. Их верхушки покрылись пылью. Кажется, это единственная часть Харп-Хауза, которую не подвергли «старению» на пару сотен лет, но впечатление она производила столь же мрачное.

 

Энни прошла в небольшую кухоньку с подъемником в дальней стене. Вопреки ожиданиям, посуда, в которой Тео посылали еду с главной кухни, была чистой и стояла в синей пластиковой сушилке. Энни вытащила баллончик чистящего спрея из-под раковины, но приступать к уборке не спешила. Джейси готовила Тео только ужин. Чем же Повелитель преисподней питался в остальное время? Энни отставила баллончик и открыла ближайший шкафчик.

 

Никаких глаз тритона или жабьих лапок. Ни тебе тушеных глазных яблок или зажаренных во фритюре ногтей. Вместо них Энни обнаружила коробки сухих завтраков из неочищенной пшеницы с отрубями без сахара и соли, из цельной овсяной муки и пшеничного крахмала, и пшеничные же хлопья с витаминно-минеральными добавками. Ничего сладкого, ничего интересного. Но все-таки и никаких консервированных частей человеческого тела.

 

Больше шанса исследовать помещение могло и не представиться, поэтому Энни продолжила обыск. Какие-то скучные консервы, упаковка сильногазированной минеральной воды, большая пачка дорогого кофе в зернах и бутылка хорошего скотча. Когда Энни разглядывала фрукты на стойке, в голове раздался кудахчущий голос Злобной королевы: «Скушай яблочко, дитя мое…»

 

Энни развернулась и пошла к холодильнику, где нашла кроваво-красный томатный сок, брусок твердого сыра, черные оливки в масле и нетронутую упаковку какого-то мерзкого на вид паштета, от вида которого аж передернуло. Неудивительно, что Тео любит потреблять чью-то печенку.

 

Морозилка оказалось, в сущности, пустой, а в «зоне свежести» лежали только морковь и редис. Энни обвела взглядом кухню. А где же «вредная» еда? Пачки чипсов, тортилья, коробки мороженого? Стратегический запас картофельных чипсов и банок арахисового масла? Ничего соленого и хрустящего. Никаких вкусностей. Эта кухонька в своем роде наводила такой же страх, как и большая кухня.

 

Энни взяла чистящий спрей и замешкалась. Вроде же при уборке полагается двигаться сверху вниз? Или нет?

 

«Шпионов никто не любит», - покровительственным тоном заметила Пышка.

 

«Ну да, а ты у нас святая невинность», - съязвила Энни.

 

«Тщеславие не порок, - парировала Пышка. – Это призвание».

 

Да, Энни хотелось порыскать в доме у Тео, и она собиралась начать прямо сейчас. Пока хозяин в отлучке, можно в точности выяснить, что же он прячет в своей берлоге.

 

Уставшие ноги протестующе ныли, пока Энни карабкалась на третий этаж. Если вытянуть шею, то видно закрытую дверь на чердак на четвертом, где Тео предположительно пишет новый садистский роман. Или расчленяет трупы.

 

Дверь в спальню была открыта, и Энни заглянула внутрь. Если не считать джинсов и свитера, валявшихся в изножье грубо сколоченной кровати, комната выглядела так, словно пожилая дама все еще обитала здесь. Желтоватые стены, шторы с махровыми розами, дамское кресло с малиновой обивкой, декорированная стежкой круглая оттоманка и двуспальная кровать с бежевым покрывалом. Тео совершенно точно не переделывал помещение под себя.

 

Энни вернулась в узкий коридорчик и после секундного колебания преодолела оставшиеся шесть ступенек на запретный четвертый этаж и толкнула заветную дверь.

 

Пятиугольная комната с нештукатуреным деревянным потолком и пятью голыми узкими готическими окнами. Если в остальных помещениях не чувствовалось рука хозяина дома, то здесь она была видна невооруженным глазом. От одной стены выступал угловой стол, на котором были беспорядочно разбросаны бумаги, пустые коробки из-под компакт-дисков, пара блокнотов, наушники и стоял компьютер. У стены напротив примостился черный металлический стеллаж с разнообразной техникой, включая аудиосистему, и небольшой телевизор с плоским экраном. На полу под окнами кое-где лежали стопки книг, а рядом с большим удобным креслом валялся ноутбук.

 

Со скрипом открылась дверь.

 

Энни испуганно втянула воздух и обернулась.

 

С черным вязаным шарфом в руках вошел Тео.

 

«Однажды он уже пытался тебя прикончить, - едко напомнил Лео. – Может и снова попробовать».

 

Энни сглотнула и отвела взгляд от небольшого белого шрама в углу брови Тео – того самого, которым некогда наградила его сама.

 

Он пошел к ней, но уже не просто держал шарф, а крутил его словно гаротту или кляп, или какую-нибудь пропитанную хлороформом тряпку. Интересно, сколько придется прижимать ткань к лицу, прежде чем человек отключится?

 

- На этот этаж вход воспрещен, - начал Тео. – Но ты и так об этом знала. Однако пришла.

 

Он накинул шарф себе на шею, сжимая концы в кулаках. Язык у Энни словно отнялся. И вновь ей пришлось призвать на помощь отвагу Негодницы:

 

- Это тебя здесь быть не должно. – Оставалось надеяться, что Тео не заметит скрипучих ноток в ее обычно уверенном голосе. – Вот как мне тут разнюхивать, если ты говоришь, что уходишь, а сам остаешься?

 

- Шутишь? – Он потянул концы шарфа.

 

- Ты… это ты во всем виноват. – Нужно быстро что-то придумать. – Я бы не заявилась сюда, если бы ты дал мне пароль.

 

- К счастью, я тебя не понимаю.

 

- Обычно люди пишут его на бумажке и лепят к компьютеру. – Энни сцепила руки за спиной.

 

- Я так не делаю.

 

«Не сдавайся, - приказала Негодница. – Пусть поймет, что теперь имеет дело со взрослой женщиной, а не с беззащитной пятнадцатилеткой».

 

Энни была отличницей по классу импровизации и постаралась выдать самое лучшее.

 

- А тебе это все не кажется немного идиотским?

 

- Идиотским?

 

- Неудачный выбор слов, - поспешно исправилась она. – Но… Допустим, ты забыл пароль. Тебе серьезно охота звонить своему провайдеру? – Энни закашлялась и набрала воздуха в грудь. – Знаешь, что это такое? Ты часами висишь на проводе, а автоответчик все бубнит, как им важен твой звонок. Или сообщает, что их меню изменилось и тебе надо все внимательно прослушать. В смысле, разве смена меню твоя головная боль, а не их собственная? Через несколько минут такой пытки я готова просто удавиться. И тебе правда хочется проходить весь этот ад, когда проблему можно решить с помощью обычного клейкого листика-напоминалки?

 

- Или обычного электронного письма, - ответил Тео с сарказмом, которого заслуживала ее пространная и путаная речь. – Dirigo.

 

- Что?

 

Отпустив шарф, Тео прошел к ближайшему окну, у которого стоял телескоп, направленный на океан.

 

- Ты меня убедила. Кодовое слово «dirigo».

 

- И что это за пароль такой?

 

- Девиз штата Мэн. Латынь. Значит «я правлю». А еще это значит, что больше у тебя нет повода тут разнюхивать.

 

Что на такое скажешь. Энни стала бочком пробираться к двери.

 

Тео снял телескоп со штатива и подошел с прибором к другому окну:

 

- Ты правда думала, будто я не знаю, что ты делаешь за Джейси ее работу?

 

Следовало понять, что он догадается.

 

- Какая тебе разница? Работа-то выполнена.

 

- Большая, потому что я не желаю тебя здесь видеть.

 

- Понятное дело. Уж лучше ты вышвырнешь Джейси.

 

- Мне тут никто не нужен.

 

- Конечно нужен. Кто ответит на стук в дверь, когда ты спишь в своем гробу?

 

Тео проигнорировал ее слова, смотря в телескоп и настраивая резкость. Энни почувствовала, как в затылке закололо. Окно, к которому перешел хозяин дома, выходило как раз на ее коттедж.

 

«Вот что бывает, когда бросаешь вызов подлецу», - насмешливо заметил Лео.

 

- У меня новый телескоп, - сообщил упомянутый подлец. – Когда хорошее освещение, то просто удивительно, сколько всего можно увидеть. – Он еще чуть-чуть подправил прибор. – Надеюсь, мебель, что ты передвинула, была не слишком тяжелой.

 

Энни продрал мороз до мозга костей.

 

- Не забудь сменить постель у меня в спальне, - приказал Тео, не оборачиваясь. – Нет ничего лучше, чем ощущать голым телом свежие простыни.

 

Ни за что Энни не покажет ему, как он ее до сих пор пугает, потому заставила себя медленно повернуться и пойти к лестнице. У нее был миллион причин сказать Джейси, что больше она эту работу делать не будет. Миллион – не считая абсолютной уверенности, что не сможет жить в мире с собой, если позволит страху перед Тео Харпом бросить в беде человека, спасшего ей жизнь.

 

Энни управилась так быстро, как только смогла. Протерла мебель в гостиной, пропылесосила ковер, отдраила кухню. А затем, с ноющим от плохого предчувствия желудком, прошла в спальню, нашла чистое белье, но снимать простыни с кровати Тео показалось ей слишком личным, слишком интимным. Однако она стиснула зубы и все сделала.

 

А когда потянулась за тряпкой, услышала, как на чердаке хлопнула дверь, щелкнул замок и загремели вниз по лестнице шаги. Энни приказала себе не двигаться, но все равно обернулась.

 

 

Опершись плечом на косяк двери, Тео стоял на пороге. Взгляд его проследовал от растрепанных волос Энни к ее груди, едва различимой под толстым свитером, затем скользнул по бедрам, задержался, двинулся дальше. Что-то в этом осмотре было оценивающее. А еще нахальное и тревожащее. Наконец Тео отвернулся.

 

И вот тогда-то раздался он.

 

Какой-то сверхъестественный звук – полурычание-полустон, причем совершенно жуткий, - просочился в комнату.

 

Тео замер на ходу. Энни наклонила голову, смотря в сторону чердака:

 

- Что это такое?

 

Хозяин дома нахмурился и было открыл рот, словно хотел объяснить, но так ничего и не сказал. А секунду спустя исчез.

Где-то внизу хлопнула дверь. Энни стиснула зубы.

 

«Ублюдок. Так тебе и надо».

Дыхание Тео облачками пара вырывалось изо рта. Он открыл дверь конюшни, куда всегда уходил, когда надо было поразмыслить. Тео думал, что готов ко всему, но совсем не ожидал, что она вернется, и не собирался мириться с этим.

Внутри пахло сеном, навозом, пылью и холодом. Раньше отец держал здесь целых четыре лошади, которые так и жили на острове, когда семья уезжала с Перегрина. Теперь же остался только черный мерин, принадлежавший Тео.

Танцор тихо заржал и высунул голову из стойла. Тео вообразить не мог, что снова увидит Энни, однако вот она, в его доме. В его жизни. Принесла с собой воспоминания о прошлом. Тео погладил коня по морде:

- Только ты и я, парень. Ты и я… и неважно, какие новые демоны явятся по наши души.