ГЛАВА 16. – Вроде того? – возмутилась я. – Как ты мог «вроде» сделать что-то подобное?

 

СИДНИ

– Вроде того? – возмутилась я. – Как ты мог «вроде» сделать что-то подобное?

Я не могла заставить себя вдаваться в подробности. То, что только что описала Роза, было ужасно. Это было тем типом вещей, о которых алхимикам снились кошмары, тем типом, который подтверждал каждое слово о темных, извращенных созданиях.

Адриан оглянулся по сторонам, но все остальные были поглощены своими разговорами.

– Это происходило совсем не так. Я никогда не одурманивал никого. Это было так давно, всего один раз, когда я был гораздо моложе и намного глупее. Мы тусовались в клубе с несколькими человеческими женщинами. Они были пьяны, мы все были, и там была одна, которая мне понравилась. Она была довольно расточительна, одно привело к другому...

– И ты пил из нее, – закончила я. – Когда она даже не подозревала, что происходит.

– Я не выпил много, – я могла сказать по выражению его лица, что он знал, что это неубедительное оправдание. – И технически, она уже была под кайфом.

Я сглотнула и попыталась донести суть в беспристрастной манере алхимиков:

– Это довольно легкомысленно. Ты мог бы раскрыть мир вампиров! Наша основная задача – заметать все следы вашего существования, в то время как ты демонстрировал это каждому!

– Не думаю, что она помнит.

– Что еще больше усугубляет ситуацию, – моя объективность рушилась на глазах. – То, что ты делал... как ты мог? Не имеет значения, под кайфом или нет. Алкоголь ничуть не лучше любой дряни, которую ты ей подсунул. У тебя было преимущество только потому, что она ничего не соображала. Это неправильно.

Его лицо исказила боль:

– Черт, Сидни. Я себя не контролировал.

– Думаешь, это оправдывает твой поступок? – прошипела я. – И даже если это было «всего один раз», как часто ты стоял в стороне, пока твои друзья поступали еще чудовищней?

– Они мне больше не друзья. И ты думаешь, что я действительно смог бы остановить их?

– А ты хотя бы попытался? – спросила я.

– Я был тогда другим человеком! – понимая, насколько громко это прозвучало, Адриан сделал шаг вперёд и понизил голос. – Ты из всех людей должна понимать. Меньше года назад ты создавала «символ» против зла вокруг нас и даже не пожала бы руку, потому что думала, что мы – порождение Сатаны.

– Да, возможно, я была права. И не сравнивай религиозные предрассудки с... с кровавым насилием.

Он вздрогнул:

– Я не говорю, что это похоже. Я говорю, что люди меняются. Мы взрослеем, мы учимся. Ты знаешь, какой я человек. Ты знаешь, что сейчас я даже не мечтаю о чем-то подобном.

– Правда? – Я попыталась призвать столько гнева, сколько могла, потому что иначе расплакалась бы. Ни за что не сломаюсь в комнате, полной мороев. – То есть ты хочешь сказать, ты бы не стал пить мою кровь, если бы тебе выпал такой шанс? И ты не думаешь об этом?

– Нет, – сказал он с такой уверенностью, что я практически поверила ему. – Единственная вещь, которую я хочу от твоего тела – это... ну, это не кровь. И ты должна бы знать это.

Я не думала, что знаю. Я развернулась, пытаясь смириться с тем, что только что покачнуло мой мир. Я уже давно приняла тот факт, что у него было обширное романтическое прошлое. Удивительно, но это больше не беспокоило меня так сильно. Это происходило до меня. Те девушки в прошлом. Он не любил их. Он был свободен и если он хотел развлекаться с теми девушками, которые тоже этого хотели, что ж, он имел на это право.

И все же... он стоял здесь и признавал, что развлекался с девушкой, которая этого не хотела. «Развлекаться», пожалуй, слишком хорошее словом, учитывая, что он делал. Питье крови было, наверно, самым большим грехом, который совершали морои в глазах алхимиков. Я смирилась с этим, это был их стиль жизни, но все же меня от этого мутило. Я не могла на это смотреть и я всегда чувствовала облегчение, когда Джилл и Адриан уходили от Кларенса. Сейчас я не могла выбросить из головы картину: его, делающего такие ужасные вещи. Он олицетворял каждый страх, который был у алхимиков насчет монстров, подкрадывающихся к ничего не подозревающим жертвам.

– Сидни...

Страдальческие нотки в его голосе отозвались болью в моей груди, но я не произнесла ни слова утешения. Я не знала, как утешить даже себя. Он сказал, что изменился, но было ли этого достаточно? Могло ли это компенсировать его ужасный поступок?

– Извините, опоздал, – вошел Эйб в сопровождении незнакомого мне дампира, что дало мне возможность смотреть на еще что-то, помимо скорбного лица Адриана. Эйб держал в руках ящик, а на шее у него красовался бирюзовый шелковый шарф. Он наверняка был рад, что сейчас зима. – Некоторые из этих вещей было не так легко достать.

– Но ты все достал? – нетерпеливо спросила Лисса.

– Конечно, – Эйб торжественно указал на дампира позади него. – Включая нашего татуировщика, Хораса. Мы готовы начать, когда ты будешь готова.

Все взгляды обратились на меня, и я поняла, что он обращался ко мне. На мгновение я остолбенела. Почему они все так на меня уставились? Что я должна сделать? Все, о чем я могла думать, – это Адриан и его мрачное признание. Потом, медленно, ученый во мне зашевелился. Правильно. Чернила. Замеры, химические реактивы. Я могла это сделать. В этом не было никакой моральной двусмысленности.

Расправив плечи, я подошла к Эйбу и заговорила холодным голосом, который не использовала уже довольно давно:

– Давайте посмотрим, что у вас есть.

Он выложил припасы на широкий стол. Я внимательно изучила их все и удовлетворенно кивнула:

– Здесь есть все.

– Что мы должны делать? – спросил он.

– Не мешайте.

Я взяла деревянную табуретку и достала свой телефон, где была записана точная формула и указания для изготовления чернил алхимиков. Повисла напряженная тишина, и я постаралась игнорировать тот факт, что находилась на публике. Много времени прошло с тех пор, как я работала с алхимическими веществами, хотя концентрация и усердие не сильно отличались при изготовлении ингредиентов для заклинаний. Я просто работала с химическими реакциями вместо магических.

Это в исключительной мере являлось работой алхимиков, но руки мои дрожали, пока я отмеряла и занималась смешиванием. Мне нужно было сосредоточиться на задании, на время забыв о своем разбитом сердце. Поняв, что процесс займет больше, чем пять минут, они разбились на группки, тихонько переговариваясь меж собой и оставив, наконец, меня в покое. Роза и Дмитрий, думая, что я расстроена из-за помощи мороям, остановились, чтобы сказать, какое великое дело я творю. Я отметила их похвалу односложным кивком.

Когда я уже заканчивала, подошла Соня, выразив те же слова:

– Это очень поможет нам, Сидни.

Я быстро взглянула на нее:

– Знаю. Рада помочь.

Что бы она ни увидела на моем лице, это застало ее врасплох:

– Что случилось?

– Ничего, – я уставилась в пол. – Просто пребывание при Дворе и странный распорядок дня.

– Что-то более существенное. Думаешь, я не могу этого различить?

«Ну, конечно, она могла это увидеть», – с горечью подумала я. Она, возможно, могла увидеть боль в моей ауре, потому что это было тем, чем именно она и занималась: видеть чувства других независимо от того, хотят они этого или нет. Границы личной жизни, к которым я привыкла, стирались среди мороев.

– Я видела, как ты разговаривала с Адрианом, – продолжила она. – Что он тебе сказал? – Она запнулась. – Сидни, я вижу, что между вами...

Я оглянулась назад, и мой прежний гнев вернулся:

– Если хочешь помочь, позволь мне работать и забудь всё, что, как ты думаешь, видела.

Она вздрогнула, и я почувствовала небольшой укол сожаления. Соня была моим другом и наверняка действовала из добрых побуждений. Просто сейчас я в этом не нуждалась, и через несколько секунд она отошла.

Я завершила смесь и отодвинулась, чтобы полюбоваться тем, что сделала. Это было настолько идеально, насколько вообще могло получится. Остальные повернулись, и я почувствовала себя подавленно, словно меня поймали в западню.

– Все готово? – спросил Нейл. – Вы нанесете мне татуировку прямо сейчас?

– Нет, – я указала на нетронутую пробирку с кровью, все еще заключенную в серебро. – Моей смеси нужно осесть, прежде чем мы сможем смешать их вместе.

Безусловно, этого они не ожидали.

– Как долго? – спросил Эйб.

– Пары часов должно хватить.

Соня тревожно вздохнула.

– С каждым часом дух слабеет, – она повернулась к Адриану. – И все же, как думаешь, в достаточном ли здесь все количестве, чтобы это сработало?

– Должно быть, – загадочно ответил он.

– Я не могу ускорить процесс, – объяснила я. – Если только ты не хочешь испортить все, над чем мы корпели сотню лет, – я говорила грубо, но не могла ничего с этим поделать. – Я собираюсь вернуться в комнату и отдохнуть. Вернусь, когда наступит время для следующего шага.

– Хочешь, чтобы я проводил тебя? – спросил Дмитрий. Во мне росло раздражение к каждому из них.

Я поднялась и осторожно разместила запасные ингредиенты в ящике.

– Спасибо, я знаю дорогу, – я предпочла рискнуть и пройтись ночью по Двору, чем сносить добродушные наставления. – Хотя... Эйб, можно тебя на минутку?

Мое обращение к Эйбу застало их врасплох, в особенности его самого. Однако на смену удивлению мигом пришло врожденное любопытство:

– Разумеется. Вот, давай я подержу это для тебя. Или, если ты просто хочешь оставить эти ингредиенты и они тебе не нужны, я могу забрать их.

Я вздернула подбородок во властной манере алхимиков:

– Эти компоненты нужны для очень важной цели. Я не могу оставить их просто так.

Возле двери мы прошли мимо Адриана и Нины. Когда он смотрел на меня, его глаза выражали все, что было у него на сердце, и, казалось, он едва слышал, как Нина озабоченно говорила ему о том, что Олив и Нейл остались допоздна вместе. Я быстро отвела глаза от него, боясь, что они выдадут меня.

Эйб и я вышли в свежую и холодную ночь, усеянную звездами, и направились к гостевому жилью.

– Так, – сказал он. – Чему я обязан наслаждаться твоим обществом?

– Компоненты, которые ты достал для меня. Один из них – моройская кровь.

– Она была в твоем списке, хотя это показалась мне странным, – ответил он. – В смысле, я понимаю, что обычно она присутствует в чернилах алхимиков, но в нашем сегодняшнем деле у нас уже был специальный образец крови. По сути, это своего рода точка.

Умный Эйб. Ничто не проскользнуло мимо него.

– Она зачарована? – спросила я.

– Нет. Ты не оставила никаких других указаний, так что я просто получил обычный образец. Опять же, так как мы не создаем стандартные чернила, я не думал, что это необходимо. В любом случае я не знал, какое именно принуждение ты хотела.

– Ты когда-нибудь делал это? – это был тот самый момент. Эйб ни за что не подумал бы, что мой вопрос являлся гипотетическим. – Накладывал заклинание принуждения для алхимиков?

Тишина. Да, он знал, что что-то надвигалось, но не мог связать все вместе.

– Нет, не делал. Хотя я и понимаю принцип. Четкое прямое заклинание принуждения, поддерживающее свободу действий и групповую преданность.

– Довольно просто, – повторила я. Это было приуменьшением.

Он усмехнулся:

– Для пользователей земли – да.

– Значит, ты сможешь это сделать, хотя никогда не пробовал? Ты можешь сделать это на этом образце?

– Я могу... – Мое здание уже появилось в поле зрения, и он остановился.

– Мисс Сейдж, позвольте мне убедиться, что я всё понял верно. Ты просишь меня наложить принуждающее заклинание на образец крови, который у тебя есть. И то, что ты явно не просишь – но желаешь – чтобы я не говорил ничего другим алхимикам.

Я пнула ветку дерева сапогом. Недавний ураган, должно быть, смел их, потому что они были разбросаны на квадрациклах и пешеходных дорожках.

– Вы слишком умный, для вашего же блага.

– Как и ты. Что и делает это целиком и полностью увлекательным. И дай-ка угадаю. Ты не перевозишь дополнительные ингредиенты просто чтобы убедиться, что они возвращаются в справедливые руки алхимиков.

Его темные глаза предвещали беду в тусклом освещении.

– Кого ты пытаешься подчинить? Какого-то мальчика? Любовное принуждение почти никогда не работает.

– Нет! Ничего подобного. Мне просто нужно универсальное, готовое принуждение, как если бы вы делали это на обычных чернилах. Об остальном я позабочусь сама

– Ты позаботишься «об остальном», – сказал он, несомненно, довольный. – Остальное произойдет там, где ты активируешь магию, сделав укол, и будешь способна запечатлеть свой приказ на ком-то.

– Ты можешь это сделать или нет? – спросила я. Ветер дал о себе знать, слегка рассеивая снежинки на нас с соседнего дерева.

– О, я могу сделать это прямо сейчас, – сказал он весело. – Вопрос в том, что я получу взамен?

Я вздохнула:

– Я знала, что к этому все и придет. Неужели всегда нужно что-то взамен? Вы не можете делать что-то просто, чтобы быть милым?

– Дорогая моя, я делаю много вещей, чтобы быть милым. Чего я не делаю – так это не даю преимуществу ускользать сквозь пальцы. Как ты думаешь, я был бы там, где я нахожусь сегодня, бездумно раздавая вещи, которые могут привести к власти и знаниям?

– Власть и знание? – я отрицательно покачала головой. – Вы просите больше, чем я способна вам дать.

– Объясни мне, почему ты заинтересована в обезвреживании татуировки, и это будет знание. Более чем достаточная оплата.

Я колебалась. Эйб не собирался продавать меня алхимикам, но никоим образом я не собираюсь посвящать его в предысторию повстанческого движения Маркуса. Это было крепко охраняемой тайной.

– Я не пытаюсь никого контролировать. Это часть эксперимента – чисто научного. Это правда. Помимо этого я не могу вам больше ничего сказать. Это часть знаний, которую вы можете знать. Но если вы хотите торговаться по какой-то другой оплате, будьте моим гостем. Давайте просто сделаем это там, где тепло.

Я вздрогнула и завернулась в свое пальто, пока Эйб обдумывал. Наконец, он тихо сказал:

– Я уже получил больше знаний, чем ты думаешь. Я знаю, что Сидни Сейдж, благодетель и любимец алхимиков, работает над подпольными делами, которые идут против указаний ее ордена. Это более, чем достойная плата. Дай мне свою кровь. Образец, я имею в виду.

Я опустилась коленями на землю и открыла ящик:

– Что вы собираетесь делать с этим знанием?

– Я не собираюсь объявлять об этом всему миру, если это то, о чем ты беспокоишься, – он остановился и засмеялся. – Но, конечно, это не так. Ты никогда бы не спросила об этом, если бы думала, что я сдам тебя.

Я нашла два закрытых флакона с моройской кровью и передала их ему. Мне был нужен только один, но я не хотела, чтобы другой пропал зря.

– Нет, – согласилась я. – Я не думаю, что вы расскажете обо мне. Я даже не думаю, что вы были шокированы.

– Я не в шоке. Удивлен, но не шокирован.

Он взял один флакон, и я смогла увидеть предельную концентрацию на его лице, когда он сосредоточился на нем. Я ничего не почувствовала с моими человеческими навыками, и этот тип магии земли прямо связывался с кровью, то есть не было никакого яркого всплеска огня или воды, которые можно увидеть от других элементов.

– Вот.

Он передал мне флакон и сосредоточился на другом.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнила я ему.

– Потому что я не знаю, – сказал он несколько минут спустя. Я приняла второй флакон от него. – В конечном счете, я представляю, что это пройдет так же, как всегда.

– Себя?

– Моих близких.

Я потеряла дар речи. Это был не тот ответ, который можно было ожидать от Эйба «Змея» Мазура. Он сделал шаг вперед, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

– Ты думаешь, я такой коварный манипулятор, мисс Сейдж? Это все для них. Прежде всего для моих близких. Уже потом для моих людей. И да, полагаю, я тоже замешан в этом, но не смей и на секунду подумать, что я бы не пожертвовал собой, если бы это смогло спасти тех, кого я люблю. И не смей думать, что я бы не сделал ужасные, чудовищные вещи, если бы они смогли спасти тех, кого я люблю. – Когда он отступил, я заметила, что не дышала все это время. – Удачи с твоими экспериментами. Дай мне знать, если я смогу еще чем-нибудь помочь.

Я смотрела, как он уходит в ночь, его слова произвели на меня впечатление. Когда он исчез в темноте, я вернулась к себе в комнату с ящиком. И там зловещая встреча с Эйбом стерлась из моей памяти, потому что я удивилась большим проблемам, которые обрушились на меня.

Адриан.

Адриан, который отказал в знании, что он воспользовался человеческой девушкой.

Адриан, которому я доверяла.

Я упала на кровать и стала ждать, когда придут слезы. Но этого не произошло. Буря эмоций, которую я испытывала совсем недавно, ушла, оставив холодную, пустую дыру в моем сердце и нескончаемый поток мыслей в моей голове. Прав ли был Адриан? Можно ли считать его ответственным за то, что он сделал много лет назад? Мы оба изменились, и кто я такая, чтобы судить других, когда моё желание мести стоило Киту глаза? Я не святая.

Но Кит совершил ужасное преступление, а девушка, у которой Адриан пил кровь, не сделала ничего, она просто оказалась не в том месте не в то время. Ну почему это должна была быть именно она? Почему кровь? Мой самый сильный страх?

Он прислал мне три сообщения на Телефон Любви, спрашивая, не могу ли я пойти поговорить с ним. Я не ответила. В конце концов он почувствовал, что не стоит продолжать дискуссию. Я провела весь свой перерыв, лежа на кровати с Прыгуном в форме статуи на моей груди.

Когда я вернулась во дворец, я чувствовала больше контроля над собой, в основном, потому что я спрятала почти все мои чувства. Сцена, когда я вошла, была похожа, хотя несколько человек ушли на перерыв. Адриан и Нина сидели и разговаривали. Она выглядела сияющей, и, хотя он улыбался, я знала его достаточно хорошо, чтобы понять, когда он притворяется. Наши взгляды встретились на несколько кратких мгновений, а затем я прошла обратно к своему столу.

Осталась простая часть процедуры: добавить кровь в полученную суспензию. Жидкость превратилась в серебро, заработав удивленное ворчание от Эйба.

– Разве это не должно быть золото?

Я колебалась.

– Я изменила эту часть. Серебро лучше гармонирует с моройской магией. Я подумала, что оно больше подойдет.

Глаза Сони тревожно расширились:

– Дух вытекает, но это немыслимо! Помогите мне!

Нина и Лисса торопливо встали рядом, со сконцентрированными выражениями лиц. Они использовали свою магию в попытке защитить флакон, поняла я. Я не знала, насколько они преуспели, но я знала достаточно, чтобы понять, что мы не можем терять время.

– Поспешите – сказала я татуировщику Хорасу.

У него была машина, похожая на машину Вульфа, с заправленной чернилами иглой. Нейл сел возле неё и Олив застыла рядом с ним.

– Это должно быть на лице? – спросил он.

Я покачала головой:

– Нет. Мы просто делаем так, чтобы идентифицировать себя.

После минутного колебания, Нейл снял футболку, обнажив тело с хорошо развитой мускулатурой. Он указал себе на плечо:

– Здесь.

Хорас опустил иглу вниз, а затем повернулся, озадаченный:

– А рисовать-то что?

Все застыли в комичном молчании.

– То, что побыстрее, – сказала я.

– Я бы хотел крест, – сказал Нейл задумчиво. Его лицо снова приняло мужественное выражение. – Но делайте все, что вам нужно.

– Рисуй крест с простыми линиями, – неожиданно сказал Адриан. – Я продумаю его дизайн позже, и вы сможете просто приукрасить его обычными чернилами.

Даже я удивилась ​​предложению, учитывая, насколько Нейл обычно раздражал Адриана. Хорас уже был в роботе. Даже с простым дизайном, татуировку невозможно сделать в спешке. Он, видимо, движется так быстро, как только может, но по напряженным лицам пользователей духа можно сказать, что они все еще теряют почву под ногами. Я была настолько погружена в процедуру, что на самом деле забыла об Адриане. Мой мир сузился до каждой капли чернил, которые входили в кожу Нейла.

Когда Хорас закончил, все, казалось, готовы были упасть в обморок от истощения стрессом. Лисса положила голову на плечо Кристиана, и бледнее, чем обычно, Соня опустилась в кресло.

– Магия еще оставалась в чернилах, когда вы закончили, – сказала она. – Но я не чувствую ее больше. У меня нет возможности узнать, сработало ли это – кроме очевидного​​.

Я был поражена параллели между Нейлом и Треем. Теперь оба были отмечены экспериментальными чернилами, защищающими их от коварных сил... но никто действительно не знал, были ли процедуры эффективными. Возможность решить тайну Трея находилась в заднем ящике моей комнаты. Ответ на счет Нейла, к сожалению, был в зубах стригоев.

Соня закрыла глаза и положила руку на лоб. Я могла только вообразить, что она чувствует. Защита мороев от стригоев стала навязчивой идеей для нее, проект из-за очень личных последствий. Это должна была быть колоссальная для нее возможность, заключение к своей работе. Вдруг она открыла глаза и сфокусировала их на Адриане, открытие, казалось, ударило ее.

– Почему ты не помог нам? Мы могли бы спасти больше магии. Ты не сделал ничего.

– Она права, – проговорила Лисса удивленно. – Я поняла это только сейчас. Нас было лишь трое.

Мы все посмотрели на Адриана, и даже я удивилась. Это должно было стать персональной миссией и для него, особенно, учитывая его колоссальную роль в спасении крови Олив. Почему он не стал помогать сейчас? На его лице отражалась нерешительность. Наконец, он вздохнул, сдаваясь.

– Я не помог... потому что не могу.

Лисса подняла голову с плеча Кристиана:

– Что это означает?

Он одарил ее печальной улыбкой:

– Это значит, кузина, что я третью неделю принимаю стабилизаторы настроения и больше не имею доступа к духу.

Мое сердце остановилось.

– Почему... почему ты принимаешь их? – спросила Лисса.

– И это говоришь мне ты? – воскликнул он. – Когда-то ты тоже принимала такие. Или похожие. Я хочу вернуть свою жизнь назад. Хочу, чтобы дух перестал меня контролировать. Ты ведь знаешь, чем это может обернуться. – Он по очереди осмотрел Лиссу, Соню и Нину. – Все вы знаете.

Судя по их огорчённым лицам, они знали. Но было ясно, что они также смутились.

– Почему именно сейчас? – воскликнула Соня. – Когда ты знал, что мы нуждаемся в тебе?

Он сфокусировался на ней, настаивая на своём:

– Знал ли я это? Я выполнил свою часть – большую часть. Я понятия не имел, что всё приведёт к этому. Кроме того, как долго я должен был ждать? Когда я собрался бы прыгнуть с моста?

Слова ударили Соню как пощечина.

– Конечно, нет. Но... Есть и другие способы, чтобы справиться.

Адриан засмеялся:

– Да? Отравление алкоголем? Порезы? Превращение в стригоя?

Было жестоко говорить такое Лиссе и Соне, но ни одна из них не смог высказать аргумент против. Нина была той, кто заговорил, в ее серых глазах виднелось смятение:

– Но как ты можешь оставаться вдали от магии? Порыв? Разве ты не скучаешь?

– Скучаю, – ответил он прямо. – Но в моей жизни есть более важные вещи.

Мои ноги подкосились, и я сползла в мягкое кресло. Я крепче сжала свои руки, чтобы они перестали трястись.

– Я сожалею, что не могу помочь на этот раз, но ни одна из вас не имеет права судить меня, – добавил Адриан. В его голосе звучала сила и убежденность, чего, я думаю, раньше никто из них не видел. – Это моя жизнь, и нет ничего, что вы можете сказать, чтобы изменить мое решение, если только Ее Величество не хочет дать мне королевскую команду остановиться.

Лисса побледнела:

– Конечно, нет.

Все выглядело немного странным после случившегося.

Я держалась на расстоянии от других, и в этот раз никто не замечал этого, и это их не волновало. Всеобщее внимание переключилось на Адриана. Соня и Лисса извинились, а Нина пыталась занять его беседой о том, на что это было похоже. Он бросил на меня еще один полный боли взгляд через комнату, и мне пришлось отвернуться, потому что мое смущение было слишком велико.

И с течением ночи я поняла, что они еще долго от него не отстанут. Пользователи духа хотели знать больше об Адриане и о таблетках. Все остальные хотели знать, каким будет следующий шаг с Нейлом. Моя роль была выполнена, и когда утомление начало меня тяготить, я тихонько выскользнула из комнаты, чтобы пойти поспать. Я знала, что приготовления к отъезду начнутся только завтра, так что до того времени я никому не понадоблюсь. Приятной вещью в этом распорядке дня было то, что я настолько устала, что могла заснуть, несмотря на все мучившие меня вопросы. И поверьте, у меня их было очень много. Мне надо было понять Адриана из прошлого. Мне надо было понять Адриана, которого я любила. И мне надо было понять, почему он не сказал мне, что сталкивался с одним из своих величайших страхов, принимая таблетки.

Слезы выступили в уголках моих глаз, а затем начали замерзать. Я остановилась посередине дорожки, ведущей через декоративный сад, и попыталась вытереть свое лицо настолько хорошо, насколько могла.

– Эй, ты в порядке?

Я резко повернула голову на незнакомый голос. Не совсем незнакомый, конечно. Молодой человек появился из-за деревьев и через мгновение второй последовал за ним. Уставшая и эмоционально истощенная я не узнала их поначалу. Затем я поняла, что это друзья Адриана (точнее, бывшие друзья) из кафе. Я напряглась, внезапно оживившись и став бдительной.

И напуганной.

– Сидни, верно? – заговорил парень. – Я...

– Уэсли, – ответила я. – Я помню.

– Помнишь? Замечательно. Тогда ты должна помнить и Ларса.

Слабый свет уличного фонаря неподалеку проникал сквозь ветви деревьев, склонившихся над нами, и освещал его лицо с дружественной, как он полагал, улыбкой. Даже с дальнего расстояния было видно, что он пьян, так же, как и вчера. Именно этим раньше любил заниматься Адриан? Просыпаться и переходить из одного состояния опъянения в другое? Жалкое, ничтожное существование.

– Куда ты направляешься? – спросил Ларс. – Нужна помощь?

– Я возвращаюсь к себе в комнату, чтобы выспаться, – я указала на здание, которое внезапно оказалось так далеко от меня. – Вон там.

– Спать? – рассмеялся Ларс. – Верно. Ты находишься на перевернутом графике. Слушай, почему бы тебе не пойти с нами? Отрывайся, пока ты здесь. Дадим какого-нибудь кофеина и устроим несколько вечеринок.

– Или, если ты хочешь что-то более тихое, мы могли бы просто вернуться в мое жилище и поговорить. – Уэсли, казалось, с большим трудом заставлял свой голос звучать серьезно и ответственно.

– Нет, спасибо, – сказала я, немного отступая. Тем самым я оказалась на два шага ближе к дому. Но, к сожалению, чтобы добраться до него, следовало сделать еще как минимум двести. – Я действительно устала.

Ларс подтолкнул Уэсли.

– Видишь, это то, что происходит, когда ты застреваешь с Адрианом как с экскурсоводом. Это заставляет тебя чувствовать себя удовлетворенной скукой.

– Адриан не скучный, – сказала я. – Особенно, если послушать, каким он был раньше.

Уэсли усмехнулся:

– Даже тогда он никогда не давал себе свободы, как остальные из нас.

– Мы можем рассказать тебе все о нем, если ты хочешь, – воскликнул Ларс, по-видимому, чувствуя вдохновение. Он кратко посмотрел мимо меня, а затем уставился прямо на меня. – Мы расскажем тебе все, что нужно знать. Давайте вернемся к Уэсли.

– Нет, спасибо, – повторила я. Я уже знала, все, что я должна знать об Адриане, – в первую очередь, то, что он ни капли не похож на этих неудачников. – Я должна идти, – я не стала терять ни минуты и поспешила к своему зданию.

– Эй, подожди, – предложил Ларс. Он двигался с поразительной скоростью для пьяного. Он схватил меня за руку, так же, как две поразительные мысли пришли ко мне. Почему они продолжают смотреть на меня? И где был третий из них?

Я начала разворачиваться, когда появился и третий, возникая позади и зажимая мне рот рукой. Мне хватило доли секунды, чтобы вспомнить кое-что из подготовки Вульфа. Я пнула находившегося сзади Брента, испытав удовольствие, когда раздалось «Ох!» Его ладонь соскользнула с моих губ, позволяя прибегнуть к другой тактике Вульфа: я начала звать на помощь.

Старые страхи алхимиков, привитые мне с детства, вернулись. Они были прямо передо мной, зло, о котором нас всегда предупреждали – вампиры, преследующие меня в ночи. Создания ада, желающие моей крови, когда я уязвима и совершенно одна. На секунду страх и паника сковали меня. Потом громкий голос заговорил внутри меня: «ты не уязвима. Ты можешь кое-что сделать. Теперь БЕГИ!» Но когда я попыталась убежать, выяснилось, что Ларс удивительно сильно схватил меня. Уэсли появился с другой стороны и попытался помочь своему другу удержать меня.

– Нам надо убираться отсюда, – выдохнул Брент.

– Нет, – сказал Уэсли. – Еще не поздно. Мы можем отвести ее ко мне и убедиться, что она не вспом...

Ты не уязвима.

Магия всколыхнулась во мне, поднимаясь и устремляясь к деревьям над нами. Ветка, покрытая снегом, подчинилась моим чарам и обрушилась на Ларса. Для освобождения большего не требовалось, и я ринулась прочь. Уэсли преградил мне путь к дому, и я побежала в обратном направлении, понимая, что мне всего лишь нужно продержаться, пока на нас не наткнется кто-нибудь из стражей.
Кто-то обязательно должен меня услышать.

Меня действительно услышали. Адриан возник около тропы, по которой я бежала, орудуя веткой, похожей на ту, которую я только что свалила. Я остановилась, когда он бросился между мной и остальными тремя, которые тоже остановили свою погоню.

– Что ты делаешь? – спросил Уэсли.

– Отрабатываю свои навыки джиу–джитсу. Ты, вероятно, никогда не слышал о нем, но поверь, этого достаточно, чтобы повалить тебя на задницу и стереть этот самодовольный вид с твоего лица.

Адриан выражался в свойственной ему манере, даже несмотря на скверность ситуации. И пусть его голос звучал легкомысленно, на лице застыло малознакомое мне жесткое выражение, говорящее о том, что будь перед нами хоть целая армия, он все равно сражался бы с ними, если вдруг один из них коснется меня хоть пальцем. Напряжение витало в воздухе, пока наши противники обдумывали следующий шаг. Пьяные, с трудом держащиеся на ногах, они все равно могли одержать верх, применив грубую силу. Может, мы с Адрианом и здорово поднаторели на совместных тренировках Вульфа, плюс его джиу–джитсу, чтобы надрать им задницы, но все могло еще обойтись лишь безобразной перебранкой. Я сконцентрировала в себе больше магии, не прибегая, однако, к использованию. Можно отнести к природным явлениям упавшую ветку. Но не огненный шар.

– Я ухожу, – сказал Ларс, еле стоя на ногах. Без промедления он повернулся и побежал, оставив Уэсли и Брента одних.

– Ты серьезно угрожаешь мне веткой? –воскликнул Брент. – Разве ты не должен быть большим, плохим пользователем духа? Разве ты не должен заставить мою голову кружиться? Боже, я знал, что ты изменился, но я не ожидал, что настолько.

– Он не изменился, – сказал Уэсли, снова храбрея. – Адриан Ивашков не пачкается. Это блеф. Схватите ее.

– Только попробуй ее тронуть, – произнес Адриан, когда Брент шагнул ко мне. До смерти напуганная часть меня кричала, что это мой шанс сбежать, но я не могла оставить Адриана.

– Ну же, Адриан, – уговаривал Уэсли. – Брось эту ветку и присоединяйся к нам. Ты сможешь укусить ее первым.

Брент бросил на него пораженный взгляд:

– Мы позволим?

– Он может использовать некоторые злые стороны духа для принуждения, чтобы заставить ее забыть обо всем позже. – Судя по довольному тону Уэсли, можно было подумать, что он только что сделал какое-то космическое открытие. – Нам не будут нужны никакие наркотики.

– О да, – удовлетворенно протянул Брент, снова двинувшись в мою сторону. – Вкус будет просто невероятным. Правда, так она будет кричать сильнее, но зато после... мм!

Адриан огрел Брента палкой по голове, так быстро, что я было подумала, не почудилось ли мне. Брент рухнул, как подкошенный, распластавшись на земле и доказывая тем самым, что все правдивей некуда.

– Похоже, что я все-таки заставил твою голову кружиться, – отметил Адриан, грозно стоя над Брентом.

Уэсли выглядел так, словно вот–вот припустит вслед за Ларсом, но не тут-то было. Совсем рядом послышались голоса, и двое стражей внезапно возникли перед нами. Я узнала одного из них: Михаил Теннер, муж Сони. Его взгляд метался между нами, на лице комичным образом застыло потрясение.
– Что здесь происходит? – воскликнул он.

К своим обязанностям стражи относились добросовестно, поэтому отвели нас всех (включая Ларса) в свой штаб для уточнения всех подробностей ночного происшествия. Очевидно, что у пьяной троицы на мой счет были свои планы, к счастью, не удавшиеся. В моройской среде это расценивалось как хулиганство, за которое, как Михаил – немного сконфуженно – пояснил, светит ночь за решеткой и штраф. Каждый раз у меня внутри все обрывалось, когда я думала о том, что они собирались со мной сделать, и мне казалось, что они довольно легко отделались.

Я почти засыпала на ходу, когда Адриан провожал меня к главному выходу из штаба стражей. Мы остановились у двери и, насладившись напоследок ощущением тепла, вышли наружу.

– Прости, – сказал он мне. – Прости за всё, произошедшее этой ночью.

Неприятное столкновение едва ли продлилось дольше минуты, но смесь паники и адреналина словно взорвалась во мне, высвобождая все эмоции, которые я так старательно держала при себе. Любовь к Адриану накрыла меня с головой, и я чуть было не потянулась к нему, но вовремя вспомнила, что кроме нас в помещении находился портье. Он не слышал, о чем мы говорим, но наверняка сможет лицезреть, как я прижимаю Адриана к стене, начиная его целовать.

– Здесь не за что извиняться, – сказала я, глядя ему прямо в глаза.

– Я должен был сказать тебе, что я делал с той девушкой, – он нахмурился. – Я не должен был этого делать.

– Это даже несравнимо с тем, что делали те парни. И ты был не совсем собой.

Он покачал головой:

– Я сам... выбирал, что делать. Может быть, я не был в здравом уме, но я сам выбрал это. Я ответственен за это.

– Это в прошлом. Ты уже не тот человек, что был тогда. Да, это было ужасно, но ты – счастливчик, и обошелся минимальными последствиями. Что гораздо важнее, ты извлек из этого урок. Это больше, чем можно было бы сказать про тех парней.

Тело Адриана потрескивало от напряжения, и у меня было чувство, что он тоже боролся с желанием схватить меня.

– Я не жестокий человек, Сидни. Отнюдь. Я всегда предпочту любовь войне. Но клянусь, если они сделали тебе больно...

– Они не сделали! – твердо сказала я. Я отказалась признаваться ему, как страшно мне было, потому что я боялась, что он может вернуться за ними. – Я в порядке. Ты спас меня.

Улыбка заиграла на его губах:

– Что-то мне подсказывает, что ты бы освободилась сама и без моей помощи, – улыбка исчезла с его лица. – Хотя дух был бы намного эффективнее, чем ветка.

– Твой джиу-джитсу был очень эффективен.

Портье был занят, печатая что-то на компьютере, и я решилась взять Адриана за руку:

– Почему ты не говорил мне? Почему не рассказал о стабилизаторах настроения?

Он выждал момент, чтобы ответить:

– Потому что я бы не смог спокойно смотреть тебе в глаза, если бы я не удержался и бросил. Если бы мне не хватило силы воли, чтобы продолжать принимать их. Даже сейчас, я не знаю. Сначала – эти парни, а потом то, что произошло во дворце...

– Стоп, – перебила я. – Ты все сделал правильно. Что самое удивительное, ты не имеешь ни малейшего понятия, насколько ты сильный и смелый на самом деле. Я так горжусь тобой и сделаю все возможное, чтобы помочь тебе пройти через это. Я так сильно тебя люблю!

Любовь не была для него сюрпризом. То, каково это было, однако, было реально, и в итоге только это имело для нас значение. Я пыталась выяснить то, что сдерживало меня от секса. Это не была Джилл. Это не был физический порог, который я боялась пересечь. Не было ничего, ничего кроме беспокойства, которое моя любовь выстояла. И находясь там, в том невероятном месте, переполненная эмоциями, насколько си