Делать фильм 2 страница

– А я на работу не тороплюсь... благодаря вам – Калли чуть повернула голову, чтобы увидеть его лицо. Лучше бы не видеть!

Лукас Старк только усмехнулся. Он скрестил руки на груди, продолжая изучать девушку на расстоянии. Калли заинтересованно рассматривала складки своей импровизированной тоги.

– У вас, мисс Саймон, два варианта, – наконец проговорил Старк, любуясь завернутым в простыню воплощением бесполезного упорства. – Либо вы завтракаете в том, что на вас есть, либо вы завтракаете без оного. Но в любом случае завтракаете...

У Калли дернулась щека, но она сдержалась и продолжала молчать, перебирая пальцами тонкую ткань.

– Считаю до трех. Раз...

Каллиста перевела взгляд на свои босые ноги. Как у нее просвечивают вены, оказывается, на лодыжках! Тоненькие сиреневые ниточки, сложившиеся в особенный узор, проступивший сквозь кожу.

– Два...

А что если покрасить ногти на ногах? Впервые в жизни? Вот Ариадна красит их лет с пяти, а чем Каллиста хуже? Они же так похожи, две сестренки-близняшки, одна из которых вчера виртуозно подставила другую...

– Три!

Одно резкое движение, и Калли уже стоит перед Лукасом Старком, руки которого проворно развязывают узел на «тоге». Льняная измятая ткань падает к ногам, и Калли становится холодно.

– Белое белье, каким бы красивым оно ни было, чрезвычайно скучное зрелище для мужских глаз, – покачал головой Старк. – И есть только один способ сделать его веселее – снять!

Еще одно ловкое движение, и рвется хлипкая застежка бюстгальтера. Крохотная кружевная вещица, изящно спорхнув вниз, ложится поверх соскользнувшего ранее льна.

Руки Старка потянулись к трусикам, но тут Калли вдруг отступила от него со словами:

– У вас слишком холодные руки, мистер Старк.

Наступившая тишина длилась совсем недолго и через мгновение рассыпалась, взорванная громким мужским смехом.

– Бог мой, да штучка-Ариадна вам и в подметки не годится, мисс святая невинность! – Старк несколько раз хлопнул в ладоши. – Я изумлен, покорен, околдован навеки. – Его светлые глаза вспыхнули так ярко, что Калли с трудом подавила в себе желание зажмуриться. – Так и быть, трусики вы снимете сами.

– Я совсем не голодна, мистер Саймон, – вдруг произнесла она, удивляясь самой себе.

Что с ней такое? Она должна кричать и биться, сражаться и кусаться. Как она трепыхалась вчера! В его руках. А сегодня она стоит перед ним почти голая и, скорее всего, вскоре действительно останется голой, однако даже не трепещет. Ужасный Старк – первый мужчина, взор которого коснулся ее неприкрытого тела. Но стыд и смущение ее не жгут. Она не покраснела и не задохнулась от ужаса, что было бы естественно для любой девушкой, оказавшейся в столь жуткой ситуации. Нет, Калли испытывает только ледяную злость. Только неистовое желание одержать победу в битве с Лукасом Старком.

От этого зависит многое – выйдет она отсюда или нет...

Пронзительные глаза Старка опять вспыхнули. Он сделал к ней шаг и, легонько толкнув, опрокинул на неприбранную кровать.

– Вы меня не боитесь, мисс Саймон? – вкрадчивым шепотом поинтересовался он, склоняясь над распростертой Калли. До нее донеслось теплое мужское дыхание, в котором смешались ментол и запах дорогих сигарет.

– Я вас не знаю, – тихо ответила она упавшим голосом.

– А хотите узнать? – Его губы сложились в улыбку, до того соблазнительную, что ее собственные пересохли.

– Нет...

Старк издал смешок, от которого оголенные нервы Каллисты едва не заискрили. Указательный палец с безупречным маникюром очертил ее обнаженную грудь. Калли слабо дернулась, стискивая зубы.

– Я позабочусь о вашем гардеробе, мисс Саймон, – сказал Лукас, выпрямляясь. – Для меня это станет большим удовольствием.

Он исчез из комнаты.

А Калли продолжала лежать, закрыв глаза. Она только-только стала возвращаться в собственное тело. Оказывается, до этого времени она наблюдала за собой со стороны.

С ней произошла удивительная метаморфоза – ее холодная душа вдруг возгорелась тем синим огнем, что испепелял всегда лишь одну Ариадну.

Разве могло быть иначе: они ведь сестренки-близняшки, одна из которых виртуозно подставила другую...

Через пару минут раздался вежливый стук в дверь – Лукас Старк принес завтрак на подносе, украшенным живым цветком розовой орхидеи.

Калли по-прежнему была не голодна.

День тянулся бесконечно. Он длился и длился и никак не мог кончиться. Часы отсчитывали время неправильно, ибо одна минута равнялась десяти. Тик-так, тик-так. Скопившиеся лишние минуты не давали стрелкам двигаться быстрее.

Калли была заперта. Она не слышала, как повернулся в двери ключ. Это сделал не Лукас. Он просто вышел, а дверь некоторое время была открыта. Калли точно знала это, ибо приоткрывала ее, чтобы выглянуть в коридор и снова укрыться. Она кружила по комнате, а потом вдруг почувствовала, что заперта.

Ее темница находилась на третьем этаже огромной виллы. Сквозь стекло Калли посмотрела вниз.

Высоко.

Выбраться она не сможет. Только если не захочет разбиться насмерть, как героиня какой-нибудь замшелой стариной драмы, предпочитающая бесчестью смерть.

На стене висело ромбовидное зеркало в антикварной серебряной раме. Исследовав в комнате все, что было возможно, Калли принялась придирчиво рассматривать собственное отражение. Зеленые, чуть вытянутые к вискам, большие глаза, иссиня-черные волосы, падающие до талии; очень бледная кожа, не способная ярко розоветь; бледно-коралловые губы – нижняя заметно пухлее и больше верхней; тонкий нос с нежными ноздрями.

Ари выглядит точно также... Где ты сейчас, Ари? Твоя сестра думает о тебе. Почувствовала ли ты это? Калли никогда не забудет, что ты ее сестра. Никогда.

...День внезапно погас. Висевшие на стрелках часов минуты вдруг сорвались и куда-то умчались, и вечер бесшумно вкрался в комнату. Вместе с ним вошли странные молчаливые люди, которые принесли множество коробок, коробочек и шуршащих пакетов.

Затем они исчезли, но появился Лукас Старк. Его белая рубашка, с утра выглядевшая наисвежайшей, сейчас свежесть потеряла: видимо денек выдался не из легких. Старк, прищурившись, смотрел на закутанную в простыню Калли, по-прежнему сидевшую на краешке кровати.

– Не скучали? – осведомился Лукас, проходя к окну.

– Что это? – вместо ответа Каллиста указала рукой на гору коробок.

– Это ваш гардероб, мисс Саймон.

– Гардероб? – Калли изумленно посмотрела на многочисленные коробки. – Зачем так много? Я ведь здесь всего на две недели.

– Я не уверен... – на губах Старка обрисовалась выразительная усмешка, приоткрывшая зубы хищника, –...в вашей сестре.

Калли тоже была не уверена... в своей сестре.

Их взгляды скрестились, вонзившись в противника с одинаковой убийственной силой. Каллиста ощутила желание запустить в Старка вазу с ирисами. Но передумала. В конце концов, цветы не виноваты в том, что мистер Старк такой мерзавец. С красивыми светлыми глазами...

– Я ужасно голоден, поэтому попрошу, мисс Саймон, поторопиться с выбором наряда для ужина, – произнес после затянувшейся паузы Лукас. – Оденьтесь по-вечернему. И спускайтесь в столовую. Туфли я вам не приобрел, потому что нет ничего соблазнительнее, чем босая женщина в роскошном платье...

Калли не успела ему ответить. Оставшись одна, девушка некоторое время смотрела на коробки, не решаясь приблизиться к ним, а после, вздохнув, решительно взялась за первую. Там оказалась одно из вечерних платьев, изумрудно-зеленое, шелковое, тон в тон к ее глазам.

Калли насчитала пятнадцать пар нижнего белья, среди которых не было ни одной белой. Видимо, Лукас Старк действительно его не любил. Прежняя Калли-пианистка умерла бы от стыда при мысли, что незнакомый мужчина приобрел столь интимные провокационные вещички......для нее.

Но новая Калли расхохоталась, представив, как тщательно небритый мистер Старк роется в дамском кружевном барахле, рассматривая на весу трусики и бюстгальтеры.

Смеясь нервно и высоко, почти до слез, Каллиста схватила голубой полупрозрачный комплект и быстро переоделась. Белье оказалось удивительно впору. У Лукаса Старка отличный глазомер, а вот сама Калли частенько приобретала вещи, которые были ей либо велики, либо малы. В следующий раз она обязательно попросит мистера Старка составить ей компанию в походе по секциям дамского белья. Следующий раз...

Непрошеные теплые слезинки сорвались с ресниц и покатились по щекам.

...Она спустилась в столовую, облаченная в то самое зеленое платье, которое ей попалось первым. Нежный шелк ласкал кожу как опытные руки страстного любовника. Раньше у Калли никогда не было столь дорогих и красивых платьев. Она и не желала таких нарядов, но, облачившись в один из них, поняла, как много потеряла. Если бы не мистер Старк, она бы этого никогда не узнала.

Лукас прохаживался в холле, поджидая ее. Он сменил белую офисную рубашку на черную вечернюю и превратился в демона с прекрасными ледяными очами.

Эти очи в одно мгновение оглядели ее, вобрали каждый нюанс, запомнили каждый штрих, раздели и одели заново. А потом снова раздели...

– Знаете, чем вы особенно отличаетесь от своей сестры, мисс Саймон? – проникновенно спросил Лукас, подавая ей руку. – Глазами. У Ари они цвета бутылочного стекла, у вас – темные изумруды.

– Может быть. – Каллиста предпочла идти в столовую без руки Лукаса Старка, оценившего этот строптивый жест опасной до дрожи улыбочкой.

Стол был накрыт как для торжества. На кипенной, вручную вышитой шелком скатерти стояли серебряные приборы и белые розы в хрустальных вазах. В старинных канделябрах горели высокие белые свечи.

– У вас событие, мистер Старк? – невинно поинтересовалась Калли, внутренне содрогаясь от столь издевательски гостеприимной картины.

На самом деле ей хотелось заорать и сорвать скатерть со стола, чтобы все приборы на пол попадали. А ближайшим подсвечником раскроить голову мистеру Старку, этому небритому чудовищу в вечерней рубашке.

Которая чертовски ему идет...

– Да, у меня событие. – Старк многозначительно кивнул ей через стол.

– Тризна по бабочке?

Уголки рта у Старка дернулись, и обозначившаяся ухмылка искривила безупречную линию твердого рта. Он поднял бокал и отсалютовал замершей Калли.

– За наше знакомство, мисс Каллиста Саймон...

Он сделал глоток и добавил:

– Оно будет о-о-чень близким...

Дорогое вино встало у Каллисты в горле.

 

– Айви, что это был за человек?

– Это посредник.

– Какой посредник?

– Посредник между мной и покупателем.

– Ты уже нашел покупателя?

– Да.

– Так быстро?

– Слухами земля полнится...

– Кто он?

– Если бы я знал его имя, то зачем тогда нужен был бы посредник? Крошка, подобные дела осуществляются исключительно через посредников.

– Сколько ты просишь за орнитоптеру?

– Тридцать кусков.

– Матерь божья!

– На самом деле эта тварь стоит дороже ровно на столько же тысяч. Это очень редкая бабочка. Но из-за того, что она краденая, я не могу торговаться.

– Этот человек согласен дать тебе такие деньги?

– Мы пока ведем переговоры.

– Айви, милый, я так хочу взглянуть на эту поистине драгоценную бабочку. Я ее даже толком не рассмотрела. Где ты ее хранишь?

 

 

– Куда вы меня ведете?

– Я хочу показать вам другую вселенную, мисс Саймон.

Каллиста шла следом за Лукасом. Ужин завершился пять минут назад. Они о чем-то говорили за столом, но о чем именно, она не могла припомнить. Наверное, кто-то другой беседовал со Старком ее голосом.

Лукас Старк подошел к высоким двустворчатым дверям. Вход был закодирован. Старк на пульте быстро набрал сложную комбинацию из множества цифр (Каллиста была готова поклясться, что их было тринадцать), огонек мигнул, и двери в иную вселенную распахнулись.

– Боже мой! – невольно воскликнула Калли, когда у нее над головой зажегся свет.

Бабочки, бабочки, бабочки...

Сотни бабочек, распятых за стеклом. В глазах рябило от переливающегося обилия засушенных радуг.

– Боже мой, – повторила Каллиста уже тихо, приложив ладони к щекам. – Сколько же их здесь...

– Пять тысяч сто тридцать семь, – отозвался у нее за спиной Старк.

Она обернулась на него, потрясенная.

– В самом деле?

– С птицекрылом королевы Александры пять тысяч сто тридцать восемь, – уточнил он улыбаясь.

Калли покачала головой. У нее глаза разбегались, стремясь разглядеть все сразу.

– Это вы их собирали?

– Начал отец, наш общий отец с Айви. Он был истинным коллекционером, одержимым до помешательства. А я только продолжил собирать коллекцию после его смерти. Отцовской одержимости во мне нет, но я ценитель всего прекрасного...

Старк сделал шаг к Калли, остановившись на расстоянии вытянутой руки.

– На самом деле, эта коллекция не такая уж и большая. Например, в Лондоне в Британском музее естественных наук хранится несколько миллионов экземпляров бабочек. Я же выборочно коллекционирую лишь те, которые западают мне в душу.

Брови Калли взлетели кверху. Она обвела недоверчивым взглядом стены, пытаясь осмыслить сказанное.

– Я обещал вам показать атрофанеуру семперу. – Лукас уже прошел вглубь огромной залы и остановился у дальней стены. – Вот она. Не правда ли, чудесна? И очень напоминает вас в том черном платье...

Калли посмотрела на указанную распятую бабочку. Она была угольно-черной, с изящными удлиненными узкими крыльями, с едва уловимой пепельно-белой полоской-напылением на них и кроваво-алым брюшком. Каллиста прикусила губу, припоминая, как любовалась собой в зеркале: черный бархат, белая плоть и алый соблазн губ.

Агрофанеура Семпера...

– А вот ваша сестренка, несмотря на то что вы ее точная копия, походит совсем на другую бабочку. – Голос Старка не дал ей опомниться и уже манил дальше. – Взгляните-ка на это прелестное создание – хризиридия мадагаскарская, из семейства ураний. Она как драгоценный камень: нет таких цветов радужного спектра, которые бы не сверкали на крыльях этого чуда. – Лукас постучал пальцем по стеклу, за которым блистала хризиридия. – Среди ураний она самая яркая и у коллекционеров заслуженно пользуется страстной любовью.

Каллиста моргнула, с интересом рассматривая отливающую стальным блеском разноцветную бабочку с удивительной формой задних крыльев, жилки которых заканчивались хвостиками разной длины.

Такая яркая. Такая непохожая на других... Как Ариадна.

– Вот и ваша сестра столь же ослепительна. – Старк проникновенно улыбнулся мертвой бабочке за стеклом. – И блеск ее столь же холоден, как отлив чешуек у этой ураний. Она не греет...

Каллиста поспешно отвернулась от хризиридии и посмотрела на Старка.

– А на какую бабочку похожи вы, мистер Старк?

– Я?

Лукас Старк, похоже, был удивлен этим вопросом. Или позабавлен. В светлых глазах засветились звезды. Губы переломились от многозначительной усмешки.

– Гм, я никогда не сравнивал себя с бабочкой, – проговорил он негромко. – Но если подумать...

Он стал переходить от стены к стене, всматриваясь в экспонаты. Калли, не шевелясь, наблюдала за ним. В его движениях было много завораживающей грации хищника, чисто звериной пластики, животной гибкости. Если его и можно было назвать красивым, то только из-за этой необыкновенной хищной грации. Особенная, опасная и неуловимая плотская красота движений, которая околдовывала сердце... Калли притронулась к своей груди, словно стараясь заглушить стук взбесившегося сердца. Нет, ей не стоит так пристально смотреть на Лукаса Старка.

Иначе она погибнет.

Как пойманная бабочка...

– Наверное, я чем-то похож вот на этот чудный экземпляр, – голос Старка донесся из противоположного угла.

Калли вынырнула из магического транса, сразу ощутив, что ее босые ноги заледенели, и приблизилась к Старку. Тот махнул рукой на стену:

– Крылохвост Деркето, обитатель сельвы юго-восточной Бразилии.

Легкий вздох вырвался у Калли, когда она увидела бабочку, напоминавшую крылатое создание преисподней. Кофейно-молочная, со зловещим темным крапчатым рисунком и жутковатыми задними крыльями, каждое из которых плавно переходило в изгибающийся отросток, ужасно длинный, как щупальце, раза в два больше самой бабочки. Верхние крылья, с усеченной вершиной и зубчатыми краями, выглядели оборванными пальцами самого дьявола.

– И в самом деле вы очень схожи с этой жуткой бабочкой. – Каллиста передернула плечами от холода, колючей лапкой пробежавшего вниз по позвоночнику.

– Чем же, мисс Саймон? – Шелестяще ласковый тон Старка вызвал новую волну озноба.

– Мрачной гаммой.

– А я думал, мохнатыми усиками, – добродушно рассмеялся Лукас, но смех у него получился царапающим.

Каллиста отодвинулась от него и опять принялась разглядывать коллекцию, которая захватила ее целиком. Шаг за шагом продвигаясь вдоль стены, она наткнулась на пустое место, требовавшее объяснений.

– Почему здесь пусто? – Калли указала на темное пятно.

– Потому что тут была отдельная рамка с орнитоптерой. – Глаза Лукаса, следившие за ней, блеснули, порезали.

Калли пожалела, что задала этот вопрос. Старк вдруг опять очутился совсем рядом с ней. Его рука отвела прядь темных волос с ее лица.

– Хотите знать, как это произошло? – Его голос вдруг понизился до шепота.

– Что произошло? – так же шепотом спросила она, задрожав.

– Как ваша сестра украла мою орнитоптеру. – Лукас не отрываясь, смотрел ей в глаза, и она стала падать в бездну с головокружительной высоты. Именно так и разбиваются насмерть.

Он не стал дожидаться ответа.

– Однажды Ари предложила мне заняться с ней любовью в этой самой комнате...

Здесь? Каллиста невольно оглянулась по сторонам.

–...Она сказала, что секс среди тысяч бабочек ее чрезвычайно возбуждает. Это идея и мне показалась весьма соблазнительной. – Старк плотоядно усмехнулся, его губы оказались совсем близко от глаз Калли. – У нас и в самом деле тогда получилось нечто фантастическое и восхитительное. Жаль, что в последний раз... В вино, которое мы пили, ваша сестра подмешала снотворное, поэтому после сеанса жаркой любви среди бабочек я внезапно заснул – голым, прямо на полу. – Лукас ухмыльнулся, почувствовав, как сильно содрогнулась Каллиста при слове «голый». – За это время умница Ариадна отключила сигнализацию, сняла орнитоптеру, а на ее место повесила подделку, весьма похожую. И преспокойненько ушла домой, как всегда уходила от меня. Я, наверное, ничего бы не заметил, но Ари второпях повесила ее чересчур криво. Это сразу бросалось в глаза...

Каллиста вдруг поняла, что Лукас Старк ее обнимает. Она напряглась, и удерживающие ее руки сразу стали безжалостными. Они не собирались ее выпускать и были настолько горячи, что обжигали сквозь шелк.

– Сколько стоит украденная бабочка? – спросила она, пытаясь отвлечь Лукаса Старка от опасной мысли, бившейся в расширившихся зрачках его потемневших глаз.

Это сработало. Алчущие руки разжались, глаза устремились на зияющую пустоту на стене.

– Эта бабочка уникальна не только потому, что прекрасна, редка и могла бы стать главным экспонатом любой коллекции, – произнес Старк очень серьезно. – Моя орнитоптера – сокровище, потому что ей больше ста лет. Это один из самых первых экземпляров прекрасного крылатого экзотического создания, которые увидели европейцы. Ранее она находилась в коллекции самого лорда Уолтера Ротшильда. На аукционе ее цена может взлететь до ста тысяч долларов. Но Айви не сумеет продать ее на аукционе. – Последняя фраза прозвучала как угроза.

– Зачем вашему брату понадобились деньги? – Каллиста слушала очень внимательно, не упуская ни одного слова.

Старк покачал головой.

– Айви, в принципе, неплохой парень, просто его дурно воспитали в детстве. Он идет на поводу у своих желаний, редко слушая голос разума – крохотной субстанции, помещающейся в его красивой голове. – Старк говорил об обокравшем его брате не только без злобы и гнева, но даже насмешливо и лукаво. – Айви проиграл тридцать тысяч долларов, и не где-нибудь, а в моем казино. Такое уже случалось, и мне надоело покрывать его долги. На этот раз договориться со мной у братишки не получилось, и он задумал нехорошую авантюру, в которую втянул вашу сестрицу. – Каллиста изумленно выдохнула, но возразить Лукасу не захотела. – Лишь Айви знал три вещи, обеспечившие похитителям успех: как отключить сигнализацию, где находится орнитоптера и как должна выглядеть ее убедительная подделка. – Лукас неожиданно улыбнулся. – Когда закончится эта история с птицекрылом, я возьмусь за Айви всерьез и воспитаю его как положено.

– Он хоть выживет после вашего воспитания?

Старк звонко, по-мальчишески расхохотался, воздев руки к потолку с роскошной лепниной:

– О небеса, благодарю вас за то, что подарили мне общение с мисс Каллистой Саймон. – Он бросил выразительный и бесовски-лукавый взгляд на неподвижную Калли. – Пойдемте, мисс Саймон, общаться далее в вашей комнате. Полагаю, там все готово для продолжения чудесного вечера.

Войдя в свою темницу, Калли поняла, что имел в виду Старк, говоря о продолжении вечера. Их встретило мерное потрескивание десятка зажженных свечей, расставленных в продуманном, беспорядке – так, чтобы нигде невозможно было спрятаться в тени. На маленьком столике стояли два высоких прозрачных бокала тонкого стекла, в серебряном ведерке охлаждалась бутылка с вином, рядом находились поднос с десертом и хрустальная ваза с фруктами, через волнистый край которой свисали грозди винограда.

Вечер обещал быть долгим...

Калли кинула на стол неприязненный взгляд. Старк принялся наливать вино. Один бокал он протянул Каллисте, присевшей на край постели:

– Давайте продолжим наше знакомство, мисс Саймон. Я хочу узнать вас как можно ближе.

В пляшущем свете свечей он казался Люцифером. В черном, с пронзительными глазами цвета льда, косо усмехающийся. Каллиста не хотела пить вино с дьяволом, но бокал из его рук взяла.

– Итак, я уже выяснил, что вы упрямы, чрезвычайно остры на язык, пугаетесь необычных бабочек и до сих пор надеетесь, что сестра вас спасет. – Старк отсалютовал ей бокалом. – Я предлагаю выпить за вас, мисс Саймон. За то, что вы не плод моего воображения.

Пить за себя в компании с дьяволом Калли тем более не собиралась.

– Что вам известно о моей сестре? Где она сейчас? – спросила она, не поднося вино к губам.

Старк посмотрел вглубь своего бокала.

– Мои люди сообщили, что она вернулась к Айви, и тот не прогнал ее прочь. Дурачок... Айви собирается продать орнитоптеру кое-кому через посредника и просит за раритет всего-навсего тридцать тысяч баксов. Бедный, бедный Айви. – Циничный тон Старка мог бы разъесть как кислота – заживо. – Он здорово продешевит, если сделка состоится. Что касается Ариадны, то она пока не предпринимает ничего, чтобы вас спасти...

Старка прервала телефонная трель. Калли по привычке протянула руку к поясу, но на этот раз знакомая мелодия лилась из кармана брюк Лукаса! Тот вытащил телефон и усмехнулся:

– А вот и наша Ари, легка на помине. – Он приложил трубку к уху. – Привет, моя сладкая. Как дела? Орнитоптера уже у тебя? Нет? Ай-ай, как плохо. Поторопись, Ари, две недели – это не вечность... С сестрой твоей все пока в порядке... Да... Да... Если я ее хоть пальцем трону, то что? – Старк ухмыльнулся, скосив глаза на замершую Каллисту. – Сладкая, не искушай меня. Если я начну трогать ее... э-э... пальцем, то, боюсь, не смогу остановиться. И, полагаю, ей это понравится. Тебе нравилось... Нет, поговорить с ней я тебе не дам. Чао, сладкая. Жду тебя и орнитоптеру. И сестренка твоя тоже ждет.

Старк выключил телефон и убрал его в карман.

– Не бойтесь, мисс Саймон, я не буду трогать вас пальцем... – Он щелкнул зажигалкой, закуривая. – Если только вы этого сами не захотите.

– Почему вы не дали мне поговорить с сестрой?

Старк выпустил змеистую струю дыма в потолок.

– Потому что для вас, мисс Саймон, эта услуга платная.

 

– Ах, Айви, как ты меня напугал.

– Кому ты звонила, Ари?

– Сестре.

– Она нас не выдаст?

– Нет, Калли не способна на предательство.

Каллиста, сможешь ли ты простить меня когда-нибудь? Я обязательно постараюсь тебя вытащить. Держись, сестренка. Не поддавайся Лукасу Старку.

 

– И какова плата?

Старк отозвался не сразу. Прищуренными глазами сквозь сигаретный дым он разглядывал девушку в зеленом шелковом платье. Взгляд этот был физически ощутимым, как если бы руки Старка касались ее на самом деле, медленно расстегивая молнию на платье, высвобождая из послушного шелка целомудренное упругое тело с атласной кожей.

Свечи потрескивали, неторопливо оплывая. Сумрак густел, расползался по углам. Тени теснили свет.

Взбесившееся сердце Калли подскочило к горлу, готовое трусливо выпрыгнуть из стеснившейся груди. Внутри нее поднимался жаркий смерч, и его ширившаяся воронка сметала все на своем пути, почти ломая ребра. Нутро корчилось и полыхало...

– По мере приближения двухнедельного срока к его логическому завершению, плата будет возрастать в геометрической прогрессии. – Мягкий издевательски-ласкающий голос Старка пробился к ней через повисший в воздухе сизый удушливый флер. – Стартовая же цена – три поцелуя. На сегодняшний вечер. Три жарких, страстных, развратных поцелуя. Как в хорошем порнофильме, точнее, как в очень нехорошем порнофильме. – Калли не увидела, но почувствовала его циничную ухмылку. – Ну так как?

– Дороговато, – помотала головой Каллиста, не зная, рассмеяться ей или же заплакать.

Навзрыд.

– Завтра эта цена уже не покажется вам такой дорогой. – Старк стряхнул пепел с сигареты в золотую пепельницу, стоявшую на подносе рядом с десертом. – Впрочем, я не настаиваю... Пока... Лучше давайте выпьем. – Он снова отсалютовал бокалом. – За вас, несравненная мисс Каллиста Саймон.

Калли молча выплеснула вино на пол. Под босыми ногами немедленно растеклась багровая лужа. Каллиста подняла глаза, загоревшиеся от внутреннего ликования, и встретила неподвижный взгляд Старка. Тот сделал еще один глоток, будто не замечая случившегося безобразия.

– Вам не понравилось вино, мисс Саймон? – спросил он вечность спустя и зажег вторую сигарету.

– Мне не понравился тост, – ответила она коротко и поджала ноги, ибо багровая лужа доползла до ее голых пальцев.

– Могу предложить другой, – подозрительно мягко улыбнулся Лукас и, поднявшись, взял бокал из ее слабеющих рук. Он налил вторую порцию. До краев. – Выпьем за исполнение желаний. Всех желаний...

Старк подошел к Каллисте, и она даже не успела вскрикнуть, как оказалась опрокинутой навзничь на кровать. Лукас сел ей на ноги, навалился сверху, до боли сдавил пальцами щеки, вынуждая открыть рот, и принялся медленно вливать ей вино. Каллиста закашлялась, вынужденная глотать. Несколько красных струек потекли ее по подбородку, капая на декольтированную грудь.

– До дна, мисс Саймон, до дна, – ухмыльнулся сверху Старк, заслоняя собой весь свет. – Вот так. – Он отшвырнул пустой бокал, и тот, отлетев, разбился где-то в стороне с жалобным звоном. – За исполнение всех желаний. Моих желаний. – Он низко склонился над обездвиженной Каллистой. – И в данный момент я очень желаю узнать, каковы вы на вкус, мисс Саймон.

Каллиста протестующе, со сдавленным всхлипом дернулась, понимая, что за этим последует, но Старк сжал ее голову, припечатав к подушке. Калли зажмурилась, чтобы не видеть его почерневших глаз.

Язык Старка дрязняще очертил ее рот, скользнул по разделяющей линии, с неожиданной силой заставляя стиснутые губы приоткрыться, а добившись капитуляции, вновь сделался нежным, лаская их внутреннюю сторону. Теплое дыхание, чуть горчащее от сигарет, проникало сквозь кожу.

Калли не могла вздохнуть, бесконечно падая куда-то в пропасть, где было слишком жарко для ее слабой плоти.

Старк слизнул с ее подбородка вино, пролившееся мимо. Его язык вновь обжег губы девушки, дотронулся до зажмуренных глаз. Вычерчивая сложную влажную линию, добрался до ушной раковины, медленно обвел контур маленького ушка и соскользнул внутрь него.

От этого действа Каллисту подбросило на постели. Какой-то судорожный жалобный вскрик вырвался из ее пересохшего горла. Она заметалась под Старком, силясь освободиться, но его руки припечатали ее на прежнее место. Она невольно распахнула глаза, чтобы опять упасть – в темную бездну его бесовских очей.

Старк поймал ее обезумевший взгляд, тихонько рассмеялся в паре миллиметров от исказившегося припухшего рта и вновь принялся сладострастно терзать его языком, опаляя нежную плоть. Каллиста снова зажмурилась.

Эти два слова прозвучали откуда-то из параллельного мира. И не сразу достигли сознания. Глаза Калли не хотели открываться, длинные ресницы, почему-то мокрые, будто приклеились к щекам. Калли глубоко вздохнула.

Старк уже не держал ее. Он стоял возле столика, наполняя бокалы. Половина пуговиц на его черной рубашке была расстегнута, и волосатая грудь отчетливо виднелась в полутьме, притягивая взгляд.

Какая-то горечь подкатила к горлу, и Каллиста закашлялась. Лукас подошел к ней, задыхающейся, и, присев на краешек постели, вручил бокал: