Североамериканский шаманизм

У многих североамериканских племен шаманизм доминирует в религиозной жизни или по крайней мере состравляет ее важнейший аспект. Шаман, однако, никогда не монополизирует весь религиозный опыт. Кроме него существуют другие служители сакрального: жрец, колдун (черный маг); с другой стороны, как мы видели (см. выше), каждый старается в собственных интересах обрести некоторое количество магико-религиозных «сил», отождествляемых чаще всего с определенными "духами"-хранителями или помощниками. Тем не менее шаман отличается — как от своих коллег-шаманов, так и от мирян — интенсивностью магико-религиозных переживаний. Каждый индеец может обрести «духа-хранителя» или какую-либо «силу», которая открывает ему возможность «видения» и увеличивает его сакральный потенциал; но только шаман, благодаря своим связям с духами, может глубоко проникать в сверхъестественный мир; другими словами, только он может освоить технику, которая обеспечивает свободные экстатические путешествия.

Отличие шамана от других священнослужителей (жрецов и черных магов) не столь явно выражено. Суонтон предложил следующее деление: жрецы работают для целого племени или народа или, по крайней мере, для какого-то сообщества, тогда как авторитет шамана зависит от его личного мастерства.^[945] Но Парк^[946] справедливо замечает, что в некоторых культурах (например, северо-западного побережья) шаманы выполняют некоторые жреческие функции. Уисслер^[947] склоняется к традиционному различию между, с одной стороны, знанием и практикой ритуалов, определяющих жреческий статус, и, с другой стороны, непосредственным переживанием сверхъестественных сил, характерным для шамана. Обычно это различие очевидно; но не следует забывать, что шаман тоже, повторим это еще раз, обязан овладеть определенным набором доктрин и традиций, и иногда он проходит практику у старого мастера или принимает посвящение от «духа», который передает ему шаманскую традицию племени.

В свою очередь Парк^[948] определяет североамериканский шаманизм как сверхъестественную силу, которой шаман овладевает в результате непосредственного личного опыта. "Эта сила обычно используется таким образом, что вызывает интерес у всего сообщества. Поэтому практика колдовства может быть такой же важной частью шаманизма, как и исцеление от болезни или околдовывание дичи во время общей охоты. Под словом «шаманизм» мы будем понимать все практики, с помощью которых смертные могут овладевать серхъестественной силой, использование этой силы в добрых или злых целях, а также все концепции и верования, связанные с такими силами". Это определение удобно и позволяет соединить много довольно разнородных явлений. Что касается наших задач, то мы предпочли бы подчеркнуть экстатические способности шамана в противоположность жрецу и его положительную функцию по сравнению с антиобщественными делами колдуна или черного мага (хотя во многих случаях североамериканские шаманы, как, впрочем, и шаманы во всех других регионах, сочетают обе позиции).

Главной функцией шамана является целительство, но он играет важную роль также и в других магико-религиозных обрядах, таких, как, например, общая охота,^[949] и — там, где есть, — в тайных обществах (типа Midewiwin) или мистических сектах (типа «Ghost-Dancereligion» — "Религии Танцующих Духов"). Североамериканские шаманы, как и все им подобные, утверждают, что они имеют власть над атмосферой (вызывают или прекращают дожди и т. п.), знают будущие события, находят воров и т. д. Они защищают людей от порчи колдунов, а в старые времена достаточно было, чтобы шаман из племени павиотсо указал преступного колдуна, чтобы того убили, а его дом сожгли.^[950] Похоже, что в прошлом, по крайней мере в некоторых племенах, магическая сила шаманов была более эффективной и зрелищной. Павиотсо еще рассказывают о древних шаманах, которые брали в рот горящие угли и без каких-либо последствий дотрагивались до раскаленного докрасна железа.^[951] В наши дни шаманы становятся преимущественно целителями, хотя их ритуальные песни и даже их собственные заявления говорят о чуть ли не божественном могуществе. "Мой белый брат, — сказал Рейгану шаман из племени апачей, — ты, наверное, мне не поверишь, но я всемогущ. Я никогда не умру. Если ты выстрелишь в меня из ружья, пуля не долетит до моего тела, а если и долетит, то не причинит мне ни малейшего вреда… Если ты вонзишь мне в горло нож, направляя его вверх, то он выйдет через макушку, не причинив мне вреда… Я — всемогущий. Если я захочу кого-либо убить, то мне достаточно протянуть руку и коснуться его, чтобы он умер. Мое могущество равно могуществу Бога".^[952]

Возможно, это эйфорическое сознание всемогущества связано с инициационными смертью и воскресением. Во всяком случае, магико-целительские возможности, которыми обладает североамериканский шаман, вовсе не исчерпывают ни экстатических, ни магических его способностей. Можно предположить, что современные тайные общества и мистические секты в значительной части овладели экстатической деятельностью, присущей некогда шаманизму; вспомним, например, экстатические путешествия на Небеса основателей и пророков недавних мистических движений, о которых мы уже упоминали и которые морфологически относятся к сфере шаманизма. Что касается шаманистической идеологии, то она глубоко проникла в отдельные области североамериканской мифологии^[953] и фольклора, особенно там, где это связано с загробной жизнью и путешествиями в Преисподнюю.