При отправлении всех перечисленных функций советская цивилистическая мысль опирается на определенную фактическую и теоретическую основу.

К фактической основе относятся эмпирические данные троякого рода: реальные, нормативные и нормоприменительные. Реальные факты - это те конкретные отношения, которые нуждаются в гражданско-право-вом регулировании; нормативные факты представляют собой не что иное, как всю совокупность действующих гражданско-правовых норм, а в результате их практической реализации образуются нормоприменительные факты.

В орбиту гражданско-правовых научных исследований входят все эти факты, а потому и необходимые рекомендации могут быть адресованы цивилистической наукой любой из соответствующих областей практической деятельности. Но, будучи наукой юридической, гражданско-правовая теория способна влиять на неправовую практику только через посредство юрисдикционных или законотворческих органов, тогда как практическая деятельность самих этих органов должна находиться в непосредственной связи с гражданско-правовой теорией. Вместе с тем научно аргументированные практические выводы могут быть сделаны путем сопоставления указанных фактов в различном их сочетании.

Например, потребность в правовом закреплении обязательств по предоставлению пожизненного содержания была выявлена судебной практикой, и только после этого изучение реальных жизненных отношений позволило теоретически обосновать необходимость включения соответствующего института в гражданский закон с установлением существенных признаков, которыми должно характеризоваться его непосредственное содержание. В этом случае законодательно подтвержденный вывод науки явился следствием движения от нормоприменительных к реальным и от них к нормативным фактам. Возможна и другая последовательность. Так, до проведения последней кодификации советского гражданского законодательства судебная нормоприменительная деятельность с вопросами гражданско-правовой охраны чести и достоинства вовсе не сталкивалась. Надобность в такой охране доказывалась теоретически ссылкой на реальные жизненные потребности, и лишь после признания ее законом появилась соответствующая судебная практика, ставящая теперь перед наукой целый ряд новых ожидающих своего разрешения вопросов. Здесь уже наблюдается движение от реальных к нормативным и от них к нормоприменительным фактам.

Как сложится конкретно возникающая последовательность - это зависит от более или менее случайных обстоятельств. но через подобные и другие случайности пробивается объективная закономерность, лишь с момента обнаружения которой осмысление фактического предмета исследования поднимается до уровня подлинной науки. А поскольку объективные законы получают свое субъективное отражение в понятиях и категориях, последние как раз и образуют теоретическую основу гражданско-правовой науки.

Их разработка невозможна без всесторонней осведомленности относительно всей совокупности необходимых эмпирических данных. Но изучение эмпирического материала - не цель науки, а средство достижения цели, этап, через который нужно пройти, чтобы установить объективный закон, управляющий многообразными жизненными явлениями. освещение такого материала и его систематизация относятся к описательной части науки, тогда как понятия и категории воплощают в себе самую ее сущность. Факты изменчивы, закономерности стабильны. И если меняются отдельные факты (издается новый закон, вырисовывается новая линия судебной или арбитражной практики), это затрагивает описательную, но не сущностную сторону гражданско-правовой теории. На ее сущности вновь образующиеся явления сказываются только в условиях, когда они скрывают за собой неизвестную еще закономерность, в результате обнаружения которой пополняется состав цивилистических категорий и понятий. Но коль скоро они образованы, через призму этих категорий и понятий могут быть объяснены любые новые факты, обнимаемые их логическим объемом, как и аргументированы выдвигаемые на их основе практические рекомендации.