Такова внутренняя логика развития научной мысли, вне которой невозможно определить надлежащее соотношение науки с практикой.

Практика - критерий истины. Но это отнюдь не означает, что истинность научной теории может быть проверена при помощи какой угодно практики. Под практикой в данном случае понимается не единичный факт, а обобщенно выраженная единая линия практической деятельности. В судебной практике встречаются решения, расходящиеся со сложившимся в науке пониманием актов власти в отличие от хозяйственно-техни-ческих операций. Но подобные решения носят единичный характер и потому не способны опровергнуть правильность соответствующих научных выводов, подкрепляемых гораздо более обширной судебной практикой. Далее, даже и единая линия, проводимая в деятельности практических органов, не всегда соответствует практике в смысле реальных потребностей, вытекающих из самой природы юридически урегулированных общественных отношений. Арбитражная практика долгое время отказывалась от признания принципа вины как условия возложения имущественной ответственности на социалистические организации. Анализ реальных отношений, складывающихся в социалистическом хозяйстве, показал, что нужно было отказаться от этой практики, а не от учения о вине, разрабатываемого в цивилистической науке. Наконец, практика как критерий проверки правильности тех положений юридической науки, которые опираются на большие обобщения и выявленные объективные закономерности, - это не только судебная, арбитражная или хозяйственная практика, но и широкий социальный опыт, включающий в себя результат, достижение которого требует более или менее значительного времени. Понятно, что лишь благодаря такому опыту, а не сколько угодно многочисленным судебным или арбитражным решениям может быть обоснована проверка выдвигаемых в науке понятий права собственности, права государственной собственности, юридической ответственности, гражданского правоотношения и т. п.

С другой стороны, наука должна служить практике. Но только при поверхностном взгляде на вещи утилитарная ценность научных произведений ставится в зависимость от количества содержащихся в них конкретно-практических выводов. В действительности же практические преложения могут вноситься только на самой последней, но отнюдь не изначальной стадии соединения науки с практикой. При ином подходе к делу они не столько служат практике, сколько вредят ей. Многочисленные <непосредственные> отклики на практические запросы забываются с такой же быстротой, с какой поспешностью к ним прибегают. Но какой бы абстрактной ни представлялась, например, теория оперативного управления имуществом в момент ее выдвижения, прошли десятилетия, а эта теория не устарела. Ее воспринял закон, она оказалась способной объяснить самые разнообразные явления, включая такие, которых ко времени ее создания не было и в помине. И это вполне закономерно, так как глубинную почву для выводов научной и практической значимости подготавливают исследования широкого теоретического плана. Именно такие исследования обеспечивают максимальный утилитарный эффект, как бы многочисленны ни были соединяющие их с практикой промежуточные звенья.

Из сказанного ни в какой мере не вытекает, что гражданско-правовая наука должна ограничиваться лишь произведениями указанного жанра. Перед нею стоят задачи как созидательного, так критического и аналитического порядка. Многообразие этих задач предполагает такое же многообразие форм их литературного воплощения.

Литература. Созданные за годы Советской власти цивилистические произведения многочисленны, а по своему характеру весьма разнообразны. О чисто количественной их стороне можно судить уже по одному тому, что относящийся к гражданско-правовой литературе библиографический справочник, доведенный до 1960 г., превышает 50 печатных листов [134]. К этим произведениям применима, однако, определенная классификация, которая, при всей ее условности, позволяет все же составить наиболее общее представление о тех литературных жанрах, в каких советская цивилистическая мысль находит свое выражение. Ориентируясь на основную, хотя, как правило, не единственную направленность соответствующих публикаций, следует различать произведения учебные, практические, теоретические, критические и научно-популярные.

Учебные произведения представлены, прежде всего, учебниками по советскому гражданскому праву. Как бы ни именовали свои публикации сами авторы, учебником можно считать лишь систематическое изложение советского гражданского права в целом или последовательно друг с другом связанных тех его разделов, освещением которых данное издание ограничивается. С этой точки зрения первым советским учебником по гражданскому праву является <Курс хозяйственного права>, изданный в 1935 г. в двух томах под редакций Л. Я. Гинцбурга, Е. Б. Пашуканиса и М. Н. Доценко. Принятое тогда обозначение гражданско-правовой науки как <хозяйственного права> заменяется в опубликованном в 1938 г. двухтомном учебнике, который был подготовлен авторским коллективом Всесоюзного института юридических наук и вышел под наименованием <Гражданское право>. Создание учебников коллективными усилиями советских ученых вошло в традицию, воспринятую при их подготовке и в последующие годы. Начиная с 1944 г., учебники по советскому гражданскому праву издавались авторскими коллективами, образованными на базе сектора гражданского права ВИЮН, а также кафедры гражданского права МГУ, ЛГУ, ВЮЗИ, Казахского университета, Свердловского юридического института. Учебники, разработанные одним автором, публиковались под различными наименованиями: основы [135], лекции [136], курсы лекций [137].

Все остальные виды учебной литературы можно объединить под общим наименованием учебных пособий. Они появляются уже в первые годы после установления Советской власти и именуются либо гражданским правом [138], либо хозяйственным правом [139], а иногда основами [140], очерками [141] и т. п. Издание таких пособий не прекращалось и в продолжение последующих лет. таковы <Основы советского социалистического гражданского права> Д. М. Генкина (1956), <Основы советского гражданского права> С. М. Корнеева (1958) и др. Сюда же должны быть отнесены периодически издаваемые сборники задач по гражданскому праву, образцы деловых документов и т. п.

В числе работ, относимых к категории учебных пособий, находятся также произведения, сыгравшие выдающуюся роль в развитии советской цивилистической мысли. Таков, в частности, трехтомный <Курс советского гражданского права> П. И. Стучки, изданный в 1927 - 1931 гг., который нельзя считать учебником, потому что он не дает систематического и полнообъемного изложения советского гражданского права, но его значение определяется развернутой острой критикой буржуазной юриспруденции и антимарксистских концепций, а также новой трактовкой многих гражданско-правовых явлений.

Несмотря на то, что П. И. Стучка называл свое произведение курсом гражданского права, оно имело в основном учебное предназначение. Курс же в собственном смысле сходен с учебником в одном отношении и существенно отличается от него в другом. Сходство состоит в том, что как и учебник, курс последовательно освещает гражданское право в полном его объеме. Но, в отличие от учебника, исследование ведется здесь монографически по каждой теме или связанной совокупности нескольких тем с обобщением итогов развития науки в соответствующей области и самостоятельным творческим осмыслением этих итогов. Разумеется, для подготовки курса советского гражданского права в таком его понимании было необходимо, чтобы советская цивилистическая наука обрела достаточно широкий размах, а ее отдельные составные части подверглись многостороннему монографическому освещению. Эта подготовка была начата авторским коллективом ВИЮН в конце 40-х годов. В период с 1951 г. публикуются отдельные тома курса: о предмете и системе советского гражданского права (С. Н. Братусь), его источниках (И. Б. Новицкий) и субъектах (С. Н. Братусь), сделках и исковой давности (И. Б. Новицкий), праве собственности (Д. М. Генкин), общем учении об обязательствах (И. Б. Новицкий, Л. А. Лунц), отдельных видах обязательств (Е. А. Флейшиц, Г. Н. Полянская и др.), жилищном праве (С. И. Аскназий, И. Л. Брауде, А. И. Пергамент), кредитно-расчетных отношениях (Е. А. Флейшиц), страховании (К. А. Граве, Л. А. Лунц), обязательствах из причинения вреда и неосновательного обогащения (Е. А. Флейшиц), авторском праве (Б. С. Анти-монов, Е. А. Флейшиц, изобретательском праве (те же авторы), наследственном праве (Б. С. Антимонов, К. А. Граве).

Работа над курсом не завершена. Одна должна быть продолжена, особенно если учесть многоплановую значимость этого произведения как учебного, теоретического и практического одновременно.

Переходя от учебных к практическим произведениям, следует указать на два их вида: практические пособия и комментарии.

Практические пособия построены по тому же принципу, что и пособия учебные. В них освещается либо какая-нибудь из тем советского гражданского права [142] или даже определенная ее часть [143], либо совокупность последовательно связанных тем, которые отбираются иногда по общности их предмета [144], а иногда соответственно предназначению книги для определенного круга практических работников [145]. Но если в учебном пособии читатель знакомится с содержанием научных категорий и понятий, их теоретическим обоснованием, существующими в литературе спорами по научным проблемам, то практическое пособие делает это в самой минимальной мере, сосредоточиваясь преимущественно на конкретных вопросах, с которыми практика сталкивается, и на законодательном обосновании путей их разрешения. Самый стиль практического пособия в значительной мере зависит от того, рассчитано ли оно на юристов или на хозяйственников и иных практических работников, лишь попутно сталкивающихся с правовыми вопросами в своей повседневной деятельности. В последнем случае публикация находится на грани между практическим пособием и популярной литературой.

Комментарии получили особенно широкое распространение после принятия первых советских гражданских кодексов. С 1923 по 1928 г. появилось семь комментированных изданий республиканских гражданских кодексов, часть которых переиздавалась от двух до четырех раз. При этом одни из них строились как собственно комментарии (например, под редакций А. Г. Гойхбарга, И. С. Перетерского и З. Р. Тетенборн, 1923 г.), а другие - в виде вопросов и ответов (например, под редакций Ф. И. Воль-фсона, 1928 г.) и посвящались гражданскому кодексу одной республики или сопоставлению ГК нескольких советских республик (например, под редакцией А. Л. Малицкого, 1923 г.).

Издание комментариев возобновилось после проведения кодификации советского гражданского законодательства в 1961 - 1964 гг. Наряду с комментированием отдельных статей новых кодификационных актов, предпринятым журналом <Советская юстиция>, публикуются комментарии к Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (под редакцией С. Н. Братуся и Е. А. Флейшиц - 1962 г.), а также к гражданским кодексам РСФСР (под редакцией С. Н. Братуся и Е. А. Флейшиц, 1965 г., Е. А. Флейшиц и О. С. Иоффе, 1970 г.), Казахской ССР (под редакцией М. А. Ваксберга и Ю. Г. Басина, 1965 г.), Молдавской ССР (под редакцией В. И. Давыдова, А. Л. Маковского, 1971 г.), Украинской ССР (под редакцией А. М. Якименко, М. И. Бару, М.В. Гордона, 1971 г.), Белорусской ССР (под редакцией Ф. И. Гавзе и В. Ф. Чигира, 1973 г.). Помимо собственно комментариев издаются работы, посвященные сопоставлению новых гражданских кодексов различных республик [146] и сравнительному анализу новой кодификации с предшествующим законодательством [147].

По характеру лежащего в их основе материала комментарии бывают самыми разнообразными. Кроме комментариев к Основам и ГК, разрабатываются комментарии к уставам [148] или положениям [149]. Большую пользу приносит иногда осуществляемое комментирование судебной и арбитражной практики [150].

Комментарии нельзя рассматривать как литературу всецело и исключительно практической направленности. Они могут преследовать также учебные или научные цели. Поэтому, например, Комментарий ГК РСФСР под редакцией О. А. Красавчикова (1965 г.) именуется учебно-практичес-ким пособием, а Комментарий к тому же кодексу под редакцией С. Н. Бра-туся и Е. А. Флейшиц (1965 г.) - научно-практическим комментарием. Но какие бы другие задачи при создании комментария ни ставились, они обязательно сочетаются с практическими задачами. Этим и объясняется отнесение комментариев к тому виду гражданско-правовой литературы, которая рассматривается как литература практическая.

Теоретические произведения - это произведения, монографические по форме, главное содержание которых выражено в формулировании и обосновании категорий и понятий. Под монографической формой понимается строгая ограниченность темы произведения, независимо от того, вылилось ли оно в книгу (монографию), монографический очерк или журнальную статью. Теоретическая работа в значительной своей части может быть посвящена систематическому изложению позитивного материала и в этом смысле приближаться к учебной литературе. В ней может быть уделено большое внимание разрешению чисто практических вопросов с точки зрения как будущего законодательства, так и понимания действующего закона. Без того и другого не обходится почти ни одна монография об отдельных видах права собственности [151], о договорах [152], о конкретных проблемах авторского [153], изобретательского [154], наследственного [155] права. Но теоретическими они становятся не вследствие этой их направленности, а только благодаря содержащемуся в них понятийно-аргу-ментационному материалу.

Удельный вес такого материала оказывается тем значительнее, чем более широкая или общая проблема избирается в качестве предмета исследования. По вполне понятым причинам книга Р. О. Халфиной <Значение и сущность договора в советском социалистическом гражданском праве> (1954 г.) теоретически насыщенней, чем ее же работа <Правовое регулирование поставки продукции в народном хозяйстве> (1963 г.), а В. Я. Ионас в монографии <Критерий творчества в авторском праве и судебной практике> (1963 г.) привлекает позитивные данные скорее для иллюстрации нежели в виде объекта анализа. Достоинства работы как относящейся к произведениям теоретического плана определяются не мерой ее насыщенности понятиями и категориями, а степенью и глубиной обобщений, возможных и необходимых по самому характеру избранной темы.

Если к исследованию привлекается какой-либо отдельный институт или немногочисленная их совокупность, данных для обобщений меньше, чем когда последние опираются на совокупность всех институтов определенного рода. В этом смысле авторы книги <Договоры в социалистическом хозяйстве> (1964 г.), в которой соединен анализ поставки, капитального строительства и перевозки, имели более широкие возможности, чем, например, И. А. Танчук в работе <Правовое регулирование материально-технического снабжения промышленности> (1965 г.), уступая, однако, М. И. Брагинскому в его <Общем учении о хозяйственных договорах> (1967 г.). Но по степени интенсивности допускаемого ими исследования перечисленные темы находятся уже в обратном соотношении друг с другом.

Своеобразное положение как предмет научного анализа занимают темы, специальные с точки зрения их объема, но имеющие <сквозное> значение для большой группы гражданско-правововых институтов. Они обеспечивают разносторонний материал для широких обобщений и в то же время требуют максимально подробного анализа относительно частных вопросов. В качестве примера произведений, связанных с тематикой такого рода, можно назвать книгу Г. К. Матвеева <Вина как основание ответственности по советскому гражданскому праву> (1955 г.) или монографию Б. С. Антимонова <Основания договорной ответственности социалистических организаций> (1962 г.).

Едва ли нужно специально оговаривать, что теоретическая значимость научного произведения определяется его содержанием, а не объемом. Так, широко известная работа В. К. Райхера <Абсолютные и относительные права> была опубликована в 1928 г. в виде статьи объемом 2 печатных листа, а ссылки на нее вот уже в продолжение более 45 лет не сходят со страниц советской юридической литературы. В небольшой статье Д. М. Генкина <Оперативное управление как институт гражданского права>, опубликованной в 1963 г., выдвинута идея, сразу же взятая на вооружение советской гражданско-правовой наукой. Между тем истории нашей науки известны и такие случаи, когда книга большого объема не вызывает особых волнений у читателя уже с момента выхода в свет и очень скоро выветривается из научно-практического обихода.