Шаманская болезнь.(Рассказ больного, одержимого «шаманскими духами») У меня в роду шаманов нет. Моя болезнь приключилась так. Месяц тому назад я поехал через реку в лес на восточный берег (Лены)—срубить и привезти дров. На обратном пути сильно продрог и едва добрался до дома. С этого момента захворал и лежал на постели. Сначала лихорадило, а потом 5—6 дней продолжался сильный жар. В эти дни мне казалось, что я куда-то качусь колесом в одну сторону, а потом стал перекатываться в обратную сторону. Видимо, сильно кружилась голова. Затем я помню: стою на восточном рукаве Лены (зимой на льду). В старину в нашем Джобулгинском наслеге жил шаман Сюёдэркэ. Вдруг вижу — является он в сопровождении одной старухи «мэнэрээчки» (истерически воспевающая от имени духов); у них продольная пила. Поймали меня. Шаман Сюёдэркэ говорит: «Мы прочищаем дорогу, ведущую в нижний (подземный) мир, ты будешь помогать нам в этой работе»! Я отказываюсь и говорю им: «Я постоянно держу в мыслях мое божество («ыйыыбын, тангарабын саныы сылльабын») и быть шаманом не желаю»! Но они помимо моей воли насильно вручили ручку пилы и заставили работать. Мы пилили будто лед (торчащий торос) и прокладывали по льду дорогу к северу. В восьми верстах севернее от нас, на правом берегу Лены есть начало проезжей дороги, под названием «Еспёрююн аартыга». Как мне казалось, прочищая глыбы тороса, мы добрались до этого места. Здесь шаман Сюёдэркэ сказал: «Теперь мы пойдем на остров Тарагай». (Соседний остров, недалеко от местожительства рассказчика). Пошли на тот остров. Там вместе с шаманом поднялись на одну ель... впереди меня стоит шаман (тот же), на нем камлальный плащ, в руках держит бубен. Стоит, обратившись лицом на восток, а я стою сзади. Шаман говорит мне: «Я тебя сделаю шаманом, уведу наверх на расстояние трижды девять «олохов»! (Шаманские переходы и места остановок). В этот момент над нашей головой раздался какой-то шум и треск. Я поднял глаза и вижу: валится звезда «чолбон» (передвигающиеся звезды). Я спрашиваю у шамана: «Что это валится»? Он отвечает: «Это валится шаман Кюстэх»! Последнего я помню: он был из Бёгтюнского наслег и умер давно. Кюстэх шаман спустился как раз у основания той ели, где стояли и мы. Оказывается, он был верхом на горной козе (чубуку), у которой копыта были обращены назад. Спустившись, шаман Кюстэх подозвал к себе Сюёдэркэ и сказал ему: «Я девять веков простоял, превратившись в звезду-чолбон, и весь высох. Ты не вправе взять этого человека, который предназначен для меня. Я сам принимал участие в его зарождении, воспитал его с малых лет»! Мы оба спустились с ели. Кюстэх сказал другому шаману: «Отдай спутнику свой камлальный плащ и бубен»! Сюёдэркэ, не возражая, снял свое облачение и передал мне. Я облачился в его одежду. После этого Кюстэх сказал мне: «Ну, теперь поднимись на круп вот этого животного»! На спине животного был какой-то черный и мягкий нарост. Я стал позади этого нароста. Дальше я помню: с шаманом Кюстэх мы очутились на вершине скалы, что на западном берегу Лены. У шамана тоже оказался камлальный плащ и бубен. Он, обращаясь ко мне, сказал: «Теперь мы поднимемся на верх — на трижды девять олохов»! Обернувшись назад, я заметил: за нами стоял шаман Тотто, тоже в камлальном облачении. (Семен Митрофанов — живой шаман из одного наслега с рассказчиком). Кюстэх обратился к последнему с вопросом: «Ты, шаман Семен, разве в силах добраться через трижды девять олохов? Стоишь с намерением подняться?» Но Семен в ответ не издал ни звука. (Дословно — «не сказал ни белое, ни черное»). После этого Кюстэх подошел к самому обрыву скалы и перешагнул через Лену на гору восточного берега. Там, как я заметил, начал плясать на горе Ёспёрююн-Аартыга. Дальше, по-видимому, и я по следам шамана перешагнул через Ленские острова и очутился около Кюстэха... Вот мы оба с пляской стали подниматься в верхнюю страну, сначала как будто по земле... Я то и дело пытаюсь опередить шамана, заходя то с правого, то с левого боку. Спрашиваю у него: «Разве ты не в силах идти быстрее этого»? Мне кажется, что он двигается медленнее, чем мог бы я. Шаман ответил: «Моя побежка не больше этого. Если хочешь, заходи вперед и держись впереди огней моего зрения»! Я опередил шамана. Далеко впереди сияли два огня. Едем, пляшем. (Пляска в шаманской символике обозначает езду)... Кажется, что мы летим. Вот я добрался до девятого «олоха». До того пролетел через темную страну и очутился в райски светлой стране. С разных сторон подошли люди и вопрошают: «Куда это ты направляешься»? Я им говорю: «Меня ведет Кюстэх-Шаман до трижды-девятого олоха, чтобы вместо себя сделать шаманом. Там он хочет испросить согласия своих людей». Эти люди хвалят меня и говорят: "Едешь — ты отменный человек!" Обернувшись назад, вижу — приближается и Кюстэх шаман, его глаза сияют и сверкают будто огни, величиною с небольшой горшок. Он подошел и сел около меня. Затем сказал, обращаясь к собравшимся: «Вот этого, издавна воспитанного мною ребенка, хотел отобрать шаман — Сюёдэркэ. Я взял его и вот веду с собой Согласны ли вы»? (т. е. сделать его шаманом). Те люди все отвечают: «Проезжайте дальше, как же мы не одобрим человека, который превосходит тебя самого»? Мы с пляской продолжаем путь. Тоже пролетели девять «олохов» и добрались до чистой и светлой страны. Похоже на нашу землю, кругом снег и дороги. Опять отовсюду подошли люди, все, как на подбор, высокого роста. Снова вопрошают — куда мы едем. Шаман им отвечает: «Эй, это человек, родившийся в средней земле! Я хочу оставить его вместо себя»! Люди говорят ему: «Тебе следует добраться с ним до места, где ты зародился»! («Туруу дойдугар тиий»)! Опять стали подниматься на одну девятку «олохов». Когда приблизились (к конечному пункту), показалась обширная изгородь, переполненная конным скотом столь многочисленным, что листья на деревьях. Одни из них были молодые («новые»), а другие обветшавшие, точно с девятого века до нас. Я спросил шамана: «Это что за конный скот стоит тут»? Кюстэх ответил: «Разве ты не слышал, что в верхней стране (на небе) со времен седой старины живет Кюннээс-Шаман? Это его скот, который в качестве священного «ытыка» возносится сюда шаманами»! Весь скот сплошь был голубой масти с темной, крыловидной отметиной на оплечиях. («Сур-джагыл». «Сур»— масть, не совсем определенная — сероватая с голубоватым оттенком или темноголубая). Проехав эту изгородь, мы добрались, наконец, до трижды девятого олох’а, местожительства шамана Кюстэх. Страна была чрезвычайно светлая. Там была большая куча сложенных книг. Во множестве подошли к нам люди, неясные как тени, и тоже спрашивают про меня: «Что это за человек»? Кюстэх говорит им: «Я привел его, чтобы испросить от вас согласия (на то, чтобы сделать его шаманом в качестве своего преемника»)! Собравшиеся сказали (нам): «Грехи и преступления на средней земле умножились до бедственных размеров. Там вплоть до нижнего девятого «олоха» царит густая тьма. Средняя земля исказилась, испортилась до неузнаваемости («орто дойду джююлюттэн джюсюнюттэн аасан турар»). Вы оба возвращайтесь назад и остановитесь на ступени девятого «олоха»! Мы пошлем великое множество шаманов. Они, стоя на девятой ступени, очистят ее (среднюю землю), алгысами (молитвами) от грехов и преступлений и обновят землю, ибо ее исконное предначертание разрушилось так, что там не восходят солнце и луна»! Мы оба вернулись. Проезжая мимо изгороди, Кюстэх сказал мне: «Открой ворота этой изгороди, пусть этот конный скот спустится на среднюю землю»! Я открыл ворота и весь загнанный конный скот вышел из изгороди. Сделав это, я говорю шаману: «Ты пустил их в рассыпную. Старец, не наделал ли ты великой беды»? Он ответил: «Ничего, они раньше тебя спустятся и доберутся до средней земли»! Мы с шаманом спустились на самую нижнюю ступень и остановились над средней землей. Она была окутана густым мраком, точно находилась среди облака дыма, исходящего от дымокуров. Когда я (стоя тут) бросил взгляд наверх, увидел великое множество идущих шаманов. Они все говорили: «Мы заклинаем и молитвой освящаем среднюю землю, изгоняем ее порчу (джайын джалбарытабыт), очищаем кору ее от грязи („кирин, хагын ыраастыыбыт“)»! После этого вид и цвет средней земли стали как будто проясняться. Тогда мы спустились. Все упомянутые шаманы стали в средней земле шаманами, врачующими болезни. Они говорили: «В награду за наши труды должны давать один фунт масла или кусок мяса, а кто не имеет их может давать и голову годовалого теленка. Вообще мы должны удовлетворяться всяким даром, не выражая недовольства. Пусть больные приносят нам даже клочок шерсти»! Они не должны шаманить тем людям, которым предстоит неминуемая смерть, оздоравливают лишь тех, кому не надлежит еще умирать. Дальше помню: когда я спустился на землю, заставили меня (духи шаманов) обойти всю среднюю землю... Видимо я летал... Однажды, когда я пришел в себя, попросил пригласить к себе Петра Иванова (хорошо грамотный и интеллигентный якут) и рассказал ему все это. (Дальше рассказывает мало интересные бредовые видения — путешествие в Америку, где — большие корабли, в Китай и проч.). По словам моих домочадцев, во время болезни я, лежа, все время бормотал, как будто с кем-то разговаривал. (По словам Петра Иванова, больной, признав его, рассказал свои видения и говорил, что он должен стать шаманом вместо давно умершего известного шамана Кюстэх, что будто бы в средней земле умножились грехи, и что он должен их очистить. Затем говорил, что на небе для него приготовлена шаманская одежда с золотыми побрякушками и бубном. Общий вид его был ненормальный, зрачки расширенные. Чтобы успокоить больного, он посоветовал сыну его найти шаманскую одежду. Потом больной пытался шаманить, чтобы вознестись на небо за шаманской одеждой. Но домашние уложили его на постель и пригласили шамана совершить над ним камлание, как над больным. В настоящее время (через месяц) навязчивые идеи как будто прошли и он производит впечатление здорового человека).
Ноев Лука 74 лет. 1-го Мальжегарского наслега Зап. Кангаласского улуса. Джобулга. Июль 1921 года.
|
