АКАФИСТВ какую непробиваемую стену торкался драматург, пытаясь вывести своих героев на сцену, хорошо известно по его переписке с завлитом Московского театра им. М. Ермоловой Е. Якушкиной. Но чтобы читатель еще раз и наглядно представил это, обращусь к одной публикации. Несколько лет назад журнал «Театр» напечатал дневниковые записи артиста В. Золотухина о том, как в Московском театре на Таганке чиновники принимали новый спектакль по повести Бориса Можаева «Живой»[13]. Дело было в марте 1969 года, т.е. как раз в то время (чуть ли не месяц в месяц!), когда на подобном же обсуждении в Управлении культуры при Мосгорисполкоме его чиновники издевательски поносили пьесу Вампилова «Старший сын». Даже погромщики там и тут были одни и те же: начальник Управления В. Родионов, его подручные М. Мирингоф, И. Закшевер, о которых Е. Якушкина писала драматургу: «Они просто разъярились, как будто бы ты их всех лично когда-то оскорбил». На обсуждении спектакля по повести известного писателя-«деревенщика» эти бонзы, полновластно и тупо «руководившие» театральным искусством, вели себя точно так же. Любопытно, что тон в разговоре задавала министр культуры СССР Е. Фурцева, пожаловавшая на показательную проработку. Итак, запись обсуждения. «Е. Фурцева. Какая же это комедия? Это самая настоящая трагедия! После этого спектакля люди будут выходить и говорить: “Да что же это такое, да разве за такую жизнь мы кровь проливали, революцию делали, колхозы создавали?” Это колхозы, которые вы здесь подвергаете такому осмеянию, выдержали испытание временем, выстояли в войну, в разруху. Бригадир — пьяница, председатель — пьяница, предрайисполкома — подлец. Б. Можаев. Какой же он подлец? Е. Фурцева. А как же иначе? Да какое он имеет право, будучи на партийной работе, так невнимательно относится к людям? Я сама много лет была на партийной работе и знаю, что это такое. Партийная работа требует отдачи всего сердца людям. Кто-то. Спектакль весь сделан так, что не партия помогает Кузькину, не ее меры, а его собственная изворотливость и случай. Е. Фурцева. А как вы говорите о 30-х годах? 30-е годы — индустриализация, коллективизация, а вы с такой издевкой о них говорите. Нет! Спектакль этот не пойдет, это очень вредный, неправильный спектакль, и вы (Любимову), дорогой товарищ, задумайтесь, куда вы ведете свой коллектив. Ю. Любимов. Смотрели уважаемые люди, академики… Капица… У них точка зрения иная. Они полностью приняли спектакль как спектакль советский, партийный и глубоко художественный. Е. Фу
|
