Шахановской поэзии
У Сатимжана Санбаева Есть повесть "Белая аруана", В которой Чистокровная верблюдица Аруана, Где бы ни жили Ее хозяева, В какие бы дали Ни переезжали, Когда ее Доставала тоска, Убегала В родные места, К споим истокам, И ничто не могло Заглушить Ее могучего инстинкта. Мне хочется верить, Что наше человечество, Подобно белой Аруане, Непременно будет возвращаться К своим вековым Нравственным истокам, Как бы его не пытались Повернуть на ложный путь.
(вместо эпилога) В Антарктиде, На самом холодном Материке мира, Где сосредоточено 90 процентов льда Нашей планеты, В XVIII веке Английский мореплаватель Джеймс Кук, Записал в дневнике: "... Ни один человек Никогда не решится На большее, Чем сделал я! И эта земля, Находящаяся на крайнем юге, Никогда не будет Исследована".
Ровно через два века На том же месте, Где ступала нога Кука, Стояли три полярника. Одним из них был Семидесятидвухлетний ученый. Он, всю жизнь закаляясь, В любую погоду Купался в студеной иоде, И поэтому все коллеги Называли его "Дедом-Моржом". А рядом с ним Были двое, Еще совсем Неопытные практиканты Из сибирских вузов, Будущие ученые. Дед-Морж, вскинув В верх руки С сарказмом прокричал: - О, великий Кук, Ты чрезмерно Переоценил себя, Возможно, потому Тебя и съели аборигены. Покоренную тобой высоту Толпы людей Истоптали давно, В том числе и мы!
И они, завершив исследования, Взяли курс На свою научную станцию. Но сильная полярная пурга Сбила их с пути. Четыре дня и четыре ночи Они блуждали В ледяной пустыне. Восьмидесяти градусный мороз, Превратив бензин В густой кисель, Лишил их Последней возможности Обогреваться. Осталось всего Три кусочка хлеба. Вдобавок ко всему Вышла из строя рация. Двое молодых, Вконец обессилев, Уже неподвижно лежали У ледяного тороса.
Дед-Морж, Забрав весь хлеб, Двинулся дальше. Шел он тяжело, Но долго, Благодаря своей Физической закалке. Вдруг впереди Он увидел Толпу существ, Похожих на людей В черных фраках И белых манишках. Его охватила радость, Что он уже спасен. Но... Это были пингвины.
Приблизившись к птицам, Он споткнулся, упал, И лежа, наблюдал за ними. Чем сильнее дул Лютый леденящий ветер, Тем теснее пингвины Смыкали круг: Самые маленькие в середине, Более старшие - за ними, Дальше - взрослые, А замыкали наружный круг, Закрывая всех телами, Как стеной, Старики и вожаки. И Дед-Морж понял: Чтобы сохранить свой род, Старшие пингвины Должны погибнуть.
И тут в его душе Что-то сотворилось. Ему стало стыдно За свой предательский Поступок. Даже неразумные пингвины Оказались намного Мудрее и выше его. "О боже, что я наделал?" И он, сжимая остатки хлеба В обмороженном кулаке, Решил вернуться К своим молодым коллегам. Но не тут-то было - Ноги совершенно Не слушались его... Утром, Когда ярко засияло Равнодушное Антарктическое солнце, Он лежал уже мертвым. А пингвины То ли с удивлением, То ли сожалением Смотрели на него...
Настало время И нам задуматься, Как защитить Культуру И Духовность человечества От мерзкого холода эпохи, Подобно вожакам-пингвинам, Оберегающим свое потомство Наперекор стихии. Иначе нас не простит Новое тысячелетие...
[1] Акмолинский лагерь жен изменников родины * Желтоксан - казахское название декабря Кодекс и безграничное поле шахановской поэзии
Первое, что мне хотелось бы сказать по поводу шахановской поэмы -Заблуждение цивилизации", так это то, что несмотря ни на какие авангардистские постулаты современной рыночной культуры, поэзия наших дней живет и действует наяву, и поэтому да здравствует поэзия! Так воспринимаются сегодня потесненные на обочину виртуальные судьбы наипервейшего художественного достояния мира - вечного культа стихотворного слога. Подлинная поэзия всегда феномен эпохи, ария истории. Мухтар Шаханов поет сегодня великую арию "Заблуждение цивилизации". Прислушаемся к ней, к ее тревогам и озарениям. Многоплановая эпическая поэма Шаханова охватывает актуальнейшие проблемы нынешнего духовного состояния общества - где мы, что с нами, носителями нравственного наследства рода людского, что мы топчемся и что мы давимся гудящей базарной толпой на пороге веков? Кто мы сегодня перед лицом всемогущего фактора рыночной экономики, ставшей для нас и богом, и дьяволом, и судьей, и надзирателем, и царем, и палачом?.. Выдающийся поэт современности Мухтар Шаханов создал крупное полотно, можно сказать, роман в стихах, в котором сюжет и действие простираются в веках и событиях, в действиях и судьбах людских разных времен и поколений. И все это, вместе взятое, являет собой большое творческое достижение в умелом сочетании лирики и философии, истории и социально-политических проблем, эпоса и публицистики, событий, увиденных и истинно выстраданных автором за всех и за все времена. В этом сила шахановского духа. Скажу откровенно, из современной поэзии подобного пока не читал. Его поэзия отражает ценность традиций и одновременно необходимость поисков попой выразительности, когда автор выступает то как пророк, то как оратор, то как лирик, то как сказитель, то как педагог, то как вождь восстания... Кодекс и безграничное поле поэзии унаследовано Шахановым от отцовской и мировой культуры... В этом его мастерство, в контексте которого соприкасаются и размышления о вселенной, и порхание с цветка на цветок, и горе духовного угнетения народа, и его борьба за свободу... Он поет свою поэтическую арию конца XX-го века, поет за всех нас, поете горечью и надеждой. Поэзия Шаханова живет в ожидании эха от сегодняшнего дня и из будущего... ... Вы когда-нибудь Задумывались над тем, Почему пал Могущественный Тюркский каганат? Первопричина была в том, Что он - хотя и мог Выставить против врага Свое многотысячное войско - Не смог ему противопоставить Свою великую культуру... Главное место в стране Вы отвели торгашам, Доверив им судьбу народа. А торговцы зачастую безлики, У них нет национальности И несокрушимых святынь. Торгашу кто больше даст, Он тому всё и вся продаст. Страна, не создавшая Свою духовную мощь, Со временем поневоле попадает В рабство к более сильным: Бездуховная нация - подобна курице, Неспособной на высокое парение!
Мухтар Шаханов в Азии наш глас с духовного минарета...
|
