Глава 6. Павел Николаевич встретил нас приветливо

Павел Николаевич встретил нас приветливо. Пожимая мне руку, он сказал:

- Виктор Дмитриевич, твой Тарас Бульба нас замучил. Еще не совсем разделались с первым экспериментом, как он торопит с новым, да еще каким. Может быть, лучше его уволить? Нет?

- Это нас ругать нужно, что мы не сделали выводов из первых результатов пути лайнера. Если его идея осуществится, а я в ней сейчас уверен, то созвездия космоса станут к нам ближе в 10-15 раз. И те люди, которые вылетят, увидят осуществление своей мечты. А это неописуемое счастье. Да и мы будем счастливы, узнав о том, что наш труд принес результаты. И я скажу Александру Тарасовичу огромное спасибо!

- Хорошо. Давайте начнем. У нас здесь присутствуют два человека, представитель президента страны и начальник отряда космонавтов. Виктор Викторович, прошу.

Я коротко, так как вопрос очень прост. Товарищ Панченко, проанализировав полет нашего лайнера, пришел к выводу, что при некоторых небольших конструктивных изменениях космического корабля, он может развить скорость 50 -60 тысяч километров в секунду и, таким образом, примерно за 12 - 13 лет долететь до той звездной системы, куда сейчас мы послали свой лайнер. Мы созвали небольшое совещание и совместно с ЦКБ, решили, что это возможно выполнить, практически не изменяя корпус, немного удлинив его, с целью увеличения площади оранжерей. Александр Тарасович предлагает несколько уменьшить число людей, послать 150 человек пассажиров и 18 человек членов команды корабля. Мы с ним согласились. Сейчас от вас требуется решение данного вопроса, чтобы начать работы и объявить наше решение заграничным участникам. Вопросы.

- Вы гарантируете получение такой скорости?

- Да. Об этом подробно доложит т. Панченко и мы все свидетели того, что менее технически вооруженный лайнер, менее, чем за полгода, достиг скорости 10 тысяч километров в секунду.

- Почему вы уменьшили число людей?

- Это корабль разведчик и мы должны гарантировать, чтобы люди прилетели на новую планету здоровыми. Здесь, в частности, на одного человека приходится менее пяти квадратных метров площади в каюте. Это очень немного.

- Кто это считал? Панченко? Опять Панченко. Пусть мне доложит ЦКБ.

- Начальник ЦКБ Соловьев. Прошлый раз этот вопрос вызвал споры, так как все начальники требовали увеличения числа людей. И что получилось? Практически на лайнере был маленький бунт, вызванный недостаточным питанием и количественно, и качественно. Люди во время полета будут испытывать колоссальные трудности и неудобства, в том числе и моральные. Так зачем эти трудности усиливать? А это корабль разведчик. Через 12 лет они подробно нам доложат обо всем. И мы сделаем вывод. Тем более, что второй корабль будут встречать наши люди.

А если они прилетят на пустую планету? Им нужно будет строить жилища, пахать землю и сеять хлеб, сажать овощи. Работы уйма и нужна техника. И если мы увеличим число людей, за счет уменьшения техники, нас проклянут новоселы.

- Я вижу здесь влияние Александра Тарасовича. Ну, ладно. Пожалуй, я соглашусь, тем более, что ваши требования вызваны заботой о людях. А эти люди - герои. Будем считать, что этот вопрос решен: 150 человек переселенцев и плюс руководство и технический состав, так сказать, экипаж. Если их будет не 18, а 22, то спорить не будем. Как, Александр Тарасович? Согласны?

- Да, и более того. Там же у пилотов и других работников будут жены. Желательно, чтобы это были врачи, учителя. Во всяком случае, мы должны с этим считаться. Как вы согласны?

- Да.

- По доброй воле или вы боитесь начальства?

- Вот уж нет, не боюсь, тем более, что вы мне нравитесь и у вас вкусный кофе,- намекнул я, надеясь на угощение.

В отношении иностранцев. Даю добро, приглашайте их к нам. Закажите гостиницу, покажите работу ЦКБ, чертежи проекта (общие), свозите в Северодвинск. Я думаю, что к тому времени какая-то часть корпуса появится. Составьте договор, смету и покажите мне. Все. Что-то сегодня Александр Тарасович мало говорил.

- Он у нас на совещании много говорил, убеждал ученых. Пришли какие-то неучи, вот он им и вдалбливал истины.

- Да? Молодец. Давайте расслабимся. - Он нажал кнопку, и вошла Катя.

- Катя, пожалуйста, нам кофе и что-нибудь пожевать.

- Александр Тарасович, садись рядом, я хочу послушать, за что вы сердитесь на ученых.

- У ученых одна болезнь. Они хорошо изучают установившиеся каноны и боятся всего нового. Особенно их поразил Эйнштейн своей специальной теорией относительности. Её почти никто не понимает, так как она основана на ошибочных постулатах. А ученые стыдятся это признать, так как это выглядело бы для них унизительным. Вот, мол, ученый, даже не может понять СТО. Почему-то авторитет Эйнштейна подняли до немыслимых высот, и они боятся признать свои ошибки, тем более, что для многих это было бы признанием, что они защитили свои диссертации на ошибочных посылках. Вот и сейчас, мы используем для полета космических кораблей энергию эфира, который наши ученые не признают. Прочти у всех у них, как говорил Ньютон, отсутствует философское мышление, она не могут анализировать происходящие явления. Это происходит из-за ошибок в нашем образовании. Юноша кончает среднюю школу, а не имеет понятия, как устроено мироздание. Даже некоторые ученые, не признавшие эфир, называют космическую среду вакуум, то есть пустотой. Верно, они говорят, что это физический вакуум, то есть на русском языке это звучит так - «физическая пустота».

Павел Николаевич рассмеялся

- Не может быть.

- Я на это заявление говорю так, что «я скорее поверю в их интеллектуальный вакуум».

- Что-то вы сердитый. Почему?

- Так у нас в стране запрещено изучение физики эфира, хотя уже есть прекрасный учебник академика Владимира Ацюковского «Эфиродинамика».

- У вас есть этот учебник?

- Да.

- Может быть, вы дадите мне почитать?

.- Нет, он очень трудный и если вы не физик, то зачем мозги напрягать. Если вы хотите что-нибудь узнать об эфире, то я вам дам свою популярную брошюру «Существует ли эфир?

- Спасибо, я с удовольствием прочту.

Павел Николаевич встал.

- Друзья, хочу вас предупредить, что вы должны подготовиться к встрече с иностранной делегацией. Особенно обращаю внимание на наше ЦКБ.

- Юрий Дмитриевич, вы поняли меня?

- Да, мы на днях передадим чертеж внешнего вида корпуса, чтобы судоверфь начала укладку килевой дорожки и заложила нижние листы оболочки. Это создаст впечатление о грандиозности корабля. Кроме того, мы покажем академический корабль, который сейчас на Земле. А вот смету, мы не успеем сделать. Но в случае согласия с проектом, они в наш состав сметной группы введут своих представителей. Думаю, что сметная стоимость не уменьшится, а наоборот увеличится, так как цены у них выше наших. В этом случае мы будем соглашаться.

- Хорошо. А сейчас спасибо всем, но я опаздываю на другое совещание. До свидания.

-На выходе я догнал Юрия Дмитриевича и обратился к нему с предложением, вдруг возникшим у меня в ходе обсуждения вопросов полета.

- Юрий Дмитриевич, я думаю, что необходимо поставить на новых кораблях по восемь двигателей для увеличения форсированного режима. Это, во - первых, чтобы они самостоятельно с грузом взлетали здесь с космодрома и, не менее важное, чтобы они после посадки на новую планету, где окажется невозможной жизнь человека, могли самостоятельно взлететь.

- Спасибо, мы рассмотрим этот вопрос. Я тоже считаю его очень важным

Когда мы подъехали к комитету, прощаясь, я сказал Васильеву?

- Виктор Викторович, у меня идея.

- Откуда они у тебя берутся? Что тебе спокойно не живется?

- Так я для дела.

- Ну, говори.

- Дело в том, что если смотреть из космоса на нашу планету, то она голубая.

- Но это все знают.

- А почему? Потому что кислород имеет голубой цвет. А на Венере небо оранжевое, потому, что там, в воздушной среде много окислов серы и азота. Так вот нужно попросить ученых, чтобы они нашим космонавтам дали методику определения состава атмосферы, по её цветовой светимости. Ведь на такую планету, как Венера, садиться не имеет смысла. И вообще, пусть дадут перечень параметров, которые могут судить о планете из космоса до посадки на неё.

- Хорошо, я это сделаю. Спасибо за информацию. Думай дальше,- засмеялся он.

Я зашел в ресторан, хорошо покушал и потопал домой, думая о том, что нужно писать, а мыслей никаких нет.

 

КОСМОС. Получив сообщение от Панченко, Валерий Захарович зачитал его братьям, и они вместе тихо сидели и думали, что им дает этот необычный полет, можно ли им воспользоваться.

- Я хотел бы знать ваше мнение. Летите вы или нет? Причем я не хочу влиять на ваше решение. Это должно быть ваше личное желание, чтобы потом я не был виноватым перед вами. Вы понимаете меня?

Степан, как ты обдумал мое предложение?

- Да, я решил остаться на лайнере и не испытывать судьбу.

- Спасибо за честное признание. Я не сержусь Яков, ты как?

- Без проблем. Я за полет с тобой и уже уверен, что это не только хорошее дело, но оно нам удастся.

- Спасибо тебе, Яша. Я рад, что ты со мной. Мне будет просто легче, что рядом есть родной человек.

- Надо посоветоваться с командиром и астрономом, - сказал Яков.- Прежде чем решиться, нужно всё точно рассчитать, чтобы не погибнуть. Потом, лететь самостоятельно - нельзя. Нужно чтобы с нами полетел астроном и штурман.

- Ты так говоришь, как будто мы уже решили, - вставил Степан.

- А что? Ведь если мы будем лететь на этом лайнере, то мы, никуда не долетев, умрем. Все умрем, передав эстафету детям. А так, все же есть два выхода. Два, а здесь ни одного. Я - за. А ты, Степан, можешь остаться на этом корыте.

- Ничего себе корыто, стоимостью в 10 миллиардов.

- Надо рассказать нашим женам. Лучше будет, если они полетят добровольно. А ты, Степан, можешь остаться, я не буду в обиде. Я понимаю, что это риск. И Александр Тарасович пишет, что это всё решать должны мы сами и теперь Земля нам не указ. Они никак, никакими силами не могут повлиять на наше решение. А Александру Тарасовичу, наверное, попадет за такую инициативу. Ведь там узнают, что это его «работа».

- И еще, Он пишет, чтобы мы знали, что оранжереи пропадут во время разгона. Почва сдвинется к задней стенке. Но после перехода на инерционный полет, мы можем её снова рассыпать равномерно и посеять овощные культуры. По инерции мы будем лететь лет 14 -15. Это тоже долго, но все-таки есть надежда, что мы найдем планету при нашей жизни. Мне тогда будет около 65 лет. Яков и ты, Степан, идите, позовите девушек.

Когда вошли их жены, Виталий коротко рассказал им о предложении лететь самостоятельно и гораздо быстрее, чтобы прибыть на новую планету не через 180, а через максимум 15 лет. Ваше решение. Настя, как ты?

- Я пока не представляю, но я с тобой. Как ты, так и я.

- Яков, а что твоя жена скажет?

- Она согласна.

- Нет, пусть она сама скажет.

- Я полечу вместе с мужем. Это даже интересно.

- Но лететь будет труднее.

- Мало ли мы трудностей испытали? А здесь все свои. Я работы не боюсь, зато увижу новую планету, новое солнце, новое небо.

- Степан, ты уже говорил с женой. Да, ну тогда, Вика, говори.

- А что говорить? Я с мужем, как он решит.

- Степан остается на этом лайнере.

- Ну и что? Я уже привыкла и буду с ним.

- И так все решили по желанию. Жаль, но так, наверное, будет лучше. Однако нам еще предстоит большой разговор с командованием лайнера. А вас прошу, пока никому ни слова. Вдруг наше командование будет против? Спасибо, родные, я сейчас пойду к командиру. Он же должен будет самостоятельно вести корабль.

Он сидел и думал о том, что человек должен быть решительным и уметь выбирать что-то новое, если это есть движение вперед, если оно несет какую-то положительную информацию. А они превращаются в разведчиков, и если им это удастся, то это взбодрит весь состав лайнера, это принесет радость и землянам. И, может быть, они учтут его важное для них, решение. Итак, мы разведчики! Он встал, перекрестился и пошел к командиру.

- Здравствуй, Иван Семенович! Я получил от своего знакомого писателя, Панченко послание. Ты его знаешь. Вообще - то он физик и интересовался космосом. Я читал его книги, довольно интересные. Так вот, он прислал мне интересное письмо. Суть его вот в чем. И он все подробно рассказал о предложении Панченко и обсуждении этого вопроса в семье.- К командованию я еще не обращался, к вам первому. Что вы решите?

- Теоретически такое решение выполнимо. Более того, мы бы подтвердили возможность такого рейда своим быстрым набором скорости. Но работа предстоит большая, если только нам командование разрешит.

- Но мы разведчики. И наш рейд мало чем влияет на нашу экспедицию. Главное в этом это вы, так как одиночный корабль будет меньше защищен. У нас видишь, что впереди? Громадный бак со льдом. А одиночному кораблю мы в условиях космоса ничем не можем помочь.

- Я об этом думал. Когда корабль отсоединится, то на лайнере остается переходный запор, через который мы ходили. Так вот, я думаю, его отрезать и приварить к носу нашего корабля. Все-таки это лучше, чем ничего. Можно этот люк отрезать вместе с двумя метрами трубы и, после приварки к носовой части, залить эту конструкцию водой. Будет тоже ледовая защита.

- Хорошо, Виталий, если командование разрешит, то я поведу этот корабль. Я чувствую, что этот вариант имеет большое значение и для нас, и для Земли. Всё, идем.

- К кому сначала идти? К Манну или Полотову?

- По-моему, к Манну. Он знаком с Панченко и уважает его, так как не раз ходил к нему консультироваться. И уже то, что Панченко тебе советовал, для Манна будет много значить.

- Пойдем вместе? Ты согласен? Я так думаю потому, что теперь мы будем решать все вопросы только вдвоем.

- Манн сидел за столом и что-то писал. На стук в дверь он крикнул: «войдите» и повернулся к входящим. Поздоровавшись, он предложил им сесть.

- Что сочиняешь?

- Донесение. Вроде ничего не случилось, и писать нечего, но надо.

- Сейчас мы найдем тебе, что писать. Рассказывай, Виталий Захарович.

- Я получил послание от Александра Тарасовича и он, получив Ваше сообщение, сделал вывод, что нам можно послать корабль-разведчик с увеличенной скоростью раз в 10-20, чтобы узнать, что нас ожидает впереди. На Земле сейчас принято решение готовить экспедицию четырех стран, вот они хотят узнать, можно ли лететь с такой субсветовой скоростью и как будет вести себя корабль и чувствовать люди. Предложил этот вариант Панченко, он же физик, а правительство одобрило и уже заложили четыре корабля, на 30% больше наших. Так вот, мы предварительно обсудили этот вопрос у себя, потом с Иваном Семеновичем. При небольших защитных изменениях, с целью увеличения безопасности полета, мы решили, что лететь можно и нужно. Естественно, нужно согласие руководства лайнера.

- А кто летит?

- Основной состав - это моя группа

- А с Полотовым вы говорили?

- Нет, мы решили сначала с вами. Позовите его сюда.

Пришел Полотов, посмотрел на нас и говорит:

- Что это у вас? Заговор?

- Нет, брат, это почище. Здесь пахнет революцией, - с улыбкой сказал Иван Александрович.- С Земли пришло предложение, не приказ, а именно предложение рассмотреть вопрос, организовать корабль - разведчик и послать его вперед с субсветовой скоростью, чтобы он долетел лет за 15-20 до планеты и сообщил, что нас ожидает. Это предложено Савельеву, так как он, оказывается в дружеских отношениях с Панченко, это раз и второе то, что у него на корабле коллектив, который сложился еще на Земле, так как они работали в одной фирме.

- А я причем?

- Во-первых, они не могут самостоятельно взять и уйти. Во- вторых, Земля уже нам не может приказать, так как мы самостоятельная космическая единица и нас уже никогда Земля не увидит. И, в-третьих, мы должны сами их готовить. Ведь полет, в частности, совершается и для нас. Представляешь, что будет, если они через 16 лет сообщат нам, что нашли планету. У всех нас дух поднимется, это обрадует весь наш коллектив. Может быть, мы тогда решим последовать их примеру. Лучше пусть будет немного труднее, но мы выиграем минимум сотню лет!

- А что Земля скажет?

- Да ничего. Она будет ждать результатов нашего опыта.

- А почему они раньше до этого не додумались?

- Это очень просто. Они ждали от нас результатов. Никто не гарантировал, что так просто мы достигнем скорости 2000 км в секунду, да еще при неполной загрузки наших двигателей, вот и сейчас полетит наш корабль и оттуда придет сообщение о благополучном прилете, ты, что тогда скажешь? Скажешь, а почему мы раньше этого не придумали и не попробовали.

- Я думаю, что это хорошее предложение, но оно касается всего коллектива. Давайте перенесем этот вопрос на решение штаба.

- А ты, сам не против?

- Нет, я считаю, что что-то в этом есть хорошее для всех, хотя для них увеличивается риск в полете.

- Тогда собираем завтра штаб.

- Виталий Захарович, ты пока побеседуй со всеми своими людьми и определи, кто с тобой полетит. Подумай, сколько человек ты считаешь нужным взять, Какая тебе нужна помощь в подготовке и так далее. Мы должны это всё очень серьезно продумать, чтобы у нас была гарантия, что все получится. И еще, попроси своего Панченко, чтобы он сообщил тебе, что и как готовить и, что он советует. Пусть тоже подумает.

На Земле. Испанцы отказались лететь, чем внесли серьезные коррективы в конструкцию лайнера. Нужно было что-то придумать новое. Когда приехали делегации Франции и Англии, мы предложили обсудить этот вопрос. Или делать лайнер из трех кораблей, чем нарушалась симметрия лайнера, или все же как - то общими усилиями построить четыре корабля, а его заселить смешанной командой из русских, французов и англичан. Я думаю, что люди, которые полетят на этом корабле, сумеют за годы строительства, а это минимум 7 лет, изучить по два новых для них языка, чтобы не затруднялось общение.

- Сколько будет стоить один корабль? - вытащив изо рта сигару, спросил англичанин.

- Точно будет определено после получения сметы. Но ориентировочно около 24 миллиардов евро, то есть на троих - по 8 миллиардов. Это только строительство.

- Что скажет Франция? - спросил Виктор Викторович.

- Мы согласны с любым вариантом и на троих, и на двоих, с любой страной. Мы получили послание с лайнера, они очень довольны. Говорят, что обстановка хорошая и полет идет нормально.

- Итак, если Англия откажется, то мы вдвоем с Францией строим по полтора корабля. Так я понял? Тогда я прошу представителя Англии согласовать этот вопрос с правительством, чтобы ко дню подписания соглашения мы знали все точно, и никто не был бы в обиде.

Теперь разрешите объявить вам график нашей работы.

- Первый день - мы заслушаем три доклада: О конструкции корабля, доложит нам директор ЦКБ. О схеме полета и выборе созвездия доложит астроном, а об организации быта и питания доложит представитель АМН.

- Второй день - осмотр корабля, аналогичного тем, которые уже в полете, на это отпускается весь день.

- Третий день - полет в Северодвинск на стапель судоверфи, где строится наш лайнер. Туда полетят представители от каждой страны, по одному человеку. Для оставшихся здесь людей будет устроена пресс-конференция. На ней будет сообщение о ходе полета нашего лайнера и планах на будущее.

-Четвертый день - отдых и решение некоторых вопросов, которые мы не успели решить за первые три дня.

- Пятый день - согласование вопросов по началу работ и подписание предварительной сметы главами делегаций.

На пятый день все представители стран участников полета собрались в комитете науки. Виктор Викторович обратился с кратким вступительным словом и попросил всех, чтобы их выступления были искренними, а предложения деловыми. Сейчас я прошу вас высказать свои впечатления и замечания по всему, увиденному у нас.

Пожалуйста, господин Сен-Валье.

- Я благодарю Вас господин председатель за прием нашей делегации и выражаю свое восхищение сделанными здесь лекциями. Они высказаны на высоком научном уровне и дали мне много нового о космосе и космических путешествиях, так что я, если бы не мои годы, готов бы был полететь к новой планете. А в Северодвинске я был поражен величественной стройкой этого великолепного космического корабля и главное его размерами. Сейчас, после того, что я видел, я уверен, что наши люди будут счастливы полететь на нем к звездам. И еще важное впечатление. Раньше я думал, что это строительство дороговато, но сейчас я совершенно переменил свое мнение. Эта работа стоит тех денег, а возможно и больше. Прошу принять мое восхищение услышанным и увиденным.

Пожалуйста, господин Минье.

- Я с удовольствием присоединяюсь к словам, сказанным здесь руководителем нашей делегации и как инженер, я постараюсь выполнить все ваши заказы во Франции наилучшим образом. Приглашаю вас посетить нашу судоверфь, она не такая грандиозная, но в теплых краях. Я с удовольствием приму участие в работе вашего ЦКБ, в подготовке сметы строительства корабля.

Сер Лоренс, прошу Вас.

- Господин председатель мы внимательно выслушали все сообщения ваших специалистов. Они были достаточно убедительны и дали нам много нового о возможностях в исследовании Вселенной и путешествии к новым планетам. Мы убедились в том, что строительство корабля уже началось, и его размеры превосходят все наши предположения. Ваши заслуги в этом вопросе весьма убедительны и заслушивают похвалы. Мы доложим своему правительству, что дело это стоящее и требует нашего непосредственного участия. В отношении сметы расходов на строительство и требуемых материалов - мы согласны, они не вызывают у нас вопросов, и мы полагаемся на помощь вам в этом вопросе нашего представителя.

Мистер Сомс, прошу Вас.

- Грандиозность мероприятия, для участия в котором вы пригласили нашу страну, по нашей просьбе заслуживает всяческой похвалы, и я полностью присоединяюсь к сказанному сером Лоренсом. Как инженер-сметчик я с удовольствием приму участие в работе с вашими служащими ЦКБ. Тем более, что вы не стремитесь завысить суммы, затрачиваемые на строительство. Примите мою благодарность за исключительно хороший прием. Спасибо.

 

Господа, я весьма доволен вашими высказываниями, так что давайте перейдем к обсуждению сметы. Какие замечания по смете? Нет? Хорошо. Я хочу вам напомнить, что внутренние отделки каждая страна делает на своих кораблях самостоятельно, с учетом минимального веса материалов и украшений, которые вы будете применять для улучшения дизайна.

И второе. Я прошу, чтобы буквально завтра прилетели к нам представители ваших правительств, в ранге не ниже первого заместителя премьера, для подписания договора на строительство кораблей. И так как вы согласны со сметами, то прошу вас подписать предварительную смету. Ваша и моя подпись - вторая. Первая подпись - правительственная.

Михаил встал, подошел к столу представителей и положил три папки на стол. Когда сметы были подписаны, главы делегаций обменялись рукопожатиями, а аудитория ответила им дружными аплодисментами.

Михаил забрал папки, а Виктор Викторович пригласил всех в столовую, где всё было готово к банкету.

Дома я пожаловался Надежде.

- Сегодня я ничего не делал, но, представь себе, устал больше, чем на наших совещаниях. Эти господа держали меня в стрессовом состоянии, пока не подписали документы. Только тогда я вздохнул. Можешь меня и Михаила поздравить.

- Поздравляю! Кушать будешь?

- Нет, я перебил аппетит бутербродами, выпью только чаю. Сейчас впереди только усиленная работа на стапеле и в ЦКБ. Но меня интересует, что делается на лайнере.

 

На лайнере бурно обсуждался проект полета разведчика. Несмотря на то, что убывала одна шестая часть коллектива, все радовались потому, что надеялись на осуществление плана, а, следовательно, резкое сокращение срока полета и их лайнера. Многие просили полететь с группой Савельева, но у него штат был укомплектован, и он просил, чтобы ему дали одного врача-терапевта, хирурга, операционную сестру, акушера и одного сварщика. Это было 8 человек, кроме того, в его группе было 52 человека и плюс команда по управлению кораблем - 10 человек. Это был предел того, что он планировал взять.

Из продуктов он взял всю свою долю, так как вдруг произойдет какое-то ЧП и ему придется снизить скорость. Да и на планете первое время нужно было чем-то питаться. Когда вся перегрузка закончилась, они отодвинулись от лайнера и к носовой части их корабля приварили часть отрезанного входа в лайнер, с великим трудом им перелили 10 тонн воды, и настал день прощания. Манн переда Савельеву награды, которые он должен был вручить всем ровно через год после вылета с Земли.

- Я бы охотно полетел с тобой, - сказал Иван Александрович, - но не имею права. Прошу тебя, Виталий, чаще передавай все, что творится с кораблем и как работают двигатели, особенно за температурой каждого двигателя. Увеличивай скорость постепенно.

На лайнере и корабле заиграли марш «Славянку» и корабль, включив двигатели, пошел вперед. На лайнере все устремились в кают-компанию, где был телевизор. Около 10 минут корабль был виден, затем превратился в точку и исчез в черной мгле космоса.

- Мы потеряли не только корабль, а очень хороший коллектив, который объединял нас всех всевозможными мероприятиями. А чего только ни стоят Настины музыкальные мероприятия с её классическими концертами. Теперь нам нужно все это начинать сначала.

Манн вошел в рубку и, написав несколько слов, передал радисту, для Москвы;

«Земля. Москва. Председателю комитета по науке Васильеву. Копия - писателю Панченко. Сегодня в 14 часов, 198-го дня полета, убыл в разведывательный рейс один из наших кораблей. Личный состав лайнера простился с грустью, но великой надеждой на успешное выполнение смелого почина. Командир - корабля Копылов И.С., начальник рейда Савельев В.З. Передал Манн И.А.»

Васильев прочитал эту радиограмму и позвонил Панченко.

- Ты уже прочитал послание Манна? И что ты думаешь?

- Молодцы. Если все обойдется благополучно, то они, да и мы счастливчики.

- А ты не думаешь, что тебе попадет?

- Нет. Во-первых, я им не приказывал. А во-вторых, любое начинание, тем более в космосе, обязательно несет осложнение. Но я думаю, что все будет хорошо, вот только метеориты для них очень опасны. Другое дело, что мы бы могли лучше обезопасить их полет, если бы делали на Земле. Однако - смелость города берет.

- Тебе покажет Павел Николаевич, как брать города. Я ему сейчас доложу и скажу, что это твоя затея. Её все равно не скроешь. Ладно. Если тебя выпорют, то все равно ты молодец. И чтобы тебя успокоить, мне тоже попадет. Почему, мол, не согласовал. Я вот думаю, что ты молодец, у тебя уйма разных идей, но за тобой нужен глаз, да глаз.

- Я посчитал, что при ударе на такой скорости кусок материи мгновенно превращается в расплавленную жидкость и, попадая в лед, он его расплавляет. Не пробивает, а именно расплавляет и тем самым вторую часть бака не пробивает. Может быть, я ошибся. Ты дай, пожалуйста, Юрию Дмитриевичу, чтобы они рассчитали. Хорошо?

Через полчаса позвонил Васильев и передал:

- Завтра в 11.00 нам с тобой быть у главного. Все.

На другой день мы с Васильевым сидели у главного, а он ходил по кабинету и шумел: Что вам? Корабль или игрушки? Послать неподготовленный корабль в испытательный рейс! Он же в 99% погибнет, и погибнут люди. Хорошие, смелые люди. Как так можно? А Вы, Васильев, идете на поводу у Панченко. Вы старый опытный работник. Придется вынести Вам служебное несоответствие, а Панченко уволить.

- Я прошу меня выслушать. Ведь Вы, наказывая нас, должны понять суть дела. Вы сейчас уже похоронили их. Не так ли? А дело еще никак не окончено и в любом случае оно, в той или иной степени, принесет нам пользу. А дела такие. В-первых, мы им не приказывали лететь. Да они бы и не послушали, если бы захотели. Они совершенно отдельная космическая единица и не они нас, и не мы их никогда не увидим. Это нужно понять. Вот они это уже понимают, поэтому и не запросили у нас разрешения. Только Савельев и Манн просили меня помочь им учесть все нюансы нового полета. Как увеличить безопасность полета. Они, уходя в полет, прекрасно знали, что в лайнере они умрут, не долетев до цели. А сейчас они назвали себя разведчиками и верят, что долетят. Молодцы ребята. И - второе, не менее важное, если они пролетят часть пути со скоростью 50000 км в секунду, то это открывает нам дорогу для нового лайнера. Значит, можно достичь такой скорости при наших двигателях и при такой массе корабля. Каждый их доклад будет ценен для нас. И я считаю, что нужно на каждое их донесение отвечать им благодарностью, поздравлением за пройденный каждый миллиард расстояния, чтобы им было легче лететь и переносить невзгоды полета. А все новое, даже на Земле, каждое открытие и испытание требует жертв. Не так ли? Ну и увольняйте меня, а Виктор Викторович не причем. Ему и так достается, что не позавидуешь.

Пока я говорил, Павел Николаевич перестал ходить по кабинету и сел, а когда я кончил, он нажал кнопку, и вошла Катя.

- По третьему, сказал он и Катя упорхнула. В кабинете воцарилось молчание.

Вошла Катя, поставила поднос, на котором было кофе и три бокала коньяка. Через минуту она заскочила и поставила на стол вазу с фруктами.

- Какая вероятность, что они долетят до планеты? - так как он смотрел на меня, то я решил ответить, хотя конкретно он ни к кому не адресовал свой вопрос.

- Все не так просто. Во-первых, в них попадет метеорит и не один, Он может убить одного-двух человек, а может и больше. Таких метеоритов может быть несколько, но корабль будет лететь.

Во-вторых, метеорит может попасть в двигатель. У них есть один в запасе. Но если и выйдет пара двигателей, то они могут не набрать нужной скорости. Но корабль будет лететь.

В - третьих. Движение науки и получение новых данных требует жертв. Возьмите развитие космонавтики, сколько у нас, да и американцев погибло космонавтов. И это на Земле, где такие научные и производственные силы. Вы наказываете Виктора Викторовича, а он причем? Я считаю, что это несправедливо. И меня зря наказываете, они же будут, и не раз, обращаться за помощью - разъяснить тот или иной вопрос. Что вы им ответите?

- А ты что молчишь?

- Виноват.

- Виноватых бьют. Давайте выпьем, снимем напряжение. Мне ведь тоже попало, но не было там Панченко, чтобы он аргументировал вот так, что им стало бы стыдно. А ты осторожнее, Александр Тарасович. Давайте будем делать так, обо всех событиях или изменениях, связанных с космосом, докладывать мне, чтобы я был в курсе дела.

А за работу с иностранными делегациями вам обоим спасибо. Он допил свой коньяк, закусил виноградинкой и обратился ко мне.

- Ты, Александр Тарасович, может быть, еще что-нибудь скажешь?

- Да, пожалуйста. Дело все в том, что у нас многие ученые верят в такую чушь, как теория относительности Эйнштейна. Они боятся проанализировать его учение, чтобы их не уличили в серости. А в этой теории как раз и записано, что с увеличением скорости большая часть энергии двигателя идет на увеличение массы, поэтому и невозможно разогнать тело до субсветовых скоростей.

Почему так получается? Да потому, что, несмотря на то, что уже работают тепловые станции на эфире, на эфирных двигателях летают корабли в космосе, многие ученые скажут, что эфира нет. А почему? Да потому, что наш министр образования запретил преподавать теорию эфира в вузах. Или он совсем неуч, или враг нашего общества. Некоторые называют его серым кардиналом, но он хуже. Он хочет угробить нашу науку. Вот так.

Мы вышли из Совмина и Васильев пожал мне руку.

- Удивительно, как ты его убедил. Слава Богу, что он грамотный мужик и сразу все понял. Но ты сделай вывод, что нужно быть осторожнее.

- Вы думаете, что я не понимаю?

- Я сейчас каждый день жду сообщения от Савельева. Если можно, то попроси Манна, чтобы он немедленно сообщил тебе о том, что сообщит ему Савельев. Все станет на свои места, как только он получит известие, что корабль цел и набирает скорость.

Дома меня встречала встревоженная Надя.

- Я за тебя волновалась. Что только не передумала. Мне Миша позвонил, что вас срочно вызвали в Совмин. А Михаил получил телеграмму и сказал, что все идет хорошо.

- Ты не зря волновалась. Меня сначала уволили, а Васильева предупредили о не полном служебном соответствии. Но я отбрыкался, и нам все простили. У тебя ужин есть? Да? Тогда пойдем, пожуем.

Едва мы сели за стол, как приехал Михаил.

- Не стал ждать утра, решил привезти тебе послание от Савельева. Вот, выпалил он, передавая мне листок бумаги, и уехал, так как там обстановка была горячая.

Земля. Панченко. «Мы не ожидали, что так получится. Бардак ужасный. Все, что не закреплено, полетело на заднюю стенку. Земля в оранжереях скатилась тоже к задней стенке. Мы сейчас выбираем оттуда то, что еще можно съесть. Диваны кое-как приспособили, чтобы можно было спать. В общем, все получилось так, как вы говорили. Мы кое - как навели порядок, но ходить тяжело. Мы отвыкли от земного притяжения, а здесь оно еще больше. Часто делаем перерывы, так как устают ноги. А корабль летит, машины работают уже целую неделю. У них все время дежурят механики, и почти каждый час забегает к ним командир, чтобы воочию убедиться, что все в порядке. На контроль взяли температуру двигателей и вибрацию. Решили просто, как повысится температура или появится вибрация,- выключаем немедленно. Это наш главный пост. Настроение у всех приподнятое. Лайнер давно пропал из виду. Теперь мы с ними переговариваемся по эфирной связи. Они рады за нас и завидуют. Пищу готовим густую. И как ни смешно, учимся пить воду. Вибрации, чего так боялся командир, пока нет. Скорость корабля увеличилась на 640 км. Пока мы все довольны. Всех людей из головных кают переселили в кормовые, так как считаем, что метеорит главным образом будет поражать головную часть корабля. В рубке постоянный вахтенный. Он следит в телескоп, чтобы предупредить, если появится большое небесное тело, чтобы успеть отвернуть. Спасибо Вам от всех. Я рассказал экипажу, что это Ваша идея. Привет большой и от Копылова. Если за нас беспокоится Васильев, то передайте ему, что у нас все хорошо».

Я был рад и передал эфирограмму Наде. После ужина, я позвонил Михаилу и спросил, передал ли он этот текст Васильеву?

- Да, сразу передал, так как он здорово волновался.

- Спасибо, Миша. Ты еще на работе?

- Да.

- Приезжай к нам. Расскажу, какую атаку мы выдержали и как перешли в контратаку, и победили.

- Я решился и позвонил в приемную Павла Николаевича.

- Кто просит?- спросили меня.

- Скажите, что Тарас Бульба, он поймет.

Через несколько минут он взял трубку.

- Что ты хочешь?

- Разрешите зачитать вам эфирограмму от Савельева. Только что получил.

Я прочитал ему весь текст без изменения.

- Извините, что я Вас оторвал от дел. Я хотел, чтобы Вы знали, что все хорошо и были спокойны.

- Спасибо, - и он положил трубку.

Приехал Михаил. Я ему рассказал более-менее подробно, как нам попало, и как мы отбрыкались. А телеграмма пришла очень кстати.

Вот так мы жили.

Михаил ушел, а я сел за компьютер, чтобы записать всё, пока было свежо в памяти. Франция и Англия внесли 35 процентов от стоимости проекта. Теперь мы начали работать, так как пришла уверенность, что все свершится.

Началась нудная жизнь. Я помогал ЦКБ и следил за полетом лайнера и корабля Савельева. А Васильев боролся с чиновниками, которые задерживали выполнение работ. От повышения температуры атмосферы планеты, Северная Двина вышла из берегов и затопила половину Архангельска, главным образом, Собачью гавань. В Северном море прошел небывалый ураган, и море прорвало дамбы и затопило половину Голландии. В Китае лили дожди, и периодически затапливало целые области, а на Филиппинах прошел такой ливень, что 50 тысяч людей эвакуировали, а вот 11 тысяч, пропало без вести. На фотографии было видны торчащие из воды светильники. А наше южное Поволжье задыхалось от жары и засухи, пропал весь урожай. В США бушевало торнадо, которое сносило целые города. Все происходило так, как прогнозировали экологи, которых везде и все ругали. Дума писала законы, каждый месяц выпускала их сотнями, вызывая проклятье людей, от которых требовали невозможного. А наше любимое телевиде