Вступление: пояснение темы и замысла работы

Вопрос о том, развивается ли мышление или же, наоборот, остается одним и тем же для всех времен и народов, уже не одно столетие является предметом дискуссий, столь же острых, сколь и безрезультатных. До сих пор в этих дискуссиях, как правило, представители обеих противоборствующих коалиций надеялись найти подтверждение для своих точек зрения и позиций в самом мышлении, в его реальном бытии и мало внимания обращали на гносеологические и эпистемологические аспекты проблемы, на то обстоятельство, что все их аргументы и ходы рассуждений целиком и полностью определяются их собственными представлениями о мышлении, имеют, следовательно, не объективный, а предметный характер¹ и потому должны рассматриваться не столько в качестве гипотез, требующих эмпирического и теоретического подтверждения, сколько в качестве методологических концепций и программ², нуждающихся в реализации через соответствующую организацию исследований и всей науки о мышлении. Чуть утрируя, можно сказать, что те, кто утверждал, что мышление исторически развивается, прогрессирует, тем самым заявляли, что они хотят и будит исследовать мышление как развивающееся, а те, кто говорил, что мышление не развивается, остается всегда одним и тем же, тем самым заявляли, что они будут подходить к нему как к неизменному, выделять в нем «общее» для разных исторических фаз и периодов. К вопросу о том, каково же мышление «на самом деле», в реальности, эта оппозиция представлений и точек зрения не имела ровно никакого отношения; она выражала лишь различные познавательные установки и программы исследований.

Но был еще один момент, кроме методологических программ и установок, который точно так же проявлялся в этих декларативных утверждениях о природе мышления, — это зависимость наших знаний и представлений от характера используемых нами мыслительных средств и методов анализа. Если какой-то исследователь в этой дискуссии утверждал, что мышление не развивается, то это означало также (в дополнение к познавательным установкам и программам исследования), что у этого исследователя, с одной стороны, такое представление о самом мышлении, а с другой стороны — такие средства и методы анализа,

________________________________

* Источник: [ 1975 b].

¹ Различие между «предметом» и «объектом» и соответственно между предметными и объектными утверждениями обсуждается в нашей работе [ 1964 а *, {с. 165-170, 172-178}].

² Представление о «программе исследований» и их роли в развитии естественных наук дается в работах И. Лакатоса [Lakatos, 1968, 1970].

­ Конец страницы 496 ­

¯ Начало страницы 497 ¯

которые никак не могут быть совмещены с представлением об историческом развитии мышления. И наоборот, если какой-то исследователь утверждал, что мышление исторически эволюционирует и развивается, то это означало, что он либо уже имеет такие средства анализа и такое представление о мышлении, которое соответствует идеям развития, либо же надеется их выработать. И именно эта сторона дела представляет для нас сейчас интерес и должна быть рассмотрена подробнее.

Наверное, ярче всего эта связь и зависимость между познавательными установками, с одной стороны, и средствами анализа мышления, с другой, проявляется в длительном противостоянии и сосуществовании формальнологического подхода к мышлению³, либо начисто отвергающего развитие

_______________________________________

³ Вопросы о том, что такое «логика», когда она сложилась и оформилась в том виде, который кажется нам сейчас привычным, каковы ее предмет и метод, можно ли считать логику наукой, в частности — наукой о мышлении, и многие другие вопросы, связанные с этими, являются крайне сложными и запутанными. Исторические работы самого разного типа (такие, скажем, как [Bochenski, 1956; Маковельский, 1967; Стяжнн, 1967]) дают заведомо модернизированное представление; их нельзя в этом упрекать, ибо основная цель и задача всех этих работ в том, чтобы снять исторический процесс и представить все его достижения в единой «системе логической культуры», пригодной для функционального употребления, но создаваемая таким образом «историческая» картина оказывается в результате столь искаженной, что ею нельзя пользоваться именно в историческом плане. Некоторые авторы обращают на это внимание (см., например, [Scholz, 1931; Ахманов, 1960]), но и они, как правило, не могут построить исторического представления, ибо не обладают необходимыми средствами и методами исторической реконструкции (см. по этому поводу [Historical..., 1971; Boston..., 1971]). В ряде работ мы изложили фрагменты своего представления о логике [ 1958 b*; 1960с*; 1966е; 1967 f; 1968 d; 1962а*; 1967b*}, из которого, в общем, исходим и в этой статье; но в дополнение ко всему, что там было сказано, здесь мы должны отметить еще три момента.

(1) «Логика» как таковая не является и никогда не была наукой в прямом и точном смысле этого слова: это — инженерия норм (разъяснение этого тезиса и необходимая аргументация проведены для языковедения — см. [ 1964а*; 1966 j], но «логика» может и должна рассматриваться целиком по аналогии с языковедением — см. [ 1971 е]).

(2) В «логике» имеются элементы научных представлений, возникающие вокруг нормативных схем (ср. [ 1971а, d; 1974а* ]); одни из этих элементов являются методическими и конструктивно-техническими и ведут к образованию систематизированных методик и конструктивно-нормативных дисциплин, другие элементы — естественнонаучными в собственном смысле этого слова; в той мере, в какой мы рассматриваем эти последние, мы должны интерпретировать «логику» на какие-то реальные и подчиняющиеся естественным закономерностям предметы (см. [ 1967 b* ]); одним из таких предметов может быть «мышление». И хотя Р.Карнап и Я.Лукасевич категорически отрицали какую-либо связь логики с «мышлением» (см. [ 1966 е, с. 64; Сатар, 1958, с. 31-32; Лукасевич, 1959, с. 48-51]), чтобы уравновесить их суждения, достаточно указать на то, что работы Дж. Буля и Г.Фреге были бы немыслимы без прямой и непосредственной ориентации на исследование «мышления» [Boole, 1854, 1940; F rege, 1879, 1918, 1971].

­ Конец страницы 497 ­

¯ Начало страницы 498 ¯

мышления, либо ограничивающего его одной лишь областью содержания, и культурно-исторического подхода, исходящего из идеи развития и подчеркивающего первенствующее значение исторических процессов во всех духовных явлениях, в том числе и в мышлении. Поэтому именно на этой конфронтации представлений о мышлении и на попытках преодолеть и снять ее мы и хотим сейчас остановиться, чтобы лучше осветить существо обсуждаемой проблемы. При этом мы должны будем, во-первых, изложить наше представление о «природе» и функциях традиционных логических единиц, во-вторых, кратко очертить и охарактеризовать основные линии и этапы становления идеи исторического развития знаний и мышления, в-третьих, рассмотреть, каким образом идея развития соотносилась и связывалась с традиционными логическими схемами и представлениями. В целом, таким образом, мы должны будем получить представление об истоках проблемы исторического развития мышления, ее современном состоянии и возможных перспективах решения.