Студопедия — З. Фрейд 4 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

З. Фрейд 4 страница






[Все вышесказанное о выражении <взял ванну> относится и к аналогичному выражению <потерял голову>. Первый друг говорит: <Я потерял голову!> Ответ второго: <А кто нашел ее?> относится только "к слову <потерял> и передвигает, таким об- разом, на это слово психический акцент. Передвигание это облегчается до некоторой степени тем, что слово <терять> может быть употреблено в самых разнообразных значениях. Так, на- пример, общеупотребительны выражения: терять почву под со- бой, терять надежду, терять состояние, потерянный человек, растеряться и т. д. (Я. К.)]

Вернемся к примеру с <семгой с майонезом>, как к самому чистому случаю передвигания. Исследуем новое в этом примере в различных направлениях. Прежде всего мы должны как-нибудь назвать открытую здесь технику. Я предлагаю обозначить ее как передвигачие, поскольку сущность ее состоит в отклонении хода мыслей, в передвиганий психического акцента с первона- чальной темы на другую. Затем мы исследуем, в каком отно- шении стоит техника передвигания к способу выражения ост- роты. Наш пример (семга с майонезом) указывает, что острота, возникающая путем передвигания, в достаточной степени не- зависима от словесного выражения. Она зависит не от слова,

Слово <взять> весьма пригодно вследствие своей способности к многосто- роннему употреблению для создания такой игры слов. Вот чистый пример, который я хочу сообщить в противоположность вышеприведенной остроте, возникшей путем передвигания: <Известный биржевик и директор банка гуляет со своим другом по улице. Перед одним кафе он ему предлагает: "Войдем и возьмем что-нибудь". Друг удерживает его от этого: "По г. тайный советник, там ведь есть люди">.

ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ

а от хода мыслей. Чтобы уничтожить ее, недостаточно произ- вести замену слов, сохраняя смысл ответа. Редукция возможна только в том случае, если мы изменим ход мыслей и заставим лакомку прямо ответить на упрек, которого он избегает в этом изложении остроты. Тогда редуцированное изложение будет гла- сить: <Я не могу отказать себе в том, что мне нравится, а откуда я беру деньги для этого - мне безразлично. В этом вы имеете объяснение того, почему я именно сегодня ем семгу с майонезом после того, как вы дали мне взаймы деньги>. Но это было бы не остротой, а цинизмом.

Поучительно будет сравнить эту остроту с другой, очень близкой ей по смыслу.

Один человек, подверженный пьянству, добывал себе средства к существованию тем, что давал уроки. Но его порок постепенно стал известен, и вследствие этого он потерял большинство своих уроков. Одному его другу было поручено взяться за его исправление. <Посмотрите, вы могли бы иметь лучшие уроки в городе, если бы вы отказались от пьянства. Итак, сделайте это>. - <Что вы предлагаете мне? - был негодующий ответ. - Я даю уроки с тем, чтоб иметь возможность нить; должен ли я отказаться от пьянства с тем, чтобы я получил уроки!>

Эта острота также имеет внешний вид логичности, который бросился нам в глаза в случае <семги с майонезом>. Но это уже не острота, возникающая путем передвигания. Это прямой ответ на вопрос. Цинизм, который там скрыт, здесь откровенно признается. <Пьянство для меня - самое главное>. Техника этой остроты собственно очень убога и не может объяснить ее действия. Она заключается лишь в перестановке одного и того же материала, строго говоря, лишь в превращении отношения средств и цели между пьянством и получением уроков. Не оттеняя в редукции этого момента, я уничтожаю эту остроту, излагая ее примерно так: <Что это за бессмысленное требование? Главным для меня является пьянство, а не уроки. Уроки для меня только средство, чтобы иметь возможность пит>, дальше>. Таким образом острота происходит в действительности за счет способа выражения.

В остроте о купании зависимость остроты от текста (взял ты ванну?) очевидна, и изменение его ведет к упразднению остроты. Здесь техника более сложна и является сочетанием двусмысленности (подвида 0 и передвигания. Текст вопроса

допускает двусмысленность, и острота осуществляется благодаря тому, что ответ имеет в виду не того, кто ставит вопрос, а связывается с побочными мыслями. Соответственно этому мы можем найти редукцию, которая делает возможным существо- вание двусмысленности и все-таки упраздняет остроту благодаря тому, что мы уничтожаем передвигание:

- <Взял ты ванну?> - <Что я должен был взять? Ванну? Что это такое?> Но это уже больше не острота, а неудачное или шутливое преувеличение.

[Соответственно этому аналогичная редукция остроты о <по- тере головы> гласила бы: <Я потерял голову>. - <Каким обра- зом? Ведь она крепко сидит на плечах>. (Я. К.)]

Совсем такую же роль играет двусмысленность в остроте Гейне о <золотом тельце>. Она дает возможность ответу укло- ниться от упомянутого хода мыслей, причем такое же уклонение имеет место в остроте о <семге с майонезом>, не примыкая в ней так близко к тексту. В редукции речь Soulic и ответ Гейне гласили бы примерно так: <Вид этого общества, лебезя- щего перед человеком только потому, что он богат, живо напоминает мне о поклонении золотому тельцу>. - А Гейне отвечает: <То, что его почитают так за его богатство, это еще небольшая беда. Вы еще не ясно оттеняете, что ему прощают его глупость за его богатство>. Этим при сохранении двусмыс- ленности была бы упразднена острота, возникающая путем передвигания.

Теперь мы должны ответить на возражение: как разграничить друг от друга эти мудреные различия, если они все-таки стоят в тесной связи друг с другом. Не является ли каждая дву- смысленность поводом к передвиганию, к отклонению хода мыслей от одного смысла к другому? Или мы должны согла- ситься с тем, что <двусмысленность> и <передвигание> нужно считать представителями двух различных типов техники ост- роумия? Конечно, между двусмысленностью и передвиганием существует связь, но она не имеет ничего общего с распозна- ванием технических приемов остроумия. При двусмысленности острота не содержит в себе ничего, кроме многократного тол- кования пригодного к этому слова, которое дает слушателю возможность найти переход от одной мысли к другой, причем этот переход можно было бы приблизительно - с некоторой натяжкой - поставить наряду с передвиганием. При остроте

ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ

же, возникающей путем передвигания, сама острота содержит в себе ход мыслей, в котором произведено такое передвигание. Передвигание относится здесь к той работе, которая создала остроту, а не к той, которая необходима для понимания остроты. Если это различие для нас не очевидно, то мы имеем в редукции верное средство, которое может наглядно показать нам это различие. Но мы не хотим оспорипать ценность этого возражения. Благодаря ему мы обратим внимание на то, что не должны сваливать в одну кучу психические процессы при образовании остроты (работа остроумия) с психическими про- цессами при восприятии остроты (работа понимания). Только первые процессы являются предметом нашего настоящего ис- следования^.

Существуют ли другие примеры техники передвигания? Их нелегко найти. Чистым примером, которому также не достает так сильно подчеркиваемой в нашем образце этой категории острот логичности, является следующая острота:

Торговец лошадьми рекомендует покупателю верховую ло- шадь: <Если вы возьмете эту лошадь и сядете на нее в 4 часа утра, то в 6.30 вы будете в Прессбурге>. - <А что я буду делать в Прессбурге в 6.30 утра?>

Передвигание здесь произведено блестяще. Торговец упоми- нает о раннем прибытии в маленький городок, очевидно, только имея в виду доказать на примере быстроту бега лошади. Покупатель не принимает во внимание быстроходности лошади, в чем он больше не сомневается, и входит только в обсуждение чисел, упомянутых в примере. Редукцию этой остроты дать нетрудно.

Большие трудности представляет другой, очень неясный по своей технике пример, который все же можно разгадать как двусмысленность с передвиганием. Эта острота рассказывает об

О последних процессах см. дальнейшие главы. Пожалуй, здесь не излишни будут несколько слов для дальнейшего понимания. Передвнганне всегда имеет место между обращением и ответом, который продолжает ход мыслей в ином направлении, чем то, в котором была начата речь. Оправдание отграничению передвигания от двусмысленности вытекает яснее всего из тех примеров, в которых имеется комбинация обоих фактов, где. следовательно, текст речи допускает двусмысленность, которая нс имелась в виду гопоря- щим, а ответ указывает путь к передвигашно.

уловке <шадхена> (посредника при заключении брака у евреев) и относится к группе, которой мы еще посвятим много вни- мания.

Шадхен заверил жениха, что отца девушки нет в живых. После обручения выясняется, что отец еще жив и отбывает тюремное наказание. Жених упрекает шадхена. <А что я вам сказал? - говорит последний. - Разве это жизнь?>

Двусмысленность заключается в слове <жизнь>, и передви- гание состоит в том, что шадхен переходит от обычного смысла, противоположностью которого является <смерть>, к тому смыслу, который имеет это слово в обороте речи: <Это - не жизнь>. При этом он дает запоздалое объяснение своему выражению, хотя это многократное толкование здесь не подходит. Эта техника очень сходна с техникой остроты о <золотом тельце> и о <ванне>. Но здесь следует принять во внимание еще и другой момент, который благодаря показательности мешает пониманию техники. Можно было бы сказать, что эта острота характеризует: она стремится иллюстрировать примером характерную для по- средников брака смесь лживой дерзости и находчивости ост- роумия. Мы услышим, что это только показная сторона, фасад остроты; его смысл, т. е. его цель другая. Но в данный момент мы не будем останавливаться на попытке создания редукции этой остроты^

После этих сложных и трудно поддающихся анализу при- меров нам все-таки доставило бы удовлетворение, если бы мы могли распознать в одном случае чистый и ясный пример <остроты, возникшей путем передвигания>. Проситель приносит богатому барону прошение о выдаче вспомоществования для поездки в Остендэ. Врачи рекомендовали ему для восстановления его здоровья морской курорт. <Хорошо, я вам дам немного денег для этой цели, - говорит богач, - но должны ли вы поехать именно в Остендэ, в самый дорогой из всех морских курортов?> - <Господин барон, - гласит обиженный ответ, - ничто не дорого для меня, когда речь идет о моем здоровье>. -

См. ниже главу III. 56

ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ

Это, конечно, правильная точка зрения, но только неправильная для просителя. Ответ был дан с точки зрения богатого человека. Проситель ведет себя так, как будто это будут его собственные деньги, которыми он должен пожертвовать для своего здоровья, как будто деньги и здоровье относятся в данном примере к одному и тому же лицу.

Обратимся вновь к сТоль поучительному примеру с <семгой с майонезом>. Мы видели в нем только его показную сторону, по которой можно было бы судить о поразительной силе логической мысли, но благодаря анализу мы узнали, что эта логичность имела целью скрыть недочет мышления, а именно передвигание хода мыслей. Исходя из этого мы можем, хотя бы путем ассоциации по контрасту, вспомнить о других ост- ротах, которые в противоположность только что упомянутой открыто выставляют напоказ нечто несуразное, бессмыслицу, нелепость. Мы полюбопытствуем узнать, в чем состоит техника этих острот.

Я привожу самый яркий и вместе с тем самый чистый пример всей этой группы. Это опять-таки еврейская острота.

Исаак был назначен в артиллерию. Он, очевидно, смышленый малый, но непослушен и к службе относится без интереса. Один из его начальников, который был к нему расположен, отводит его в сторону и говорит ему: <Исаак, ты нам не годишься. Я дам тебе совет: купи себе пушку и работой само- стоятельно>.

Совет, над которым можно от души посметься, является очевидной бессмыслицей. Пушек для продажи не существует, и один человек не может быть самостоятельным как вооруженная сила так, как это имеет место в торговле. Но для нас ни на одну минуту не подлежит сомнению, что этот совет не является пустой бессмыслицей, а остроумной бессмыслицей, отличной остротой. Но благодаря чему бессмыслица становится остротой?

Нам не придется долго размышлять над этим. Из приве- денных во введении рассуждений авторов можно догадаться, что в такой остроумной бессмыслице скрывается смысл и что именно этот смысл в бессмыслице превращает бессмыслицу в остроту. Смысл в нашем примере найти легко. Офицер, который

< 57

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЧАСГЬ

дал бессмысленный совет артиллеристу Исааку, только притво- ряется дурачком, чтобы показать Исааку, как глупо тог себя ведет. Он копирует Исаака. <Я хочу теперь дать тебе совет, который точь-в-точь так же глуп, как и ты>. Он соглашается с глупостью Исаака и ставит ее ему на вид, делая ее основой предложения, которое должно соответствовать желаниям Исаака, т. к., если бы Исаак владел собственной пушкой и промышлял бы орудием войны за свой собственный счет, как пригодились бы ему тогда его сообразительность и его честолюбие!

Я прерываю анализ этого примера, чтоб показать тот же смысл бессмыслицы на одном более кратком и более простом, но менее ясном случае остроты-бессмыслицы.

<Никогда не родиться - было бы салаш лучшим уделом для смертных детей человечества>. <Но, - прибавляют мудрецы из "Fliegende BISlter", - среди 10 тысяч человек вряд ли найдется один, который воспользовался бы этои во-июжностыо>.

Современное добавление к древней мудрой поговорке является очевидной бессмыслицей, которая становится еще более нелепой благодаря кажущемуся предусмотрительным <вряд ли>. Но оно связано с первым предложением как неоспоримо верное огра- ничение и может, таким образом, открыть нам глаза на то, что эта приемлемая с благоговением мудрость немногим лучше бессмыслицы. Кто вовсе не родился, тот вообще не является дитятей человечества; для него не существует ни хорошего, ни самого лучшего. Бессмыслица в остроте служит здесь, таким образом, для открытия и изображения другой бессмыслицы, как в примере артиллериста Исаака.

Я могу присоединить сюда третий пример, который по своему содержанию вряд ли заслуживал бы подробного изло- жения, но который особенно отчетливо выясняет опять-таки применение бессмыслицы в остроте для изображения другой бессмыслицы.

Один человек, уезжая, поручил свою дочь своему другу с просьбой, чтоб он охранял во время его отсутствия ее добро- детель. Он вернулся спустя несколько месяцев и нашел ее забеременевшей. Разумеется, он начал упрекать своего друга. Последний, по-видимому, не мог объяснить себе этого несча- стного случая. <Где же она спала?> - спросил, наконец, отец. - <В комнате с моим сыном>. - <Но как же ты мог позволить

ТЕХНИКА ОСП-ОУМИЯ

ей спать в одной комнате с твоим сыном после того, как я просил тебя охранять ее?> - <Но между ними была ширма. Там была кровать твоей дочери, тут - кровать моего сына, а между ними - ширма>. - <А если он зашел.ча ширму?> - <Разве так, - сказал второй задумчиво, - пюгди это было возможно>.

От этой не совсем удачной по своим остальным качествам остроты мы легче всего можем перейти к редукции. Она, очевидно, должна была бы гласить: ты не имеешь никакого права упрекать меня. Как же ты мог быть так глуп и оставить свою дочь в доме, в котором она должна была жить в посто- янном обществе молодого человека? Как будто возможно было бы постороннему человеку нести при таких обстоятельствах ответственность за добродетель девушки. Кажущаяся глупость друга здесь является, таким образом, только отображением глупости отца. Редукцией мы устранили нелепость в остроте, а с ней упразднили и самую остроту. От элемента <нелепость> мы не избавились. Она находит себе другое место в связи с предложением, редуцирующим ее смысл.

Теперь мы можем попытаться произвести редукцию остроты о пушке. Офицер должен был бы сказать: <Исаак, я знаю, что ты смышленый делец. Но я говорю тебе, что ты делаешь большую глупость, не понимая, что на военной службе дело не может обстоять так, как в деловой жизни, где каждый работает на свой риск, конкурируя с другими. На военной службе необходимо подчиняться и действовать сообща>.

Таким образом, техника приведенных до сих пор острот- бессмыслиц заключается в том, что нам преподносится неле- пость, бессмыслица, смысл которой заключается в наглядном выяснении, изображении другой какой-нибудь бессмыслицы и нелепости.

Имеет ли употребление бессмыслицы в технике остроумия всякий раз такое значение? Я привожу здесь еще один пример. который отвечает на этот вопрос в положительном смысле.

Когда Фокиона однажды после речи наградили аплодисмен- тами, он, обратясь к своим друзьям, спросил: <Разве я сказал что-нибудь нелепое^.>

Этот вопрос звучит как бессмыслица. Но мы вскоре понимаем его смысл. <Разве я сказал что-нибудь такое, что могло по-

нравиться этому глупому народу? Я, собственно, должен был бы стыдиться этого одобрения; если это понравилось глупцам, то оно само было не очень-то разумно>.

Другие примеры могут указать на то, что бессмыслица часто употребляется в технике остроумия, не служа цели изображения другой бессмыслицы.

Одного известного университетского преподавателя, который обычно обильно уснащал остротами свой малонравишпийся слушателям специальный предмет, в день рождения его млад- шего сына поздравили с тем, что ему было дано и удел счастье иметь ребенка уже в таком преклонном возрасте. <Да, - воз- разил он человеку, желавшему ему счастья, - поразительно, что могут произвести человеческие руки>. Этот ответ кажется особенно бессмысленным и неуместным. Детей называют ведь благословением бога прямо в противоположность творению че- ловеческих рук. Но сейчас же нам приходит в голову, что этот ответ имеет смысл, и именно скабрезный смысл. Здесь нет и речи о том, что счастливый отец хочет притвориться глупым, чтобы назвать глупым что-то или кого-то. Кажущийся бес- смысленным ответ действует на нас ошеломляюще, смущающе, как мы сказали бы вместе с авторами, писавшими об остроумии. Мы слышали, что авторы усматривали все действие таких острот в смене <смущения и внезапного уяснения>. Мы попы- таемся позже создать свое суждение об этом. Пока мы удо- вольствуемся лишь тем, что техника этой остроты заключается в преподношении нам такого смущающего^ бессмысленного ответа.

Совсем особое место среди этих острот-бессмыслиц занимает острота Lichtenberg'a.

Он удивился, что у кошек вырезаны две дыры как раз в том месте их шкурки, где у них должны быть глаза. Удивляться чему-то само собой разумеющемуся, чему-то, что может быть объяснено только идентичными словами, - конечно, нелепость. Это напоминает об одном всерьез понимаемом восклицании у Michclet (Das Weib), которое, насколько я помню, гласит при- близительно так: <Как хорошо все устроено в природе, что ребенок, как только он появляется на свет, имеет мать, готовую принять его на свое попечение!> Фраза Michelet - действительно нелепость, фраза же Lichtenberg'a - острота, которая пользуется

ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ нелепостью для какой-то цели, за которой что-то скрывается. Что именно, этого мы, конечно, не можем указать в данный момент.

Из двух групп примеров мы узнали, что работа остроумия пользуется двумя уклонениями от нормального мышления, сгу- щением и бессмыслицей как техническими приемами для со- здания остроумного выражения. Мы вправе ожидать, что и другие ошибки мышления могут найти такое же применение. Действительно, можно указать несколько примеров такого рода.

Один гражданин приходит в кондитерскую и приказывает дать себе торт, но вскоре отдает его обратно и требует вместо него стаканчик ликеру. Он выпивает его и хочет уйти, не заплатив. Владелец лавки задерживает его. <Что вам угодно от меня?> - <Вы должны заплатить за ликер>. - <Ведь я отдал вам за него торт>. - <Но ведь вы за него тоже не заплатили> - <Но ведь я его и нс ел>.

И этот рассказ имеет видимость логичности, которая служит удобным фасадом для ошибки мышления. Ошибка заключается, очевидно, в том, что хитрый покупатель создает между воз- вращением торта и получением ликера соотношение; на самом деле не существовавшее. Суть вещей распадается на два процесса, которые для продавца друг от друга независимы и только по собственному предположению покупателя стоят в соотношении замены одного другим. Он сначала взял и возвратил торт, за который, следовательно, ничего не должен заплатить, затем он берет ликер и за него должен заплатить. Можно сказать, что покупатель двусмысленно употребляет выражение <за это>, пра- вильнее говоря, он создает с помощью двусмысленности связь, не имеющую фактических оснований^.

Теперь нам представляется удобный случай сделать немало- важное признание. Мы исследуем технику остроумия на при- мерах и, следовательно, должны быть уверены, что выбранные

Подобная техника бессмысленности получается в том случае, когда острота может сохранить связь, которая оказывается упраздненной благодаря особым условиям ее содержания. Сюда относится нож Lichtenberg'a без клинка, где отсутствует рукоятка. Такова же острота, рассказанная J. Faike. <То ли это место, где Duke of Wellington произнес эти слова?> - <Да, это то место. но этих слов он никогда не произносил>.

примеры действительно являются истинными остротами. Но дело обстоит таким образом, что в ряде случаев, мы колеблемся, следует ли назвать соответствующий пример остротой или нет. В нашем распоряжении не будет такого критерия до тех пор, пока само исследование не даст нам его. Ходячее мнение ненадежно и само нуждается в проверке своей правильности. При решении выдвинутого вопроса мы можем опереться только на некоторое <чутье>, которое мы понимаем в том смысле, что судим о чем-нибудь согласно уже существующим определенным критериям, еще недоступным нашему пониманию. Ссылку на это чутье мы не будем выдавать за достаточное обоснование. Мы сомневаемся, должны ли считать последний пример ост- ротой, софистической остротой или просто софизмом. Кроме того, мы не знаем еще, в чем заключается характер остроты.

Наоборот, нижеследующий пример, который выявляет более грубую ошибку мышления, является несомненной остротой. Это опять-таки история с посредником брака.

Шадхен защищает девушку, которую предлагает в качестве невесты, от недостатков, отмечаемых молодым человеком. <Теща мне не нравится, - говорит этот последний, она - ехидный, глупый человек>. - <Ведь вы женитесь не на теЩ^, а на дочери>. - <Да, но она уже не молода и лицом она тоже не хороша>. - <Это ничего, если она не молода и не красива, тем более она будет вам верна>. - <Денег там тоже не много>. - <Кто говорит о деньгах? Разве вы женитесь на деньгах? Вы ведь хотите иметь жену>. - <Но, ведь, она к тому еще и горбата!> - <А что же вы хотели? Чтоб она не плтла ни одного недостатка?>

Таким образом речь идет, действительно, о немолодой, не- красивой девушке с небольшим приданым, причем у нее от- талкивающая мать, и кроме того, она награждена безобразным уродством. Это отнюдь не заманчивые условия для заключения брака. Но посредник умеет при каждом отдельном из этих недостатков указать на ту точку зрения, благодаря которой можно с ним примириться. Непростительный горб он в итоге оценивает как единственный недостаток, который нужно про- стить каждому человеку. И здесь есть видимость логичности, характерной для софизма, которая должна скрыть ошибку мыш- ления. Девупп имеет очевидные, явные недостатки: несколько

ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ

таких, которые можно простить, и один такой, которого простить нельзя. Она не подходит для брака. Но посредник ведет себя таким образом, как будто каждый отдельный недостаток уст- раняется благодаря его возражению, в то время как в дейст- вительности каждый из них до некоторой степени обесценивает выгоды брака, и все эти недостатки вскоре суммируются в одно общее впечатление. Посредник настаивает на обсуждении каждого фактора в отдельности и сопротивляется их объедине- нию.

Та же ошибка мышления является ядром другого софизма, по поводу которого можно много смеяться, но можно и со- мневаться, вправе ли мы называть его остротой.

А взял у В медный котел. После того, как котел был возвращен, В предъявил к А иск, т. к. в котле была большая дыра, благодаря которой он стал негоден для употребления. А защищается: <Во-первых, я вообще не брал копив у В, во-вторых, в К0111ЛС уже была дыра, когда я взял его у В, в-третьих, я вернул котел в целости>. Каждое возражение в отдельности само по себе хорошо, но, взятые вместе, они исключают друг друга. А обсуждает изолированно то, что должно быть рассматриваемо в связи друг с другом, точь-в-точь так, как поступает посредник с недостатками невесты. Можно также сказать: А ставит <и> на том месте, на котором возможно только <либо-либо>.

Другой софизм мы находим в следующей истории с по- средником брака.

Жених замечает, что у невесты одна нога короче другой и что она хромает. Шадхен вступает с ним в спор. <Вы неправы. Предположите, что вы женитесь на женщине с здоровыми, равными конечностями. Какой вам расчет? Вы ни на одну минуту не будете спокойны, что она не упадет, не сломает себе ногу и не останется хромой на всю жизнь. А потом боль, волнение, расходы на врача! Если же вы женитесь на этой девушке, то с вами этого не может случиться, здесь вы имеете готовое дело>.

Видимость логики здесь очень невелика, и никто не захочет отдать предпочтение уже <готовому несчастью> перед несчастьем, только могущим произойти. Ошибку, содержащуюся в ходе мысли, можно будет легче выявить на втором примере, на истории, в изложении которой я не могу избежать жаргона.

В храме в Кракове сидит великий раввин N и молится со своими учениками. Внезапно он издает крик и, спрошенный своими озабоченными учениками, говорит: <Только что умер великий раввин L в Лемберге>. Община накладывает траур по умершему. В течение ближайших нескольких дней опрашиваются прибывающие из Лемберга, как умер раввин, чем он был болен, но они ничего не знают об этом, они оставили его в наилучшем самочувствии. Наконец, выясняется вполне определенно, что раввин L не умер в тот момент, когда раввин N телепатически почувствовал его смерть, так как он жив еще до сих пор. Иноверец воспользовался удобным случаем, чтобы подтрунить над учеником краковского раввина по поводу этого события. <Большой позор для вашего раввина, что он увидел тогда раввина L умирающим в Лемберге. Этот человек жив еще поныне>. - <Это ничего, - возражает ученик, - взгляд от Кракова до Лемберга был все же великолепен>.

Здесь открыто признается общая двум последним примерам ошибка мышления. Ценность фантастического представления без всякого зазрения превозносится в сравнении с реальностью. Дальновидный взгляд через пространство, отделяющее Краков от Лемберга, был бы импозантным телепатическим актом, если бы он передал нечто действительно происшедшее, но это неважно для ученика. Ведь было все-таки возможно, чтобы раввин L умер в Лемберге в тот момент, когда краковский раввин провозгласил о его смерти; ученик же передвинул акцент с условия, при котором поступок учителя был бы достоин удив- ления, на безусловное удивление этим поступком. свидетельствует о подобной же точке зрения. Точно так же, как в этом примере, реальность не принимается во внимание, и ей предпочитается возможность, так и в предыдущем примере посредник брака требует от жениха, чтобы он принял во внимание возможность того, что женщина может благодаря несчастному случаю стать хромой, и оценил эту возможность как нечто более многозначительное, в сравнении с чем вопрос, действительно ли она хрома или нет, отступает на задний план.

К этой группе софистических ошибок мышления примыкает другая интересная группа, в которой ошибку мышления можно назвать автоматической. Быть может, это только каприз случая,

ТЕХНИКА ОСТГОУМИЯ

что все примеры этой новой группы, которые я приведу, относятся опять-таки к историям с шадхенами.

Шадхен привел с собой для переговоров о невесте помощника, который должен был подтверждать все его сведения. <Она стройна, как ель>, - говорит шадхен. - <Как ель>, - повторяет эхо. - <А глаза у нее такие, что их нужно посмотреть>. - <Ах, какие глаза у нее>, - подтверждает эхо. - <А образована она, как никакая другая девушка>. - <И как образованна!> - <Но одно, правда, - признается посредник, - она имеет не- большой горб>. - <Но какой горб>, - подкрепляет опять эхо. Другие истории вполне аналогичны, но они более остроумны.

Жених при знакомстве с невестой неприятно поражен и отводит посредника в сторону, чтобы сообщить ему о недо- статках, которые он нашел в невесте. <Зачем вы привели меня сюда? - спрашивает он с упреком. - Она отвратительна и стара, она косит; у нее плохие зубы и слезящиеся глаза...> - <Вы можете говорить громко, - вставляет посредник, - она глуха тоже>.

Жених делает первый визит в дом невесты вместе с по- средником, и в то время, как они ожидают в гостиной появления семьи, посредник обращает его внимание на стеклянный шкаф, в котором выставлена напоказ серебряная утварь. <Взгляните сюда. По этим вещам вы можете судить, как богаты эти люди>. - <А разве невозможно, - спрашивает недоверчивый молодой человек, - что эти вещи были взяты взаймы только для этого случая с той целью, чтобы произвести впечатление богатства?> - <Ну, что приходит вам в голову, - отвечает, возражая посредник, - разве можно доверить эпиш людям что-нибудь^







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 293. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

ТЕХНИКА ПОСЕВА, МЕТОДЫ ВЫДЕЛЕНИЯ ЧИСТЫХ КУЛЬТУР И КУЛЬТУРАЛЬНЫЕ СВОЙСТВА МИКРООРГАНИЗМОВ. ОПРЕДЕЛЕНИЕ КОЛИЧЕСТВА БАКТЕРИЙ Цель занятия. Освоить технику посева микроорганизмов на плотные и жидкие питательные среды и методы выделения чис­тых бактериальных культур. Ознакомить студентов с основными культуральными характеристиками микроорганизмов и методами определения...

САНИТАРНО-МИКРОБИОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ВОДЫ, ВОЗДУХА И ПОЧВЫ Цель занятия.Ознакомить студентов с основными методами и показателями...

Меры безопасности при обращении с оружием и боеприпасами 64. Получение (сдача) оружия и боеприпасов для проведения стрельб осуществляется в установленном порядке[1]. 65. Безопасность при проведении стрельб обеспечивается...

Предпосылки, условия и движущие силы психического развития Предпосылки –это факторы. Факторы психического развития –это ведущие детерминанты развития чел. К ним относят: среду...

Анализ микросреды предприятия Анализ микросреды направлен на анализ состояния тех со­ставляющих внешней среды, с которыми предприятие нахо­дится в непосредственном взаимодействии...

Типы конфликтных личностей (Дж. Скотт) Дж. Г. Скотт опирается на типологию Р. М. Брансом, но дополняет её. Они убеждены в своей абсолютной правоте и хотят, чтобы...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия