Детство 5 страница. В течение пяти лет Абхай постоянно выезжал из Аллахабада по делам, а когда возвращался домой, проводил долгие часы в аптеке

В течение пяти лет Абхай постоянно выезжал из Аллахабада по делам, а когда возвращался домой, проводил долгие часы в аптеке. Не забывал он, однако, уделять время и жене и играть с детьми.

Шрила Прабхупада: Когда моему сыну было около двух лет, он был очень непослушным и постоянно озорничал. Мои друзья называли его "Пача". "Пача, если ты посидишь спокойно минуту, я подарю тебе кое-что". Но у малыша это не получалось. Он не мог высидеть даже минуты. У меня был настольный вентилятор, и Пача все время пытался дотронуться до него. Я говорил: "Нет, нет, не трогай". Но он не мог угомониться, поэтому мой друг посоветовал: "Уменьши скорость, и пусть попробует". Я выдернул шнур из розетки и позволил сыну прикоснуться к нему. Вентилятор ничего ему не повредил, но ударил его по пальцу, издав громкий звук "Тун!" Больше он к нему не прикасался. Я спрашивал его: "Попробуешь еще?" — но он уже не хотел.

Как только его дочь, Сулакшмана, научилась говорить, Абхай начал учить ее бенгальскому переводу молитвы «Гурв-аштака», которая начинается словами: "Духовный учитель получает благословения из океана милости. Подобно тому, как облако, проливая дождь, гасит лесной пожар, духовный учитель гасит бушующий пожар материальной жизни, повторяющихся рождения и смерти".

В свободное от деловых поездок время Абхай жил дома, с семьей. Он старательно вел свои дела, его бизнес процветал, и семья была им довольна.

* * *

Январь 1928 г. Праздник Кумбха-мела. В Аллахабад приехал Бхактипрадипа Тиртха Махарадж из Гаудия-Матха с несколькими сопровождающими. В один из дней они неожиданно появились в «Праяг-Фармаси», и Абхай, спустя много лет, вновь увидел этих людей. "О, я помню их! – вспомнил он, — это же Гаудия-Матх! Входите".

Бхактипрадипа Тиртха Свами был тем самым санньяси, который посетил Нарендранатха Маллика в Калькутте, что впоследствии привело к встрече Абхая с Бхактисиддхантой Сарасвати. Сложив руки в жесте смирения, санньяси стоял перед Абхаем в простых шафрановых одеждах из кхади, с обритой головой, с шикхой* и вайшнавским знаком тилаки на лбу. Тиртха Махараджа сказал Абхаю:

– Мы здесь впервые и планируем открыть храм в Аллахабаде. Мы слышали о Вас, поэтому и пришли сюда. Пожалуйста, помогите нам.

Абхая переполняла радость:

– Да, разумеется, я помогу!

Он пожертвовал, сколько мог, и затем представил Тиртху Махараджа доктору Гхошу, который тоже захотел сделать пожертвование. Абхай попросил преданных из Гаудия-Матха посетить его дом, спеть там бхаджан, прочитать лекцию, а его жена вполне могла бы приготовить прасад. Гости согласились. Но когда они приехали, произошло небольшое недоразумение.

Гоур-Мохан, который был болен, находился в своей комнате наверху.

– Пожалуйста, спускайся вниз, – позвал его Абхай, — пришли преданные из Гаудиа-Матха.

Гоур-Мохан спустился вниз, но увидев садху, он по ошибке принял их за имперсоналистов-непреданных. Не расслышав, что сказал Абхай, Гоур-Мохан сел на свое место, угрюмо глядя на людей в шафрановой одежде, и время от времени вставлял критические замечания. Абхай, вдохновленный выпавшей ему возможностью пообщаться с вайшнавами и послушать от них кришна-катху*, не мог понять, почему отец так себя ведет. Но когда Бхактипрадипа Тиртха Свами начал говорить, Гоур-Мохан все понял.

– О, да это же вайшнавы! – воскликнул он.

Старый и немощный, он, тут же припал к их стопам:

– Господин, я обознался. Я думал, что вы – санньяси из другой миссии. Я очень рад встрече с вами.

После Кумбха-мелы Прадипа-Тиртха Свами уехал, но в Аллахабаде остались пятеро или шестеро брахмачари, учеников Бхактисиддханты Сарасвати, которые заботились о поддержании матха, небольшого проповеднического центра. Они поклонялись Божеству, проводили вечерние программы с киртаной и лекцией и активно проповедовали местному населению. Старший из них, Атулананда Брахмачари, посещал дома горожан Аллахабада, предлагая им стать «подписчиками» матха: за пол рупии в месяц человек мог подписаться на журнал, выпускаемый Гаудия-Матхом. Ходя от дома к дому, Атулананда однажды постучал и в дверь Абхай-Чарана Дэ. Тот принял его очень радушно и предложил ему рис и фрукты. Абхай был очень восприимчив к философии и получал огромное удовольствие от бесед с Атуланандой, который взял себе за правило регулярно навещать господина Дэ и говорить с ним о Господе Чайтанье и учении «Бхагавадгиты». Кроме того, Абхай расспрашивал гостя о деятельности Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати. К тому времени Шрила Бхактисиддханта уже основал в Калькутте свое издательство и приступил к публикации «Шримад-Бхагаватам» в нескольких томах со своими комментариями. Также, в его центре в Дакке, был напечатан отредактированный вариант «Шри Чайтанья-бхагаваты». Бхактисиддханта Сарасвати открыл центры в Бхуванешваре, Мадрасе и Пури.

Абхай не уставал слушать. Атулананда рассказал ему, как в 1925 г. Шрила Бхактисиддханта Сарасвати организовал большое шествие, обойдя святую землю Навадвипы с преданными со всех концов Индии и с Божествами, которые ехали на спинах роскошно украшенных слонов. Завистливые священники-«профессионалы» в знак протеста против того, что Шрила Бхактисиддханта принимает учеников из всех каст, наняли банду хулиганов, которые забросали процессию кирпичами и камнями. Но Шрила Бхактисиддханта не сдавался. В 1926 он объехал всю Индию, повсюду проповедуя послание Господа Чайтаньи, а также установил Божества в огромном храме Шри Чайтанья-Матха в Майяпуре. А год назад он начал выпускать свой журнал «Саджана-тошани» на трех языках. Английское издание этого журнала называлось «Хармонист».

После нескольких встреч, на которых обсуждалась философия гаудия-вайшнавизма и деятельность вайшнавов, Атулананда привел господина Дэ в аллахабадский ашрам. А вскоре после этого матх переехал в дом на южной улице Маллака, рядом с Рам-Багхом, в нескольких шагах от дома Абхая. Теперь Абхай мог ходить туда каждый вечер. После работы он направлялся в матх, где удивлял брахмачари виртуозностью своей игры на мриданге. Он пел с ними бхаджаны, а иногда сам вел совместное пение. Иногда он приглашал некоторых уважаемых людей Аллахабада посетить матх. Брахмачари чувствовали, что Абхай принес свежую струю в жизнь ашрама, а для Абхая началась новая глава жизни - он встретил учеников Бхактисиддханты Сарасвати.

* * *

В 1930 здоровье Гоур-Мохана резко ухудшилось, и родственники собрались вокруг него, полагая, что кончина его близка. Абхай в то время был по делам в Бомбее, а когда приехал в Аллахабад и постучал в дверь, было уже темно. Гоур-Мохан сказал своей дочери, Раджешвари:

– Открой дверь. Абхай приехал.

- Нет, он в Бомбее, – ответила она.

– А я тебе говорю, что это он приехал. Открой дверь! — повторил Гоур-Мохан.

Было около полуночи. Она спустилась вниз, открыла дверь и увидела, что действительно приехал ее брат.

Абхай подошел к отцу:

– Как ты?

– Я в порядке, — ответил Гоур-Мохан, — Ложись, отдыхай.

На следующее утро Абхай вызвал врача.

– Я не понимаю, как ваш отец еще держится, – сказал ему врач, — У него практически отсутствует пульс. Он уже несколько месяцев ничего не ест.

Абхай спросил отца:

– Чего ты хочешь? Скажи мне.

– Почему ты спрашиваешь? – ответил отец вопросом. — Это врач тебе что-то сказал?

– Нет, – сказал Абхай. – Я спрашиваю, потому что постоянно пропадаю в Бомбее, а ты здесь. Так что если ты чего-то хочешь, скажи мне. Я здесь. Я здесь только ради тебя.

Гоур-Мохан велел ему отдать их корову аллахабадскому Гаудия-Матху. Абхай взял корову вместе с теленком и отвел ее в матх.

Потом он снова спросил отца:

– Есть ли у тебя еще какие-нибудь желания?

И снова отец спросил:

– Тебе что-нибудь сказал врач?

– Нет, нет! Я просто спрашиваю, поскольку мне нужно уезжать по делам.

Тогда Гоур-Мохан сказал:

– Пригласи всех гаудия-вайшнавов Аллахабада и других вайшнавов. Пусть они вечером устроят хари-наму*, а ты накорми их хорошим прасадом. Таково мое желание.

Абхай организовал все так, как хотел отец, и вечером в их доме началась хари-нама. В одиннадцать часов преданные приняли прасад и разошлись, и в ту же ночь Гоур-Мохан оставил этот мир.

Абхай тяжело переживал потерю отца. Отец исполнял все его желания, воспитывал его как чистого вайшнава и всегда поклонялся Радхе и Кришне. Хотя Абхай был уже опытным человеком, он чувствовал себя потерянным без своего любимого защитника и друга. Гоур-Мохан как никто другой направлял Абхая по верному пути и относился к нему очень уважительно. Потеря отца привела Абхая в отчаяние. Он вдруг ощутил ту же зависимость, которую чувствовал, когда был маленьким ребенком - только отца рядом больше не было. Тот, для кого Абхай всегда был любимым сыном, центром заботы и внимания, тот, кто исполнял все желания Абхая, и тот, кто молился буквально каждому встречному садху о том, чтобы его сын стал великим преданным Шримати Радхарани – этот наилучший из благожелателей оставил его.

В день шраддхи*, тринадцать дней спустя после ухода Гоур-Мохана, Абхай и его брат сфотографировались, как это было принято в таких случаях. Согласно религиозному обычаю, сыновья обрили головы. На фотографии Абхай и его брат сидят по обе стороны от парадного портрета отца. Портрет в хорошей раме стоит на подставке, задрапированной темной тканью. Гоур-Мохан кажется старым, но взгляд его — живой и сосредоточенный. Здесь он не так стар, как на другом портрете, где он изображен истощенным, с замутненными глазами.

Абхай с обритой головой похож на отшельника в монашеском одеянии из простой ткани, которая широкими складками покрывает нижнюю и верхнюю части тела. Он выглядит совсем не так, как на фотографии, сделанной много лет назад в том же месте и с тем же ковром на полу. Там, с женой и собравшимися вокруг детьми, он был молодым домохозяином, поглощенным семейными заботами; у него был вид человека уверенного в себе и готового к активной деятельности на благо общества. Но здесь… Те же дети сидят на полу без присмотра, левая рука Абхая твердо и неподвижно лежит на колене (тогда как на первой фотографии ею он держит неугомонного сына). Жены Абхая на снимке нет.

На этом снимке Абхай выглядит поразительно. Невозможно представить, что лишь недавно у него была великолепная шевелюра и усы, которые он сбрил, в знак траура по поводу ухода отца - складывается впечатление, что он был таким всегда. Его окружает какая-то таинственная духовная аура - он похож на святого, погруженного в медитацию. Он не взволнован, не радостен и не печален. Он полон покоя и знания, как будто бы стал садху в тот день, когда ушел его отец. Он выглядит таким, каким представлял его отец – настоящим святым. Он выглядит так, словно всегда был святым, но заметно это стало только сейчас. Даже при самом поверхностном взгляде на фото видно, что, обрив голову и надев дхоти и чадар*, без рубашки и обуви, Абхай стал настоящим садху.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

"Чем я могу служить Вам?"

Я твердо надеюсь, что ты станешь очень хорошим англоязычным проповедником, если будешь служить нашей миссии, представляя как населению в целом, так и философам и религиозным лидерам неведомое им учение Господа Чайтаньи.

- Шрила Бхактисиддханта Сарасвати

в письме к Шриле Прабхупаде,

декабрь 1936

 

В октябре 1932 году Шрила Бхактисиддханта возглавил группу из сотен своих учеников и паломников, чтобы в течение месяца совершить парикраму* — обход священных мест Вриндаваны. Местные жители и паломники обходят Вриндавану вдоль старого высохшего русла Ямуны, останавливаясь в тех местах, где пять тысяч лет назад проводил Свои игры Кришна. Абхаю очень хотелось принять участие в парикраме со Шрилой Бхактисиддхантой Сарасвати, но работа помешала ему. Но на двадцатый день шествия ему все же удалось вырваться из Аллахабада, и в надеже снова увидеть Бхактисиддханту Сарасвати и хотя бы на день присоединиться к парикраме, он направился в Коши — место неподалеку от Вриндаваны.

Парикрама Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати была, пожалуй, самой многочисленной из всех, что когда-либо проходили по Вриндавану. Он использовал ее для массовой проповеди - ведь в ней участвовало огромное количество людей. С самого начала своего миссионерского служения, к которому он приступил в 1918 году, Шрила Бхактисиддханта не переставая подчеркивал важность проповеднической деятельности. До него вайшнавы, как правило, избегали большого скопления людей и поклонялись Господу в уединении — во Вриндаване и других священных местах. А если же им все-таки случалось отправляться на проповедь, они путешествовали как нищие странствующие монахи. Во времена Господа Чайтаньи последователи Госвами жили во Вриндаване, прямо под деревьями и каждую ночь ложились спать под новым деревом. Но Шрила Бхактисиддханта Сарасвати прекрасно понимал, что отрешенность Госвами не по плечу людям Запада - он был настроен на широкую проповедь и потому хотел показать всем, что преданные могут жить и в больших и роскошных храмах. На крупное пожертвование одного богатого купца-вайшнава в 1930 году он построил огромный мраморный храм в Багхбазаре — одном из районов Калькутты — и вместе с учениками переехал туда из своего маленького съемного домика на Ультаданге.

Шрила Бхактисиддханта учил, что преданный не должен тратить ни копейки на ублажение собственных чувств, но при этом на служение Кришне может потратить миллионы рупий. До него вайшнавы избегали пользоваться механическими изобретениями, появившимися с приходом англичан, но Шрила Бхактисиддханта, опираясь на Священные писания, доказал, что подобный взгляд несовершенен. Рупа Госвами, великий ученик Господа Чайтаньи, писал: "По- настоящему отрешен от оков материи не тот, кто отказывается от всего, а тот, кто занимает все в служении Верховной Личности, Кришне. В этом и состоит йога совершенного отречения". Если все есть энергия Бога, тогда зачем от всего отказываться? Если Бог всеблаг, то и энергия Его — тоже благо. Да, материальные предметы нельзя использовать в угоду своим чувствам, но они могут и должны быть заняты в служении Кришне. Поэтому Шрила Бхактисиддханта пользовался самыми современными печатными станками. Он хотел приглашать людей в великолепные храмы, где они могли бы слушать кришна-катху. Он говорил, что ради проповеди преданные смело могут ездить на лучших машинах, носить шитую одежду или жить в роскошных домах.

Именно в таком настроении он и построил здание в Багхбазаре, где открыл «теистическую выставку». Это была серия диорам из прекрасно изготовленных, искусно раскрашенных и одетых глиняных фигур. Лепка фигур из глины – традиционный бенгальский народный промысел, но выставка, представляющая почти сотню искусно выполненных экспозиций о философии вайшнавов и играх Господа Кришны – это было невиданным зрелищем. Выставка вызвала горячий интерес, и ее ежедневно посещали тысячи людей.

В том же году Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, взяв с собой около сорока учеников, отправился на парикраму по всей Индии. Турне включало в себя публичные лекции и встречи с важными людьми. К 1933 году у Шрилы Бхактисиддханты было уже три типографии в разных частях Индии, которые печатали шесть журналов на разных индийских диалектах.

Однажды в Калькутте какой-то политик поинтересовался, как это Шриле Бхактисиддханте Сарасвати удается выпускать собственную ежедневную газету “Надия-Пракаш”. Шрила Бхактисиддханта Сарасвати ответил, что в этом нет ничего удивительного. Например, в одной только Калькутте ежедневно выпускаются полдюжины обычных газет, хотя Калькутта – это только один из многочисленных городов Индии, Индия – это всего лишь одна из множества стран Земли, а Земля – лишь маленькая планета среди остальных, в одной из вселенных, столь многочисленных, что ее можно сравнить с зернышком горчицы в большом мешке горчичных семян, и все это материальное творение – лишь малая часть всего творения Бога. “Надия-Пракаш” публиковала не новости Калькутты, не новости Земли, а новости из бесконечного духовного мира, который гораздо больше, чем все материальные миры, вместе взятые. И если калькуттские газеты могут ежедневно печатать ограниченные земные известия, то что удивительного в том, что “Надия-Пракаш” выходит каждый день? По большому счету, газету о духовном мире можно было бы печатать каждую секунду, если бы набралось достаточно заинтересованных читателей.

Один журнал, “Хармонист”, Шрила Бхактисиддханта выпускал на английском языке. В одном из его номеров было опубликовано обращение ко всем читателям с приглашением принять участие во вриндаванской парикраме 1932 года:

Обход Шри Враджа Мандалы

Его Божественная Милость Парамахамса Шри Шримад Бхактисиддханта Сарасвати Госвами Махараджа, духовный руководитель общины Мадхва-гаудия-вайшнавов, следуя примеру Шри Кришны Чайтаньи Махапрабху, с радостью приглашает всех, независимо от национальности, кастовой принадлежности, вероисповедания, цвета кожи, возраста и пола, принять участие в паломничестве по святой земле Враджи, по местам, несущим на себе отпечатки стоп Верховного Господа Шри Кришны Чайтаньи, который явил лилу* обхода Шри Враджа Мандалы зимой 1514 года.

 

Абхаю о парикраме сообщили преданные из аллахабадского Гаудия-Матха. В то время он был очень занят своим аптечным бизнесом и часто ездил по стране в поисках новых заказов, но тут он все взвесил и решил, что, по крайней мере на день-два, сможет присоединиться к парикраме, чтобы снова получить даршан Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати.

Шрила Прабхупада: К тому времени, когда проходила эта парикрама, я еще не получил посвящения, но с искренним восхищением взирал на членов Гаудия-Матха. Они были очень добры ко мне, поэтому я подумал: "А что, интересно, эти люди делают на парикраме? Нужно поехать и посмотреть". Так я встретил их в Коши.

Группа парикрамы перемещалась с удивительной организованностью. Преданные, которые несли палатки и спальные принадлежности, шли впереди; они приходили на место следующей остановки на день раньше остальных, разбивали лагерь и сооружали кухню.

А основная группа преданных, которые под звуки киртаны несли Божество Господа Чайтаньи Махапрабху, проходила по местам игр Господа Кришны и к вечеру прибывала в лагерь. Лагерь был устроен в форме полукруга и состоял из нескольких частей; на ночлег паломники распределялись не беспорядочно, а по определенным секторам. В центре располагались апартаменты Шрилы Бхактисиддханты и Божества Господа Чайтаньи, а рядом – палатки санньяси. Женщины и мужчины размещались в отдельных лагерях — мужья и жены не ночевали вместе. Были сформированы добровольные отряды стражи, которые всю ночь стерегли лагерь. Ночной бивак с сотнями палаток, газовыми фонарями и кострами напоминал маленький город, и изумленные местные жители сбегались поглазеть на него. По вечерам все собирались, чтобы вместе послушать проповедь Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати.

Рано утром паломники вставали и вместе повторяли «Харе Кришна». Затем они выстраивались в колонну – впереди группа киртаны с Божеством Господа Чайтаньи, за ними охрана, потом главная конная повозка, затем группа с флагами, а за ней - все остальные паломники. Они шли по святым местам: посетили место рождения Господа Кришны, место, где Господь Кришна убил Камсу, храм Ади-Кешавы, Радха-кунду, Шьяма-кунду и многие другие места.

В высшей степени успешное и многолюдное, паломничество Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати однажды встретило серьезное противостояние. Местные владельцы храмов были недовольны тем, что Шрила Бхактисиддханта дает священный брахманский шнур преданным, которые не были выходцами из семей брахманов. В своих лекциях и статьях Шрила Бхактисиддханта неоднократно доказывал, опираясь на ведические Писания, что не происхождение, а качества, и только качества человека делают его брахманом. Он часто цитировал один стих из “Хари-бхакти-виласы”, где Санатана Госвами приводит такой пример: неблагородный металл при соединении с ртутью может превратиться в золото; так же и обычный человек может стать брахманом, получив посвящение от истинного духовного учителя. В другом стихе из Шримад-Бхагаватам, который Бхактисиддханта Сарасвати также нередко цитировал, великий мудрец Нарада говорит Царю Юдхиштхире, что если человек родился в семье шудры, но поступает как брахман, его нужно считать брахманом, но если потомок брахманского рода ведет себя, как шудра, его нужно считать шудрой. Пение и повторение святого имени Бога – это главный духовный путь в эпоху Кали, поэтому святым следует считать любого, кто повторяет «Харе Кришна».

Местные пандиты пришли к Шриле Бхактисиддханте и выразили свое неодобрение по поводу того, что он с легкостью дает посвящение, брахманский шнур и одежду санньяси людям из низших каст. Выслушав в ответ блестящее, научно обоснованное объяснение Бхактисиддханты Сарасвати, пандиты, казалось, были удовлетворены. Но когда группа парикрамы обходила семь главных храмов Вриндавана, воздвигнутых ближайшими последователями Господа Чайтаньи, ворота их оказались закрытыми. Вриндаванские лавочники свернули свою торговлю, а кое-кто даже бросал камни в паломников. Но, несмотря на враждебное отношение, преданные, во главе со Шрилой Бхактисиддхантой Сарасвати, не теряя присутствия духа, продолжали свой путь, и двадцать восьмого октября процессия прибыла в Коши — место, где находилась казна отца Кришны, царя Нанды.

Абхай приехал в Матхуру на поезде из Аллахабада и добрался до Коши на рикше. Деревня радовала глаз; вместо заводов и огромных зданий Абхай увидел лес, а в стороны от главного мощеного шоссе, по которому он ехал, отходили только проселочные дороги и мягкие песчаные тропинки. Абхая, который был вайшнавом, переполняли чувства, незнакомые обычному человеку. То и дело он замечал в поле павлина, который своим экзотическим оперением возвещал славу Вриндавана и Кришны. Поистине, даже человек мирского склада ума по достоинству оценил бы такое разнообразие птиц, наполнявших воздух сладкими звуками своих песен. Иногда в кронах деревьев раздавалось сумасшедшее чирикание воробьев, которые шумели перед сном. Даже не зная об особом положении Вриндавана, можно было почувствовать, как успокаивается ум в этой простой деревне, где люди поддерживают огонь коровьим навозом и готовят себе ужин на открытом воздухе. От костров поднимаются облака насыщенных природных ароматов, смешиваясь с неописуемым запахом земли. Вдоль дороги вытягивают сучковатые ветви старые деревья, а цветущие кусты ярко-фиолетовой камелии сливаются в густые заросли. Деревья покрыты распустившимися нежными белыми соцветиями париджата или большими желтыми цветами кадамба, которые едва ли можно найти где-то еще...

По дороге движется поток танг*, запряженных лошадьми. Месяц Карттика, октябрь-ноябрь – это один из тех периодов года, когда во Вриндаван стекаются бесчисленные паломники.

На одноконных тангах едут большие семьи, прибывшие сюда издалека, за сотни километров. Группы побольше - люди, пришедшие из одной деревни - держатся вместе. На женщинах -яркие сари. Смуглые пилигримы, мужчины и женщины, несут свои нехитрые пожитки и поют бхаджаны, приближаясь к Вриндавану, городу тысяч храмов. Тут же едут бизнесмены, одетые, как и Абхай, более строго. Они прибыли из города, возможно, на выходные. Большинством из этих людей движут какие-то религиозные чувства – желание увидеть Кришну в храме, омыться в святой Ямуне, посетить места игр Господа Кришны, землю, где Он поднял холм Говардхан, убил демона Кеши, или танцевал ночами с гопи.

Проникаясь атмосферой Вриндаваны, Абхай наблюдал за движением на дороге. Но более, нежели этим зрелищем, его сердце было согрето радостным предвкушением встречи со святым, постоянно занимавшем его мысли, — Шрилой Бхактисиддхантой Сарасвати, который беседовал с ним в Калькутте и убедил посвятить себя миссии Господа Чайтаньи – проповеди сознания Кришны. Вскоре Абхай снова увидит его. Эта встреча была целью путешествия и мысль о ней его не покидала.

Достигнув освещенного фонарями лагеря Гаудия-Матха и пройдя регистрацию, он присоединился к парикраме. Его разместили в палатке для грихастх* и накормили прасадом. Паломники отнеслись к нему тепло и доброжелательно, и Абхай рассказал им о своей встрече с членами матха в Калькутте и Аллахабаде. Вскоре все собрались, чтобы послушать объявления, которые делал один из санньяси. Он сказал, что этим вечером будет организовано посещение близлежащего храма, где установлено Божество Шешашайи Вишну. Из толпы паломников донеслись одобрительные возгласы: "Харибол! Харе Кришна!" Кроме того, санньяси объявил, что этим же вечером Его Божественная Милость Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур будет читать последнюю лекцию, и что на следующий день он покидает парикраму. Нужно было выбирать: пойти на парикраму или остаться.

Шрила Прабхупада: Итак, я встретил их в Коши, и Кешава Махараджа сообщил, что Шрила Бхактисиддханта завтра утром уезжает в Матхуру, а сегодня вечером будет говорить о хари-катхе*. Желающие могут остаться. А можно сходить посмотреть на Шешашайи Вишну. Так вот, в тот раз, насколько я помню, послушать лекцию осталось всего десять или двенадцать человек – среди них был Шридхара Махарадж. Я рассудил так: "Что я увижу в этом Шешашайи? Послушаю-ка я лучше, что будет говорить Шрила Бхактисиддханта Сарасвати".

Когда Абхай подошел, Шрила Бхактисиддханта уже говорил. Он сидел, выпрямив спину, плечи его облегал чадар. Он говорил не как профессиональный лектор на заранее подготовленном выступлении - он обращался к небольшому кругу людей, собравшихся в его комнате. Наконец-то Абхай снова был рядом с ним. Он восторженно смотрел на Ачарью и слушал. Гортанным, низким голосом этот необыкновенный человек, полный кришна-катхи, в самозабвенном порыве и с глубоким знанием предмета, не останавливаясь говорил о Кришне, а Абхай сидел и слушал, не пропуская ни слова.

Бхактисиддханта Сарасвати постоянно повторял о самбандхе, абхидхее и прайоджане. Самбандха – это стадия преданного служения, на которой пробуждается сознание Бога, абхидхея – это само преданное служение Господу, а прайоджана – его высшая цель, чистая любовь к Богу. Он подчеркивал, что его объяснения полностью соответствуют наставлениям Кришны, которые передаются по цепи учителей. Бхактисиддханту Сарасвати отличала особенная манера речи: в основном он говорил на бенгали, а иногда на английском, часто цитируя шастры на санскрите. Он был очень эрудирован. "Именно Кришна, — говорил Бхактисиддханта Сарасвати, – единственный Верховный Господин всей вселенной и более того, Он – Господь Вайкунтхи, запредельной обители. И, поскольку это так, никто не может помешать Его наслаждениям".

Прошел час, другой... И без того немногочисленная аудитория в комнате Бхактисиддханты постепенно поредела - ушли некоторые из санньяси, сославшись на обязанности, связанные с лагерем парикрамы, осталось лишь несколько приближенных старших учеников. Абхай был единственным посторонним. Конечно, как преданный он не был чужим, но он не был санньяси, не выполнял никаких обязанностей в матхе, не был даже посвящен и не путешествовал с парикрамой — с этой точки зрения он был человеком со стороны. Но философия, которую возвещал Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, была предназначена для всех, кто горел желанием слушать. А именно таков был Абхай.

Он внимал с изумлением. Иногда он даже не понимал сказанного, но продолжал внимательно и смиренно слушать, разумом впитывая слова Шрилы Бхактисиддханты. Он чувствовал, что Бхактисиддханта Сарасвати открывает ему прямое видение духовного мира, подобно тому, как что-то показывают, приоткрыв дверь или отодвинув занавес. Он показывал реальность, и этой реальностью было любовное преданное служение лотосным стопам Радха-Кришны, верховной Личности Бога. Как прекрасно он говорил! Как убежденно, как смело!

Абхай трепетно слушал его, устремив все внимание к его словам. Конечно, все вайшнавы считали Кришну своим Господом, но как решительно и с какой глубокой логикой этот великий учитель укреплял веру вайшнавов! Шрила Бхактисиддханта Сарасвати говорил несколько часов, Абхай же готов был слушать бесконечно. У него не было сомнений, затруднений или вопросов - он просто хотел слушать еще и еще. Абхай поклонился выходящему Шриле Бхактисиддханте, и, покинув узкий круг старших санньяси, направился к своей палатке в дальнем ряду. Слова духовного учителя продолжали звучать в его голове.

Теперь их взаимоотношения казались уже более реальными. Абхай все еще хранил в сердце то первое впечатление о Шриле Бхактисиддханте Сарасвати – святом, который беседовал с ним на крыше дома в Калькутте; но сегодня это впечатление, многие годы в Аллахабаде поддерживавшее его силы, обогатилось и наполнилось новой жизнью. Духовный учитель и впечатление от его слов были такой же реальностью, как звезды в небе и луна над Вриндаваном. Впечатление, рожденное словами Шрилы Бхактисиддханты, переполняло Абхая ощущением этой реальности - ему казалось, что весь мир покоился на ней - так планеты вращаются вокруг солнца.

На следующее утро, хотя до восхода оставалось еще больше часа, Абхай встал вместе с остальными, омылся и пропел мантры в обществе преданных. Позже утром, высокий, статный, Шрила Бхактисиддханта Сарасвати в простом шафрановом одеянии сел на заднее сиденье автомобиля и уехал из лагеря. Величественный и серьезный, он посмотрел назад и помахал рукой, отвечая на прощальные жесты своих учеников. Абхай стоял среди них.

* * *

Немногим более месяца спустя Абхай вновь ожидал встречи со Шрилой Бхактисиддхантой - на этот раз в Аллахабаде. Абхай только что вернулся из Вриндавана и приступил к делам в “Праяг-Фармаси”, когда преданные из аллахабадского Гаудия-Матха сообщили ему радостное известие. Они получили землю и средства для строительства здания Шри-Рупа-Гаудия-Матха, и 21-го ноября ожидали приезда Шрилы Бхактисиддханты, который должен был возглавить церемонию закладки первого камня. На торжество в качестве почетного гостя был приглашен сэр Уильям Малькольм Хэйли, губернатор Объединенных Провинций, который должен был в присутствии Шрилы Бхактисиддханты заложить в фундамент первый камень. Когда Абхай узнал, что планируется провести еще и церемонию посвящения, он спросил, можно ли и ему участвовать в ней. Управляющий матхом, Атулананда, пообещал представить Абхая Шриле Бхактисиддханте Сарасвати.