Глава 7. Отец Тессы не спит, сидит на диване, скрестив руки и тупо уставившись в окно.

Хардин

 

 

Отец Тессы не спит, сидит на диване, скрестив руки и тупо уставившись в окно.

 

– Подвезти куда-нибудь? – спрашиваю я.

 

Эта идея меня совершенно не вдохновляет, но оставлять его наедине с ней совсем уж отвратительно.

 

Он резко оборачивается ко мне, словно от неожиданности.

 

– Хм, было бы неплохо. Это тебя не затруднит?

 

– Нет, – быстро отвечаю я.

 

– Хорошо, я только хочу попрощаться с Тесси. – Он глядит на дверь спальни.

 

– Ладно. Я буду в машине.

 

Иду к выходу, без понятия, куда везти этого старого дурака, но понимаю, что для нас обоих будет хуже, если я сейчас останусь. Я ужасно зол на себя. Я знаю, что она ни в чем не виновата, а я привык нападать на людей, а поскольку она всегда рядом, то легко становится мишенью моего гнева. Я понимаю, что действую, как жалкий ублюдок. В ожидании Ричарда упираюсь взглядом в двери нашего дома. Если он прямо сейчас не выйдет, оставлю его задницу здесь. Но я тут же вздыхаю, понимая, что не хочу оставлять его вместе с ней. Наконец ее отец выходит, на ходу застегивая рукава рубашки. Я ожидал увидеть его в моей одежде, которую дала ему Тесса, но на нем его вчерашнее, только теперь все вещи чистые. Да уж, Тесса, это чертовски приятно.

 

Он открывает дверцу, и я врубаю радио, надеясь, что музыка не даст поддерживать разговор, если он станет навязываться с беседой.

 

Облом.

 

– Она просила передать, чтобы ты был осторожнее, – первым делом говорит он, указывая мне на ремень безопасности. Как стюардесса перед взлетом.

 

Я слегка киваю и выезжаю на дорогу.

 

– Как твоя сегодняшняя встреча? – спрашивает он.

 

– А что? – невежливо отвечаю я.

 

– Просто интересно. – Он барабанит пальцами по ноге. – Я рад, что она пошла с тобой.

 

– Ага.

 

– Она, кажется, очень похожа на мать....

 

Я поворачиваю голову.

 

– Ни черта. В ней нет ничего похожего на эту женщину. – Он что, хочет, чтобы я высадил его посреди шоссе?

 

Он смеется.

 

– Я имею в виду хорошие качества, конечно. Она очень упряма, как Кэрол. Та добивается того, чего хочет, но Тесси гораздо мягче, нежнее.

 

Опять это идиотское прозвище!

 

– Я слышал, как вы ругались. Это меня разбудило.

 

Я закатываю глаза.

 

– Прости, что разбудили тебя среди бела дня, когда ты спал на нашем диване.

 

Он снова усмехается.

 

– Понимаю, чувак. Ты зол на весь мир. Я тоже таким был. Черт, да я таким и остался. Но когда ты находишь человека, который готов мириться с твоими тараканами, не стоит больше так серчать.

 

Ну, старый хрен, а что мне прикажешь делать, если именно твоя дочь так меня бесит?

 

– Слушай, я вполне допускаю, что ты не так плох, как я думал, но я твоего совета не спрашивал, так что не трать время на то, чтобы мне их давать.

 

– Я не даю совет, я делюсь опытом. Не хотелось бы, чтобы вы в конце концов разбежались.

 

Мы не разбежимся, придурок. Я всего лишь пытаюсь настоять на своем. Я хочу быть с ней, и я буду; просто нужно убедить ее быть со мной. Меня, блин, совсем не радует, что она снова впутывает во все это Зеда, что бы она там ни объясняла.

 

Вырубаю это чертово радио.

 

– Ты меня даже не знаешь – и ее не знаешь, а рассуждаешь об этом. Почему тебе не все равно?

 

– Потому что я вижу, что ты ей подходишь.

 

– Правда? – замечаю я самым саркастическим тоном из возможных. К счастью, мы уже подъезжаем к его району, так что этот ужасный разговор скоро закончится.

 

– Да.

 

Меня поражает (в этом я, конечно, никогда никому не признаюсь), что когда кто-то говорит, что ты подходишь своей девушке, это довольно приятно, даже если это ее пьяный папаша-придурок. Я чувствую.

 

– Ты собираешься с ней снова встречаться? – спрашиваю я, затем быстро добавляю: – И куда именно тебя отвезти?

 

– Просто высади меня у магазина, где мы вчера встретились; вроде там. И да, я надеюсь снова ее увидеть. Я причинил ей много боли, и это нужно компенсировать.

 

– Это точно, – соглашаюсь я.

 

Стоянка рядом с тату-салоном пуста, и это вполне объяснимо – нет еще и часа дня.

 

– Ты мог бы подвезти меня до конца улицы? – просит он....

 

Я киваю и проезжаю мимо салона. Единственное, что есть в конце этой улицы, – это бар и старая прачечная.

 

– Спасибо, что подвез.

 

– Ага.

 

– Не желаешь зайти? – спрашивает Ричард, кивая на маленький бар.

 

Опрокинуть по рюмке с бездомным, спившимся отцом Тессы – это совсем не самое разумное из того, что мне следует делать. Однако я не отличаюсь способностью правильно принимать решения.

 

– А, к черту! – бормочу я, глушу машину и захожу следом. Все равно не знаю, куда мне сейчас податься.

 

В темном баре пахнет сыростью и виски. Подхожу к маленькой стойке и хватаю стул, оставляя между собой и Ричардом свободное место. К нам подходит тетка средних лет, одетая в то, что, я уверен, больше подошло бы ее дочери-подростку. Молча протягивает отцу Тессы стакан с виски и льдом.

 

– Что для вас? – спрашивает она голосом, еще более хриплым и низким, чем мой.

 

– То же, что ему.

 

Предупреждающий голос Тессы, как колокол в ушах, уговаривает меня не делать этого. Но я отмахиваюсь.

 

Я поднимаю стакан, мы чокаемся и выпиваем.

 

– На какие деньги ты пьешь, ведь ты не работаешь? – спрашиваю я его.

 

– Я тут каждый день убираю и пью бесплатно, – смущенно объясняет он.

 

– Почему бы тебе не пить и не зарабатывать деньги?

 

– Не знаю; я пытался, не раз. – Он смотрит на стакан, полуприкрыв веки, и на секунду становится похож на меня. Я вижу в нем тень себя. – Надеюсь, теперь, когда я буду видеться с дочерью чаще, у меня получится.

 

Я киваю, даже не пытаясь ответить, снова сжимаю стакан. Чувствую знакомое обжигающее тепло от виски, когда запрокидываю голову, допивая остатки. Когда я опускаю стакан на гладкую поверхность стойки, женщина ловит мой взгляд и наливает мне следующий.