Декабря, пятница, кабинет директрисы Гупты
Официальная информация из достоверных источников: я, Миа Термополис, малолетняя преступница. Честно. И ложная пожарная тревога была только началом. Не знаю, что это со мной было… Как будто нарочно – чем ближе поездка в Дженовию и принятие первых официальных обязанностей принцессы этой страны, тем хуже я себя веду. И сама себе уже не кажусь принцессой. Интересно, исключат меня из школы? Если да, то это с их стороны будет натуральное свинство. Лана первая начала. А я просто сидела и внимательно слушала мистера Джанини, который толковал о Картезианской школе. Я изо всех сил вникала, даже что‑то вроде бы понимала, записывала как сумасшедшая. И вдруг Лана оборачивается ко мне и сует лист из газеты «США сегодня». Посередине страницы огромными буквами заголовок: «Сегодняшний рейтинг». Да вот эта статья, я ее вклеила в дневник.
СЕГОДНЯШНИЙ РЕЙТИНГ
Рейтинг популярности молодых престолонаследников.
Пятьдесят семь процентов читателей признают принца Уильяма Английского самым любимым и популярным. За ним идет его младший брат Гарри, который получил двадцать восемь процентов голосов. Американская принцесса Миа Ренальдо Дженовийская занимает третье место, ей досталось тринадцать процентов голосов читателей. Дочери принца Эндрю и принцессы Сары Фергюссон – Беатрис и Евгения, собрали по одному проценту каждая. Отчего же принцесса Миа занимает лишь третье место и не смогла собрать более тринадцати процентов голосов? «Она не выходит в свет» – вот самый простой ответ на этот вопрос. Принцесса Миа оказалась столь же застенчивой, как и принцесса Диана (мать принцев Уильяма и Гарри), когда впервые вступила в яркий круг света прожекторов СМИ. Принцесса Миа совсем недавно узнала, что является наследницей престола Дженовии, маленького княжества на Лазурном Берегу, и вскоре ей предстоит первый официальный визит в свою страну. Это произойдет уже на следующей неделе. Представитель принцессы поведал нам, что она ожидает поездку с «превеликим нетерпением». Принцесса Миа продолжит свое образование в Америке, а пребывание в Дженовии ограничит летними месяцами.
Я прочла эту дурацкую статью и вернула газету Лане. – Ну и что? – прошипела я. – Ну и то, – прошипела Лана в ответ, – просто интересно, насколько поднимется твой рейтинг, особенно среди жителей этой твоей Дженовии, когда все узнают, как ты включила пожарную тревогу. Когда и пожара‑то не было. Конечно, она блефовала. Она меня там не видела. Разве что… Разве что Джастин Баксендайл догадался, что к чему. Увидел меня в коридоре, услышал сразу после этого пожарную тревогу, а потом рассказал Лане… Нет. Невозможно. Не может быть, что он такой негодяй, взял и выдал меня. Зная Лану, я поняла, чем кончится дело. Она‑то не преминет рассказать обо всем учителям. Или хотя бы косвенно даст им понять, чтобы самой не мараться. Не говорил Джастин ей ничего. Лана, наверное, как и мистер Джанини, просто сопоставила очевидные факты. Я ухожу из класса, а через две минуты раздается сирена. А в этот день моя лучшая подруга искала для себя больших неприятностей. Однако, хотя Лана может только предполагать, она ведет себя так, будто точно обо всем знает. И вот тут я на секунду утратила контроль над собой. Просто не знаю, как могло случиться то, что произошло дальше. В результате я теперь сижу в кабинете директора. Не знаю, заключалась ли причина: в нервозности перед зачетами; в приближающейся поездке в Дженовию; во всей этой истории с Кенни; в моей любви к человеку, который встречается с разводительницей фруктовых мошек; в еще не угасшем удивлении тем, что моя мама вышла замуж за моего учителя алгебры и скоро родит от него ребенка; в том, что Лана мне просто надоела и надоела давно; во всем вышеперечисленном, вместе взятом. Короче, какова бы ни была причина, но я сорвалась. Взяла и сорвалась: в бешенстве вскочила, схватила с парты Ланин мобильник и грохнула его об пол. Аппарат разлетелся на тысячу маленьких осколков. Я добила его ботинком. А ботинки у меня армейские, 39‑го размера. От телефона осталось, естественно, мокрое место. Ну, и после этого я не могу упрекать мистера Джанини в том, что он отправил меня в кабинет директора. Хотя от собственного отчима можно было ожидать некоторого снисхождения. Ан нет… Ой‑ой‑ой. Гупта идет.
|