Студопедия — ГЛАВА 12. Фрэнк ехал по девяностой автомагистрали, направляясь к Снокуэлми
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ГЛАВА 12. Фрэнк ехал по девяностой автомагистрали, направляясь к Снокуэлми






 

Фрэнк ехал по девяностой автомагистрали, направляясь к Снокуэлми. Если проехать вдоль реки на север, по направлению к каскадам, то вы непременно увидите водопад Снокуэлми – впечатляющее крещендо белоснежной стены воды, со знаменитой террасой, возвышающейся над ледяными радужными брызгами. Если же вы отправитесь дальше по шоссе, то оно проведет вас через всю страну. Так говорится в путеводителях для туристов. Правда, Фрэнку нет необходимости заезжать столь далеко – по крайней мере, в тот день.

Место возможного преступления он нашел легко. На расстоянии около двадцати миль от города на шоссе, под углом к обочине расположились полицейские машины и кареты скорой помощи. Под ними расстилался широкий пустынный склон, спускавшийся вниз к реке и поросший редкими молодыми березами и дубами. Их оголенные серые ветви под порывами ветра царапали тяжелое стальное небо.

Фрэнк припарковал "чероки" у края дороги и пошел вниз по склону. Мерзлый лишайник хрустел под ногами, опавшие листья и стволы деревьев, тронутые инеем, слегка искрились. Внизу, где склон расширялся к реке, несколько десятков полицейских и сотрудников спасательно-поисковой службы деловито прочесывали местность.

Чириканье портативных раций и радиотелефонов.

Хрипы радиопередатчика, обеспечивающего связь с вертолетом.

Назойливый гул приглушенных голосов.

Командные окрики.

Поскуливание и лай поисковых собак, рвавшихся с поводка…

Фрэнк окинул цепким взглядом происходящее и начал было спускаться вниз по холму, но тут к нему, задыхаясь, подбежал одетый в форму человек.

– Извините, сэр, но территория закрыта для посторонних.

– Все в порядке, офицер, – раздался голос Блетчера. – Это я попросил его приехать сюда.

Пожав плечами, коп ретировался.

Блетчер издали приветствовал Фрэнка. Похоже, его мучили противоречивые желания. Он явно сожалел об утреннем звонке Блэку, но, с другой стороны, Боб интуитивно чувствовал, что Фрэнк может помочь. В конце концов он выбрал середину – дружеское участие и минимум информации.

– Кажется, я немного поторопился звать тебя сюда, – произнес Блетчер, приглашая Фрэнка следовать за ним.

– Что у вас тут происходит?

– А происходит у нас следующее. Объявился неизвестный. Труп. Мужской, – Блетчер сделал ударение на последнем слове. – Тело настолько обуглено, что мы поначалу не могли определить пол. Возраст – предположительно тридцать – тридцать пять лет. Из одежды на нем мало что осталось. Все сгорело. Время смерти – опять сложно сказать без заключения экспертов, но, скорее всего, его убили сегодня ночью.

Фрэнк замедлил шаг и посмотрел туда, где группа людей в форме и в штатском неплотным кольцом окружила покрытое брезентом тело.

– Кто-то поджег его?

– Угу. Решил развлечься после вечерней прогулки. Убивал он его, кстати, долго и жестоко. Как и ту женщину. У него тоже отрезаны пальцы. Но голова на месте. Правда, тоже отделена от тела. Профессионально… Но ее он почему-то не взял. Видимо, не известный нам пока парень специализируется на женских скальпах.

Блетчер беспокойно забарабанил пальцами по портативной рации, висевшей у него на боку. Годы расследования происшествий подобного рода, безусловно, приучили старшего лейтенанта к необходимой выдержке. Он привык вести себя спокойно при обсуждении повседневных ужасов, которые, как ни крути, являются частью его профессии. Он даже не брезговал выпить стаканчик кофе в непосредственной близи от покойника. Покойнику – что, он ведь своей порции не потребует. Боб даже позволял в компании друзей цинично шутить по поводу очередного жмурика. Единственное, чего он так и не научился скрывать, было отвращение к человеческой жестокости.

– Его действительно подожгли, до или после того, как оно было обезглавлено. Этого мы пока не можем определить.

Фрэнк обратил внимание на вдруг проявившуюся плотную сетку морщин вокруг рта Блетчера, на размытые усталостью круги под глазами. Да уж, последние дни дались Бобу нелегко. Затем перевел взгляд на группу людей у подножия холма. Он узнал Гибелхауза и других детективов из подразделения Блетчера. Им также были привычны и трупы, и жестокость по отношению к человеческой плоти – это являлось частью работы. В отличие от чужаков. Чужаков, которые вмешиваются в ход следствия, считая себя профессионалами из секретного отдела. Специалисты!

Словно не замечая холодно-бесстрастного выражения их лиц, Фрэнк неспешно прошел мимо, мысленно усмехнувшись. Не нравится? Мы обиделись, да? М-да, ребятки, по правде говоря, такого я от вас не ожидал, но если так, то не пойти ли вам поиграть со сверстниками? А? Но секундное раздражение улеглось, как только он подошел к трупу. Теперь взгляд сосредоточен на том, что покоилось под брезентом.

– Его трогали, перетаскивали?

Блетчер отключил потрескивавшую на боку портативную рацию. Босс, что с него возьмешь!

– Нет. Не успели. Тело обнаружили случайно. Впрочем, как это и водится. Случайная парочка осматривала… м-м… местные лишайники. Почувствовала запах гари. Очень специфический. Пока пришли в себя, пока преодолели страх, пока позвонили – столько времени прошло. Мы приехали за двадцать минут до того, как я тебе позвонил. Так что пока сами мало знаем…

Но Фрэнк уже смотрел мимо темных фигур полицейских, голодными стервятниками окруживших покойника. Его внимание сфокусировалось на краю размытого водой оврага. Взгляд перебегал от одной группы хилых деревьев к другой, задержавшись на камнях, сложенных в кучу у подножия огромного упавшего дерева.

В дальних уголках пространства, пойманного сознанием Блэка, появилась и забилась тонкая нить пульса. Она то затихала, то становилась более настойчивой. С каждым ударом он видел новые картинки – призрачные фигуры, силуэты машин и порывы ночного ветра.

– Кажется, тот, кто убил его, сделал это где-то в другом месте, а затем притащил его сюда, – продолжал Блетчер. – Он, вероятно, остановился наверху, на шоссе, и столкнул тело вниз по склону. Предположительно, все случилось ранним утром, когда поток машин минимален. Значит, убийца неплохо ориентируется в этом районе. Это облегчает поиски. Будем искать в заданном радиусе.

Фрэнк автоматически поддакнул.

Стоявший в нескольких шагах от него Гибелхауз поднял голову и с явным неудовольствием спросил:

– Вы, вероятно, хотите взглянуть на тело?

Фрэнк сощурился. Впечатление, что он прикидывает расстояние между двумя ободранными деревцами. И другого, более важного, занятия на сей момент у него нет, и просто не может быть. Обманчивое впечатление…

– Нет. Не хочу, милейший.

Он направился размашистым шагом к заинтересовавшим (да?) его деревьям. – Фрэнк, – неуверенно окликнул Блетчер.

Блэк не ответил. Он двигался точно в трансе, не чувствуя, как ветви деревьев хлещут по рукам и лицу, как ледяная влага просачивается в ботинки, хлюпая и причмокивая.

Будет ли когда-нибудь конец этому кошмару?

 

***

 

…Пульсирующие образы перед глазами.

Во рту – привкус крови и грязи. Язык выталкивает какой-то мягкий и сырой сгусток, типа изжеванной бумажной салфетки.

Небо над головой меняет цвет – уже не сплав олова со свинцом, а серебро. С востока на горизонте возникает розовое сияние. Рассвет над Сиэтлом.

Нет, свет разгорается слишком ярко, слишком быстро. Пламя, стремительная стена огня, пожирающая все на своем пути.

Сквозь лес, покачиваясь, словно в агонии, – смутная фигура. Темный силуэт корчится и вздрагивает, точно мотылек в эпицентре свечи. И это человек?

Это человек! Размахивает руками, над которыми, как и над его головой, взлетают языки пламени.

Фрэнк давится зловонием тлеющих волос и горящей плоти.

Треск лопающихся костей почти полностью заглушает утробные мученические крики и хриплые стоны горящего.

Он пытается кричать даже тогда, когда язык сгорает дотла.

Окружающий пейзаж переливается черными и багровыми тонами, деревья и кусты вспыхивают.

Смутные тени без глаз, без ртов и ног ползут по земле.

Запах гари вызывает тошноту, рвоту.

Он хочет, но не может отвести глаза. Он не в силах сделать шаг назад – горящий человек бежит прямо на него, искры и хлопья золы разлетаются вокруг, словно мертвые светлячки.

В месиве того, что было когда-то лицом, Фрэнк различает два ряда мелких стежков там, где некогда были глаза, и… стянутый швами и горящий рот.

 

***

 

– Фрэнк, – голос Блетчера пробился сквозь темноту тоненькой ниточкой света, – не мог бы ты…

Фрэнк молчит, потому что теперь он замечает еще одну фигуру, притаившуюся меж двумя деревьями. Это мужчина, в джинсах, в темной куртке, лицо закрывает бейсбольная кепка, руки вяло свисают по бокам. Смутное беспокойство. Еще миг, и он сумеет поймать разгадку, но…

– Фрэнк?

– Тот же самый убийца.

– Что?

Фрэнк заморгал, возвращаясь в реальный мир. Рядом – растерянное бледное лицо Блетчера.

– И он сделал это здесь.

Видение начинает ослабевать, когда он произносит эти слова.

Зловоние горящей плоти тает в прохладном запахе дождя и влажной прошлогодней листвы.

Крики ужаса растворяются в шуме винта поискового вертолета, зависшего прямо над головой.

Фрэнк быстро вдохнул и выдохнул, пробуя февральский воздух на вкус.

Господи, будет ли конец этому кошмару?!

– Жертву подожгли здесь, в лесу.

Он устремился вниз по склону в поисках хоть каких-нибудь следов горения: обуглившихся листьев, одежды, белесой золы.

– Далеко до реки? – обернувшись, крикнул Блетчеру.

Старший детектив следовал за ним, по привычке печатая тяжелый шаг. Да, годы дают знать, Боб. Уже появилась одышка, а язык все чаще требует таблетку. Сердце, нервы… Награда для полицейского. Она нашла своего героя.

– Я спрашиваю, далеко ли до реки?

– Четверть мили.

– Они пришли оттуда.

Блетчер остановился, глядя вослед. Лучше стоять, чем бежать. И лучше сидеть, чем стоять…

– Кем этот парень себя воображает? – выплеснул копившуюся досаду один из детективов. – Шерлоком Холмсом?

– Не знаю, – пробормотал Блетчер. – Полагаю, мы скоро это поймем.

Он-таки припустил вниз по склону следом за Фрэнком, словно дородный колобок. Юбку колобку! Не надо юбку – и в пальто хорош. То есть плох… Кряхтя, сопя и ругаясь, путаясь в пальто, как в огромной черной юбке. Но все время, пока он скатывался, Боб прислушивался к ворчанию подчиненных. Перекликаясь за его спиной, они все-таки собирались последовать за ними. Невзирая на гонор чужака, эксперимент обещал быть интересным.

И тут рация Блетчера взорвалась сухим треском. А затем сквозь помехи – голос. Вертолетчики доложились:

– База! Я Воздух-один! Обнаружили кое-что у реки. Это может оказаться полезным.

– Вас понял, – мрачно ответил Блетчер и, отключив рацию, покатился дальше.

Фрэнка он нашел у кромки реки. Тут плотный лиственный ковер был слегка разворочен – на нем, а также на выступавшей из-под него черной земле виднелись четкие отпечатки ног. Чуть поодаль – следы борьбы: вывернутые камни, сбитые грибы, еще сильнее разворошенная листва.

Фрэнк внимательно изучал место происшествия, продвигаясь к ближайшему кустарнику.

– Это случилось здесь, у реки. Жертва не ожидала нападения. Более того, она была настроена миролюбиво. Все произошло неожиданно. Но вместо того, чтобы сразу его убить, маньяк изощрялся в пытках.

– И чем они тут занимались?

– Пока не уверен, но… Скорее всего, жертва – гомосексуалист. Не забывай, неподалеку расположен Волонтир-Парк.

Блетчер пожал плечами:

– Тогда почему… При чем здесь та стриптизерша из клуба? Если маньяк имеет нестандартную сексуальную ориентацию, зачем ему убивать женщину?

– Еще вопрос, что по нынешним временам считать нестандартом… Ну-ну, я не о нас с тобой, дружище… Мое предположение: случай с Пандемией – особый. Тут не последнюю роль играет ее имя. Но я пока не понял, что оно значит для убийцы. Может быть, так звали его мать? Смерть Пандемии – центральная, вокруг нее будут в строгом порядке располагаться другие.

– И сколько их будет?

– Не знаю. Возможно, семь.

– Почему именно семь?

– Я сказал, возможно. Я пытаюсь понять его мотивы. Это не обычное преступление, Боб. Семь – мистическая цифра. Семь грехов, семь дней недели, которые сотворил Бог. Семь печатей, их сломали перед тем, как вострубили опять семь Ангелов. А после, как ты, наверное, помнишь, начался Апокалипсис.

Блетчер презрительно хрюкнул:

– Веришь в эту чепуху?

Фрэнк очень серьезно ответил:

– В великой книге Бытия, Блетч, не может быть чепухи. Там вся наша жизнь – до и после смерти. Другое дело, верить ли в это или нет. Вера – личное дело каждого.

Теологический спор прервал испуганный возглас:

– Сюда!

Они разом обернулись и увидели Гибелхауза и Камма, стоявших посреди небольшого березового островка и призывно махавших руками. У их ног ползали, разметая листву, двое облаченных в форму стражей порядка. Фрэнк, а за ним и Блетчер поспешили туда.

– Вот, смотрите, – один из полисменов, указав на находку, смачно выругался.

Ну? Что вы тут откопали?

Ого! Откопали, да…

Гроб. Самодельный. Грубо сколоченный из неструганых досок – щепки, точно перья, торчащие отовсюду, поспешно забитые гвозди. На крышке гроба нацарапаны неровные и грубые буквы:

PESTE

Полисмены раскидывали листья, расчищая края крышки. Запах тлена усилился.

Вот! Вот только этого не хватало! Именно сегодня, именно сейчас! Фрэнк загодя потряс головой – вдруг опять заболели горло и глаза. Но жар, который он ранее ощущал у основания черепа, ушел; Фрэнк чувствовал себя покинутым всеми кораблем, навсегда запертым во льдах. М-да, чувство не ахти…

– Он пуст, – произнес Блэк севшим от холода и волнения голосом.

Скрип дерева, писк гвоздей, поддающихся натиску.

Крышка оторвалась.

И они увидели…

Ничего… Ничего они не увидели!

Несколько жухлых листьев упало на дно гроба, когда один из офицеров опустился на колени, внимательно, а точнее, туповато всматриваясь в…

Да нет там ничего! Совершенно ничего! За исключением ржавого пятна в одном из углов. И… кучки фекалий в другом. Фекалий, понятно? Дерьма, срань господня, дерьма!

Полисмен указал на внутреннюю сторону крышки:

– Глядите, глядите!

Было б на что! А впрочем…

Шершавая поверхность с рядом грубо выдолбленных отверстий покрыта… красно-коричневыми царапинами! Словно кто-то скреб крышку, пытаясь вырваться наружу. И скреб совсем недавно.

– Вот дерьмо! – сквозь зубы проконстатировал Блетчер. – Похоже, маньяку очень нравится это место.

Когда он поднял взгляд, то увидел, что Фрэнк идет прочь.

Блетчер поспешил вдогонку:

– Думаю, нам следует поговорить.

Фрэнк не ответил. Остаток пути до его "чероки" они прошли молча – вчерашние соратники, в одночасье ставшие яростными противниками. Серьезными противниками. Или как?

Фрэнк сел за руль.

Блетчер ждал.

Фрэнк не включал зажигания.

Блетчер ждал.

Наконец Фрэнк снизошел вежливой, но ни к чему не обязывающей фразой, если по большому-то счету:

– Садись. Подвезу обратно. До города. Или… Или ты на своем вертолете?

– Подвинься, умник!

– Я-то, положим, умник, а вот кое-кто…

– Кто – кое-кто?

– Кое-кто.

– Помолчи, а?

– Я-то, положим, помолчу, а вот кое-кто…

– Кое-кто тоже с удовольствием помолчит.

– О-о, мир сошел с ума!

– Мир таков, каков есть.

 

***

 

Они в полном безмолвии (на пари?) миновали сельские унылые, занесенные снегом окраины. Въехали в город.

Снова дождь. Еще один день, как две капли воды похожий на предыдущие. Холод, косые стрелы по стеклу, хандра.

И ничего не сделаешь: все дело в климате. Скачки давления, ломота в суставах и желание то ли выпить, то ли наложить на себя руки.

Фрэпк вдруг поймал себя на мысли, что самые зверские преступления совершаются именно в такие дни. Не слишком оригинальная мысль, однако истина всегда тривиальна. Непогода обостряет нюх у всех сумасшедших, и они, словно звери с вирусом бешенства, выходят на охоту. Жертва всегда найдется, был бы охотник.

Но одно дело, когда убийство совершается продуманно. Тут полиции и карты в руки: связи, угрозы, улики, всегда найдется ниточка.

Совсем иной случай сейчас. Аффект, безумие. Кто предскажет дальнейшие действия сумасшедшего? Только такой же сумасшедший.

Беда в том, что именно Фрэнк и есть тот самый безумец, такой же… Пусть беда, а не вина. Легче стало, мистер Блэк? То-то и оно!

Машины на шоссе ползли медленно, как обычно в полуденные часы.

Фрэнк включил радиоприемник и покрутил ручку настройки, пока не поймал классическую музыку. Классика нейтральна. Успокаивает нервы. Это поняли даже фермеры, которые теперь в момент дойки коров включают им Вивальди. Надои растут, фермерские доходы тоже. Что ни говори, победила волшебная сила искусства.

В зеркале он поймал отражение Блетчсра. Тот с повышенным интересом смотрел вперед, на череду автомобилей перед ними. Ой-ой, как интересно!

Стеклоочистители ритмично двигались из стороны в сторону, смахивая назойливые капли.

По приемнику – Бетховен. Пятая симфония. Любите ли вы Бетховена, как люблю его я? Когда судьба стучится в дверь. Па-па-папам! Па-па-па-пам!

Блетчер явно не любит. Терпел-терпел и дотянулся до кнопки, отключил-выключил.

– Не любишь Бетховена, Боб?

– Та-ак! "Старуха, дверь закрой!" Не люблю. Ему-то хорошо!..

– Кому?

– Бетховену! Глухая тетеря – сам не слышал, что писал, а мы тут дергайся!

– А ты не дергайся, Боб!

– Ага! Не дергайся тут… когда судьба стучится в дверь.

– Судьба? Все-таки веришь в судьбу, материалист ты наш?!

– Да как тебе сказать, Фрэнк…

– Не томи, старина. Что ты там припас на закуску?

– Ладно! Уговорил, речистый!.. В общем… Короче… Словом… Ай, да ну их всех и вся в задницу!.. Так вот! Один приятель был сегодня утром в анатомичке, осматривал труп. Парень по имени Уотте. Знаешь такого?

Фрэнк приподнял бровь:

– Теперь знаю. По фамилии, во всяком случае. Благодаря тебе. Ты ее назвал. Более – никак.

– Ну-ну!

– Напрасно ты так настроен, Боб. Никто не собирается отнимать лавры у тебя или у твоих парней. Мы просто хотим помочь.

– Мы? Все-таки, значит, мы!

– Ну я! Так тебе больше нравится?

– Угу. От вас помощи… С ним беседовали мои парни. Он сказал, что входит в какую-то группу под названием "Миллениум".

– Миллениум, так, – бросил Фрэнк. Сама невозмутимость!

– Старина, это те, на кого ты работаешь?

– Допустим.

– Ну и… кто они?

– Да так, несколько парней. Занимаются обеспечением правопорядка. Несколько хороших парней… – тон ровный, почти небрежный. Почти.

– Они из ФБР?

– Некоторые, не все. Это и неважно, Боб, кто мы и откуда. Главное – цель и желание. Главное – помощь. Я устал тебе повторять – мы хотим найти убийцу.

Блетчер демонстративно изучал его лицо, похожее сейчас на маску майя. Паутина резких глубоких морщин, землистый, абсолютная непроницаемость. Лицо за семью печатями. Для любого другого человека будет непонятно, что за ним скрывается. Однако Роберт Блетчер знал Фрэнка Блэка достаточно давно, чтобы понять – тот о чем-то умалчивает. Сознательно умалчивает. Но вместе с тем Роберт Блетчер знал Фрэнка Блэка настолько хорошо, чтобы понять: ни угрозы, ни мольбы, ни нарочитое равнодушие не вынудят того говорить, если сам он того не пожелает. А он пока не желает. В силу каких-то особых причин.

Вереница стоявших перед ними машин медленно поползла к перекрестку, над которым в потоке дождя возвышалось здание окружного суда. "Чероки" тронулся с места.

Блетчер вздохнул и… теперь его голос прозвучал почти умоляюще:

– Мои парни хотят знать, зачем ты сюда приехал. Я все еще не знаю, что им ответить.

Фрэнк дотянулся до приемника и снова включил, покрутил верньер громкости.

"Кронос квартет" – заполонил салон "чероки". "Черные ангелы" Георга Крамба. В тему, ничего не скажешь! Почище бетховенской "Судьбы"!

У следующего светофора Фрэнк повернулся к Блетчеру. Его тон уже не был столь уверенным, как несколько минут назад, в голосе слышалась мольба человека, который хочет только одного – чтобы его оставили в покое.

– Я приехал сюда, потому что у меня есть жена и дочь. И я хочу, чтобы они были в безопасности.

Блетчер ждал продолжения. Не дождавшись, вздохнул:

– Значит, так? Прежняя дружба для тебя, похоже, ничего не значит.

Фрэнк отвернулся, глядя на дождь, на армию черных зонтов, марширующих вдоль дороги. С каждой минутой армия разрасталась, на манер черного глянцевого паука, раскинувшего щупальца по всему городу.

Блетчер еще раз глубоко вздохнул, а затем осторожно спросил… Последняя попытка пробиться через броню.

– Ты не хочешь рассказать, что произошло? Почему ты ушел из ФБР?

– Нет. Не хочу.

"Чероки" резко тормознул перед зданием суда

Блетчер обиженно поджал губы и открыл дверцу Он уже вылез из машины, но вдруг просунул голову обратно в салон:

– А как это у тебя получается, Фрэнк? Фрэнк холодно посмотрел на него Молчал.

– Чертов фокусник! Ты чертов фокусник!

– Где-то я это уже слышал От тебя же, кет Дверца захлопнулась… Фрэнк Блэк остался один, наблюдая за тем, как Блетчер продирается сквозь пелену дождя ко входу в здание. Он, Фрэнк Блэк, полжизни бы отдал, чтобы это были только фокусы – ловкость воображения и никакого мошенничества. Если бы.

 







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 307. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Ученые, внесшие большой вклад в развитие науки биологии Краткая история развития биологии. Чарльз Дарвин (1809 -1882)- основной труд « О происхождении видов путем естественного отбора или Сохранение благоприятствующих пород в борьбе за жизнь»...

Этапы трансляции и их характеристика Трансляция (от лат. translatio — перевод) — процесс синтеза белка из аминокислот на матрице информационной (матричной) РНК (иРНК...

Условия, необходимые для появления жизни История жизни и история Земли неотделимы друг от друга, так как именно в процессах развития нашей планеты как космического тела закладывались определенные физические и химические условия, необходимые для появления и развития жизни...

ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ИЗНОС ДЕТАЛЕЙ, И МЕТОДЫ СНИЖЕНИИ СКОРОСТИ ИЗНАШИВАНИЯ Кроме названных причин разрушений и износов, знание которых можно использовать в системе технического обслуживания и ремонта машин для повышения их долговечности, немаловажное значение имеют знания о причинах разрушения деталей в результате старения...

Различие эмпиризма и рационализма Родоначальником эмпиризма стал английский философ Ф. Бэкон. Основной тезис эмпиризма гласит: в разуме нет ничего такого...

Индекс гингивита (PMA) (Schour, Massler, 1948) Для оценки тяжести гингивита (а в последующем и ре­гистрации динамики процесса) используют папиллярно-маргинально-альвеолярный индекс (РМА)...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия