Бронзовые монеты Петра I

 

Среди медных монет, датированных годами царствования Петра I, нередко можно встретить копейки, а иногда и денги (полукопейки), из­готовленные из бронзы. Каковы же причины, вызвавшие появление та­ких монет?

Использование бронзы в русском монетном производстве XVIII в. — явление достаточно известное. Оно имело два основных технологических направления: либо непосредственное применение бронзы для монетной чеканки, либо использование ее в качестве сырья для получения монет­ной меди.

На частном Садогурском монетном дворе в 1771 — 1774 гг. произ­водилась массовая чеканка бронзовой молдово-валашской монеты (рис. 1,2) из стволов трофейных турецких и вышедших из строя рус­ских пушек. Эта специфическая монета была внедрена в денежное обращение княжеств Молдовы и Валахии, присоединенных во время русско-турецкой войны к Российской империи, на территории кото­рых базировалась русская Дунайская армия. В 1795 г. некоторое ко­личество бронзовых молдово-валашских монет, оказавшихся на тер­ритории России после присоединения Молдовы и Валахии к Турции, было перечеканено в общегосударственные 2-копеечники и копейки на московском Красном монетном дворе.

На Сестрорецком монетном дворе в 1757 — 1762 гг. чеканились об­щегосударственные медные монеты с предварительной переработкой в монетную медь все тех же бронзовых стволов русских и трофейных пушек, дальнейшее использование и хранение которых было призна­но нецелесообразным. Первоначально, при чеканке монет в 1757 — 1758 гг. (рис. 3, 4), медь получалась в Сестрорецке из бронзы путем снижения процентного содержания олова за счет добавки в расплав­ленный металл определенного количества технической меди. Однако в 1762 г. этот нерентабельный способ был заменен значительно более дешевым, при котором олово из бронзы удалялось по технологии, разработанной инженером Яковлевым. Сущность предложенного им способа до настоящего времени еще окончательно не выяснена. По имеющимся сведениям, из первой партии меди, полученной по новой технологии, были отчеканены в небольшом количестве и преподнесе­ны Екатерине II памятные пятаки. Как были оформлены эти монеты, пока неизвестно, хотя П. Винклер в своей работе "Передел русских пушек в монету" высказал предложение, что по их образцу был из­готовлен новодельный пятак с вензелем Екатерины II, но датирован­ный 1757 г., т. е. тем годом, когда в царствование Елизаветы Петров­ны на Сестрорецком монетном дворе был начат передел пушек в мо­нету. Такой новодел (рис. 5) в свое время принадлежал П. В. Зубову, а сейчас находится в собрании Государственного Исторического музея.

Необходимость переработки бронзы в монетную медь обусловли­валась недостаточной пластичностью бронзы, вследствие чего при че­канке монет из бронзы разрушение штемпелей наступало раньше, чем при чеканке аналогичных медных монет.

Поступление бронзы на монетный двор было документально за­фиксировано и в начале XVIII в., когда правительство Петра I прово­дило конфискацию церковных колоколов, большая часть которых была использована для изготовления орудийных стволов, а часть бы­ла передана Кадашевскому (Военно-морскому) монетному двору, о чем свидетельствует ряд документов из архива Морского министерст­ва за 1706 — 1711 гг. [Копии документов из архива Морского министерства хранятся в фондах отдела нумиз­матики Государственного Эрмитажа].

Как же использовалась колокольная бронза на Кадашевском мо­нетном дворе и был ли этот двор единственным потребителем коло­кольной бронзы? В архивных документах Морского министерства от­мечено несколько случаев изготовления из колокольной бронзы де­талей станочного оборудования и приспособлений для монетной че­канки, но совершенно отсутствует какое-либо упоминание об исполь­зовании бронзы в качестве монетного металла [В 3-м издании книги И. Г. Спасского "Русская монетная система" (Л.: Изд-во Госу­дарственного Эрмитажа, 1962. С. 151) содержатся такие сведения, относящиеся к нача­лу деятельности Кадашевского монетного двора: "...а в последующие годы в числе раз­ных видов припасенной для производства монет меди упоминаются десятки коло­колов". Но в 4-м издании книги (Л.: Аврора, 1970. С. 168) эта фраза звучит уже по иному: "...а в последующие годы в числе разных видов меди, припасенной для произ­водства, упоминаются десятки колоколов" (курсив мой. — В. У.) ]. По другому монет­ному двору, чеканившему медную монету — Набережному, никаких документов аналогичного содержания на сегодня не обнаружено. Нет сведений о чеканке монет из колокольной бронзы и в известной кни­ге Н. Оловянишникова "История колоколов", в которой приведены многочисленные свидетельства очевидцев и документы, касающиеся конфискации церковных колоколов при Петре I, а также подробные сведения о пушках, отлитых из колокольной бронзы.

Однако бронзовые монеты Петра I все же существуют, а это как будто бы свидетельствует об использовании колокольной бронзы для непосредственной чеканки из нее копеек и денег, причем не только на Кадашевском дворе: бронзовые копейки встречаются как со зна­ком этого двора — "МД" ("монетный двор"), так и со знаками, кото­рыми метил свою продукцию Набережный медный двор — "НД" ("Набережный двор") и "БК" ("Большая казна") (рис. 6 — 8).

И все же имеются основания утверждать, что в начале XVIII в. коло­кольная бронза не только не применялась для непосредственной че­канки монет, но, скорее всего, не использовалась и в качестве сырья для получения монетной меди.

Тщательное обследование монет показало, что все без исключения бронзовые копейки и денги Петра I являются фальшивками, изготов­ленными способом литья, причем в качестве моделей для литейных форм использовались произвольно взятые подлинные монеты, в большинстве своем датированные не позднее 1713 г. Поэтому не уди­вительно, что бронзовых полушек вообще не бывает, а бронзовые де­нги (рис. 9) встречаются очень редко: из-за малой толщины кружка отливка полушек была в то время для фальшивомонетчиков техниче­ски совершенно неосуществима, а отливка денег сильно затруднена. В то же время колокольная бронза содержала вдвое больше олова, чем орудийная (см. таблицу), и вследствие этого переработка ее в монетную медь путем добавки в расплав технической меди была совершенно не­рентабельной, а удалять олово из бронзы тогда еще не умели.

 

Компоненты сплава	Орудийная бронза	Колокольная бронза
Медь	88—90%	75-78%
Олово	10-12%	20—22%
Свинец	—	2-3%

 

Но если даже предположить, что колокольная бронза все же ис­пользовалась в начале XVIII в. для изготовления монет, то единст­венным реальным способом такого использования остается перера­ботка ее в монетную медь, а непосредственная чеканка в то время мо­нет из бронзы, содержавшей до 25% олова и свинца, — несомненная фикция.

Когда же были отлиты фальшивые бронзовые монеты Петра I? Ведь если они предназначались для выпуска в обращение, то они дол­жны были появиться в одно время с аналогичными подлинными мо­нетами, т. е. в начале XVIII в., а если они были изготовлены для обмана коллекционеров, то наиболее вероятное время их появления — вторая половина XIX в.

Имеются два основных признака, отличающих бронзовые монеты Петра I от литых подделок, сфабрикованных с целью обмана коллек­ционеров. Во-первых, на коллекционных подделках XIX в. следы литья сравнительно мало заметны, тогда как на бронзовых монетах Петра I обычно имеются многочисленные поверхностные раковины, свидетельствующие о крайне примитивной технике литья. Во-вто­рых, практически все бронзовые монеты Петра I имеют следы пред­намеренной и весьма сильной потертости. Таким варварским спосо­бом фальшивомонетчики старались уничтожить хотя бы на выпуклых деталях рельефа признаки литья — раковины. Ничего подобного у литых подделок, изготовленных для коллекционеров, не наблюдает­ся. Если они и дорабатывались с целью уничтожения следов литья, то только путем срезания поверхностного слоя на заглубленных участ­ках рельефа, а грубой потертости выпуклых деталей такие фальшив­ки никогда не имеют. Перечисленные особенности бронзовых монет Петра I дают основание считать, что эти литые подделки изначально предназначались для выпуска в обращение, а время их изготовления совпадает со временем выпуска аналогичных подлинных монет. Та­кой вывод полностью подтверждается следующим обстоятельством.

Как известно, денги (полукопейки) Анны Иоанновны, чеканившиеся по весовой норме в 10 руб. из пуда меди, вначале (в 1730 — 1733 гг.) из­готавливались, главным образом, перечеканкой копеек Петра I, весо­вая норма которых составляла 20 руб. из пуда меди. В собрании Госу­дарственного Исторического музея находится интереснейший нумиз­матический памятник: это несомненно подлинная денга 1731 г., отче­каненная на фальшивой бронзовой копейке Петра I (рис. 10). На этой денге отчетливо видны не только следы изображений и надписей, прису­щих петровской копейке, но и дефект литья — обширная поверхностная раковина. Этот пример наглядно подтверждает справедливость предпо­ложения, что литые подделки изначально готовились для обращения и действительно имели хождение. Одна из них затем случайно и оказалась в числе монет, поступивших на перечеканку.

Остается найти объяснение такому не совсем обычному явлению, когда фальшивые бронзовые монеты, легко отличимые от подлинных медных, все же имели, по всей видимости, достаточно широкое хож­дение в народе — об этом свидетельствует очень большое количество таких подделок, сохранившихся до настоящего времени и часто встречающихся как в государственных собраниях, так и в частных коллекциях (например, в фондах отдела нумизматики Государствен­ного Исторического музея находится более 40 фальшивых бронзовых монет Петра I).

Использование фальшивомонетчиками бронзы для изготовления подделок имеет достаточно веские причины. Ведь чтобы отчеканить из меди такую крупную монету, как петровская копейка, надо было не только суметь вырезать стальные штемпеля, но и иметь в своем распоряжении довольно мощное станочное оборудование. А чтобы изготовить литую фальшивку, фактически нужно было только суметь расплавить металл. Но температура плавления бронзы (около 900°С) на целых 180° ниже, чем у меди, и это обстоятельство не могло не иметь первостепенного значения для кустарного "производства" фальшивомонетчика. Именно поэтому литые бронзовые подделки, предназначенные для выпуска в обращение, встречаются на всем протяжении существования в России регулярной монетной чеканки. Безусловно, еще проще было изготовить литукЭ подделку из олова или свинца (что тоже бывало), но такие фальшивки не обладали зво­ном и не выдерживали бытовавшую в народе проверку "на зуб". Под­делки же из бронзы имели достаточную твердость и по звону ни­сколько не уступали серебряным монетам.

Чаще всего фальшивки из бронзы представляют собой копии се­ребряных монет и имеют специальное покрытие, маскирующее бронзу под серебро. Но маскировать фальшивые бронзовые копейки и денги под медь в начале XVIII в. не было необходимости, и вот почему.

В то время в народе были широко известны и вызывали немалое возмущение факты изъятия правительством Петра I церковных коло­колов. Не составляли, видимо, большой тайны и случаи передачи не­которой части реквизированных колоколов на монетные дворы. Но как именно колокольная бронза использовалась на монетных дворах, могли знать очень немногие. Поэтому фальшивомонетчикам не сто­ило большого труда выдать литую бронзовую фальшивку за подлин­ную монету, будто бы изготовленную на монетном дворе из коло­кольной бронзы. Вполне очевидно, что в подавляющем большинстве случаев такую монету могли не только принять при денежных расче­тах, нисколько не сомневаясь в ее подлинности, но и хранить ее в ка­честве реликвии, как частицу поруганной святыни. К тому же нельзя исключать и возможность того, что фальшивые бронзовые монеты могли с успехом использоваться противниками петровских преобра­зований в качестве одного из средств антиправительственной агита­ции: ведь пушку, отлитую из колокольной бронзы, от обычной отли­чить невозможно, да и у солдат ее не возьмешь, чтобы показать наро­ду, тогда как необычная монета из бронзы — всем доступное и "не­сомненное" доказательство безбожных деяний царя-антихриста. Что же касается фальшивомонетчиков, то они в этих условиях получали дополнительные возможности для успешного и менее рискованного сбыта своей продукции и расширения ее производства.

Для подтверждения всего сказанного интересно провести следую­щее сравнение. Насколько известно автору, на сегодня не обнаруже­но ни одного фальшивого пятака образца 1723 г. (рис. 11), отлитого из бронзы, хотя в период нахождения этих пятаков в обращении дея­тельность фальшивомонетчиков достигла небывалого размаха. И если фальшивые пятаки, поступавшие в это время в Россию из-за грани­цы, несомненно чеканились на зарубежных монетных дворах, то оте­чественные фальшивомонетчики, не располагавшие мощным станоч­ным оборудованием, могли изготавливать фальшивые пятаки глав­ным образом путем их отливки. Однако отсутствие литых бронзовых пятаков образца 1723 г. вполне объяснимо: к этому времени давно утихли страсти, порожденные конфискацией церковных колоколов, и для каждого становилось очевидным, что бронзовый пятак мог быть только фальшивкой.

Итак, все обстоятельства появления бронзовых монет Петра I вро­де бы свидетельствуют о том, что в начале XVIII в. вполне могло про­изойти неожиданное слияние интересов фальшивомонетчиков, стре­мившихся, как всегда, лишь к легкой наживе, с устремлениями ревни­телей русской старины в их борьбе против нововведений Петра I.

Примечания

¹ ВИНКЛЕР П. Передел медных пушек в монету. 1756 — 1767 гг. Спб., 1899.

² ОЛОВЯНИШНИКОВ Н. История ко­локолов и колокололитейное искусство. М., 1912.