Чеканки 1917 г.

 

К 1917 г., году коренных революционных преобразований, в Рос­сии функционировало всего два монетных двора: Петроградский (Пе­тербургский) двор, обеспечивавший потребности страны в общегосу­дарственной монете, и Гельсингфорсский двор, чеканивший монеты для Великого княжества Финляндского, пользовавшегося в Россий­ской империи автономией и имевшего собственную денежную сис­тему.

Вопросы монетной чеканки 1917 г. были довольно подробно осве­щены И. Г. Спасским еще в 1968 г., однако до настоящего времени оставалось непонятным, почему на общегосударственных монетах, чеканившихся при Временном правительстве, сохранялся герб цар­ской России, а на монетах для Финляндии помещалась весьма сомни­тельная модификация царского герба, тогда как бумажные денежные знаки Временное правительство выпускало с собственным гербом (по рисунку известного русского художника И. Я. Билибина).

Чтобы разобраться в этом вопросе, воспользуемся богатыми архивны­ми материалами, приведенными в упомянутой выше работе И. Г. Спасского, и прежде всего сведениями об объеме монетной чеканки на Петроградском монетном дворе. Произведя несложные расчеты, на основании этих сведений можно составить таблицу (см. 171 стр.), дающую представление о месячных тиражах чеканки серебряной банковой и разменной монет в тысячах руб. (чеканка золотой монеты была прекращена в России еще до начала первой мировой войны: об­щегосударственных монет — в 1911 г., монет для Финляндии — в 1913 г.).

Как видно из таблицы, с началом первой мировой войны сразу возрастает общий объем чеканки серебряной монеты, причем это происходит исключительно за счет увеличения объема чеканки низ­копробной разменной монеты, тогда как чеканка высокопробной бан­ковой монеты (рублей и полтин) в 1914 г. резко сокращается, а с 1915 г. прекращается полностью (в таблице не показаны отчеканен­ные в 1914 — 1916 гг. памятные рубли — 30 900 шт., которые в обра­щение не поступали). Такое перераспределение выпуска монет в ус­ловиях войны, требовавшей мобилизации всех ресурсов страны, лег­ко объяснимо: из одного и того же количества чистого серебра можно было изготовить разменной монеты (500-й пробы) на сумму в 1,4 ра­за большую, чем при чеканке банковой монеты (900-й пробы). Раз­менные серебряные монеты 1917 г. представлены на рис. 1 — 3.

 

Периоды чеканки	Банковая монета	Разменная монета
1913 г.
В среднем 1914 г.
за месяц 1915 г.	—
1916 г.	—
За январь	__
За февраль	—
За март	—	—
За апрель	—	—
За май 1917 г.	—
За июнь	—
За июль	—	—
За август	—

 

Что касается чеканки медных монет, то ее объем в 1914 — 1916 гг. был весьма невелик, а в 1917 г. были отчеканены лишь единичные эк­земпляры (рис. 4, 5) [В настоящее время известны три медные общегосударственные монеты 1917 г.: пятак и копейка в собрании Государственного Русского музея и пятак в коллекции М. Б. Гор-нунга (Москва).]. В связи с этим в дальнейших рассуждениях медная монета учитываться не будет.

Куда же расходовалась царским правительством в годы первой ми­ровой войны разменная серебряная монета? Американский нумизмат Р. Джулиан в одной из своих работ высказывает предположение, что небывалый рост выпуска Россией в 1914 — 1916 гг. разменной сереб­ряной монеты объясняется в основном необходимостью выплачивать жалованье огромной армии, в том числе частям, находившимся за границей — в Персии и в Галиции. И. Г. Спасский, соглашаясь с мне­нием Р. Джулиана, в то же время указывает еще на одну, весьма важ­ную, статью расходов: согласно документам, хранящимся в Истори­ческом архиве Ташкента, Государственное казначейство направляло разменную серебряную монету в Среднюю Азию, в районы заготовки хлопка — сырья для пороховой промышленности, причем эти опе­рации производились даже в конце 1917 г.

В условиях огромного размаха боевых действий русской армии на фронтах первой мировой войны обеспечение бесперебойных поста­вок хлопка не могло не приобрести первостепенного значения, и по­тому количество серебряной монеты, направлявшейся в Среднюю Азию в 1914 — 1916 гг. и в первой половине 1917 г., не могло претер­петь даже незначительного сокращения. Следовательно, постепенное уменьшение объема чеканки серебряной монеты, наблюдавшееся в последние месяцы пребывания у власти царского правительства (ян­варь — февраль 1917 г.), могло компенсироваться только за счет вы­платы все большей части денежного довольствия армии бумажными деньгами. Что же касается серебряных монет, отчеканенных с мая по август 1917 г., то объем этой чеканки был настолько незначительным, что о выплате в это время сколько-нибудь существенной части ар­мейского жалованья серебряными деньгами не могло быть и речи. Видимо, именно поэтому Р. Джулиан в другой работе высказал предположение, что после Февральской революции серебром выпла­чивалось жалованье лишь тем воинским частям, которые оставались верными Временному правительству. Насколько справедливо такое предположение?

Прежде всего нужно иметь в виду, что в мае и июне 1917 г., когда была начеканена основная часть общегосударственных серебряных монет, поступивших в распоряжение Временного правительства, в стране существовало двоевластие, и в этих условиях вопрос о необхо­димости выявления и поощрения воинских частей, верных Временно­му правительству, был совершенно неактуален. Что же касается мо­нетной чеканки в августе 1917 г., т. е. после июльского кризиса, по­ложившего конец двоевластию, то здесь скорее всего состоялась не планомерная чеканка, а подчистка остатков Петроградским монет­ным двором, свертывавшим свою работу. В то же время многочислен­ные документы и свидетельства очевидцев однозначно подтверждают факт выплаты войскам денежного довольствия после Февральской революции исключительно бумажными деньгами.

В итоге можно с большой степенью достоверности утверждать, что практически все серебряные монеты, отчеканенные Петроградским монетным двором за время нахождения у власти Временного прави­тельства, были направлены в Среднюю Азию и использованы для расчетов с поставщиками хлопка. Вот с этим-то целевым предназна­чением серебряных денег и согласуется то обстоятельство, что Вре­менное правительство не позаботилось о таком немаловажном ново­введении, как чеканка общегосударственных монет текущего выпуска с собственным гербом.

Действительно, если бы отчеканенные в мае — августе 1917 г. моне­ты должны были поступить в воинские части или предназначались для обращения в центральных областях России, то весьма вероятно, что Временное правительство не отказалось бы от возможности еще раз провозгласить победу в России буржуазно-демократической ре­волюции, теперь уже средствами эмблематики на монетах, тем более что в июне 1917 г. в обращение начали поступать бумажные деньги с гербом Временного правительства. Но поскольку серебряные монеты были единственными, чеканившимися в 1917 г. на Петроградском мо­нетном дворе, и все они направлялись на далекую окраину России, где могли их просто не признать в новом, непривычном оформлении, то спешить с заменой на них царского герба, видимо, не следовало. Что такая замена не представляла для столичного монетного двора ни малейшей трудности, подтверждает опыт чеканки в 1918 г. металли­ческих бон армавирского отделения Госбанка, снабженных, хоть и с большим опозданием, гербом Временного правительства (рис. 6): ведь в Армавире вообще не было монетного двора, а штемпеля для этой чеканки резал пленный австриец Иосиф Задлер (его знак "J3" помещен на бонах под гербовым орлом).

Конечно, не исключено, что монеты майского, самого большого, выпуска были отчеканены еще до утверждения проектного рисунка И. Я. Билибина в качестве нового герба. Но и в этом случае Времен­ное правительство вполне могло при необходимости внести хоть ка­кие-то изменения в эмблематику общегосударственных монет, как это было сделано Великим княжеством Финляндским на своих регио­нальных монетах. Следовательно, такой необходимости у Временно­го правительства не возникло.

Изменение оформления монет, чеканившихся для Финляндии, бы­ло произведено следующим образом. Гельсингфорсский монетный двор на протяжении первых двух-трех месяцев 1917 г. чеканил сереб­ряные русско-финские монеты в 50 и 25 пенни (рис. 7, 8) с обычным для этих монет гербом: русский гербовый орел под тремя император­скими коронами со знаками царской власти — скипетром и державой в лапах и с гербом Великого княжества Финляндского на груди. Мед­ные русско-финские монеты в 10 и 5 пенни, чеканившиеся в это вре­мя (рис. 9, 10), имели на лицевой стороне вензель Николая II под им­ператорской короной. Но не прошло и месяца после отречения Нико­лая II от престола, как Сенат Великого княжества Финляндского счел необходимым отразить это событие в оформлении русско-финских монет. 21 марта (8 апреля) 1917 г., на основании доклада директора Гельсингфорсского монетного двора И. Сунделя, было принято реше­ние помещать на всех русско-финских монетах, как серебряных, так и медных, тот же самый герб, который помещался ранее на серебря­ных монетах, но без императорских корон над орлом [Эти сведения получены автором очерка через Русское нумизматическое общество (США) от финского нумизмата Т. Тальвио].

Очевидно, с точки зрения законов геральдики такое видоизмене­ние герба никак нельзя признать достаточными. Чтобы отразить факт свержения самодержавия, необходимо было как минимум убрать с герба не только императорские короны, но и основные знаки царской власти — скипетр и державу, а этого не было сделано. Причина тако­го не совсем логичного решения Сената становится понятной, если обратить внимание на техническую сторону вопроса, на то, каким способом были изготовлены штемпеля гербовой стороны русско-финских монет нового образца — ведь недаром доклад Сенату пред­ставил директор монетного двора. А дело заключалось в следующем.

При сравнении рисунков старого и нового герба на русско-фин­ских монетах (см. рис. 7, 8 и 11, 12) нетрудно заметить, что для изго­товления штемпелей нового образца были использованы ранее при­менявшиеся маточники, прошедшие очень простую доработку: на них было срезано выпуклое изображение корон над гербовым орлом. С таких доработанных маточников и были переведены штемпеля лице­вой стороны монет в 50 и 25 пенни нового образца (см. рис. 11, 12). Столь же просто были изготовлены гербовые штемпеля для медных мо­нет: штемпель монеты в 10 пенни (рис. 13) был переведен с доработан­ного маточника серебряной монеты в 2 марки (рис. 16), штемпель моне­ты в 5 пенни (рис. 14) — с доработанного маточника серебряной монеты в 1 марку (рис. 17) и штемпель монеты в 1 пенни (рис. 15) — с дорабо­танного маточника, использовавшегося для изготовления штемпеля серебряной монеты нового образца в 25 пенни (см. рис. 12). А вот срезать с маточников выпуклое изображение скипетра и державы, оказывается, было недопустимо, поскольку при этом простота техни­ческого решения нанесла бы серьезный ущерб символике герба: ведь тогда левая (от зрителя) лапа орла, державшая скипетр, оказалась бы "сжатой в кулак", а правая, в которой находилась держава, оказалась бы широко раскрытой "ладонью вверх". Вполне очевидно, что столь сомнительная жестикуляция гербового орла неизбежно вызвала бы недоумение у непосвященных и породила бы массу нежелательных домыслов.

Но так или иначе, а февральские события нашли отражение в эмб­лематике русско-финских монет 1917 г., и весьма оперативно. Это и понятно: Финляндия, более века входившая в состав Российской им­перии, была кровно заинтересована в последствиях свержения само­державия, открывавших перед ней реальную возможность обретения государственной независимости. К тому же необходимо было срочно менять оформление медных русско-финских монет, на лицевой сто­роне которых был помещен вензель Николая II, уже отрекшегося от престола.

Как свидетельствуют опубликованные сведения о тиражах русско-финских монет, объем чеканки в 1917 г. серебряных монет с цар­ским гербом почти в четыре раза превышал объем чеканки этих мо­нет с измененным гербом (3440 тыс. против 864 тыс. финских марок). Это обстоятельство позволяет предположить, что чеканка на Гель-сингфоргском монетном дворе русско-финских монет могла в 1917 г. полностью закончиться еще до официального утверждения герба Временного правительства, который на этих монетах так никогда и не появился.

Примечания

 

1 См.: СПАССКИЙ И. Г. Несколько за­мечаний по поводу русской монетной чеканки 1914 — 1917 гг. Нумизматика и сфрагистика. Киев: Наукова думка, 1968. Вып. 3. С. 138 — 150.

2 См.: JULIAN R. W. The coinage of Nicholas II. — Seaby's coin and medal bulletin, 1964.

3 См.: JULIAN R. W. The Russian silver coinage of 1796 — 1917. С рукописью этой работы автор очерка был любезно ознакомлен через Русское нумизмати­ческое общество (США).

4 См.: BORG E. Suomessa kaytetyt rahat. Helsinki, 1976.