Глава 14. True/False?
И ты меня не найдешь, Я закрываю глаза... Никого Ненавидеть Забывать Не жалеть Нас все равно не спасти, Кого прикажешь любить?.. Apres nous le deluge *
От монотонного голоса профессора Бинса клонило в сон. Словно в тумане Гарри водил пером по пергаменту, совершенно не задумываясь над тем, что пишет. Капля чернил соскользнула с пера и упала на поверхность листа, расползаясь по белому полю, образовывая странный паутинчатый узор. Только сейчас Гарри, понял, что так тщательно он выводил на полях пергамента, то, что так усердно теперь старался зачирикать… подальше от посторонних глаз. Витиеватый узор, складывающийся в замысловатую букву. Букву, сейчас уже почти потонувшую под толстым слоем чернил… букву «Д». Он бросил быстрый, почти неуловимый взгляд на противоположный стол, где сидели слизеринцы. Словно почувствовав, серые глаза тоже метнулись в его сторону… Гарри замер. Замер, боясь упустить этот взгляд, пытаясь запомнить поворот головы, оттенок серебристых глаз, выражение лица. Все. Ведь прошло уже около двух недель, за которые они отрицали сам факт существования друг друга: Малфой не разу не посмотрел в сторону гриффиндорского стола, не пустил ни единого комментария против Рона или Гермионы, не нарывался на драки и ссоры, а Гарри тем более. Ни единого взгляда. Ни единого слова. Полное безразличие. Пустота. И вот этот мимолетный взгляд… такой скользящий, скрывающий все за призмой серого льда — все чувства, и одновременно едва удивленный. Казалось непонятным, чему он был удивлен, но вряд ли это было что—то другое. Он не мог ошибиться. Не сейчас. Удивление вкупе с недоумением и подозрением. Как тогда. Когда он услышал те слова, слетевшие с губ… «Я люблю…» *** — Поттер, что, черт побери, это было? — пытаясь восстановить сбившееся дыхание, спросил Драко, не находя сил даже насмешливо приподнять бровь. Гарри все еще нависал над ним, уткнувшись лбом в его плечо, но, услышав голос Драко, он поднял голову, и на его лице читалась такая досада и сожаление, что Драко невольно насторожился. — Прости меня. Тебе было больно… у тебя кровь… извини… я… Драко удивленно приподнял бровь и ухмыльнулся. — Прекрати пороть чушь, все было отлично. Драко сел на кровати, поморщившись от острой боли, которая теперь при каждом движении разливалась по всему телу. — Ты знаешь, о чем я. Драко повернул голову и внимательно посмотрел на Гарри, лицо которого приняло какой-то уязвленный вид. В его глазах можно было прочитать все что угодно: от острого чувства вины до непроходимой нежности. Все было не так. Не так все должно было бы быть. Драко тихо выругался и отвернулся. — Ты прав, Малфой, я не должен был, сорвалось. Это ничего не означает, так ведь? — Гарри вопросительно посмотрел на блондина, словно ища подтверждения своим словам. Драко кивнул, все еще слыша эти странные: «я люблю тебя…». Откинув прочь ненужные мысли, он поднялся с кровати, намереваясь пойти в ванну, и тут же пожалел об этом: ноги не слушались, а тело пронзил такая вспышка боли, что он точно бы упал, если бы не Гарри, который вовремя ухватил его за талию, не давая соскользнуть на пол. — Ну что же ты, — пробормотал гриффиндорец, казалось, с такой нежностью, что хотелось полностью раствориться в ней, но Драко не мог. Он Малфой. А Малфои сильные и не терпят помощи. Драко дернулся вперед и направился к двери, прикусив губу, чтобы не закричать в голос. Он не знал, сколько простоял под душем. Наверное долго… долго стоял и смотрел, как чистая прозрачная вода приобретает красноватый оттенок, стекая по кафельному полу. Стоял, опустив светлую голову, опираясь руками о стенку, боясь пошатнуться… Казалось, что все, что произошло всего лишь сон… Такой фантастичный и сладкий, что он думал, что проснется и никого не увидит рядом; вернется в комнату, а там никого нет… Но когда он вышел Гарри был там. Гриффиндорец не знал, зачем остался, просто хотел дождаться Драко… просто так… потому что по-другому он не мог. А когда дождался его, мокрого, с полотенцем, обмотанным вокруг узких бедер и с влажными волосами, со стекающими по ним капельками… Гарри напрягся, чувствуя, что если он не отвернется, то ему будет мало всего лишь смотреть… ему нужно будет больше: прикоснуться губами к его светлой коже…вновь, покрывать поцелуями все его тело, видеть, как закатываются в экстазе его серебристые глаза… «Стоп! Стоп… нельзя об этом думать… нечестно по отношению к нему… я и так причинил ему боль…» Гарри отвернулся и уставился в пол, не зная, что делать. Драко шагнул к кровати и молча забрался по одеяло. — Мне нужно идти. Думаешь, вечеринка уже закончилась? Драко спокойно взглянул на него. Спокойно… — Думаю, нет. Но они уже в таком состоянии, что появись там сам Мерлин, они приняли бы его за своего. Гарри кивнул и начал одеваться, подбирая с пола раскиданную одежду. Он не знал, как выйдет, насколько убедительны слова Малфоя, что будет делать, если его заметят… — сейчас это было неважно. Драко наблюдал за ним с каким-то отрешенным видом, словно он был где-то далеко, не здесь… — здесь быть было слишком больно... и страшно. — Не уходи. И Гарри опять кивнул, чувствуя, как сердце чаще забилось в груди, словно канарейка в клетке. Глаза Драко были закрыты, и Гарри не знал, спит он или нет. Он придвинулся ближе, и теперь его лицо было наравне с лицом слизеринца. В нескольких дюймах. Так близко и так далеко одновременно. Красивый. Гарри рассматривал его, словно пытаясь запомнить каждую черточку, запечатлеть это в своей памяти. Глаза. Хоть они и закрыты сейчас, он знает, какие они: жемчужно-серые, насмешливые, в оправе длинных темных ресниц. Губы. Тонко очерченные, готовые в любой момент сжаться в надменную линию, но такие сладкие. Светлые пряди, падающие на глаза. Такие гладкие, и теперь, в таком беспорядке разметавшиеся по подушке. И нежная кожа… — ее хотелось целовать — целовать его лицо, когда эти глаза распахнутся и недоуменно на него посмотрят, но плевать… Драко не спал… и он знал, что Поттер смотрит на него, и это немного раздражало… Вдруг он почувствовал, как что-то теплое скользнуло по его талии — рука, и нежно обняла… Такого он не ожидал, но это было так приятно и… правильно… что не хотелось отодвигаться. А потом был легкий поцелуй в висок, такой легкий и трогательный, что был похож на взмах крыльев бабочки… Драко не помнил, как открыл глаза, как сам потянулся к его губам, потому что все тело уже горело…
А потом все завертелось перед глазами… Было лишь одно желание — чувствовать его ласковые прикосновения и слышать сбивчивый тихий шепот… …я лю… и закрывать его рот долгим поцелуем… *** Кто-то легонько пихнул его локтем в бок. Гарри повернул голову, оторвавшись от его глаз. Гермиона. Она что-то устрашающе показывала глазами, почему-то кивая на пергамент. Да… он ничего не писал, она всегда злилась, когда он ничего не писал. Рон тоже ничего не писал, но на него она злилась меньше. Несправедливо, разве нет?.. Какая разница, если она перед экзаменами сама заставит их взять свой конспект. Когда он вновь поднял глаза на слизеринца, он уже не смотрел на него — Блэйз Забини что-то с воодушевлением шептала ему на ушко. Драко скептически приподнимает бровь, потом хмурится, а потом на его лице появляется вымученная улыбка-ухмылка. *** — Драко, милый, я так и не успела подарить тебе свой рождественский подарок… ты понимаешь, я злилась, но теперь ты полностью прощен и заслуживаешь награды, — тихонько прошептала Блэйз, ее дыхание обжигало кожу чуть ниже виска. Драко не знал, радоваться ли ему или наоборот. Блэйз не разговаривала с ним уже, по меньшей мере, неделю с того дня как… *** … утром он проснулся уже один. «Так все и должно быть. Так и должно быть…» — убеждал себя Драко, спускаясь по лестнице в гостиную. — Драко! Где ты был?! Я искала тебя в Хогсмиде, тебя нигде не было! — сверкала глазами Блэйз, которая уже поджидала его внизу. — Что с тобой? — она подозрительно окинула его взглядом. — У тебя помятый вид. Насмешливо… сейчас ему давалось это с трудом. Он чувствовал себя словно в каком-то тумане, в дымке… с самого утра, как только понял, что ЕГО нет. И здравый смысл подсказывал, что все так и должно быть, что все нормально. Утро принесло не только ощущение непреодолимой усталости, но и понимание, что все, что произошло ночью, не должно больше повториться. Он и Поттер… — смешно. Просто он вбил зачем-то себе в голову, что хочет его… зачем-то вбил… — Нет, Драко Малфой. Меня это не устраивает! — нахмурилась она. — Из-за тебя мне пришлось самой выкручиваться и уворачиваться от постоянных вопросов на тему твоего отсутствия! Драко кивнул и вышел из гостиной. *** — И тебе неинтересно, что это за подарок? — прищурилась она, однако на этот факт Драко не обратил ни малейшего внимания — перед ним все еще стояло лицо гриффиндорца с его огромными зелеными глазищами. Первый раз он сейчас посмотрел на него после той ночи, и мурашки пробежали по телу — он все еще хотел его. Это было плохо. Очень плохо. Ведь он надеялся, что после того, как получит то, что так долго хотел, ему ничего больше не нужно будет от Поттера. Он ошибся. Он хотел еще. Его. *** — Гарри, завтра ЗоТС, — неуверенно напомнила Гермиона. — Думаю, если ты все же хочешь стать аврором и получить диплом об окончании школы, то необходимо найти общий язык со Снейпом. Они шли по длинному переходу к лестнице, ведущей на третий этаж, где их ожидали Чары. Двигающиеся портреты старых волшебников ужасно раздражали, ахая и бормоча что-то вроде: «Она права, Гарри», «Какая умная девочка!», «Гриффиндорка?» и все в таком же духе. Рон скептически посмотрел на подругу. — О, да, он прям так подойдет и скажет: «Привет, Снейп! Давай найдем с тобой общий язык, а то из-за тебя, ублюдка, я не получу диплом!», — широко улыбнулся он, за что получил серьезный взгляд Гермионы, который не предвещал для него ничего хорошего. Гарри ничего не ответил, предпочитая ничего не говорить, зная реакцию Гермионы на то, что он сам ни за что не пойдет на ЗоТС. *** — Только попробуй уронить меня, Поттер, и я убью тебя, — сквозь зубы процедил Драко. Проклятый день — Чары со слизеринцами. Вдобавок ко всему, всех разделили на пары, для обучения новому виду заклинания Leviosa. Более сильному, возможности которого были безграничны. Порой жизнь подкидывала абсурдные ситуации, в одной из которых оказался Драко Малфой и Гарри Поттер. — Мы не можем работать вместе, — надменно протянул Драко, даже не взглянув на Гарри. Профессор Флитвик удивленно приподнял брови. — Что ж, мистер Малфой, я могу поставить вас в пару с еще свободным мистером Гойлом, но боюсь, что результат вашей деятельности будет не совсем результативен, потому как участие должны принимать обе стороны. Впрочем, если вы желаете… Драко прикусил губу. Да уж, выбор не из легких, но Гойл так туп, что не может осуществить даже элементарные чары, а Поттер… — Нет, профессор. Я передумал, — холодно бросил он. Гарри поймал сочувствующий взгляд Рона, который стоял в паре с Креббом, и Гермионы в паре с Блэйз Забини. — Как я посмотрю, все разбились на пары. Хорошо. Теперь я покажу вам, что от вас требуется, — Флитвик огляделся. — Мистер Лонгботтом, подойдите, пожалуйста. Итак, прошу внимания, — профессор взмахнул палочкой. — Не шевелитесь, мистер Лонгботтом. Multum Leviosa! Невилл испуганно сглотнул и тут же поднялся в воздух, паря над полом на высоте нескольких метров. — То же самое вы должны проделать над партнером. Приступайте. Драко смерил Гарри презрительным взглядом. — Только попробуй уронить меня, Поттер, и я убью тебя, — сказал он, вкладывая как можно больше яда в свои слова. Так, чтобы образовалась стена. Толстая. Непробиваемая. Нерушимая. Ведь так будет спокойнее… разве нет?.. Драко не понял, как оказался в воздухе, над Гарри, в метрах двух от пола. Наравне с Блэйз Забини, которую уже успела поднять в воздух Гермиона, Пэнси Пэркинсон и Лавандер Браун. — О, прекрасно, мисс Грейнджер! Флитвик топтался на своей горе книг, свысока наблюдая за процессом обучения. — Мистер Уизли, держите ровнее палочку, хорошо… и не отводите взгляда, иначе у вас ничего не получится, — кивнул он, расслышав рассерженное: «У меня и так не получается, куда уже еще». Рон старался, как мог, но, не смотря на это, тяжелая туша Кребба лишь на пару дюймов оторвалась от пола. — Все, Поттер, опусти меня обратно, — сказал Драко, пытаясь говорить как можно безразличнее. Гарри уже хотел было что-то ответить, но дверь в класс приоткрылась, и в помещение кто-то зашел. — Профессор Флитвик, могу я на некоторое время забрать мистера Поттера? Директор просил его зайти. Гарри быстро обернулся — профессор МакГонагалл стояла в дверях. — Поттер, мать твою! — услышал он яростный голос сверху и, вспомнив, что нельзя прерывать зрительный контакт с объектом, сразу же обернулся обратно, но не успел среагировать, так как к полу его уже придавила тяжесть чужого тела — Драко упал и приземлился на него... Оба испуганно вскинули друг на друга глаза: каждый надеялся, что другой не заметит, как от одного только случайного касания, брюки стали вдруг отчаянно малы, а тело сотрясала предательская дрожь. Гарри рассеянно и как-то испуганно смотрел на Малфоя. Боли от того, что на него упали с высоты и придавили к полу почти не чувствовалось, зато сильно пульсировало уже в другом месте. Слизеринец не должен знать! Но глаза Гарри распахнулись еще больше, когда, пытаясь приподняться, он задел коленом что-то очень твердое. Оо… Драко был напряжен до предела. Как же ему тяжело давалось это показное спокойствие и безразличие, особенно, когда его тело вот так подло выдает его целиком. Да еще Поттер… «Ого, как уставился, идиот… как же я хочу тебя…» — подумал Драко и ухмыльнулся. — «Хм… не у одного меня проблемы…» Гарри растерянно смотрел в серебристые глаза Драко (блондин и не думал вставать) и еще раз попытался подняться, но тем самым добился лишь еще большего трения… и гортанного стона Драко. Казалось, прошло уже так много времени, что их совместное лежание на полу должно было бы вызвать подозрение, однако это лишь казалось, прошло не больше двух минут. Вдруг к ним подбежали и что-то начали говорить… — Мистер Малфой, вы сильно ушиблись? — Драко благодарил Бога за то, что за причину его стона приняли падение. Когда суматоха приулеглась, Гарри вышел из кабинета, следуя за профессором МакГонагалл. Как же он вдруг полюбил хогвартские мантии за то, что они такие широкие и благодаря ним никто (кроме треклятого слизеринца) не заметил его, все еще не спадающего, возбуждения. Говорить сейчас с директором было крайне проблематично, так же, как и думать о случившемся на уроке. Он не знал, зачем он понадобился Дамблдору, ведь он ничего такого пока не сделал… *** На обед он чуть не опоздал, но как только зашел в Зал, шквал вопросов просто посыпался на его голову. — Гарри, что-то случилось? У тебя невеселый вид, — покосилась на него Гермиона, наливая себе апельсиновый сок. Рон скептически посмотрел на друга и, пытаясь откусить огромный, только что сооруженный бутерброд, спросил: — Фтфо фкавфал Давлфлдор? Гермиона бросила на него полный отвращения взгляд. — Он хотел сказать: «Что сказал Дамблдор?» Он посмотрел на девушку и безнадежно пожал плечами. *** Драко сидел в слизеринской гостиной и пытался писать сочинение по Истории Магии, но у него ничего не получалось. Он уже несколько раз начинал сначала, но мысли путались в голове, не давая сосредоточиться. Они крутились в основном вокруг одного и того же… Поттер. И та ночь. И этот урок… Его спланированная модель поведения дала трещину… «НЕТ! ВСЕ! Хватит об этом думать! Это переходит границы! Поттер все же был прав…: один раз с парнем — это еще ничего не значит… Но, если такое повторится, то это будет уже ненормально. Главное, вести себя как раньше… по мере возможности…» — Не отвлекаю? — послышался рядом знакомый приятный голос. Майк слегка напрягся, это выдавала его чересчур прямая осанка. — Очень давно. С детства. Но я не люблю о нем говорить, — скривился он и замолчал, но спустя несколько минут добавил с горечью в голосе. — У нас с ней много общего. Драко приподнял бровь, ленивое выражение сменилось искорками любопытства. — Тоже ненавидишь розовый цвет, а по вечерам вышиваешь крестиком? Майк уже хотел было что-то ответить. Но в гостиную ворвалась Блэйз, сверкая глазами. Казалось, Crucio бы попало в любого, кто попытался бы заговорить с ней. — Дорогая, ты чем-то обеспокоена? — с преувеличенной тревогой спросил Драко. В глазах прыгали веселые искорки. Драко и Майк переглянулись. Первый с трудом смог сдержать рвущийся наружу смех: Блэйз, как всегда — бесподобна. Драко нравилось играть в эти игры: «разговори—меня». Может быть, потому что он постоянно выигрывал?.. Особенно было интересно наблюдать за ней, когда она ждет, что Драко спросит… ждет… ждет… и нервничает, потому что ей действительно не терпится рассказать, а он все ждет…
— Завтра у меня свидание, — скривилась она. Драко удивленно приподнял бровь. Майк пожал плечами. — Предположительно, именно поэтому ты так счастлива? Драко закинул руки за голову и выгнулся, как кошка, нежащаяся на солнцепеке. — Нет, дорогой, мимо. Майлс Блетчли, — ее губы изогнулись в презрительной усмешке. Майк встревожено посмотрел на девушку, которая упрямо игнорировала его взгляд.
— Блэйз, а тебе не кажется, что Майлс не тот человек, который тебе нужен? — осторожно спросил он. Майк рассмеялся и покачал головой. — Что? — удивился Драко. *** Утро выдало мрачное и дождливое. Не предвещающее ничего хорошего. Так и получилось. Сдвоенный Уход за Магическими Существами с Хаффлпафом, где все вымокли до нитки под сильным ливнем. Трансфигурация с Хаффлпафом, Предсказания с Рэвенкло, где Трелони умудрилась предсказать ему смерть от солнечного удара… — было бы смешно, если бы не было так грустно. Последним уроком должна была быть Защита от Темных Сил. Этого урока Гарри не хотел больше всего. Он даже думал прикинуться больным, но как только заикнулся о температуре, Гермиона нахмурилась и тоном, не приемлющим противоречий заявила, что сама лично отведет его в Больничное крыло, в противном случае, сделает то же самое по направлению к классу ЗоТС. — Порой ты просто невыносим, Гарри! — всплеснула руками Гермиона за обедом. Рон посмотрел на Гарри и улыбнулся. — Не бери в голову, она просто не видит себя со стороны. Гарри подавил улыбку и сделал печальное лицо, чтобы, наконец, Гермиона перестала его третировать, однако подруга не унималась. — Это вы не видите себя со стороны! Ни ты, ни Гарри. Думаете, это так просто? Как вы не понимаете, что вам необходимо закончить школу! Остался год! Всего год, вы представляете себе? — воскликнула она. Гарри мрачно усмехнулся про себя: «Если я переживу этот год… впрочем, как и следующий». — Неужели вы хотите так же, как Фред и Джордж торговать в лавке?.. Гарри сочувствующе посмотрел на Рона, а затем взгляд его случайно упал на страницу учебника. Там, на странице были изображены какие-то символы, знаки, непонятные, но один… один, зацепил его взор. Вытянутый, округлый, с какими-то завитками внутри, но определенно знакомый… только он не помнил, где он мог такое видеть. — Гермиона, что означает этот рисунок? — спросил Гарри, указывая на символ. Гермиона, все еще упрямо строила обиженный вид и, казалось, не собиралась даже поднимать глаза на Гарри. — А если я скажу, что с радостью пойду на ЗоТС, и что это мой самый любимый предмет, а Снейп — мой самый любимый учитель? — без особого воодушевления произнес Гарри. Гермиона оторвалась от книги и посмотрела на Гарри. — Я не настаиваю, чтобы ты любил Снейпа или ЗоТС в его исполнении. Гарри пожал плечами и покосился на Рона, который сейчас смотрел на них, как на пациентов клиники Св. Мунго. *** Урок начался. — О! Мистер Поттер почтил нас своим присутствием. Что же, прошу, садитесь. Я безумно рад вас видеть, — ядовито произнес Снейп. В помещении стояла гробовая тишина. Дальше урок шел более или менее спокойно. Гарри сидел, уткнувшись в пергамент, и почти не смотрел в сторону Снейпа и…Драко, всех это, похоже, тоже устраивало, потому как Гарри Снейп больше не третировал, впрочем, не замечал его присутствия и вовсе. Это было пыткой — сидеть почти напротив слизеринца. На соседнем ряду. Гарри изо всех сил старался не смотреть на него. Но блондин был таким невозможно красивым… Несколько особо длинных прядей падали на глаза, образуя рваную челку…
Иногда он задумчиво пожевывал кончик своего пера. Невозможно было спокойно смотреть — сердце билось, как оглашенное, и Гарри вновь обрадовался, что есть такая чудесная деталь гардероба, как мантия. — Мистер Поттер, что я только что сказал? Повторите, — послышался голос Снейпа рядом. Гарри рассеянно смотрел на него, но мысли были далеко. — Так вот, мистер Поттер, на мистера Малфоя у вас еще будет время налюбоваться, а сейчас прошу слушать то, что я говорю, — процедил Снейп. Гарри покраснел и вновь уткнулся в свои записи, чувствуя на себе многочисленные любопытные взгляды однокурсников. — Итак, при изготовлении зелья Беспамятства необходимо… Легкая улыбка побежала по губам Драко. Он знал, что Поттер смотрит на него. Чувствовал и все. Так бывает иногда… Он бросил быстрый взгляд в сторону — Поттер уткнулся в пергамент, съежился, видно, комментарий Снейпа его сильно задел… «Старая немытая скотина…» — пронеслось в его голове. Гарри инстинктивно облизнул пересохшие губы и от этого простого действия всплыло столько ненужных сейчас воспоминаний… тот зеленоглазый образ, извивающийся под ним, стонущий его имя, а вместе с тем, жесткий… способный подчинять и доводить до безумия… Драко мог восстановить в памяти каждое движение, каждый его взгляд, каждый стон… и каждое слово… последнее, что слетело с его губ… «я люблю тебя…» *** Урок кончился, и студенты моментально испарились из кабинета. Сказав друзьям, чтобы его не ждали, Гарри обратился к Снейпу. — Профессор, профессор Дамблдор сказал мне, что вы можете приготовить зелье для блокировки сознания. Снейп оторвался от раскладывания ингредиентов по местам и посмотрел на Гарри. — И давно вам об этом сообщил директор? — холодно спросил он, буравя Гарри своими черными глазами — жуками. Гарри изо всех сил сжимал кулаки, чтобы не кинуться на профессора. Какое унижение! — Да, сэр, — процедил Гарри и вышел из помещения. *** Но палочка уже была приставлена к его горлу. — Еще раз прикоснешься ко мне — ты труп. Понял? — угрожающе процедила она. То, что она пару раз сходила с ним в Хогсмид, ничего не означало. Однако, слизеринец думал иначе. Блэйз знала, что он к ней испытывает некоторые чувства, но ей он никогда не был симпатичен. А пошла на свидание лишь потому, что хотела заставить ревновать своих кавалеров, ну, еще утереть нос Майку. Но что-то подсказывало, что он был прав на счет Майлса — просто так он ее не отпустит. Не так легко… Блэйз пришла на свидание с твердой целью покончить с этим фарсом и поставить точку. Но слизеринец не хотел и слушать ее, утверждая, что он не позволит так с собой поступить. — Черт тебя подери, с*чка! Я люблю тебя, дура! — взревел он, однако глаза Блэйз все так же источали холод и презрение. Блэйз пожала плечами и выпалила то, чем всегда отбивалась в подобных случаях. — Драко Малфоя. Теперь все ясно? — твердо сказала она, зная, что обычно после имени Серебряного Принца все сразу же отступали, окончательно потеряв надежду на взаимные чувства. Драко не возражал. Впрочем, они никогда с ним и не говорили об этом. *** Он шел по плохо освещенному коридору. Тусклый свет факелов слабо мерцал, бросая призрачные тени на стены. Так тихо и никого нет. Впрочем, в этих коридорах редко кто бывает. Вдруг впереди послышались быстрые шаги. Сначала Гарри подумал, что это кто-то торопится на свидание, ведь недалеко отсюда расположена Астрономическая башня, место, где влюбленные проводят часы, но шаги вдруг замедлились, а вскоре и остановились. Гарри пожал плечами и пошел дальше, но внезапно кто-то обхватил его за талию и, прижав к стене, начал жадно целовать. Губы, лицо, щеки, глаза, вниз… вдоль шеи, покусывая нежную кожу, постанывая от невыносимого возбуждения… Все сомнения сразу же отпали. Он узнал этот вкус: немного сладкий, легкий запах лаванды и что-то еще, неуловимое, но сводящее с ума. — Охх… Малфой! Ах… черт, подожди! — судорожно выдохнул Гарри, перебирая пальцами его волосы. — Остановись, Драко! Блондин оставил в покое его шею и двинулся ниже, к ключицам. Тонким, изящным… — …Ооо… Пожалуйста, остановись! — простонал Гарри, чувствуя, что если не сделает этого сейчас, потом уже будет поздно. Он схватил Драко за плечи и с силой отдернул от себя, затем перевернул и теперь Драко был прижат к стене телом Гарри. Что-то блестящее сверкнуло между светлыми волосами. Гарри присмотрелся — маленькая серебряная сережка в ухе, колечко в форме змейки, кусающей себя за хвост. Она делала слизеринца еще более сексуальным… *** За день до этого. — Драко, это тебе, — сменив гнев на милость, сказала Блэйз, протягивая ему сверток. Он помнил, что подарил ей на Рождество… Вернее, он подарил ей подарок сразу, как только она ткнула аккуратненьким, наманикюринным пальчиком в стеклянную витрину самого престижного ювелирного магазина Диагон-аллеи, показывая на безвкусное, но зато дорогое и блестящее колье. Он не стал возражать, если ей нравится, почему бы и нет, зато не надо думать о подарке. Он развернул сверток… — Хм… это стоило предполагать, — в голосе Драко прозвучало веселье. Развернув сверток, он обнаружил английский лексический словарь в красивой кожаной обложке. Приоткрыв коробочку, он обнаружил двух крошечных серебристых змеек, которые, свернувшись в клубочек, спали на маленькой подушечке. Затем, словно учуяв, что за ними наблюдают, они встрепенулись и поползли по руке Драко…. Совсем миниатюрные… — Это делается так. Блэйз взяла одну из них и приподняла до уровня его уха, затем Драко почувствовал, как что-то ужалило его, и тут же вскинул взгляд на улыбающуюся Блэйз, которая уже протягивала ему зеркало. — Взгляни. Красиво, не правда ли? — Он вгляделся. Маленькое колечко из змейки, прикусившей себе хвост, ему действительно шло. Очень даже. До этого момента Драко никогда не задумывался о том, чтобы прокалывать себе ухо, однако теперь понял, что надо было. *** — Ахх… Поттер… Аа-ах…— очередь стонать была уже за слизеринцем: Гарри легонько лизнул мочку его уха, а затем чуть потянул зубами за колечко. Драко издал низкий протяжный стон и выгнулся, вцепившись в плечи Гарри. Губы гриффиндорца впились в его рот, заставляя проглотить стон, а затем он резко отстранился и, затуманенными от желания глазами, посмотрел на Драко. — Прости, я не могу… это ни к чему не приведет… Ты знаешь, что ничего не может быть, Малфой… Затем подошел так близко, как только мог, и тихонько шепнул в приоткрытые губы: «люблю…» А потом развернулся и побежал по темному коридору… «Люблю………» — вновь прокрутил в голове Драко, слушая звуки удаляющихся шагов. ***
Драко не помнил, как он дошел до пустынных сейчас подземелий. Мыслей в голове почти не было. — Малфой, — раздался за спиной низкий голос. Драко обернулся. Блетчли, яростно сжимая кулаки, стоял и пялился на него, словно был готов убить. Драко закатил глаза. Только этого еще не хватало — утихомиривать сумасшедших слизеринцев. Драко не нравилось происходящее, особенно вид однокурсника. «Черт тебя побери, Блетчли! У тебя сегодня свидание с Забини? Так и вали туда! Хватит мне надоедать», — уже хотел бросить он, но Майлс его опередил. — Малфой, я хочу, чтобы ты никогда больше не приближался к ней, она моя, — грубо бросил Блетчли. Драко посмотрел на него, как на пациента клиники Св. Мунго. — Ты болен, Блетчли. Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? Драко не знал, чем вызван такой напор слизеринца, ведь они с Блэйз никогда не считались парой. — От**бись. Глаза Майлса разъяренно блеснули, он размахнулся и со всей силы ударил Драко под дых. Затем скрутил его руки сзади и прижал лицом к стене, не давая воспользоваться палочкой, которая сразу же была откинута в сторону. — Ты не поменял решение, Малфой? — прошипел Майлс, дернув его за волосы. Драко зажмурился от боли. Он ненавидел боль. И он плохо ее переносил с самого детства. Но он был слабее. Как это, к черту, было ни тяжело и унизительно признавать, но он был физически слабее этого амбала. Вырываться или пытаться ударить в ответ было бесполезно… — Блетчли был не мельче Кребба или Гойла, может быть даже и… Он не был толстяком, однако имел крепкое телосложение: с широкими плечами и хорошо развитой мускулатурой, высокий (такой же высокий, как Драко, может даже, чуть выше). Стало страшно. Он уже думал над тем, сказать ли, что у них с Забини ничего нет… Но сама мысль, что он — Малфой уступит какому-то ублюдку, была неуместна. В конце концов, Блетчли сам должен понимать, что ему будет, если он хоть пальцем тронет его… Должен же?.. — Что молчишь, Малфой? Или тебе повторить? Майлс оттолкнул его от стенке и еще раз ударил… уже в живот. Драко закашлялся, согнувшись от нового приступа боли, и не упал на пол лишь от того, что вцепился в стену. — Ублюдок, ты еще пожалеешь… — прошипел Драко, приводя в порядок сбившееся дыхание. Драко лежал на каменном полу, все тело болело, а во рту чувствовался металлический привкус. Он изящно, не смотря на боль, приподнялся на локтях и закашлялся — на камень брызнули кровавые капли. — Блетчли, ты действительно думаешь, что это все из-за меня? — ухмыльнулся Драко неприятной улыбкой. — Она просто не хочет тебя, идиот. Спроси ее сам, если мне не веришь. Если бы Драко был немного в другой ситуации, то отметил бы про себя, как занимательно было наблюдать смену эмоций на лице у парня, то, как он медленно осознает только что сказанное, как в ярости перекашивается его лицо. — Значит, тебя она хочет, мразь? — проревел он, одним рывком поднимая Драко на ноги и вновь с силой прижимая лицом к стене, завернув его руки за спину. — Как думаешь, если ты вдруг станешь предпочитать мальчиков, она очень расстроится? Драко запаниковал и забился, пытаясь вырваться, но каждое движение причиняло боль. — Что за бред ты несешь? Пусти, иначе ты — труп! Все зашло слишком далеко… — Ты пожалеешь, Блетчли! Отпусти, ублюдок! С этими словами он дернул за молнию на брюках Драко, от чего тот забился еще сильнее. — Ты больной придурок! Не прикасайся ко мне своими грязными лапами! Я убью тебя… клянусь… — задыхался Драко, чувствуя, как грубые прикосновения оставляли синяки на его коже. Тело ломило, а перед глазами все расплывалось. То ли от боли, то ли от унижения. Драко чуть не вывернуло от отвращения, как только он почувствовал, как огромные пальцы грубо прошлись по всей длине его члена. Так мерзко… так противно… так пошло… Он дернулся в сторону, пытаясь хоть как-то скрыться, спрятаться — все равно что, главное уберечься от этих грязных, жестоких домогательств… было жутко и страшно… страшно от осознания и понимания, что ничего невозможно сделать, что ему не вырваться из этих чудовищных лап… А еще была злость и ненависть… ненависть такая, что, казалось, затмит любую им испытываемую (но…«Поттер, ты во всем виноват! Не-на-ви-ижу…»). И ярость… бессильная… уязвимая… Он попытался вывернуться, но получил удар по лицу… в челюсть… — светловолосая голова метнулась в сторону. А потом еще удар — в район солнечного сплетения. — Маленькая сучка! Все еще думаешь, что ты контролируешь ситуацию? — хрипло рассмеялся Блетчли и еще раз ударил под дых. Кровь повсюду… Драко казалось, что воздуха в легких просто не осталось… тупая, ноющая боль пронзала все его тело… но она сразу же померкла, как только его пронзила другая… раздирающая… разрывающая изнутри… которая усиливалась с каждым толчком, грубым и безжалостным вторжением в его тело… Сил сопротивляться больше не было… Что-то мокрое катилось по щекам… …слезы? *** Суббота. Чудесное утро. Нет и намека на дождь, а из окна в гостиную падают яркие зимние солнечные лучи. — Давай в шахматы, Гарри, — Рон растянулся на полу у камина и расставлял костяные двигающиеся фигурки. Гарри покачал головой. — Не могу. Нужно закончить задание по Зельям. По правде говоря, он сидел уже над ним целый час, но так ничего и не сделал. — Брось, ты что, ничего не знаешь?! — округлил глаза Рон, довольно улыбаясь. «Сегодня днем стало известно, что всем известный Принц Слизерина, Драко Малфой лежит в больничном крыле. Вроде бы ничего странного, но наводит на некоторые подозрения то, что ничего не известно о причинах его пребывания там. По предварительным данным — это очередная драка (а может быть и дуэль). Остается лишь гадать, с кем выяснял на этот раз отношения Драко Малфой. Мадам Помфри по этому поводу распространяться не стала. Слизеринцы тоже ничего не знают. Или знают, но делиться информацией не намерены.
Что ж, еще одна тайна, покрытая мраком слизеринских подземелий. Остается лишь гадать, что же случилось с Серебряным Принцем: кто-то неудачно пошутил и перекрасил его волосы в рыжий цвет? Обычная потасовка? Дуэль на палочках с применением непростительных заклинаний? Любовные разборки? Поживем - увидим. Гарри показалось, что сердце на секунду замерло и пропустило удар. Ощущение, что случилось что-то ужасное, теперь не отпускало его. — Знаешь, я вспомнил, что забыл сдать пару книг в библиотеку. Я скоро вернусь. Гарри поднялся и быстрым шагом направился в сторону портрета Полной Дамы. — А книжки? — недоумевающе напомнил Рон. *** Майк шел из библиотеки и думал, что он единственный, кто возвращается так поздно. Тусклый свет факелов слабо освещал коридор, бросая блики на стены и пол. Майк присмотрелся — на полу, вжавшись в стенку, кто-то сидел. Майк подошел ближе. — Драко! Боже мой…. Майк в ужасе уставился на содрогающейся в рыданиях комок.
Он просто стоял и смотрел, как мадам Помфри крутится около белокурого мальчика, чьи волосы теперь были испачканы в крови. Драко отключился почти сразу после того, как его увидел Майк, и до сих пор не очнулся. Он не мог поверить, что кто-то смог так жестоко надругаться над… нет, Малфой отнюдь не был ангелом, но даже он не заслуживал такого. Попросив мадам Помфри, чтобы она никому ничего не говорила, он вышел из Больничного крыла. *** Сердце колотилось, как ненормальное. Гарри почти добежал до Больничного крыла, где уже толпились слизеринцы, впрочем, даже их не пускали, настаивая на том, что мистер Малфой слишком слаб для принятия посетителей. Среди всей этой толпы Гарри заметил Блэйз, которая слишком импульсивно что-то говорила медсестре, размахивая руками; Панси Паркинсон, которая истерически рыдала; Кребб и Гойл тупо пялились на дверь в палату… множество лиц смешались. Гарри было на них наплевать. Но он не мог сейчас идти туда. И это приводило в отчаяние. Он должен знать, что случилось… К вечеру толпа, так ничего и не добившись, рассосалась, и коридор опустел. Гарри неуверенно сделал несколько шагов к двери и остановился — он забыл мантию-невидимку. *** Подождав, пока мадам Помфри выйдет из Больничного крыла, он скользнул в палату и медленно подошел к кровати. Драко спал. Гарри нежно, едва касаясь, провел ладонью по его щеке — красивый. Но лицо было бледным и спокойным, сейчас ему можно было дать не больше двенадцати лет, отчего казался таким трогательно-хрупким. Гарри очертил линию от виска до подбородка и обратно… Блики луны чуть освещали помещение и тенью падали на лицо светловолосого юноши. Гарри был готов сидеть так часами, главное убедиться, что все в порядке. Пусть Малфой выгоняет его, кричит, если захочет, пусть делает что пожелает, но он не отойдет от него, пока не удостоверится, что все в порядке. Он не знал, что случилось с Драко, но, видя синяк справа чуть выше скул, разбитую губу и синяки на всем теле (особенно яркие вокруг запястий) и темные круги под глазами, Гарри хотелось обнять его крепко-крепко и сказать, что все пройдет, что все будет хорошо, что он не позволит никому причинить ему вред. Светлые волосы растрепались и теперь в беспорядке лежали на подушке. Гарри улыбнулся и убрал упавшие Драко на глаза серебристые пряди. — Поттер? — Драко открыл глаза и инстинктивно отдернулся от руки Гарри, словно от огня, но, быстро взяв себя в руки, удивленно приподнял бровь. Гарри сглотнул подступивший к горлу комок. Что он сделал Драко плохого? За что он вот так… больно. — Почему? Почему ты так? Разве я что-то тебе сделал? — искреннее непонимание отразилось на лице Гарри вкупе с неподдельным чувством обиды и горечи. Он не знал, откуда взялась такая ненависть… Нет, ненависть была, но она была направлена только на одного человека, на Поттера, но Драко не мог поручиться за то, что будь сейчас перед ним Дамблдор, он смог бы контролировать себя. Не сейчас. Сейчас слишком много сил уходило на то, чтобы сдерживать все время подкатывающую к горлу истерику, на то, чтобы картина того вечера не вставала перед глазами всякий раз, когда он закрывал их, на то, чтобы не думать, не вспоминать, спрятать далеко… далеко, так, чтоб никто не добрался. Такой уязвимости он не испытывал еще никогда. И боли. — Что с тобой, Малфой? Что произошло? Вдруг Малфой напрягся и нервно облизал пересохшие губы. От этого простого и непроизвольного действия по коже Гарри побежали мурашки — хотелось целовать эти губы. Затем, словно что-то для себя решив, Драко посмотрел на Гарри. — Уходи, Поттер. — Его голос был совершенно спокоен, но сквозь это деланное спокойствие чувствовались истерические нотки. Гарри вскинул голову, как от удара. — Черт побери, Малфой! Да что с тобой?! Он подскочил ближе и тряхнул блондина за плечи, словно пытаясь привести себя. Но реакция Малфоя была неожиданной для него — Драко резко дернулся в сторону и скинул его руки с плеч, затем обхватил себя руками и весь сжался в комок. Хрупкий. Тихо всхлипывающий…. А в глазах плескался ужас. — Драко… — тихо позвал его Гарри, все еще в шоке смотревший на него. — Я ничего не… ты боишься меня?.. Я ничего тебе не сделал… никогда бы, слышишь?.. — слова Гарри хоть и были сбивчивы, но звучали так искренне... И теперь, заглянув в эти серебристые глаза вдруг все стало понятно… но вместе с пониманием пришел такой ужас… и боль. За него. За этого прекрасного ангела. — Драко, прости…
__________________________
* с фр. — «После нас хоть потоп»
* с лат. — «Даю, чтобы и ты мне дал…»
Глава 15. Ледяные стены. Не жалей меня, Я нашел тебя Я сломаю Но ты не знаешь мою тайну. Я знаю мир In spe… *
Снег. Белой пеленой он раскинулся повсюду. Он заливал все вокруг, - так, что слепило глаза от его белизны. Огромные просторы перед поместьем и все, – куда не глянь, - везде снег. Лишь вдалеке черной точкой, словно ястреб, нависавший над этой нетронутой красотой, Поместье. Малфой-Мэнор. Дом. Внизу раскинулись какие-то деревенские поселения, находившиеся во владениях Поместья. Но, вокруг самого имения был лишь огромный парк, плавно переходящий в лес. Люди, живущие в поселениях, не подходили к Имению ближе, чем на десять миль. Боялись. Боялись старинного величественного массива, боялись той загадочной пугающей красоты. Боялись холода, что веял оттуда. Он ехал в большой дорогой карете, невидящим взглядом уставившись в окно. Он был рад, что возвращается?.. Сложно сказать. Когда ему сказали, что за ним приехал отец, и они уезжают, было все равно. Но теперь… теперь, сидя в покачивающейся в такт его мыслям карете, он осознал, что это даже хорошо. Хорошо, что он возвращается. Ему нужно было подумать. О многом… будет больно… *** Когда он проснулся в Больничном крыле, Поттера в палате уже не было. Хотя, Драко был уверен, что тот просидел около него всю ночь, - отчетливо помнил лицо гриффиндорца, когда он, Драко, в ужасе просыпался от очередного кошмара, - они часто теперь посещали его. Теперь очень часто… Драко помнил, как искажалось лицо Поттера от бессилия хоть как-то помочь. Драко метался по кровати в полубреду, но когда просыпался, видел Гарри, до крови кусавшего губы от того, что не может ничего сделать. Даже обнять. Потому что знал, что это может только навредить. Он не хотел сделать еще хуже. Лишь крепко сжимал тонкую узкую ладонь, словно в одном только прикосновении хотел передать все то, что чувствовал, отдать все, что только мог взять слизеринец. Помнил ли это Драко?.. Едва ли… Как же он требовал, чтобы Поттер убрался из палаты. Спихивал гриффиндорца на пол, едва тот умудрится присесть на кровать. Но тот не двигался, настаивая на том, что все равно не двинется с места. Драко хотел, чтобы он ушел и оставил его одного… Одного… Одному было страшно. И тихо. И один он никому не нужен. Он хотел, чтобы Поттер оставил его в покое и… хотел, чтобы он никогда больше не уходил и не оставлял его одного.
Он не знал, чего хотел больше… Что ему было нужно больше всего на свете… *** Драко смотрел в окно, а карета все покачивалась и покачивалась… Мельтешил пейзаж за стеклом: деревья, деревья, деревья… голые поля… Медленно, словно из тумана начало появляться Поместье. Темное. Мрачное. Но, вместе с тем, чарующее своей неповторимой изящной красотой. Малфой-Мэнор. - Ты не рад, что возвращаешься домой, сын? – Люциус Малфой послал сыну холодную улыбку. Такую же холодную, как и его взгляд. Серые глаза, такие же, как и у него самого. Люциус подсел ближе и приподнял его лицо за подбородок кончиками пальцев в дорогих черных перчатках из кожи дракона. Не дождавшись ответа, он заговорил первый: Драко неуверенно пожал плечами. - Да. Я думаю, да, отец. Люциус улыбнулся и отстранился.
*** Гарри ушел только на рассвете. Драко тихо спал и Гарри старался ступать как можно тише. Сквозь покрытое изморозью стекло в палату прорвался первый яркий солнечный лучик и скользнул по подушке. Драко поморщился, когда лучик пробежался по его лицу и заиграл в его светлых серебристых волосах, но не проснулся. Лишь тихонько отвернулся, не открывая глаз. Гарри невольно остановился - слизеринец был настолько красив, даже не смотря на эти чудовищные ссадины и разбитую губу. Красивый и похожий на ангела. Такого порочного милого ангела. Гарри подошел и присел на край кровати. Просто сидел и смотрел. Хоть этого и не было достаточно - хотелось коснуться губами его кожи, вновь попробовать ее на вкус. Целовать его лицо, глаза, щеки… все, что только можно… Хотелось, чтобы Драко было хорошо. Хорошо настолько, чтобы он забыл весь тот ужас. Просто сделать так, чтобы тот улыбнулся, чтобы все забыл. Гарри немного наклонился, легонько коснувшись губами его скулы, едва ощутимо, словно упала и растаяла снежинка. Главное, чтобы блондин не проснулся, но, словно прочитав ход его мыслей, Драко чуть извернулся и сам потянулся к его губам. Его глаза были закрыты - слизеринец все еще спал.
От этого нежного неосознанного порыва все его тело сотрясла предательская дрожь. Гарри забыл, как дышать, боясь спугнуть момент и потерять даже это легкое касание. Казалось, еще чуть-чуть и он просто не выдержит, - не сдержится, - просто обнимет его крепко-крепко и зацелует до смерти… *** Он не помнил, как отстранился от Драко, как добежал до башни и прошел в спальню, не помнил, как рухнул на кровать… Тем временем беспорядочные мысли, словно стая диких пчел, роились в его голове. Он ненавидел… ненавидел того человека, который это сделал. Сделал с Драко. Такое. Ненавидел и готов был послать Первое Непростительное в любого, кто бы это ни был. Но он узнает. Не важно как, он узнает это от Драко или… но узнает… А еще он ненавидел себя. Если бы он тогда не убежал… не оставил бы Драко одного… тогда… Но было уже поздно. Слишком поздно. И он не знал, что происходит. С ним. Знал бы он пару месяцев назад, что будет хотеть Драко Малфоя… Ужасно, но теперь он смирился. Разве нет? Разве он мог что-то с собой поделать, когда Драко находится от него на расстоянии меньше нескольких футов. Теперь он знал точно – он хочет его. Только его. И никого больше. Только Драко Малфой. Но… А может быть… Любовь. Странное слово. Любовь. Значит ли это, что при одном только взгляде на него хочется улыбаться от счастья, от нежности? Значит ли это, что хочется целовать его всего просто потому, что он есть? Значит ли это то, что принимаешь его таким, какой он есть, каким бы чудовищем он ни был? Что кажется, что твоей любви хватит на вас обоих… даже если он не любит? Значит ли это хоть что-то?.. Любовь?.. Гарри не знал. Но что это, если не она? Разве стал бы он сидеть всю ночь рядом с его кроватью? Разве стал бы любоваться им, пока он спит? Разве хотел бы и обнимать, и целовать, и защищать, и оберегать от целого мира? Разве знал бы он, что сможет его защитить от целого мира? Разве он не целый мир?.. *** Карета подъехала к широким ступеням в Имение. Драко поморщился – холодно. Теперь его знобило почти всегда. Подземелья. Они холодные… Он толкнул тяжелую дверь, и они зашли внутрь. Холл был огромен. Хоть и освещенный множеством свечей, он напоминал средневековый склеп. Металлические доспехи по углам, на стенах – старинные родовые гербы и портреты. Холодные надменные портреты его предков смотрели с явным пренебрежением, свойственным всем Малфоям. Мимо пролетел Жером – приведение – дворецкий Имения. Сколько Драко помнил себя, тот всегда обитал здесь. - Драко, не хочешь поздороваться с Нарциссой? – Люциус холодно улыбнулся, стягивая дорогую дорожную мантию – тут же появился маленькие домашние эльфы, которые, подхватив вещи, исчезли. Нарцисса стояла на лестнице и светски улыбалась. Как же все это напоминало фарс! Драко скривился от отвращения. Все эти холодные вежливые улыбки родителей… СВОИХ родителей! Это его мать, так холодно протягивает руку, обтянутую длинной перчаткой, для поцелуя. Драко никогда не считал это неправильным. В голову не приходила даже мысль, что может быть по-другому, что другие родители, возможно, любят своих детей… Но сейчас, он наблюдал как бы со стороны… Может, потому что он слишком устал?.. От всего этого?.. Нет. Он же Малфой… Тогда что?..
Драко кивнул и подошел к матери. Хм… а ведь она запретила называть ее мамой. Только Нарциссой. Она не сказала почему, а Драко и сам догадывался. Глядя на эту молодую женщину, казалось удивительным, что у нее есть уже почти взрослый сын, на взгляд она лишь лет на пять была его старше… Возможно, потому что по ее жилам течет кровь вейлы. - Пойдем, Драко. Мы кое с кем тебя познакомим. *** Когда Гарри вернулся в палату, там уже никого не было. Постель, на которой лежал Драко, была уже заправлена, а мадам Помфри расставляла какие-то лекарства на полках. Услышав шаги, она обернулась: - А, мистер Поттер, вам что-то нужно? Гарри еще раз растерянно оглядел помещение. - Э… нет, то есть да… А Малфой… Мадам удивленно смотрела, как гриффиндорец невидящим взглядом уставился на кровать Драко, а после, словно очнувшись, опустив глаза, тихо вышел из палаты. *** Они шли по тускло освещенному коридору, на стенах которого надменно взирали старинные портреты членов древнего рода Малфой. Драко не смотрел на них – он знал, что они только и ждут этого, чтобы показать свое презрение. Удивительно, а ведь он сам такой… Коридор казался бесконечным с чередой дверей направо и налево. Наконец, они остановились перед одной – спальня. Комната была большой, просторной. Все в ее обстановке говорило об утонченном эстетическом вкусе хозяев, а свет, льющийся из больших окон, придавал помещению какую-то прозрачность и легкость. На первый взгляд в помещении никого не было, лишь спустя пару секунд Драко уловил какое-то движение: откуда-то сверху материализовалось существо, похожее на миниатюрную старушку, которая ростом была не больше метра, а за спиной ее трепетали крылышки, словно у стрекозы. «Фея…» - подумал Драко. Она улыбнулась, обнажив маленькие острые зубки и, подлетев к окну, тихонько начала покачивать роскошную колыбель, стоящую там. Драко только сейчас заметил ее. Люциус холодно улыбнулся и, взяв Нарциссу по руку, прошел к колыбели. Драко неуверенно последовал за ними. Стало как-то не по себе. - Познакомься, Драко. Это мадам де Вирг, - сдержанно произнес Люциус, указывая на фею. Она искусно откинула тюль колыбели и подняла оттуда светловолосого младенца, который смотрел на них огромными серыми глазами. - Теперь познакомься с братом, Драко. Дорэйн Малфой, - Люциус улыбнулся и насмешливо посмотрел на него. Драко молча кивнул. Он очень устал. …и, кажется, начинается дождь… *** - Гарри, ты точно не пойдешь? – Рон скептически посмотрел на лежащего ничком на кровати друга, но, не услышав ничего в ответ, пожал плечами: - Ладно, не хочешь, как хочешь… Просто завтра работа эта по ЗоТС, нужно хоть че-нить почитать. Гермиона уже пол дня сидит, пойду к ней, посмотрю. Так ты точно не… Рон вздохнул и вышел. Поведение Гарри в последнее время ему определенно не нравилось. А самое ужасное то, что он ничего ему не рассказывал. Были догадки, что он поругался с Чоу, ведь в последнее время Гарри редко кто видел в ее компании, однако сам Гарри об этом говорить отказывался, ссылаясь на простую головную боль. Казалось, что это что-то серьезное, серьезнее, нежели простые любовные интрижки, то, что он скрывал даже от своих друзей. Гермиона тоже ничего не знала, также как и Рон. Он шел по пустынному Южному переходу, направляясь в библиотеку. Вдруг он услышал доносящиеся из-за угла голоса и прислушался. - Но, Альбус, это же ужасно легкомысленно! Мы не можем так рисковать! Из-за поворота показались директор в сопровождении профессора МакГонагалл. Рон вовремя спрята
|
