Методически неверно
Продать человека трудно. Это раньше можно было продать. Несёшь его на базар — и все! Золотое было время. Теперь все сложно в нашем мире бушующем. Его звали Петей. По фамилии — Громадный. Петя Громадный. Он выговаривал через «х» и без последней — «Хромадны» — и вытягивал шею вперёд, как черепаха Тортила, жрущая целлофановый пакет. «Ну-у, чаво там», — говорил он. Лучше б «му-у», так ближе к биологии вида. Он был радиоэлектронщик и жвачное одновременно. А ещё он был мичманом. Наемным убийцей. Он говорил «мыкросхэма» — и тут же засыпал наповал. Так мелко он не понимал. А командир группы общекорабельных систем — группман — все проводил с ним занятия, все проводил. Оглянулся — спит! Чем бы его? Журналом в кило по голове — раз! — Ты что, спишь, что ли?! — Я-та?.. — Ты-та… — Не-е… — Ах ты… — Все! Не могу! — группман сверкал глазами перед командиром БЧ-5 и сочно тянул при этом носом. — Хоть режьте, не могу я проводить с ним занятия. — Ну как это? — А так! Не могу. — Значит, не так учишь! Неправильно. Методически неверно. Вот тебе «Волгу» ГАЗ-24 дай за него — наверное, тогда бы выучил. И потом он жалуется, что вы его за человека не считаете. Оскорбляете его человеческое достоинство. Ну, это вообще… методически неверно. — Ме-то-ди-чес-ки?!. — группман заикался не от рожденья, не с детства заикался. Дальше он шипел носом, как кипятильник перед взрывом. Одним носом. Ртом уже больше не мог. — Да. Методически. Вот давайте его сюда, я вам покажу, как проводится занятие. Целый час бэчепятый бился-бился и разбился, как яйца об дверь, и тогда в центральном заорало: — Идиот, сука, идиот! Ну, твердый! Ну, чалдон! Чайник! Ну, вощ-ще! Дерево! Дуремар! Ты что ж, думаешь! Петя моргал и смотрел в глаза. — Презерватив всмятку, если лодку набить таким деревом, как ты, она не утонет?! А?! Ну, страна дураков! Поле чудес! Ведро!!! Не женским местом тебя родило!!! Родине нужны герои, а… родит дураков! — бэчепятый плеснул руками, как доярка, и повернулся к группману. — Ведро даю. Спирта. Ректификата. Чтоб продал его. — Он ткнул Петю в грудь: — Продать! За неделю. Я в море ухожу. Чтоб я пришёл и было продано! Куда хочешь! Кому хочешь! Как хочешь! Продать дерево. Хоть кубометрами. Вон!!! До Петиной щекастой рожи долетели его теплые брызги. — Вон!!! На корабль с настоящего момента не пускать! Ни ногой. Стрелять, если полезет. Проберется — стрелять! Была б лицензия на отстрел кабана — сам бы уложил! Уйди, убью!!! — (Слюни — просто кипяток.) — Ну, сука, ну, сука, ну, сука… — бэчепятый кончался по затухающей, в конце он опять отыскал глазами группмана: — Ну я — старый дурак, а твои глаза где были, когда его на корабль брали? Чего хлопаешь? Откуда его вообще откопали? Это ж мамонт. Ископаемое. Сука, жираф! Канавы ему рыть! Воду носить! Дерьмо копать! Но к матчасти его нельзя допускать! Поймите вы! Нельзя! Это ж камикадзе!.. — Я же докладывал… — зашевелился группман. — «Я же — я жо»… жопа, докладывал он… Петю сразу не продали. Некогда было. В автономку собирались. Но в автономку его не взяли. Костьми легли, а не взяли. — Петя, ты чего не в море? — Та вот… в отпуск выгнали… Он ждал на пирсе, как верный пёс. Деньги у него кончились. После автономки наклевывался Северодвинск. Постановка в завод с потерей в зарплате. С корабля бежали, как от нищеты. Группман сам подошел к командиру: — Товарищ командир, отпустите Громадного. — Шиш ему. Чтоб здесь остался и деньги греб? Вот ему! Пусть пойдет. Подрастратится. Вот ему … а не деньги! — Товарищ командир! Это единственная возможность! По-другому от него не избавиться. Хотите, я на колени встану?! Группман встал: — Товарищ командир! Я сам все буду делать! Замечаний в группе вообще не будет! — А-а… чёрт… В центральный группман вошёл с просветленным лицом. Петя ждал его, как корова автопоилку. Даже встал и повел ушами. — Три дня даю. — сказал ему группман, — три дня. Ищи себе место. Командир дал добро. Через три дня группмана нашел однокашник; — Слушай, у тебя есть такой Громадный? Группман облегченно вздохнул, но тут же спохватился. Осторожный, как старик из моря, Хемингуэя. 3абирает. Так клюет только большая рыба. — Ну, нет! — возмутился группман для видимости. — Все разбегаются. Единственный мужик нормальный. Специалист. Не курит, не пьет, на службу не опаздывает. Нет, нет… — и прислушался, не сильно ли? Да нет, вроде нормально… Петю встречали: — Петя, ты, говорят, от нас уходишь? — А чаво я в энтом Северодвинске не видел? Чаво я там забыл? За человека не считают! Скоро они встретились: группман и однокашник. — Ну, Андрюха, вот это ты дал! Вот это подложил! Ну, спасибо! Куда я его теперь дену? — А ты его продай кому-нибудь. Я как купил — в мешке, так и продал. — Ну да. Я его теперь за вагон не продам. Все уже знают: «не курит, не пьет, на службу не опаздывает»… Мда… теперь продать человека трудно. Это раньше можно было продать: на базар — и все. Золотое было время.
Бомжи
(собрание офицеров, не имеющих жилья; в конспективном изложении) Офицеры, не имеющие жилья в России, собраны в актовом зале для совершения акта. Входит адмирал. Подается команда: — Товарищи офицеры! Возникает звук встающих стульев. Адмирал: — Товарищи офицеры. (Звук садящихся стульев.) Затем следует адмиральское оглядывание зала (оно у адмирала такое, будто перед ним Куликово поле), потом: — Вы! (Куда-то вглубь, может быть, поля.) Вы! Вот вы! Да… да, вы! Нет, не вы! Вы сядьте! А вот вы! Да, именно вы, рыжий, встаньте! Почему в таком виде… прибываете на совещание?.. Не-на-до на себя смотреть так, будто вы только что себя увидели. Почему не стрижен? Что? А где ваши медали? Что вы смотрите себе на грудь? Я вас спрашиваю, почему у вас одна медаль? Где остальные? Это с какого экипажа? Безобразие! Где ваши начальники?.. Это ваш офицер? а? Вы что, не узнаете своего офицера?.. Что? Допштатник? Ну и что, что допштатник? Он что, не офицер?.. Или его некому привести в чувство?.. Разберитесь… Потом мне доклад… Потом доложите, я сказал… И по каждому человеку… пофамильно… Ну, это отдельный разговор… Я вижу, вы не понимаете… После роспуска строя… ко мне… Я вам объясню, если вы не понимаете. Так! Товарищи! Для чего мы, в сущности, вас собрали? Да! Что у нас складывается с квартирами… Вопрос сложный… положение непростое… недопоставки… трубы… сложная обстановка… Нам недодано (много-много цифр) метров квадратных… Но! Мы — офицеры! (Едрёна вошь!) Все знали, на что шли! (Маму пополам!..) Тяготы и лишения! (Ы-ы!) Стойко переносить! (Ы-ых!) И чтоб ваши жены больше не ходили! (Мда…) Тут не детский сад… Так! С квартирами все ясно! Квартир нет и не будет… в ближайшее время… Но!.. Списки очередности… Всем проверить фамилии своих офицеров… Чтоб… Никто не забыт! Кроме квартир ко мне вопросы есть? Нет? Так, все свободны. Командование прошу задержаться. — Товарищи офицеры! Звук встающих стульев.
|
