Глава XV Превратности судьбы

— 26 —

 

Сентябрь, 2010 год. Швейцария. Базель

 

Марилли куталась в плед и убирала с лица мокрые волосы. В машине было тепло, но ее до сих пор колотило. Казалось, что дыхание арктической стужи поднимало волосы на затылке и пробирало до самых костей. Разрушительная сила всегда сопровождалась холодом, а дарующая блага и исцеление — приятным теплом.

Она не понимала, что делает. Страх загнанной в угол добычи, бешеный выброс адреналина. От одной только мысли, что нужно оставить Гаррета и бежать, подкашивались ноги. Их спаситель появился неожиданно и очень вовремя. Он уступал берсеркам. В его движениях не было смертоносной грации, ошеломляющей скорости и горящих неистовым огнем глаз. Только внезапность помогла ему справиться с противником. Эта картина так и стояла у нее перед глазами. Зверь с разодранным горлом умер на месте, захлебываясь кровью.

Со вторым чудовищем оказалось куда сложнее. Когда зубы черного волка сомкнулись на лапе ликана, Мари ощутила, как внутри все оборвалось. Она готова была поклясться, что почувствовала что-то. Мимолетная вспышка, лишь миг, но этого оказалось достаточно. Стихия обрушилась на врага, ведомая только ее желанием — убить свирепую тварь. Гаррет говорил, что никакая магия не может причинить берсеркеру вреда. Но, как оказалось, ее сила — исключение.

От воспоминаний задрожали руки. Она подтянула плед. Ночь медленно опустилась на город. Яркие огни проносились мимо с ошеломляющей скоростью. Вцепившись в ремень безопасности, Марилли следила, как они мелькают за окном.

— Что вы забыли в Базеле? — расположившись на заднем сиденье «форда», Эдгар постоянно оглядывался назад.

 

За ними следовали заклинатели. Сила, которую использовала Мари, не осталась для них незамеченной. Оставалось только одно: укрыться и сбить со следа гончих псов Лиама. Они предвидели подобное, когда покидали Беттинген. Мариус поведал ей, что нужно делать, и Мари молилась, чтобы все получилось.

Хмурый Гаррет смотрел на дорогу, не замечая никого и ничего.

 

— Мы навещали мою опекуншу, — нехотя призналась Марилли.

 

Она вспомнила все, что произошло в доме Элизабет, что та ей наговорила. Элизабет или Ингрид? Она совершенно не знала эту женщину, которая всю жизнь скрывала от нее правду. Правду о матери и об отце, и о мире, к которому Мари принадлежала с рождения. Вся ее жизнь — обман и фальшь. За нее давно все решили, даже не спросив, чего хочет она.

Действительно, чего? Еще несколько лет назад она бы сказала, что хочет прожить оставшуюся жизнь с мужем, завести детей и просто быть счастливой. Но теперь...

Мари украдкой посмотрела на Гаррета.

 

— Мы хотели забрать амулет, который укроет меня от… Лиама, — имя отца она произнесла с заминкой.

— Хотели? Значит, амулет вы не добыли? — Эдгар подался вперед, облокотившись на спинки передних кресел. Он взглянул на нее, а затем на Гаррета. — Ты не мог сам все разведать и не подвергать ее опасности?

— Ты не мог бы сидеть спокойно? Или хочешь бежать вприпрыжку следом за автомобилем? Марилли заметила, как глаза Эдгара потемнели от злости.

— Элизабет сказала, что его забрала Многоликая, — Мари попыталась разрядить напряжение.

 

Она ощущала его с тех самых пор, как только появился бывший страж короля, и не могла понять в чем дело. К тому же, ее мучило любопытство. Кто эта Многоликая, и почему Гаррет так повел себя?

— Оракул? — сидеть спокойно ликан не собирался. — Выходит, твоя подруга замешана во всем?

 

— Да, — бросил Маккивер и сильнее сжал руль.

 

— И она ничего тебе не рассказывала? — подозрительно сощурился страж.

 

— С ней сложно вести беседы. Хотя откуда тебе знать, — отмахнулся Гаррет, и добавил: — Будь добр, помолчи.

Обстановка накалялась, и Мари, наконец, разгадала природу напряжения между мужчинами. Оно плавило воздух, как горячая сталь кусок льда. Два грозных противника с неуемным темпераментом. Два зверя, и один старался подавить другого. Находиться в замкнутом пространстве слишком долго им было нельзя.

— Кто она? Эта Оракул? — Марилли обратилась к Эдгару, стараясь отвлечь его и заодно получить ответы.

— Многоликая служит королевской семье почти восемьсот лет, — ответил страж. — Она видит будущее. Но поверь, ты бы не хотела столкнуться с ней лицом к лицу.

Мари вскинула брови, но спросить ничего не успела. Ликан обратился к Гаррету:

 

— Между прочим, я все еще жду объяснений. Я слышал зов, и это, хочу сказать, несколько обескураживает.

 

— Марилли — дочь Лиама, — кратко пояснил Гаррет.

 

Эдгар удивленно моргнул и с изумлением уставился на нее.

 

— Так вот в чем дело! — он улыбнулся. — Не думал, что испытаю нечто подобное.

 

— О чем вы говорите? — не выдержала Мари. Она в растерянности смотрела то на одного мужчину, то на другого.

— Эдгар был связан кровными узами с Лайнелом, — пояснил Маккивер. — После смерти короля узы разорвались, но связь по кровной линии осталась, и именно она привела его сюда, к тебе.

Перехватив ее ошеломленный взгляд, он продолжил:

 

— Магия на крови нерушима. Когда заклинатель умирает, то его страж, как правило, будет чувствовать зов ближайшего кровного родственника и неважно, связан он другими узами или нет. Но такое случается нечасто.

— Почему?

 

— Чаще всего умирают стражи. Обычно они первые принимают на себя удар, — Эдгар отвернулся к окну.

— Или магия уз не срабатывает, — добавил Гаррет. — Сила непостоянна и неустойчива, она не поддается объяснениям. Но те стражи, которые слышат зов — лучшие из защитников. Они способны чувствовать опасность заблаговременно. Говорят, бывали случаи, когда ментальная связь между ликаном и его подопечным была обоюдной.

— С тобой случалось подобное? — заинтересовалась Мари.

 

Ей хотелось узнать как можно больше об этом мире и о том, как все в нем устроено. Узы, оракулы, предсказывающие будущее, древние кинжалы и проклятия. Голова шла кругом. Она до сих пор не могла поверить, что это все реально.

— Нет. Узы действуют на Зверя иначе. Я уже связан с Рималли. Их магия сделала меня монстром, и он подчиняется их силе. Если я не буду связан с кем-то из заклинателей, то буду чувствовать каждого из прямых потомков Ивоны Рималли. Эти метания невозможно назвать зовом. Им нет определения, они не изучены. Я единственный, кто живет так долго и служит заклинателям. Проклятые всегда были расходным материалом. Измененные десятками гибли в сражениях или от рук своих создателей, потому что представляли опасность.

— Значит, теперь мы тобой связаны? — она повернулась, чтобы лучше видеть Эдгара.

 

— Нет, — отрезал Гаррет. — Для полноценной связи нужно провести особый ритуал. Обычно его проводят старшие заклинатели.

— Не думаю, что Моргот откажет нам, — наклонившись к Мари, воодушевленно проговорил страж. Маккивер резко затормозил перед поворотом, и Эдгара отбросило назад.

— Мариус и без того слаб. Придется повременить и все хорошенько обдумать, — Гаррет не разделял энтузиазма стража.

Дальнейший путь они провели в молчании, и Мари наблюдала за дорогой. В этой части города ей бывать не приходилось. Особняки и коттеджи располагались на почтительном расстоянии друг от друга. Дом Мариуса оказался одним из последних. Серая лента асфальтированной дороги осталась далеко позади, как и соседние пустующие дома. У одного из них Мари увидела вывеску

«Продается». Вокруг коттеджа высился забор. Гаррету пришлось выйти из машины, чтобы отпереть ворота. Когда колеса «форда» зашуршали по гравию подъездной дорожки, из-за деревьев

 

показался двухэтажный дом из белого кирпича и облицованный диким камнем.

 

— Почему бы вам не использовать заклятие «Исчезающей мглы»?

 

— Слишком опасно.

 

Так говорил и Мариус, когда они обсуждали возможные проблемы. Заклинатель объяснил, что сила, которой обладает Мари, непредсказуема. На сегодняшний день сплести заклятие, переносящее в пространстве, могут единицы.

Автомобиль затормозил у небольшого фонтана. От дома к саду вела мощеная камнем дорожка которая исчезала за раскидистыми деревьями. Все вокруг выглядело ухоженным: дом не пустовал, вышколенная прислуга не забывала о своих обязанностях. Моргот уверял, что никто из заклинателей не знает об этом месте.

— Пойду, осмотрюсь, — Гаррет выбрался из машины.

 

Эдгар вышел следом, и Мари не осталось ничего другого, как последовать их примеру. Оставив на сиденье плед, она захватила небольшой рюкзак, который собрала перед отъездом: чистые вещи и атаме — его пришлось взять по настоянию Маккивера.

На улице было свежо и тихо. Лишь ветер шуршал листвой, сбивая с нее дождевые капли. Эдгар, переминаясь с ноги на ногу, остался стоять у машины.

— В чем дело? — перекидывая лямку рюкзака через плечо, поинтересовалась Мари. Ликан был готов в любой момент сорваться с места, лишь бы не сидеть без дела.

— Я понаблюдаю за ними. Вдруг что-то пойдет не так.

 

— Эдгар, — позвала Мари, когда он уже отошел на несколько шагов. — Спасибо. Ты появился очень вовремя, — она заправила растрепанные волосы за уши и благодарно улыбнулась.

— Не за что, — он вернул ей улыбку. — Теперь мой долг защищать вас, миледи. Обращение смутило ее.

— Я рада, что с тобой все в порядке, — после той злополучной ночи они решили, что ликан погиб. — Как тебе удалось выбраться? Мы думали, что ты...

— Те, кого члены Братства оставили убрать за собой, тоже так подумали, — по лицу Эдгара скользнула тень, он недобро усмехнулся. Из-за шрама эта ухмылка показалась еще более зловещей. Марилли не хотела знать, что стало с теми людьми.

Вернулся Маккивер, и Эдгар посмотрел на него:

 

— Я похоронил Лайнела на старом кладбище. Не семейный склеп, но выбора у меня не было. Эти ублюдки сжигали погибших на заднем дворе особняка.

Гаррет сдержано кивнул, а ликан продолжил:

 

— Скажешь об этом принцессе. Она имеет право проститься с отцом.

 

— Сам скажешь, когда вернемся, — Маккивер протянул руку, и Эдгар ответил рукопожатием.

 

— Поторопитесь, они близко, — с этими словами он быстро пошел к воротам.

 

— Ты готова? Я нашел место, о котором говорил Моргот.

 

* * *

 

В глубине сада находился декоративный пруд с беседкой, увитой плющом и скрытой под

 

раскидистым дубом. Дерево — отдельная достопримечательность. Огромный исполин с ветвистой кроной.

«Мы черпаем свою силу от природы — она является одним из прямых источников, как и все, в чем живет энергия. Даже человек может стать источником. Его можно опустошить разом, или же постепенно, и наблюдать, как жизнь покидает сосуд, превращая его в иссохшую мумию. Когда-то для этого держали рабов».

Мари вспомнила ухмылку Мариуса, когда он проводил для нее краткий урок, не скупясь на подробности.

«Сила из прямого источника велика, она отличается от той, что витает в эфире. Она не постоянна, и порой ее недостаточно. Так что люди все равно страдают. Чем больше силы будет забрано из эфира, тем хуже они будут себя чувствовать. Энергия покинет их, чтобы восполнить прорехи, созданные нашими заклятиями.

Сплетенные из этой энергии заклятия самые мощные. Но никому из нас не хочется жить в пустыне, и потому мы почти не используем этот источник. И все же эфир восполняет белые пятна и за счет природы. За долгое время обитания на одном месте, как здесь, в кантоне, все вокруг постепенно становится невзрачным и серым. Люди списывают это на плохую экологию, глобальное потепление».

Дуб был необъятным.

 

— Даже жаль, — Гаррет тоже любовался деревом.

 

— Что с ним будет?

 

— Заклятие, что дал тебе Моргот, слишком сильное. Источник будет полностью опустошен.

 

Мари достала из кармана рюкзака артефакт. Янтарный инклюз [12] с пузырьком воздуха внутри, не больше голубиного яйца, приятно холодил ладонь. Гладкий полупрозрачный камень со спиралями мутных разводов. Хорошенько присмотревшись, можно было разглядеть, как в пузырьке воздуха пульсирует энергия.

«В нем уже содержится сила. Тебе ничего не придется делать. Как только камень окажется в земле у корней дерева, заклятие оживет. Главное — не касайтесь марева».

Мари неуверенно замерла, зажав в кулаке камень, и посмотрела на Гаррета.

 

— Что не так?

 

— Но ведь Мариус сказал, что если это использовать, то ты не сможешь услышать Кэт. Магия скроет нас.

Скрестив руки на груди, Гаррет выглядел невозмутимым, но она уже научилась видеть сквозь эту маску. Сосредоточенный взгляд, сведенные брови. За внешним спокойствием скрывались сомнения.

— До рассвета осталась всего пара часов. Думаю, хватит, чтобы сбить заклинателей со следа. Будем надеяться, что ничего серьезного не произойдет.

Помедлив, она опустилась у подножия дерева на колени и погрузила пальцы в рыхлую почву. Влажная после дождя она неприятно липла к рукам. Мари положила инклюз в ямку, засыпала сверху землей и поднялась. Ей не верилось, что все может быть настолько просто. Ничего не происходило. Мари повернулась к Гаррету.

— Так и должно быть?

 

— Мариус связал камень с этим местом и с землей, вложив силу заранее. Нам просто осталось запустить программу нажатием кнопки. Смотри.

Мари проследила за его взглядом и замерла, приоткрыв рот. Из земли поднималось нечто напоминающее туман. Он бурлил, как пар над кипящим котлом, и оседал, расползаясь в разные стороны.

— Осторожно, — Гаррет потянул ее назад, когда мгла заклубилась у самых ног. — Не стоит его касаться.

Они наблюдали за тем, как дымка поднимается вверх, цепляется за листву и постепенно растворяется. Наконец Маккивер произнес:

— Холодает. Пошли в дом.

 

* * *

 

На первом этаже коттеджа находились кухня, столовая, гостиная и просторный холл. Узкая винтовая лестница вела на второй этаж.

— Я останусь здесь, а ты выбери себе комнату наверху, — он бросил ключи от машины на небольшую резную тумбу.

Марилли кивнула. Осматриваясь, Гаррет прошел вглубь дома, на ходу расстегивая рубашку. Она проводила его взглядом и направилась к лестнице. Поднимаясь по ступенькам, Мари едва переставляла ноги, и все чего ей хотелось — это снять мокрую одежду и принять теплый душ.

Она открыла самую первую дверь и оказалась в темной комнате. Щелкнув выключателем, Мари огляделась. Спальня оказалась небольшой и уютной. Кровать с маленькими подушками. Несколько картин с непримечательными пейзажами. Небольшой диван в нише под окном. Косо срезанные углы потолка над ним придавали этой части комнаты вид сказочного теремка.

Кинув на кровать рюкзак, она достала чистую футболку и джинсы. На дне мелькнуло острое лезвие атаме, и Марилли завороженно прикоснулась к изогнутой рукояти. Мариус отдал ей семейную реликвию, бесценный и уникальный клинок. Катерине не нравилась идея о соединении кинжалов, и она попросила Мари как можно реже использовать атаме.

Она оставила клинок на покрывале и, захватив вещи, направилась в душ. Мари включила воду и посмотрела на свое отражение в зеркале. Спутанные волосы, темные круги под глазами и бледная кожа. Она тяжело вздохнула, стянула с себя одежду и встала под теплые струи. Журчание воды успокоило. Оно унесло мрачные мысли, смыло усталость. Марилли с удовольствием подставила лицо под горячий поток, совершенно позабыв о времени. Было так хорошо и спокойно.

После она долго сидела на кровати, распутывая и расчесывая волосы. Стоило немного поспать, но она знала, что как только закроет глаза, станет еще хуже. Оставаться одной взаперти было также невмоготу.

Мари спустилась вниз и с интересом осматривала их временное убежище. За порядком в доме следили. Об этом говорил почти полный холодильник еды, свежие цветы и отсутствие пыли. Она взяла из вазы яблоко, задумчиво покрутила в руках и вернула на место. Есть не хотелось. В горле стоял ком после всего пережитого.

Гаррета она нашла в гостиной. Просторная комната выходила окнами в сад. Пол был устлан тканым ковром с изысканным орнаментом и длинным мягким ворсом, что ступив на него, Мари почувствовала себя так, будто парит на облаке. Бежевые стены с золотыми узорами сочетались с обивкой резных кресел, цветом ковра и мебели. Дорогие ткани, мореный дуб, темный орех. В приоткрытое окно тянуло прохладой. Пахло дождем. Звуки ночи разливались незримыми нитями:

 

шепот ветра струился между листвой.

 

Гаррет стоял у камина и задумчиво крутил в руках коробок спичек. Он вытащил одну и зажег. Пламя лизнуло тонкую лучину, и Гаррет бросил ее в камин. Огонь вспыхнул, подняв сноп искр и, разгоревшись, разбавил полумрак теплым сиянием и мерцанием бликов на позолоченных узорах.

Она украдкой наблюдала за ним. Волосы, всегда стянутые черным шнурком, были рассыпаны по обнаженным плечам. Он, похоже, не замечал ее присутствия. Неслышно ступая по мягкому ковру, Мари подошла ближе. Сомнения метались в ее голове, как мотыльки в лампаде. О чем он думает? О чем молчит?

Гаррет повернулся и с улыбкой посмотрел на нее.

 

— Тебе нужно поспать, — он протянул руку и коснулся ее волос.

 

Мари млела от каждого его прикосновения. Ему стоило только посмотреть, а она уже ощущала дрожь в коленях.

— Сомневаюсь, что получится уснуть, — на миг перед ее внутренним взором мелькнули оскаленные морды берсерков. Она вздрогнула и покачала головой.

— Понимаю, — Гаррет отошел и устало опустился на диван.

 

— Расскажешь, что тебя гложет? — осторожно спросила Мари.

 

— Не о чем рассказывать. Та, кому я доверял, использовала меня в своей игре и не удосужилась даже объяснить правила, — он провел руками по лицу и тяжело вздохнул. — Я был слепым и доверчивым идиотом, из-за чего все оказались в опасности.

Она присела рядом и осторожно прикоснулась к его плечу.

 

— Ты ни в чем не виноват, и ты не мог знать всего, — робко произнесла Мари.

 

— Я должен был знать! Мне стоило быть внимательным! Семь веков Братство набирало силы, строило планы.

В глубине его глаз читалась грусть. Печаль человека, который совершил много ошибок и считающего, что никогда не сможет их исправить. Почему так трудно подобрать слова? В решающий момент все фразы теряют смысл, а мысли разбегаются, точно круги на воде.

— Перестань корить себя. Теперь уже ничего не изменишь, но я верю, что мы обязательно справимся.

Он был так близко. Чувствуя, как бешено бьется сердце, Мари медленно провела кончиками пальцев по его скулам, подбородку, широким плечам, коснулась груди. После того поцелуя Гаррет отдалился, и она искренне не понимала почему. Молчание повисло в воздухе.

Натянутая невидимой струной тишина дрогнула. Хриплый, пробирающий до дрожи шепот — такой тихий, что можно ослышаться:

— Мари...

 

Она приложила палец к губам Гаррета и перехватила взгляд, в котором хотелось утонуть. Дикий, яростный, но нежный.

Он подхватил ее и усадил к себе на колени. Губы коснулись губ — и сердце сжалось в груди. Марилли даже вообразить не могла, что Гаррет имеет такую власть над ней. Он покрывал поцелуями ее шею, грудь, плечи, а она выгибалась ему навстречу. Каждое его касание было требовательным, но в тоже время нежным, и заставляло трепетать. Оно сочетало в себе животную

 

страсть с трогательной обходительностью, и это кружило голову похлеще любого наркотика.

 

Поцелуи. Медленные и долгие, горячие и сильные. Казалось, что сердце пропускает удары. Хотелось еще. Хотелось больше. Отброшенная в сторону одежда больше не стесняла движений. Внутри все горело, она жадно хватала ртом воздух. Они безраздельно принадлежали друг другу. Танец мерцающих огненных искр в камине завораживал, они возносились вверх и таяли, возрождаясь к жизни вновь и вновь.

— 27 —

 

Сентябрь, 2010 год. Базель-Штадт. Беттинген

 

«Волею своей, силой и честью, знанием и всеми помыслами, я клянусь не причинять человеку вреда ни деяниями своими, ни бездействием, и защищать от силы, что воплощается в магию...»

Клятва, как заезженная пластинка, крутилась у Алекса в голове. Заканчивая обучение, каждый инквизитор приносит обет. Так было заведено изначально.

Впервые восстав против заклинателей, чьи разрушительные войны сметали целые города, инквизиторы гибли, не в силах противостоять им. Но среди магов нашлись те, кому оказались небезразличны людские жизни. Лоренцио Айштар — глава могущественной и некогда процветающей династии, приложил руку к становлению Ордена. Он создал сыворотку и ввел ее достойным воинам. Особое зелье наделяло людей обостренной чувствительностью и неуязвимостью к заклятиям. Они поклялись Лоренцио служить человечеству, оберегать его от проявления магии и от тех, кто с ее помощью вредит людям.

Отец рассказывал ему об этом, как и о том, что Редмонды ведут свою родословную с истоков Ордена. Они были одними из первых, кто получили от Лоренцио дар, и передавали его из поколения в поколение, в то время как другие лишь путем переливания крови. Прямых потомков тех, кому была введена сыворотка, почти не осталось. Аластар всегда учил его честности, преданности и идеалам Ордена. Отец был для Алекса примером для подражания, и с детских лет мало что изменилось. Весть о том, что он подчинился вероломному преступнику, устроившему резню на празднике, а до этого в доме короля, не могла быть правдивой. У Аластара наверняка имелись свои мотивы, и он знал, что делает.

Пребывание в вынужденном укрытии сводило Алекса с ума, как и незнание того, что происходит за пределами особняка. Масла в огонь подливал и Маккивер. Гаррет говорил о продажности Ордена и о многом другом, пятнающем честь Аластара. Алексу было плевать, какие счеты у проклятого с инквизицией. Он верил отцу.

Пасмурная погода не способствовала бодрому расположению духа. Облака полотнищами заволокли небо. В отдалении слышались громовые раскаты. Словно гневалось огромное, невиданное существо, но за целый день на землю так и не упало ни капли дождя.

В канделябрах горели магические огоньки свечей. Они мерцали, подрагивали и рождали удивительные сплетения теней. Александр долго наблюдал за игрой света, пока не начали болеть глаза. Несколько часов инквизитор просидел в гостиной наедине со своими мыслями. Ему было над чем подумать.

Минувшие события в одночасье разрушили устои, которые складывались на протяжении долгих сотен лет. Неукоснительный порядок и следование традициям: все рухнуло подобно карточному домику, поставив общество магического мира на край пропасти. Никто и представить себе не мог, что Братство до сих пор существует. Сборище фанатиков, воздвигшее на пьедестал преклонения Богиню, существование которой сегодня считается детской страшилкой. Алекс взглянул на картину на противоположной стене. Он хорошо знал историю заклинателей и легенды.

 

Древняя. Кхалесса. Она поставила на колени всех, кто считали себя богами, а те, кто не подчинились ей — восстали против. Началась война, которая затянулась на столетия. Кхалесса была свергнута, но грызня за ее силу и знания разгоралась подобно магическому пламени, которое невозможно потушить. Через поколения многие знания были утрачены. Кто-то продолжал верить, кто-то забыл. Обрывочные воспоминания легли в основу суеверий и легенд. Человеческая история рассказывает о тамплиерах и крестовых походах, а история заклинателей — о рассвете Братства, бросившего все силы на поиски несметных сокровищ и знаний. Это было жестокое время противостояний между Орденом и Советом. Хрупкий мир между семьями подвергался ударам и опасности вновь погрузиться в пучину безумия и кровопролития. Когда Орден Инквизиции и часть лидеров Совета объединили силы, все закончилось, а пресловутые крестоносцы — пешки Братства, канули в Лету.

В гостиную вошли, и Александр отвернулся от картины. Мариус приблизился и, пошатнувшись, едва успел схватиться за спинку дивана.

— Паршиво выглядишь, — инквизитор внимательно разглядывал заклинателя. Нездоровый блеск в глазах, осунувшееся бледное лицо.

Моргот оказался стойким. Магия, которую он использовал для их защиты, должна была давно оставить его без сил, но он держался.

— И чувствую себя также, — поморщился маг и бросил на журнальный столик кобуру с пистолетом и перевязь с кинжалами.

— Серьезно? — Алекс потянулся к оружию, извлек из кожаного чехла пистолет. Затвор щелкнул, когда инквизитор машинально проверил состояние оружия. — Пули против боевых заклятий?

— Против берсеркеров.

 

Александр вскинул брови, пытаясь понять, шутит маг или нет.

 

— Стреляй точно в голову. Только так их можно остановить, — продолжал он, игнорируя его взгляд.

— Берсеркеры? — Катерина замерла в дверях.

 

— Ваш дядя далеко не так прост и полон сюрпризов, миледи, — отозвался Мариус. Он уже успел выудить из бара бутылку виски и наполнить бокал.

— И какие еще сюрпризы нас ждут? — поинтересовалась Кэт, присаживаясь в кресло.

 

Она изменилась. Взгляд стал более жестким и цепким. Алексу казалось, что он начинает забывать ее улыбку и искрящиеся смехом глаза.

— А вот это лишь одному Оракулу известно, — заклинатель сделал глоток из бокала, а затем посмотрел на полотно. — Но вот цель Братства очевидна.

— Она действительно реальна? — спросил инквизитор.

 

Он мог поверить во многое, но в сказку про колдунью, спящую вечным сном — едва ли.

 

— Она так же реальна, как и мы все. Не веришь? — Моргот улыбнулся, но с натяжкой. По всей видимости, ему становилось хуже.

— Я верю только тому, что вижу, — Алекс не собирался уступать.

 

— Тот, кого люди прозвали Зевсом и обожествляли на протяжении долгих веков, был одним из предков нашей обворожительной принцессы, — он кивнул Катерине. — Были и другие, но Закариам один из выдающихся. В это верят все, но только единицы убеждены в том, что женщина, которая

 

загнала под свой каблук «богов» и дергала за ниточки всех остальных, действительно существовала. Память о ней предпочли стереть, припорошить легендами и слухами. Потому что магия, которой обладала Кхалесса, была разрушительной и непостижимой.

— Как и магия Мари, — тихо прошептала Кэт.

 

Действительно. Сила, которой обладала эта девушка, была удивительной. Даже Алекс, мало разбирающийся в использовании магии, это понимал. Магия, подчиняющаяся не умениям и знаниям, а одному только желанию, могла ровнять с землей горы.

— Верно, — согласился маг. — Но важно помнить, что сила полностью подчинена тому, кто ею обладает. Мы сами решаем, использовать ее во благо или во зло.

На время повисла тишина. Моргот налил еще виски.

 

— Кстати о Марилли. Они с Гарретом должны были уже вернуться, — пробормотал Мариус, поглядывая на часы. — Маккивер вообще в курсе, что есть такое удивительно полезное изобретение как телефон? На дворе уже не четырнадцатый век, мог и позвонить.

Принцесса обеспокоенно нахмурилась. Алекс понимал ее опасения. Неизвестно, чем могла закончиться их поездка. На карту было поставлено слишком многое.

Заклинатель поднес к губам бокал, но неожиданно зашелся в приступе удушающего кашля. Жидкое золото в стакане окрасилось кровью, а в следующее мгновение осколки стекла усеяли пол.

— Мариус! — Катерина бросилась к магу.

 

— Проклятье! Я думал, у меня больше времени, — он вытер рукавом подбородок и вновь закашлялся. Светлая ткань манжета стала алой.

В гостиную на всех парах влетел встревоженный страж.

 

— Проведешь их через тоннель, как мы и договаривались. Ты выполнил, что я велел?

 

— Да, господин. Я оставил мотоцикл возле старого склепа. Заклинатель прислонился к стене.

— Мариус, что происходит? — Кэт ни на шаг не отходила от него. — Я могу помочь, только скажи. Моргот покачал головой.

— Вы должны уходить, — шатаясь, он подошел к картине. Алекс, поспешил следом.

 

Мариус взялся за канделябр справа от полотна и резко дернул его вниз. Щелчок привел в действие скрытый в стене механизм. Раздался скрип ржавых шестеренок, и тяжелая рама отъехала в сторону. В комнату ворвался запах сырости, мокрой земли и плесени. Потянуло холодом. За открывшимся ходом сгущалась непроглядная темнота. Заклинатель приложил ладонь к кирпичной кладке, прикрыл глаза, и уходящий вниз проход осветили факелы. Они вспыхивали один за другим, выхватывали из мрака и промозглого холода сырые стены, паутину и покрытые пылью мраморные ступени.

— Тоннель выведет к заброшенному склепу моей семьи. Там вас будет ждать мотоцикл.

 

— И куда нам ехать? — Катерина поддерживала заклинателя под руку.

 

— Прочь отсюда. Не останавливайтесь и не применяйте магию, так они не смогут вас почувствовать. Я надеюсь, что Маккивер уже в пути. Используй связь, чтобы сообщить ему обо всем.

 

Пол под ногами содрогнулся, как бывает при сильном землетрясении. Магия, которая держала оборону старых стен поместья, рассеялась. Инквизитор ощутил, как гнетущая сила ушла и позволила вдохнуть полной грудью. Но это чувство не принесло облегчения. Напротив. Оно посеяло тревогу перед незримой опасностью, готовой ворваться и ураганом смести все на своем пути.

— Но что будет с тобой? Они же убьют тебя, — Алекс не сомневался, что члены Братства желают отыграться после того, как Моргот оставил их с носом.

— Не торопись списывать меня со счетов, юный инквизитор, — ухмыльнулся заклинатель.

 

От душераздирающего воя по спине пробежал мороз, и мышцы сковало ледяной коркой страха. Алекс перехватил испуганный взгляд принцессы.

— Это они, — глаза молодого ликана округлились. — Берсерки, и с ними заклинатели. Я чувствую их магию.

Инквизитор тоже почувствовал. Это было похоже на раздражающее жужжание комара или мигающий вдалеке огонек, красноречиво говорящий о приближении неприятеля.

— Поторопитесь! — рявкнул Моргот, и страж тут же нырнул в проход. Тяжелые шаги парня гулким эхом отскакивали от стен и терялись в незримой пустоте каменного тоннеля.

— Спасибо, — Кэт обняла Мариуса. — За все.

 

— Не стоит благодарности. Я выполнял свой долг, — с трудом, но искренне улыбнулся маг. — Мы еще обязательно увидимся, миледи, — а затем наклонился, и что-то прошептал ей на ухо.

Катерина озадаченно нахмурилась, но кивнула в ответ.

 

— Береги себя, — тихо проговорила она и последовала за стражем.

 

Алекс задержался, чтобы поблагодарить заклинателя за помощь, но тот заговорил первым:

 

— Александр, — он с силой стиснул его предплечье. — Поступай так, как считаешь правильным, — и, выдержав паузу, добавил: — И чтобы ни произошло, помни — ей так угодно.

— Кому?

 

— Судьбе, — с этими словами Моргот отступил и потянул за рычаг. Сверху посыпалась пыль, когда рама картины вернулась на свое место, запечатав вход.

— Алекс! — усиленный эхом голос Кэт, заставил вернуться в реальность.

 

Он перекинул узкий ремешок кобуры через правое плечо и прикрепил к поясному ремню. Крутые ступеньки, выложенные плитами из черного мрамора, резко уводили в сторону. Алексу пришлось держаться за стену, чтобы не сорваться вниз. Катерину и ликана он нагнал у подножия лестницы. Проход оказался на удивление широким и извилистым. Под ногами была сырая рыхлая земля. Искаженные тени маячили по стенам.

— Нужно торопиться, — страж скрылся за углом. Принцесса обеспокоенно обернулась.

— Он может серьезно пострадать, у него ведь совсем не осталось сил.

 

— Моргот знает, что делает, — Алекс протянул ей перевязь с ножнами и, как можно более уверенно, добавил: — Он справится.

Тоннель обрывался стальной решеткой, ведущей наружу. Она была оплетена сухими листьями и ветками жухлого плюща и забита мусором. Их проводник возился со связкой ключей, ковыряя ими в

 

проржавевших замках. Когда противный скрип известил, что эта неравная битва выиграна, они оказались на улице. Глоток свежего воздуха опьянил. Алекс глубоко вдохнул и осмотрелся. Высохшие деревья клонили ветви к земле, по которой, змеясь, расползались глубокие зияющие трещины, словно шрамы. Здесь не было ярких осенних красок, лишь серость, оставленная ядовитым дыханием магии. Жизнь ушла из этого места.

Ликан кинул ключи и инквизитор, проследив за его взглядом, заметил склеп.

 

— Удачи, — коротко обронил страж и скрылся за деревьями.

 

Алекс разглядел вдалеке темный фасад особняка, обнесенный высоким забором.

 

— Я не чувствую Гаррета, — прикрыв глаза, принцесса пыталась связаться с Маккивером. — Как будто кто-то воздвиг глухую стену. Странное чувство.

— Похоже, проблемы не только у нас, — он слышал, как Моргот говорил Мари о защитном заклятье на случай непредвиденных обстоятельств.

— Наверное, им пришлось укрыться, — ее голос дрогнул. — Другого объяснения я не вижу. Что нам делать?

Хороший вопрос. Ехать в Базель, чтобы искать там Гаррета и Мари, бессмысленно. Город огромен, а риск попасться слишком велик. Но здесь он еще больше. Инквизитор видел только один выход.

Алекс шагнул к Катерине. Совсем недавно он и предположить не мог, что временное задание перевернет весь его мир, как и то, что принцесса станет ему столь дорога. Смелая, умная, добрая. Она не была похожа на тех девушек, с которыми ему доводилось встречаться раньше. Приходилось сжимать волю в кулак, занимать мысли чем угодно, только не думать о ней. Но с каждым разом становилось все сложнее. Отрезвляло одно — Маккивер убьет его и сделает это самым жестоким способом. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять отношение проклятого к нему. Шотландец относился к тем людям, у которых все написано на лице. Только если Гаррет действительно прикончит его, он не сможет сдержать обещание.

Инквизитор до сих пор видел перед собой горящий лихорадочным огнем взгляд короля. Даже на смертном одре, вырывая из костлявых рук смерти последние вздохи, он думал только о том, как защитить свою дочь.

— Я обещал оберегать тебя, — Алекс положил ладони ей на плечи и заглянул в глаза. — Но ты должна доверять мне.

— Я верю, — принцесса выглядела удивленной, но ее слова прозвучали твердо. Александр облегченно выдохнул. О большем он не смел просить.

— Тогда пошли.

 

Возле склепа ждал «Дукати». Красивая и дорогая игрушка, а главное быстрая. Алекс провел рукой по темно-синей карбоновой облицовке, взял шлем и протянул его Кэт.

— Что Мариус сказал тебе? — как бы между прочим спросил инквизитор, заводя двигатель.

 

Хитрый лис. Складывалось впечатление, что он знал обо всем давно, и теперь просто действовал по сценарию.

Кэт ответила не сразу, опустила взгляд и улыбнулась. Впервые за последние дни.

 

— Верить тебе, чтобы ни случилось.

 

Она села сзади и прижалась к его спине.

 

* * *

 

Заглушив мотор, Александр повернулся к принцессе. Кэт отстранилась, сняла с головы шлем. Порыв ветра взметнул ее волосы, бросив в лицо. Она собрала непослушные пряди и перекинула их через плечо.

— Куда теперь?

 

Алекс кивнул в сторону аллеи. Главная штаб-квартира Ордена находилась на пересечении улиц, а прикрытием ей служила антикварная лавка. Он мог положиться только на отца. Аластар не выдаст их. Орден должен предоставить им защиту, следуя уставу и клятвам.

— Мы почти на месте, но придется немного пройтись.

 

Близилось утро, кухни расположенных неподалеку кафе уже работали, чтобы к открытию порадовать первых посетителей. Пока вокруг не было ни души. Ветер приносил аромат свежих булочек с корицей и «благоухание» мусорных ящиков, стоявших неподалеку. Инквизитор прислушался к своим ощущениям. Никаких магических всплесков, ничего.

— Мне не по себе, — призналась Катерина.

 

— Мне тоже, — нехотя отозвался Алекс.

 

Он не чувствовал магии, но это не означало, что поблизости нет берсерков. Эти твари хитры, бесшумны, неуловимы. Несколько фонарных столбов, что вереницей тянулись вдоль улиц, оказались отключены. За занавешенными окнами лавки горел свет, и Алекс увидел неясные, мельтешащие тени. Кэт сжала его руку и постоянно оглядывалась назад.

Едва они подошли к лавке, двери открылись под пронзительный звон маленького колокольчика. Несколько инквизиторов выносили коробки, доверху нагруженные книгами, свертками пергаментов и другими вещами. За ними вышел высокий мужчина с луком за спиной. Валентин. Он повернулся, и Алекс встретился с кузеном взглядом. На его лице отразилось удивление, и он несколько раз моргнул, словно проверяя, не иллюзия ли перед ним. После чего улыбнулся

Алексу не понравилась эта улыбка.

 

— Александр, братец! — Валентин шагнул к ним. — Я уже и не надеялся увидеть тебя, — его взгляд обратился к Катерине.

— Где отец? — Алекс отступил, закрывая собой принцессу.

 

— Он решает вопросы с новым королем, — как ни в чем небывало пояснил Валентин и снял со спины лук. — Должен признаться, я сомневался в их затее.

Алекс смотрел на брата так, будто видел впервые. Он буквально слышал как доверие, которое всегда было залогом их отношений, трещит по швам. Как рушится все, во что он верил.

— Лиам будет очень рад, принцесса. Удачно, что Александр привел вас. На это мы и рассчитывали. Александр не мог поверить своим ушам. Недоумение сменилось негодованием. Маккивер был прав!

Катерина отдернула руку и отступила. Она смотрела на него, сузив глаза. Ему хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть осуждение и потрясение на ее лице. Воздух затрепетал. Магия струилась в нем тонкими, пока еще не сформировавшимися нитями, натягивая его, как струны.

— Нет... — только и сумел выдавить Алекс. Горло будто сдавили чьи-то холодные жилистые пальцы.

 

Сила вырвалась на свободу с громким хлопком. Кэт растерялась, когда Валентин кинул склянку прямо к ее ногам. Она попыталась увернуться, но было поздно. Заклятие «Исчезающей мглы» приковывало к месту, прежде чем перенести. Клубы плотного дыма сгустились, разрывая пространство и оставляя на его зазубренных краях всполохи серебряного магического мерцания. Алекс бросился к ней, но брат перехватил его и резко дернул назад. Он поймал лишь воздух, когда раздался очередной хлопок и девушка исчезла.

— Лиам будет приятно удивлен, — довольно изрек Валентин. Алекс стремительно повернулся и выхватил из кобуры пистолет.

— Пристрелишь меня?

 

Это не могло происходить наяву. Несколько минут назад он был уверен, что отец и Орден защитят их. Сделают то, что от них требует закон. Катерина доверилась ему, а он подвел ее. Подвел всех, и себя в том числе. Подвел Лайнела.

— Ей никто не причинит вреда, так что не глупи и пошли с нами.

 

— Черта с два, — Алекс не успел снять оружие с предохранителя. Руку обожгло, и пистолет отлетел в сторону вместе с выбившей его стрелой.

Валентин опустил лук.

 

— Алекс, я все еще прошу по-хорошему.

 

— Не то что? Выстрелишь снова? — Алекс попятился. Он не мог допустить, чтобы они схватили его. Тогда он ничем не сможет помочь принцессе.

Кузен молчал и не двигался.

 

Шаг. Второй. Третий. Александр продолжал отступать. Время тянулось, как патока. Ему либо дадут уйти, либо нет. Не желая больше оттягивать неизбежное, он повернулся и пошел прочь.

Щелкнула тетива. Стрела угодила в бедро и прошла насквозь. Ослепленный болью, Алекс повалился на землю. Падение выдавило из легких почти весь воздух. Сердце стучало так, что закладывало уши, дыхание перехватывало. С силой сжав зубы, он приподнялся. Кровь — горячая и липкая, капала на асфальт. Он судорожно вздохнул и послал в адрес брата пару крепких словечек. В следующий миг его ударили по затылку.