Глава 3. Маленькие открытия.

— Поттер, тебе посылка,— перед носом уже почти дремлющего на парте Джеймса упал плотный сверток. Гриффиндорец поднял глаза на Скорпиуса, который уселся рядом, лениво улыбаясь.— Биннз еще не пришел, а ты уже храпишь…

— Я разминаюсь,— ухмыльнулся Поттер, садясь почти прямо и подвигая к себе сверток, обмотанный зеленой лентой.— Это что?

— Твой подарок,— фыркнул Малфой,— сам же хныкал…

— Ну, еще бы!— Джеймс стал развязывать ленту.— Ты третий день все обещаешь, так и до шестнадцатилетия бы и зажал…

— Вот ежик неблагодарный,— слизеринец достал учебник и чернила, пока Поттер сражался с завязкой, нетерпеливо подаваясь вперед.

— Что это? Малфой, ты подарил мне книгу?— почти с омерзением спросил Джеймс, когда упаковка слетела и в его руках оказалась то ли книга, то ли толстая папка.

— Там инструкция прилагается,— со смешком проговорил Скорпиус, засовывая небольшой листок с картинками почти под самый нос друга.— Это лже-обложки…

— Лже-что?— не понял гриффиндорец, внимательно читая разъяснения.— «Наденьте обложку на учебник, произнесите заклинание, затем снимите и подождите. Через минуту обложка примет вид учебника. Все готово: наденьте ее на любую книгу, которую вам хочется изучать на уроке, и вперед! Никто не догадается!»… Класс!!!

Студенты в классе испуганно оглянулись на крик, а Джеймс им лишь мило улыбнулся, потом достал (наверное, впервые) учебник по Истории Магии и тут же стал пробовать лже-обложку.

— Спасибо, Малфой,— он одарил друга восторженной улыбкой.

Скорпиус пожал плечами.

— Я свою миссию выполнил, теперь твоя очередь…

— Это ты о хромающем со вчерашнего вечера Мильтоне?— хмыкнул Поттер, пряча подарок и принимая прежнее положение на парте.

— Нет, это я о том, что ты проиграл спор.

— А… Ну, так, я готов,— ухмыльнулся Джеймс, а потом широко зевнул.— Вот высплюсь — и буду во всеоружии.

Малфой кивнул, глядя, как в класс влетает Биннз. Призрак тут же начал шелестеть, и класс затих, чтобы хотя бы слышать преподавателя. Поттеру только этого и надо было — он почти тут же уснул, блаженно улыбаясь во сне, словно ему снилось что-то очень приятное. Ну, обнаженная Трелони, сестры в парандже, младший брат, уходящий из дома… Все-таки тяжела жизнь Поттера, с какой стороны ни посмотри…

Скорпиус ухмыльнулся своим мыслям, взял чернила, обмакнул в них обратную сторону пера и осторожно протянул руку, чтобы не разбудить друга. Джеймс поморщился от щекотки, когда Малфой медленно провел по его щеке пером и написал две немного корявые буквы «ё» и «ж». Довольный собой, слизеринец повернулся к Биннзу и сделал даже вид, что записывает лекцию, хотя сам принялся писать письмо Луизе — единственной девчонке, с которой, кажется, у него завязались длительные отношения. Удобно: она далеко, встречаются только летом, да и то — все чинно и почти прилично, ради спокойствия самой Луизы и ее папеньки. Ну, по крайней мере, она девчонка, с которой можно поболтать… Да и пригодится, в любом случае.

— Поттер…

— Мм?

— Вставай, тихий час закончен,— Скорпиус уже собрал вещи и провожал взглядом однокурсников, которые выходили из класса. Присцилла ему улыбнулась (от такой улыбки могла бы заледенеть вода в стакане), Тобиас кивнул на все еще спящего Поттера и хмыкнул.— Вставай, тебе говорю!

— Все, уже встал,— Джеймс резко сел и потер лицо руками, вызвав у Скорпиуса вздох разочарования.— Чего?

— Такую картину испортил,— пробормотал Малфой, закидывая на плечо рюкзак и направляясь к выходу.— Догоняй.

— Малфой!!!— Джеймс увидел свои испачканные чернилами руки и сразу же сообразил, откуда они там.— Ну, ты и гад!

Гриффиндорец действительно бросился догонять друга, чтобы дать ему хорошенько по голове. В коридоре другие студенты смеялись, глядя на испачканного Джеймса, но тому было все равно. Он увидел серебристую шевелюру возле дверей в туалет мальчиков и бросился туда.

Он влетел в туалет и тут же получил струю холодной воды прямо в лицо. Малфой и еще двое парней залились хохотом.

— Ну, теперь ты чистый,— усмехнулся Скорпиус, опуская палочку и глядя, как Поттер вытирает лицо бумажными полотенцами.

— Ты случайно не родственник моего братца?— пробурчал Джеймс, пытаясь вытереть мокрую мантию.

— Хм, Поттер, насколько я помню, Уизли нам как-то прочла лекцию о родственных связях наших семей, ты не помнишь?— все еще смеясь, спросил Малфой, направляя на друга струю теплого воздуха.

— Ай, иди ты,— уже почти не сердясь, отмахнулся Джеймс, уворачиваясь от палочки друга.— Только прическу мне испортил!

Скорпиус засмеялся еще сильнее, когда гриффиндорец подошел к зеркалу и стал приглаживать растрепанные больше обычного волосы.

Через несколько минут они вместе вышли в коридор и тут же наткнулись на шестикурсников, среди которых была и Элизабет Грей. Она улыбнулась Скорпиусу, чуть махнув тонкой рукой.

— Ну, что?— Малфой оглянулся на друга: Джеймс передал свой рюкзак, глубоко вздохнул и смело пошел к слизеринке.— Ты бы еще рукава закатал,— хмыкнул вслед Поттеру Скорпиус.

Что ж, сегодняшняя сцена не шла в сравнение с тем, что гриффиндорец устроил на третьем курсе. Сейчас студенты смогли почувствовать разницу между двумя поцелуями. По крайней мере, не зря Фауст звала именно Поттера в учителя, тот успел напрактиковаться…

Звонкая пощечина тоже была не в пример хлопку Блэкшот. Джеймс даже повел головой, но по его лицу все равно расплылась довольная улыбка. Зато Грей смотрела на нахала так, будто он особо опасная и ядовитая змея…

— Хм, Малфой, целуется она так себе,— гениально выдал Поттер, когда они медленно и с достоинством покинули коридор и стали подниматься на Заклинания.

Скорпиус лишь хмыкнул, возвращая другу рюкзак. Интуиция подсказывала ему, что зря он все это затеял с Грей… Мерлин, и дернул же тебя кто-то за язык! Вот что значит — влияние Поттера: ляпнуть, не подумавши…

— Малфой, сделай лицо попроще,— попросил гриффиндорец, все еще улыбаясь.

— Эй, Джеймс!

Двое друзей оглянулись — к ним спешил по коридору Майкл Уильямс.

— У нас сегодня тренировка в восемь, просили передать всем.

И четверокурсник тут же кинулся дальше — видимо, оповещать остальных.

— Поттер, вот я думаю: почему вы называетесь командой Гриффиндора?— хмыкнул Малфой, глядя вслед Уильямсу.— Назвались бы «Поттер-Уизли и им сочувствующие»…

Джеймс лишь пожал плечами: в этом году в команду приняли Майкла и Шарлотту, а в запас попала Кэтлин. Ну, да, сплошные Уизли, если еще брать в расчет Хьюго…

— Слишком длинно произносить,— только и ответил Поттер, заходя в класс Флитвика.

 

* * *

Тренировка проходила уже в сумерках. К вечеру поднялся ветер, и в воздухе было совсем не жарко. У Джеймса даже закоченели руки, глаза то и дело приходилось вытирать от слез.

— Ладно, все, на землю,— скомандовал Эрик Чейз с шестого курса, их новый капитан, опуская свою биту.— Скоро дождь польет, надо успеть в замок…

Джеймс был только за — не мокнуть же под дождем! Он спешился и попытался размять закоченевшие пальцы.

— Эй, Джим!— к нему подбежала Лили, закутанная в теплую мантию и шарф, с красными на ветру щеками.— Пойдем в замок?

К ним подошли Роза и Ченг, и Джеймс тут же покачал головой.

— Мне нужно еще в раздевалку, не ждите меня, холодно,— и он, вскинув на плечо метлу, отправился к маленькому домику у основания трибун.

— Увидимся!— крикнула ему вслед Лили, и парень махнул ей. Еще не хватало, чтобы сестра простыла, как в прошлом году. Потом опять проблем не оберешься…

На выходе из раздевалки он столкнулся с Кэтлин и Шелли — те, как обычно, над чем-то смеялись.

— А где Малфой?— тут же спросили они кузена, хихикая.

— В библиотеке,— хмыкнул Джеймс. Скорпиус действительно пошел в библиотеку — опять ему назадавали по Нумерологии. Будто, чтобы уметь считать, нужно еще и читать побольше… То ли дело — Прорицания: каждый вечер Поттер примерно садился за свой сонник, сочиняя самые разнообразные сны. От смерти Волан-де-Морта из-за застрявшей в его горле косточки до свадьбы Слизнорта и МакГонагалл. Ну, и по мелочам: танцующие лукотрусы, поющие розовые носки, парад слонов… Трелони должно понравиться.

Джеймс переоделся, ежась от холода, погасил свет и вышел на улицу, где, как назло, все-таки начал накрапывать дождь, попадая за шиворот и стекая по спине. Приятного было мало…

Он прибавил шагу, свернул с дорожки и пошел по тропинке, чтобы быстрее попасть в замок. Достав из кармана палочку, Джеймс уже собирался зажечь ее, когда сзади раздались поспешные шаги. Гриффиндорец оглянулся и тут же был сбит на землю сильным ударом под дых. Перед глазами заплясали огоньки, парень согнулся пополам, хватаясь за живот и пытаясь дышать, но тут его настиг еще один удар, и Джеймс упал на мокрую землю, выронив свою палочку.

Мелькнул красный луч, на мгновение осветив две фигуры в мантиях и с капюшонами на головах, а потом Джеймс отключился, оглушенный.

Очнулся он, как ему показалось, почти сразу, но он понял, что прошло не меньше часа, потому что на небе уже была луна. Он не мог пошевелиться или крикнуть: видимо, за Ступефаем на него наложили Петрификус. Он лежал на сырой и холодной земле под деревьями, в стороне от дорожки, на которой его оглушили. Если на него не наткнутся, он может пролежать тут очень долго.

Болела скула, во рту — солоноватый привкус. Наверное, его еще и по лицу ударили. Вот мерзавцы! Но за что?

Да, не нужно быть Трелони, чтобы понять: за Грей. Не зря у нее было такое разозленное лицо. Чистокровка. Видимо, для нее это было чем-то вроде оскорбления. А оскорбления они не прощают, хотя бы на Малфоя посмотреть.

Малфой. Когда он начнет искать? И начнет ли? Может, подумает, что Джеймс ушел спать? Нет, на Скорпиуса это будет не похоже.

Значит, где-то около получаса после того, как Малфой встретит кого-то из гриффиндорской команды, он еще будет ждать. Потом пойдет на третий этаж. Потом? Да, он поднимется в Башню и всеми возможными способами узнает, есть ли там Джеймс. Был ли. Кто последним его видел. Это еще полчаса — как минимум.

То есть где-то час после окончания тренировки никто не будет искать его во дворе. Сколько прошло времени?

И даже если Малфой пойдет искать его по дороге к стадиону, он может легко пройти мимо. Тогда он поднимет тревогу. Преподаватели его отыщут быстрее… Но будет это ночью…

Джеймс лежал, чувствуя сырость земли и боль в скуле и под ребрами. Он смотрел на луну. Становилось холодно.

Интересно, а сестры не хватятся его? Ведь Лили сказала «увидимся»… Хотя вот они-то точно подумают, что Джеймс где-то с Малфоем. Если только не увидят самого Малфоя, ищущего друга…

Сначала он услышал крик. Звали его, и от бессилия как-то дать знать, что он здесь, хотелось кого-нибудь побить. Позвали один раз, потом крика уже не повторялось.

Потом ему почудились шаги. Да, шаги приближались, кто-то поспешно шел именно по этой дорожке, держа зажженную палочку. Джеймс до боли в глазах пытался увидеть человека. Огонек на кончике палочки замер, потом чуть опустился вниз, снова поднялся.

«Я здесь!», внутренне кричал гриффиндорец, глядя, как свет все еще не двигается. А потом, к огромному облегчению мальчика, человек сделал шаг с тропинки и пошел в лес, сминая ветки и отводя в стороны кусты.

— Инквирео,— проговорил знакомый голос чуть в стороне. Джеймс не знал, что значит это заклинание, но сердце его в надежде забилось, когда он понял, что Малфой-то легко его найдет тут. Иначе он не был бы Малфоем.— Фините.

Затекшие мышцы расслабились, Поттер понял, что может двигаться. Он со стоном попытался сесть, и сильные руки тут же помогли ему опереться на ствол дерева.

Скорпиус присел перед другом, внимательно глядя на его лицо: бледное в свете палочки, с кровавой струйкой, засохшей на подбородке, с прилипшими ко лбу волосами.

— Ничего не сломано?

— Как ты… меня нашел?

Скорпиус протянул Джеймсу его волшебную палочку:

— Все просто: если с тобой что-то случилось, то, скорее всего, не по твоей вине,— пожал плечами слизеринец, вынимая из кармана платок и отдавая его Поттеру.— Случилось — значит, кто-то постарался. Ты шел от поля, начался дождь. Логически — ты выбрал самую короткую дорогу, хотя и самую темную. Здесь сделать с тобой что-то легче всего. Оглушить, оттащить в лес — и все. Я нашел твою палочку…

— А что за заклинание?— Джеймс осторожно вытирал кровь с подбородка.

— Позволяет с помощью палочки волшебника найти самого волшебника, если он где-то поблизости,— Малфой поднялся и подал руку Поттеру.— Пойдем, пока твои сестрицы не поняли, что с тобой что-то случилось… Они и так насторожились…

Джеймс поднялся, чуть поморщившись:

— Все-таки удивительно хорошо ты все понял,— хмыкнул гриффиндорец.

— Потому что я мало чем отличаюсь от тех, кому ты не угодил,— заметил Скорпиус, убирая палочку.

— Ты знаешь, кто это был?— они медленно приближались к замку, где еще во всех окнах горел свет.

— Поттер, тебе мозг отшибли? Сам подумать не можешь?— почти зло спросил Малфой.

— Ну, думаю, это из-за Грей…

— Гениально,— фыркнул слизеринец.— И если помнить, что ее кузен учится на седьмом курсе, ничего не стоит догадаться… Но от Грея я не ожидал подлости…

— Малфой…

Слизеринец остановился на ступенях лестницы, в упор глядя на друга:

— Кажется, я один на этом факультете понимаю, чем отличается подлое нападение исподтишка от честного поединка в защиту чести…

— То есть ты считаешь, что брату Грей нужно было вызвать меня на дуэль и там убить?— со смешком спросил Джеймс, потирая ребра.— В чем разница?

— Да в том, что нападать со спины в темноте низко даже для слизеринца!— глаза Скорпиуса были сужены, губы сжаты в одну линию.— И на подлость отвечают подлостью…

— Эй, Малфой, притормози,— Джеймс тоже нахмурился, поднимаясь к другу.— Не надо никаких подлостей, ладно? Было и прошло, им стало легче, я жив и почти здоров…

— Поттер, ты идиот?— холодно осведомился Скорпиус, делая шаг к гриффиндорцу.— Это вот из-за таких… нас все считают следующим поколением Пожирателей, из-за них все презирают чистокровных! Из-за них Слизерин считается каким-то сборищем гадов!

— Малфой, не надо никакой мести…

— На любую мерзость нужно отвечать,— процедил Малфой.— И не надо мне твоих долбанных всепрощения и доброты! Они ведут только к одному: к очередной безнаказанной подлости! Ты этого хочешь?!

— Пострадал я, мне и решать, нужно мстить или нет!— крикнул Джеймс, тоже начиная сердиться.— Я тебе запрещаю! Не надо прикрываться моей обидой…

— Неужели ты такой дурак?!— Скорпиус перешел на крик — впервые на памяти Джеймса, что мгновенно остудило гриффиндорца.— При чем тут твоя обида?! Они же топчут, они же коверкают то, что… Ведь ты… Ведь все из-за этого…!!!

Джеймс остолбенело смотрел на Малфоя, который, кажется, впервые в жизни пытался выразить что-то внутреннее и не находил слов.

— Ведь я…— от бессилия все-таки объяснить Скорпиус зажмурился, потом развернулся и влетел в холл, скрываясь в подземельях.

Джеймс поднял лицо к небу — луну заволокло тучами, хлынул ливень.

 

* * *

Он сидел на парапете Астрономической Башни, свесив вниз ноги, и не боялся упасть, не боялся смотреть вниз, на темную землю. Кажется, отсюда упал учитель отца, Дамблдор. Наверное, это здорово — лететь без метлы… Только вот погибать что-то не хочется, поэтому придется отложить свободный полет до лучших времен.

Дождь прекратился, но небо было затянуто тучами, мрак окутывал одинокую фигуру гриффиндорца. Он сам не мог понять, почему он тут сидит. Хотя нет, мог: он снова и снова прокручивал к голове разговор с Малфоем, потому что чувствовал — друг говорил о чем-то очень для него важном. Важном для них обоих. Он говорил об их дружбе. Но что он имел в виду?!

Если не понять, то бесполезно идти и мириться, потому что дружба без понимания — это глупо и недолговечно.

Что он знал о Скорпиусе? Все и ничего. Скорее не знал, а чувствовал, но никогда не заострял внимания на этом. Зачем? Малфой сам не хочет, чтобы о нем знали больше, чем он разрешает.

Просто Джеймс знал главное — Малфой лучше, чем пытается казаться. И ищет он свой собственный путь. И упрямо идет по нему, лишь скалясь на тех, кто пытается ему помешать.

Но почему? Ради чего? Ради чего он повернулся спиной к тому миру, в котором рос? К той судьбе, что уготована ему была фамилией и семьей?

— Решил покончить собой?

Джеймс вздрогнул, но бережная рука держала его за локоть. Он обернулся — перед ним стояла Лиана МакЛаген.

— Я бы мог упасть, головой-то думала?— пробурчал он, перекидывая ноги на площадку и садясь лицом к девчонке.— Что ты тут делаешь?

— У меня тут свидание,— пожала плечами Лиана, садясь на парапет рядом с гриффиндорцем.— Поссорились с Малфоем?

— С чего ты решила?— насупился Поттер.

— Потому что иначе вы бы сидели тут вдвоем, да и вряд ли ты бы стал депрессировать в другом случае,— проницательно заметила девочка.— Что с твоей скулой?

— Ударился.

— О кулак?— усмехнулась МакЛаген.— Надеюсь, что это был не кулак Скорпиуса.

— А тебе-то какая разница?

Лиана улыбнулась:

— Потому что тогда я буду очень разочарована.

— Почему это?

— Ваша дружба, как мне всегда казалось, помогает Скорпиусу не ожесточиться…

— Лиана, мне не до твоих заумных теорий,— устало проговорил Поттер.

— Ничего заумного,— пожала она плечами.— Я знаю его с детства, знаю его семью. Он рос не в особо доброй атмосфере. Скорее — в атмосфере выживания. Ты никогда не представлял себе, что чувствуют дети тех, кого заклеймили Пожирателями?

Джеймс покачал головой, глядя на свои кроссовки.

— Внешний мир не особо приветлив к таким детям, да и в семьях атмосфера оставляет желать лучшего, уж поверь…— Лиана смотрела на парня, а он отводил глаза.— И с детства привыкшие к тому, что мир жесток, они сами становятся жестокими. И то, чего не было в их семье, в их детстве, воспринимается как чуждое, как враждебное… Но Скорпиус рядом с тобой, и это внушает надежду…

— Что ты имеешь в виду?

— Джеймс,— Лиана встала перед ним, заставляя смотреть на ее чуть улыбающееся лицо,— ты весь чужд такому человеку, как Скорпиус, но он дружит с тобой. И, как умеет, бережет вашу дружбу. И тебя…

Гриффиндорец вдруг вскочил, широко открывая глаза. Он схватил девчонку в охапку, расцеловал в обе щеки и улыбнулся:

— Лиана, ты не представляешь, как ты мне…

— И что здесь происходит?

Они оглянулись — у двери на площадку стоял Мильтон. Джеймс удивленно взглянул на Лиану, отпустил ее и почти бегом кинулся к лестнице, махнув на прощание.

Он легко нашел Малфоя: слизеринец был в каморке, где обычно экспериментировал с зельями, где они впервые пожали друг другу руки. Скорпиус сидел на столе, зажав в руке бутылку Огневиски.

Поттер закрыл за собой дверь и остановился, пытаясь привыкнуть к темноте. Потом подошел к столу и сел рядом с другом.

— Если ты думаешь, что из-за каких-то подлых слизеринцев я как-то изменюсь, ты глубоко ошибаешься,— проговорил Джеймс в темноту, ощущая Малфоя рядом.— И не надо брать на себя миссию по моей защите, я и сам могу, если мне надо, наступить на мозоль кому угодно…

Скорпиус молчал, не двигаясь, лишь перебирая пальцами по бутылке.

— Ты был прав, говоря, что дружба — это взаимное использование друг друга. По крайней мере, для тебя это так, и я даже не возражаю. Теперь я понял, как ты используешь меня…

— И как же?— глухо спросил Малфой, не шевелясь.

— Ты получаешь то, чего не было у тебя раньше…

— И что же?

Джеймс задумался, не зная, в какие слова облечь свое теперешнее понимание:

— Мечту о чем-то, чего, как ты раньше был уверен, нет. И ты пытаешься защитить эту мечту. Ну, или то, что тебе ее дает…

— Очень ясная фраза,— хмыкнул Скорпиус, протягивая другу бутылку.— Повтори, когда я буду трезвым…

— Ты меня понял,— фыркнул Джеймс, обжигая горло Огневиски.

Они помолчали, оба думая о чем-то своем.

— Зря ты, кстати, оставил в покое младшую МакЛаген.

— Что?

— Она в тебя влюблена.

— Поттер…— почти с угрозой произнес Малфой, доставая палочку и зажигая ее, чтобы видеть друга.

— Ну, это мое скромное мнение,— пожал плечами Джеймс, едва заметно улыбаясь.

— И с чего бы такие выводы?

— Ну, не думаю, что в четырнадцать лет можно досконально изучить человека просто из любопытства. Она тебя изучает давно, наблюдает, размышляет…

— То есть ты хочешь сказать, что я объект ее очередной теории?

— Нет, Малфой, ты объект ее первой любви,— Джеймс отдал бутылку другу и ухмыльнулся.— Думаю, не одну долгую ночь она лежала в кровати, смотрела в потолок и думала о том, почему ты такой, какой есть, и почему же она в тебя влюбилась…

— Поттер, мне кажется, тебя слишком сильно долбанули сегодня,— Малфой дернул уголком губ.— И в тебе проснулся дар распознавать влюбленных девчонок… Ну, или третий глаз, на радость Трелони, открылся…

— Малфой, я, кстати, серьезно.

— Поттер, в пятнадцать лет нельзя серьезно говорить о подобных вещах.

— А в четырнадцать нельзя досконально знать человека и легко объяснять все его поступки. Нельзя в любом случае, кроме одного. Говорю тебе, МакЛаген в тебя влюблена!— настаивал на своем Джеймс.

— А мне-то что с этого?

— Малфой, в пятнадцать лет нельзя спокойно относиться к подобным вещам…

— Ну, я в восторге, и что?

— Ну, то, что минут пятнадцать назад я расстроил ее свидание с Мильтоном,— ухмыльнулся Поттер, глядя, как вытягивается лицо Скорпиуса.

— С этим хромым стукачом?!

— Ну, ты же не обращаешь на нее внимания, не пропадать же девчонке,— Джеймс отобрал у друга бутылку и допил Огневиски.— Ладно, спокойной ночи, я пошел спать.

Малфой кивнул и последовал за другом, решив обдумать все на трезвую голову.