Лет назад

Шейн проснулся поздно. Было воскресенье, за окном лил мутный серый дождь, не позволяя разглядеть ничего на расстоянии нескольких метров.

Ничего хорошего.

Брат наверняка с утра уехал на кладбище – в этот день он отключал мобильный и просил, чтобы его не беспокоили. Прошло четыре года с момента смерти детей, но он не позволял себе забывать.

Шейн потянулся и сел на кровати. Да, Бальтазар стал таким, как хотел отец – работал без продыху, стараясь скрыться от преследующей его боли. С братом почти не разговаривал – все свободное время проводил в офисе. Пусть иногда они все же выбирались куда-нибудь вместе, Шейн не мог не заметить – в этой жизни Бальтазара больше ничего не заинтересует. Да, он достигнет больших высот, чем их отец, но сделает ли это его счастливым? Ответ: нет. После смерти Дженис и детей Бальтазар ни разу не улыбнулся. Ни разу за прошедшие четыре года! Если раньше он и Шейн частенько болтали по душам, вместе тренировались, вместе гоняли на машине в соседний город в выходные, то теперь этого не стало. Брат казался неприступным, как замок в осаде.

Ну и ладно. Шейн с этим давно смирился.

Он поднялся и натянул джинсы и футболку. Чем бы занять сегодняшний день? Учебой? Вот уж фиг.

Он ухмыльнулся и, взяв мобильник, набрал номер Кейт.

- Алле? – вальяжно протянул он. – Как насчет порубиться в «Мортал комбат»?

Кейт что-то недовольно пробурчала.

- Да какие уроки? Ты издеваешься? Сегодня воскресенье! А может, ты просто струсила? – он хитро улыбнулся, затем, выслушав ответ, расхохотался. – Так и знал! Трусишка! Я же опять выиграю!

Девочка что-то произнесла, и улыбка сползла с лица Шейна.

- А… Опять отец буянит? Может, мне с ним поговорить? – Кейт ответила отрицательно, и он вздохнул. – Ладно… Позвони, как его отпустит.

Нажав на кнопку отбоя, он прислонился лбом к оконному стеклу. Да, папаша Кейт достался не сахар. Его желание породниться с семейством Ландерс иногда действительно жутко раздражало. И плевать, что Кейт и Шейн друг к другу ничего, кроме дружеских чувств не испытывают, главное – связи!

Шейн затолкнул мобильник в карман джинсов. Нужно пожрать и засесть у игровой приставки или зарыться под одеяло с книжкой. В такую погоду не погуляешь, а делать больше нечего. Уроки? Да ну их!

 

Шейн вышел из кухни с огромной тарелкой, на которой были в беспорядке раскиданы нарезанное мясо, сыр, несколько кусков хлеба и соленые огурцы. В свободной руке он держал бутылку «швепса», а в зубах – пачку майонеза. По выходным миссис Мартин приходила только к ужину, а жрать хотелось. После смерти матери именно она взяла на себя заботу о тогда совсем маленьком Шейне и подрастающем Бальтазаре. Братья ее обожали, однако если она узнает, что Шейн снова питается бутербродами с майонезом, ему несдобровать.

Проходя мимо кабинета отца, он покосился на дверь. Папаша на кого-то орал, причем так, что было отлично слышно даже сквозь закрытую дверь. Шейн пожал плечами и приготовился было идти дальше, но следующая фраза заставила его замереть и прислушаться:

- Бальтазар все еще на своем дурацком кладбище. И когда ему надоест таскаться к этим трупам?

Шейн поморщился. Он знал, как отец недолюбливал жену брата, но не понимал его. Дженис была милой девушкой, в Бальтазаре души не чаяла и поддерживала во всем. Чем она так не угодила Эймосу?

Тишина. Видимо, отцу что-то отвечали по телефону. Затем раздался громовой крик:

- Я столько сил угробил, чтобы избавиться от этой шлюхи и ее выродков, а он все еще не может успокоиться!

Шейна будто ударили. Он вздрогнул и выронил из зубов пачку майонеза. Та упала на тарелку и выбила ее из рук.

- Ч-черт… – прошипел он.

Бежать? Наверное, самый лучший выход. Если отец узнает, что он подслушивал…

Но он не успел. Дверь распахнулась, и на пороге возник Эймос.

- Ты чего тут делаешь, мелкий гаденыш? – взревел он. Глаза сверкали, седая шевелюра стояла дыбом, лицо кривила ужасающая гримаса.

Шейн не мог вымолвить ни слова, таращась на отца, который в одночасье стал самым жутким монстром на свете.

- Я спросил: ты что тут делаешь, пакостник?

И тут, неожиданно для себя, Шейн выпалил:

- Ты убил их! Ты, мразь, убил Дженис и детей!

Удар достиг цели. Рот Эймоса раскрылся, щеки покраснели. Взгляд скользнул в сторону, что еще раз убедило Шейна в том, что он правильно все понял.

Наконец отец взял себя в руки.

- Шейн, – медовым голосом пропел он. – О чем ты?

- Я слышал, как ты сказал, что избавился от них, – процедил парень сквозь зубы. – Не пудри мне мозги.

Глаза Эймоса сощурились, превратившись в узкие щели.

- Шейн, ты нарываешься на серьезные неприятности.

- Это ты нарываешься. Потому что я немедленно расскажу обо всем Бальтазару, – он выудил из кармана мобильник.

Эймос коротко размахнулся и выбил телефон из руки сына. Тот разбился о паркет.

- Не вздумай этого делать, молокосос, – прошипел он. Шейн в ужасе смотрел на отца. – Ты не представляешь, как долго я добивался того, чтобы Бальтазар наконец образумился и занял мое место! Из него выйдет отличный бизнесмен, а ты, непутевый кусок дерьма, так и останешься в грязи! Я позабочусь о том, чтобы ты никогда не вылез оттуда!

Шейн вжался в стену. Еще никогда отец так на него не орал. В голове билась только одна мысль: бежать! Бежать прочь отсюда!

Рука Эймоса метнулась к нему и крепко схватила за горло. От неожиданности Шейн широко распахнул глаза.

- Па… папа… – прохрипел он.

- Ты мелкая мразь, – шипел Эймос. – Ты неудачник, никогда ничего не добьешься. Тебе незачем жить.

Горло будто сдавливали стальные тиски, перед глазами заплясали черные круги. Легкие словно сдулись, не оставив и пузырька воздуха.

Далеко-далеко Шейн услышал, как хлопнула входная дверь. Сквозь вату донесся знакомый голос:

- Мистер Ландерс! Я тут!

Впервые в жизни Шейн радовался тому, что миссис Мартин пришла раньше.

Эймос отпустил его. В легкие ворвался спасительный воздух, и Шейн закашлялся. Как только чернота перед взором рассеялась, он вскочил на ноги и бросился прочь от кабинета отца.

- Мы с тобой еще не закончили, Шейн! – несся вслед ему каркающий голос.

 

Остаток дня он просидел в своей комнате, запершись на замок, и даже не вышел к ужину, чем расстроил миссис Мартин, свою спасительницу. На шее темнело ожерелье из синяков – теперь он не сомневался, что отец убил бы его прямо там, и глазом не моргнув.

Чудовище. Он убил детей Дженис, тем самым сведя ее в могилу. А если бы она выдержала этот удар, подсыпал ей яду в чай. Хотя кто знает, что он этого не сделал? А Бальтазар слепо верил ему!

Шейн зарычал от безысходности. Телефон отец разбил, а интернет не работал – не иначе кабель обрубили. Эймос позаботился о том, чтобы старший сын не узнал ни о чем.

В конце концов он лег в постель, но уснуть не получилось. Таращился в темноту, но перед глазами проносились картины прошлого: Бальтазар в строгом костюме и Дженис в свадебном платье; слезы девушки, когда она после очередного скандала прибежала жаловаться ему; трясущиеся руки, сжавшие его ладони; круглый живот на последнем месяце беременности, улыбка… «Шейн, положи руки вот сюда! Чувствуешь? Пинает!». Каменное лицо Бальтазара на похоронах детей, а затем и Дженис… Три надгробия – одно большое и два поменьше… Дождь, барабанящий по стеклу… Скрип…

Шейн резко открыл глаза. Он и не заметил, как задремал.

Звук не прекращался. Кто-то возился с замком в его комнате. Дверная ручка едва заметно шевелилась.

Парень тихо встал с кровати и, моментально одевшись, прокрался к окну. Едва он поднял раму, дверь распахнулась.

Черная тень метнулась к нему. В свете уличного фонаря блеснул нож с причудливой гравировкой на лезвии.

Каким-то чудом Шейну удалось отклониться от удара – сказывалась хорошая реакция, приобретенная на тренировках. Нож воткнулся в подоконник, и убийца выпустил его, чтобы достать другое оружие. Сам не понимая, что делает, Шейн схватился за рукоять и, выдернув нож, ткнул им вперед. Лезвие вошло в живот наемнику. Тот захрипел и осел на пол.

Тяжело дыша, Шейн уставился на окровавленное оружие в руке. Он стал убийцей. Убийцей! Таким же, как его отец!

Нет, оборвал он себя. Не таким же. Он всего лишь защищал свою жизнь. А этого черного подослал отец, сомнений не оставалось. Эймос пойдет на что угодно, даже убьет собственного сына ради сохранения своей тайны.

Бежать отсюда. Пусть Бальтазар живет в собственном мире. Пусть никогда не узнает, какой ценой ему досталось спокойствие. Это все же лучше, чем знать, что твой отец пошел на убийство жены и детей, а теперь и младшего брата.

Шейн выскользнул из окна, не взяв ничего из вещей. Там, куда он отправится, ему ничего этого не нужно.