Зміни жирів при смаженні продуктів

Дата добавления: 2015-10-19; просмотров: 656

Как показывает анализ теоретической литературы, эвфемизмы существуют не только в нейтральном стиле речи, но и в возвышенном и сниженном. Свои эвфемизмы имеет сфера внелитературной лексики. Несомненно, в разных стилях эвфемизмы имеют свою специфику.

Внелитературная лексика современного русского языка – это слова и словосочетания, относящиеся к диалектизмам, вульгаризмам, жаргонизмам, арготизмам и просторечию (характеристика внелитературной лексики дается по: СЭС [СЭС, 2003, с.33-36].

В сфере диалектизмов, просторечия и арготизмов возможно существование стилистически отмеченных эвфемизмов. Эвфемизмы просторечной лексики, то есть слова и выражения, не входящие в литературный язык, характеризуются оттенком упрощения, грубоватости. Просторечные слова и выражения используются в литературных произведениях и разговорной речи как экспрессивные элементы. Поэтому эвфемизмы в области просторечия обладают минимальным эвфемистическим эффектом. «Просторечных эвфемизмов, которые стоят за пределами литературного языка, лучше избегать: они воспринимаются как обидные» [74: 52]. Они заменяют вульгаризмы (бранные слова, прежде всего матерную брань, и фамильярную лексику). Это слова типа блин, фиг, шиш, заменяющие обценную лексику в бранных идиомах (систематизация этих эвфемизмов и описание функционирования даны в работе В. Буя.

Просторечие как разновидность национального языка находится между литературным языком и диалектом. К просторечию относят ненормированную речь городских низов, на которую оказывают большое влияние, с одной стороны, диалекты, с другой – жаргоны. В этом случае говорят о городском просторечии [СЭС, 2003, с.34]. Городское просторечие содержит большое количество эвфемизмов. Например: Саша в кабинете (вм. в туалете). Ср. просторечные эвфемистические названия нижнего белья: гамаши (вм. рейтузы); лифчик (вм. бюстгальтер). На вопрос, почему такие названия в речи предпочтительнее, следует ответ, что они не столь прямо и, следовательно, не столь неприлично, называют предметы одежды.

Результат чрезмерного употребления алкоголя, белую горячку в современном городском просторечии именуют белочкой. На пути к устойчивым находятся сочетания ловить/поймать белочку, белочка накрыла (в значении «находиться в состоянии белой горячки»).

Среди вульгаризмов нет эвфемизмов, вульгаризмы – это слова и сочетания слов с яркой отрицательной оценкой. Функция вульгаризмов в речи противоположна эвфемистической – это выражение грубой отрицательной оценки. Например, вульгаризмом является образное переносное употребление сочетания и слова (залить глаза, нажраться в значении «стать пьяным»). Употребляя подобное сочетание или слово, говорящий не смягчает, а огрубляет свою речь, высказывание.

Жаргонизмы, теряя связь с источником (жаргоном), переходят в общенародный язык и воспринимаются как разговорные или просторечные слова. Жаргонизмы всегда экспрессивны или оценочны, делают речь вульгарной, блатной, грубой. Следовательно, жаргонизмы тоже относятся к дисфемизмам, эвфемизмов среди них нет.

Арготизмы – слова и обороты, входящие в состав какого-либо арго (условная речь относительно замкнутой социальной группы, с элементами «тайности»). Теряя связь с корпоративным источником и первоначальной средой обитания, арготизмы сохраняют яркую экспрессивную окраску. Арготизмы засоряют речь говорящих. Следовательно, арготизмы, применяемые в сфере литературного языка, не способны быть эвфемизмами. Однако за рамками литературного языка некоторые из них могут быть эвфемизмами. Ср. цитату: «Некогда зашифрованный язык блатных – феня, созданный для общения воровской касты, теряет свою функцию тайноречия и становится общедоступным: баксы (доллары), лимон (миллион) и многие другие слова вытесняют свои книжные варианты» [СЭС, 2003, с. 36].

Таким образом, в сфере внелитературной лексики способны быть эвфемизмами диалектизмы, просторечные единицы и арготизмы. Встречающиеся во многих теоретических работах выражения «эвфемизмы в сфере просторечия; эвфемизмы в сфере жаргонов» вызваны терминологическим неразличением понятий просторечие, жаргоны и внелитурная лексика.

Теряя связь с корпоративным источником и первоначальной средой обитания арготизмы входят в состав общенародного языка. Со временем они способны использоваться в художественной литературе. Так, эвфемистическими арготизмами являются следующие слова из песен В.С. Высоцкого: вышка (высшая мера наказания) – вместо прямой номинации «расстрел»; план – вместо «наркотик». Слово зэк, зэка в настоящее время «загрязнило свой денотат», раньше функционировало как эвфемизм. Л.П. Крысин называет среди эвфемизмов, образованных путем аббревиации: «зэк (из заключенный каналоармеец – аббревиатура возникла во время строительства Беломорско-Балтийского канала») [56: 402].

Однако если слово содержит в словаре помету «грубо простореч.», - это не эвфемизм. Согласно более детальной классификации, данной в Советском энциклопедическом словаре, - это вульгаризм. Например, просторечное обозначение понятие «украсть» - сбондить. Является ли оно эвфемистическим? Для носителей литературного языка оно обладает некоторой семантической неопределенностью по сравнению с прямой номинацией (украсть). Но в Большом академическом словаре для этого слова приводится помета «грубо простореч.», следовательно, слово не является эвфемизмом.

С точки зрения традиционного понимания стиля, выделяющего ряд: /высокий – нейтральный – сниженный/, эвфемизмы современного русского языка свойственны всем трем составляющим.

В плане изменения состава эвфемизмов происходит следующее. Нейтральный и низкий стили активно пополняются всё новыми эвфемизмами (ср. А.М. Кацев, 1988). Эвфемизмы низкого стиля наиболее активно «загрязняют денотат», переходят в разряд дисфемизмов. Эвфемизмы высокого стиля речи продуктивно устаревают, переходят в разряд эвфемистических архаизмов и историзмов.

Ю.М. Скребнев приводит свою стилистическую классификацию словаря, (он называет ее стратификацией, подчеркивая этим нечеткий, размытый характер границ между классами), в которой принимаются во внимание «социальный престиж слова», его «эстетическая ценность». Используя критерий «положительно» - «отрицательно» по отношению к элементам нейтрального слоя словаря, Ю. М. Скребнев выстраивает вертикальную этически-эстетически ориентированную шкалу. С помощью этой шкалы он анализирует и размещает по вертикали традиционные классы слов: от поэтических слов на самой вершине до вульгаризмов на самом дне.

Эвфемизмы, однако, не вписываются в его стратификацию, так как не могут быть оценены с помощью данной шкалы. Ю. М. Скребнев выделяет бинарную оппозицию «эвфемизмы» - «дисфемизмы». Дисфемизм – замена эмоционально и стилистически нейтрального слова более грубым, пренебрежительным и т. п..

Будет ли слово считаться эвфемизмом (положительным) или дисфемизмом (отрицательным), зависит от ситуации общения. Так, слово «хрипеть», может быть оценено отрицательно, как оскорбление (дисфемизм) в одной ситуации и положительно, как вполне приемлемый эвфемизм слова умереть в среде определенных индивидуумов. По образному выражению Р. Холдера «то, что эвфемизм для мужчины - дисфемизм для женщины».

Таким образом, Ю. М. Скребнев считает, что термин «эвфемизм» не характеризует определенную лексическую группу, а скорее обозначает некоторый стилистический результат (смягчение неприятного), который может быть достигнут различными средствами.

В этом случае замены грубого, неприемлемого выражения на более мягкое, эвфемистический эффект могут производить различные стилистические приемы (например, перифраз, мейозис, гипербола, преуменьшение и др.).

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что, используя критерий стилистической классификации лексического состава языка, невозможно определить место эвфемизмов в ряду смежных языковых явлений. Но так как определяющим фактором возникновения эвфемизмов является именно необходимость замены уже существующих слов-табу, с целью смягчить связанные с ними неприятные ассоциации, то критерием для сопоставления эвфемизмов со смежными языковыми явлениями может служить сам факт замены уже существующего в языке слова на другое и цель этой замены.

Слова-табу, которые также противоположны эвфемизмам, осуществляют прямую номинацию денотата в сфере табу. Дисфемизмы, в отличие от слов-табу, противопоставлены эвфемизмам по оценочности ассоциата: если эвфемизм «улучшает» денотат за счет боле позитивного ассоциата, то при дисфемии все происходит с точностью до наоборот.

Например:

Умирать – табу,

отходить в мир иной – эвфемизм,

подыхать – дисфемизм.

Подкуп (взяточничество) – слово-табу,

выражение благодарности - эвфемизм,

смазка», «густая смазка», «горючее» - дисфемизмы.

Дисфемизм традиционно считался синонимом слова «оскорбление», однако, в настоящее время в работах по исследованию этого явления утверждается, что дисфемизм - это нечто большее, чем просто нарушение правил коммуникации. Любое слово становится дисфемизмом, как и эвфемизмом не потому, что обладает соответствующими и изначально присущими слову качествами, а из-за использования его в качестве замены другого термина. Будет ли слово считаться эвфемизмом или дисфемизмом зависит от ситуации общения.

Выше уже говорилось об использовании лексики сниженного стиля в качестве эвфемизмов в среде определенных социальных групп и в определенных речевых ситуациях. Но то же самое слово сниженного стиля, употребленное в формальной ситуации общения или в более утонченной компании, может оказаться крайне оскорбительным, то есть функционировать как дисфемизм.

В лингвистической литературе приводится много примеров когда одно и тоже слово может в разных ситуациях служить то эвфемизмом, то дисфемизмом.

Так слова свалиться и захрипеть используются как приемлемые эвфемизмы слова умереть в молодежной среде и могут быть оценены как оскорбления (дисфемизмы) в другой возрастной группе. Или слова черномазый, наполовину пропеченный хлеб, приведенные как эвфемизмы слова-табу негр в словаре эвфемизмов Р. Холдера, произнесенные в группе афро-американцев могут быть расценены как дисфемизмы.

Таким образом, эвфемия и дисфемия - это два противоположных по цели коммуникации явления, которые связаны с заменами. Однако они могут использовать для своих целей одни и те же языковые единицы, в зависимости от ситуации общения.

Суммируя вышесказанное, можно сделать вывод, что основное отличие рассмотренных языковых явлений друг от друга - это цель, ради которой производится замена уже существующего слова на другое слово или выражение, то есть прагматическая установка. Кроме того важную роль здесь играет ситуация общения - социальная, профессиональная, половая принадлежность говорящего и собеседника, их образовательный уровень, психологические особенности, сфера общения.

Прагматические установки рассмотренных явлений различны:

- официализмы используются для демонстрации уважения к собеседнику, создания эффекта значительности и важности обсуждаемой темы;

- жаргонизмы - для того, чтобы обособить общение членов определенной группы;

- вульгаризмы применяются, чтобы намеренно оскорбить собеседника или для придания речи своеобразной эмоциональности и выразительности;

- эвфемизмы - для того, чтобы смягчить, завуалировать связанные с некоторыми словами неприятные ассоциации.

В зависимости от прагматической установки и ситуации общения выбираются языковые средства, которые могут реализовать эту прагматическую установку.

Для каждой вышеназванной группы существует свой набор языковых средств, с помощью которых можно наиболее эффективно выполнить эту задачу. Эти языковые единицы чаще используются для реализации прагматической установки своей группы, воспринимаются традиционным сознанием как носители свойств, присущих данной группе (смягчения неприятного, грубовато-фамильярного отношения, намеренного оскорбления и др.), занесены в словари с пометами эвфемизмы, жаргонизмы, вульгаризмы и т. п.

Другие языковые средства становятся эвфемизмами, жаргонизмами, вульгаризмами только на тот момент, когда реализуют прагматическую установку соответствующей группы.

Характерной особенностью эвфемистического словаря является его чрезвычайная подвижность, что отмечается многими исследователями эвфемии. Сильные негативные ассоциации, связанные со словом-табу приводят к «заражению» эвфемизма - стиранию эвфемистической функции и перехода эвфемизмов в разряд вульгаризмов. В связи с этим постоянно возникает необходимость пополнения эвфемистического словаря, которое происходит, в том числе, и за счет жаргонизмов и сленга.