Глава III: Я люблю свое дело

 

Мужчина в белом халате стоял в центре комнаты. Он был обездвижен недавним телефонным разговором. Часы плелись по кругу, напоминая собаку, играющую со своим хвостом. После нескольких оборотов секундной стрелки ученый пришел в себя. Он решил обдумать ситуацию вслух, его голос звучал то воодушевленно, то он очень сильно огорчался:

– Впервые в истории человеку доверяют такую ответственную миссию, наконец-то я смогу отправиться на край вселенной, чтобы изучить то, что ранее было недоступно. Впервые человек окажется за пределами этой галактики. Но эта женщина! Господи, что ей надо? Я не думаю о себе, я думаю о вселенной!

Так мужчина и разговаривал, стоя в центре своей спальни и размахивая руками, которые напоминали при таком вращении лопасти вертолета.

– Да сколько вообще можно давить на меня? Она, наверное, не понимает, как трудно быть ученым, изучать звезды, каждый день засыпать перед телескопом, а, просыпаясь, проводить свое время не у телевизора, а за чтением книг, за новыми записями! Да, кто она вообще такая, чтобы упрекать лауреата нобелевской премии? Но она моя любовь. Что делать? Что выбрать? Я так люблю свое дело, но еще больше я люблю свою жену.

Ученый сел на кровать и схватился за голову. После он громко закричал, резко вскочив, схватил вазу и разбил её, бросив в стену. Далее мужчина перевел дыхание и спокойно сел на кровать.

Осколки вазы, которую он однажды подарил жене, красовались уже отдельно друг от друга. Им было не до грусти, им было совсем наплевать на свою разлуку, они лежали и даже не пытались шелохнуться, словно старались сдерживать свою любовь к единству безразличием.

Где-то далеко одинокий космос ожидал своего избранного странника. Звезды, планеты, пустота – там ведь они совсем другие. Душа звала его к звездам, но и удерживала на земле.

 

Глава IV: Предисловие.

Перед тем, как начать, собственно, сам роман, следует познакомится с самим миром, в котором обитают наши персонажи.

Как вы, дорогие читатели, уже успели заметить, начинается наше повествование именно на планете Земля; возможно, вы слышали о ней. В мире победил материализм. Как следствия:

ü Научно-технический прогресс:

o Развилась техника. Транспорт обрел запредельные ранее возможности. Летающие корабли заполонили просторы Земли. Однако, простите, особенных чудес научно-литературного фантасмогоризма я попытаюсь избежать.

o Развилась наука. А это повлияло на мировоззрение людей, собственно, философия, религия и прочие культурные сокровища были признаны сказками прошлых веков. Осталась только одна философия – наука.

o Человечество расселилось по всей солнечной системе, где это только было возможно. Благо техника позволила это сделать.

o Все болезни теперь лечатся за считанные дни, даже ранее неизлечимые.

ü Сменилось мировоззрение, как было сказано ранее, но это стоит обсудить несколько подробнее:

o Авторитет ученых в решении всех вопросов стал несомненен. Никто не читает философов – все решают ученые. Ученый мир – мир, где авторитет работников науки возрастает до невероятных высот.

o Научное мировоззрение завладело умами людей. Все смирились со своей бездуховностью. Душа осталась далеко в истории, как закладка в энциклопедии.

o Мир рассматривается теперь однобоко, с использованием только научного метода. Научный метод со временем скудеет и становится более однообразным, поскольку он потерял соперничество с религией и философией. Ученые стали пытаться упростить свои взгляды.

ü Люди совсем не изменились, они остались такими же, как и три тысячи лет назад. Люди вообще редко изменяют себе, на то они и люди. Они подобны клеткам в организме. Вроде мозг сменил направление мысли, а клетки желудка по-прежнему переваривают пищу, так же и люди.

Вы, скорее всего, мало удивитесь такому изменению, вы – избалованные прогрессом, избалованные фантастической литературой, испорченные самим понятием развития и совершенства, вечно идущие к этим иллюзорным и придуманным вами же мечтам. Как мне удивить вас и нужно ли это вообще делать?

Что я могу сказать далее? Животные совсем уж перестали ощущаться как живая природа, что вы, собственно, и наблюдали в первой главе. Также и все остальные планеты, они подобны заповедникам для зверей и растений, больше никаких других функций у них и нет. Безусловно, приблизиться к таким гигантам, как Юпитер – нет и шанса, но некоторые его спутники заполнены заповедниками. Для этого люди обустраивают специальные базы, где достаточно кислорода и энергии для возможности обитания там существ.

Человеческая жизнь стала слишком сухой, хотя и благополучной. Из жизни исчезла магия. Смею предположить, что это самая большая потеря для человечества. Единственная гордость людей сейчас – это знание наук. Таков уж этот мир.

Но смею вас предупредить, техника в принципе не изменилась, люди все еще перемещаются на обычных автомобилях, все изменения произошли в космических, промышленных и других специальных типах механизмов.

Я забыл самое главное. Произошла мировая глобализация. Большинство людей предпочитают говорить на одном, международном, языке, да и живут там, где считают нужным.

Ничто не стояло на месте, мир двигался к светлому будущему, но светлое ли оно?

Раздел второй: Начало истории

«Мир — это госпиталь неизлечимых больных»

Артур Шопенгауэр

 

Глава I: Две противоположные мечты.

 

Вы когда-нибудь сталкивались с проблемой такого масштаба, когда следует выбирать между двумя важнейшими мечтами своей жизни? Например, между семьей и вашей любимейшей деятельностью? Представьте себе, что то, что вы называете смыслом своей жизни, оно уже почти достигло кульминации, но ради этого неимоверного счастья следует отвернуться от собственной семьи. Представили? Каково вам теперь? Наверное, немного мерзко, да и какое я имею право в поднятии данного вопроса? Не самое ли ценное в жизни – это семья?

Давайте познакомимся с одним из наших героев. Его имя – Тобиас Фридмен, он – ученый, гениальный исследователь, один из немногих лучших мировых специалистов в области астрономии, инопланетной биологии, астрофизики, также Тобиас владеет незаменимыми знаниями в области оптики и разбирается в технологии построения космических кораблей. Ему всего сорок пять лет. Да, выглядит этот ученый довольно молодо, да и волос на его лице совсем нет. Он не носит очки, да и телосложение у него достаточно мужественное. Карие глаза, светло-русые неаккуратно подстриженные волосы, нос аккуратным и очень культурным картофелем, светлая кожа – все это лишь туманно указывает на то, что он давний родственник еврейской семьи Фридменов. Ростом он был выше среднего, ноги были несколько длиннее в пропорциях по отношению к телу, чем у среднестатистического человека (нравится мне это словосочетание «среднестатистический человек», словно такой существует).

Карьера Тобиаса – научная деятельность. К своим сорока он выдвинул замечательнейшую теорию, которая, собственно, и продвинула его к нобелевской премии. Он смог теоретически доказать возможность перемещения в другую часть вселенной и обратно. Ранее люди только умудрялись достигать других солнечных систем и возвращаться обратно, однако на такие путешествия затрачивалось очень много усилий.

Тобиас имел довольно переменный и сложный характер. Он был почти непредсказуем в своих действиях, однако имел вполне консервативные интересы. Также он считал себя умнее всех неученых людей, очень небрежно относился к большей части человечества, упрекая их в том, что они проживают бессмысленную и глупую жизнь. И это все происходило даже не смотря на всеобщую веру людей в науку.

Он продолжал сидеть на кровати, смотрел на пол, но было понятно, что он смотрел в никуда и у него не было никакой особой мишени. Фридман был расстроен. Его сердце сжималось. Тобиас чувствовал саму пустоту так близко, что ему казалось, будто сама жизнь медленно вытекает из его тела и переливается в чан ничто.

Он сидел на кровати, схватившись за голову, мечтая отправиться в это потрясающее путешествие, которое его бы ожидало, если бы он не был женат.

Звезды пролетали перед его глазами, он видел космические просторы и новые планеты, он мечтал об этом всю жизнь, он хотел узнать о том, как это быть в другой части вселенной. Миллионы и миллиарды световых лет разделяли его и цель. Так далеко, но так… Нет, он уже никогда не сможет мечтать об этом.

С женой ученый прожил долгие и счастливые четырнадцать лет. История их знакомства проста до неприличия. Она была студенткой, он был почти молодым преподавателем, он был красив, она была не дурна, она была отличница, а он любил в людях разумность.

Девушку звали Александра. Её семья с начала двадцать первого века обитала только на территории бывшей России. Они все еще разговаривали на русском языке и не уезжали далеко от своего города, где почти все безумно были влюблены в свою давно исчезнувшую родину. Александра была первой, кому удалось уехать из этого маленького и дружелюбного ада. Она сбежала из дома, оставив записку, где изложила ряд причин, по которым ей стоит покинут отеческий дом. Родители были в ярости, но полиция отказалась им помогать, поскольку русская полиция помогает только тогда, когда хочет есть.

Так вот, девушка уехала далеко-далеко от своей родины, на территорию, где когда-то располагалась Дания, где и преподавал талантливейший педагог и ученый – Тобиас Фридмен. Александра влюбилась с первого взгляда. Ей потребовалось много месяцев, чтобы Тобиас сказал свое первое «люблю». Этот скромный гений, безусловно, очень долго тянул, но девушке в свои двадцать с чем-то лет было уже нечего терять. По крайней мере, она так думала.

Алексндра была симпатичной в молодости: её руки и ноги были относительно длинными, темные русые волосы подстрижены были коротко, также эта девушка выделялась замечательной улыбкой. Её небольшие, но красивые голубые глаза, словно обладали свойством пронзать людей и видеть все их нутро. Таков же был и её характер. Она всегда таким образом выстраивала свои споры с мужем, что даже, когда была не права, то её супруг начинал сомневаться в своей правоте. Тобиас утверждал, что с таким талантом её место не у плиты, а в научном сообществе.

Её голос был довольно низок, что не позволяло ей портить слух своих слушателей – он был приятен, интересен, чем-то необычен.

Александра, ошарашенная неожиданной новостью, неровно вела свой зеленый автомобиль. На глаза напрашивались слезы, и уже через несколько секунд на колготки упала первая капля. Её нижняя губа нервно тряслась. Девушка усердно пыталась удержаться от того, чтобы не разреветься и не затопить свое средство. Её переполняли противоречивые эмоции. Она одновременно понимала, что сильно и безнадежно любит своего мужа, и что хочет вырвать ему селезенку. В ней смешивались эти два противоречивых чувства: любовь и ярость.

Тобиас, схватившись за голову, сидел и ждал скандала, который жена собиралась ему устроить. А за окном небо, напоминающее бескрайний океан, в который вылили целую тонну голубой акварели, бесстыдно гоняло облака, беспристрастно и отстраненно идущие за потоками неутомимого ветра. Деревья неохотно покачивались, а птицы, сидящие на них, перелетали с ветки на ветку, иногда начиная петь удивительно красивые песни, которые Тобиас мог услышать…

Он думал:

– Что же мне делать? С одной стороны моя семья… с другой… с другой моя мечта. Мои дети скоро вернутся со школы, но если я уеду, то больше никогда их не увижу. Но космос так соблазнителен… Но долг перед любимым человеком и своими детьми – этот долг выше, чем какой-нибудь нравственный долг. Я хочу в космос! Я хочу остаться с семьей… что мне делать?

Тобиас сжал свою голову так сильно, как только мог. После того, как он опустил руки, то почувствовал, как какая-то приятная волна пробежалась по верхней части его головы. Вдруг ученого осенило, он взял телефон и принялся набирать номер своего хорошего друга, профессора кафедры философии, преподавателя этики в главном университете города.

Толстяк, алкоголик, зануда, книжный червь – это все синонимы этого человека. От него постоянно неприятно пахло, словно он совсем не моется, но все же говорит он иногда очень мудрые вещи, так вот и в предыдущей беседе профессор философских наук, член сообщества аналитических философов посоветовал Тобиасу беспроигрышный вариант того, как помириться со своей женой. Сейчас ученый надеялся на очередную поддержку своего коллеги.

Закончив набирать номер, он нажал на кнопку «вызова». Гудки тянулись практически бесконечно. Тобиас знал, что его жена скоро будет дома.

Тем временем у профессора философии дома находилось пять человек с кафедры, которых он пригласил прийти к нему на чай. Они сидели на кухне, за круглым столом, в то время как хозяин расставлял перед гостями чашки. Когда все гости получили по напитку, философ хитро отвернулся от всех – он взял специальную чашку, из которой он всегда пьет, достал флягу с неопределенным содержимым с одной из полок, а после перелил содержимое из одной формы в другую. Напиток издалека напоминал чай, но… вдруг зазвонил телефон. Профессор, извинившись перед приглашенными, вместе с чашкой «чая» и телефоном покинул помещение, пройдя несколько метров и неторопливо отпивая эликсир жизни, взятый с собой, он подошел к окну, после так же медленно облокотился на подоконник, наконец-то ответив на вызов.

– Здравствуйте, я вас слушаю.

Тобиас уже и не ожидал, что ему ответят.

– Здравствуйте, профессор, это Тобиас, Тобиас Фридмен, я знаю, что вы единственный человек, который в силах мне помочь, моя жена, она снова меня тиранит… – начал очень быстро говорить ученый.

Философ, который уже был достаточно пьян, чтобы разбирать беглую речь, попросил своего собеседника:

– Уважаемый, будьте добры, помедленнее, а то я, пожилой человек, не успеваю за ходом ваших мыслей.

Тобиас притормозил, после пары секунд молчания ученый приступил к объяснению своей проблемы:

– Эрик, вы помогли мне с прошлой проблемой.

– Припоминаю, – гордо сказал старик, отпивая из чашки с «чаем».

– Так вот, – продолжил Тобиас – меня попросили отправиться в путешествие на механизме, сердце которого я сам лично и спроектировал, поскольку я единственный специалист, который может командовать людьми при его починке, я единственный человек, который может модернизировать эту штуку…

Эрик усмехнулся, по его полноватому подбородку прокатилась капелька «чая», которая впоследствии упала на пол и разбилась на тысячи жидких осколков. Профессор на самом деле не слишком любил такие подробные рассказы, особенно после того, как он выпьет, а пил он сегодня и с утра, и днем, даже ближе к вечеру он пригласил компанию друзей, в обществе которых он пытается напиться, но все это впустую. Эрик решил перебить говорящего:

– Тобиас, будьте добры, ближе к делу, а то меня ждут гости, что же ваша жена?

– Она знает и едет домой, – безнадежно выговорил ученый.

Эрик усмехнулся и сказал:

– Ну, тогда я советую, спрятать все колющие и режущие предметы.

– Очень смешно, профессор, – грустно произнес Тобиас.

– Позволь мне повторить все то, что ты сказал, – медленно начал рассуждать Эрик, – твоя жена остается на Земле, а ты улетаешь в космос? Надолго?

– Навсегда, – тихо произнес ученый.

– Первый пункт нашего исследования заключается в том, чтобы позволить тебе представить себя на её месте, – сказал профессор, отпив еще глоток своего живительного напитка.

– Да, я понимаю, что так поступать неверно! – вскрикнул Тобиас.

– Представь себя привязанным к дому, в одиночестве, с детьми, без выхода, без надежды, без солнечного света, – начал выразительно и медленно говорить профессор, – представил?

– Да…– со стыдом в голосе ответил Тобиас.

– И представь себя обреченным на такое существование в течение оставшихся тебе тридцати-сорока лет, а дальше у тебя не останется ничего, только пустота. А теперь представь, что твоя жена предала тебя ради своей мечты. Представил?

– Да... – повторил Тобиас.

– Одинокий, ограбленный, преданный, с ношей в виде детей, которые могут и не стать отрадой, а лишь усугубить ситуацию.

– Но…– произнес ученый.

– Вы начали этот путь вместе. Но если у тебя есть две противоположности, друг мой, то я советую тебе синтезировать их.

– Каким образом?

– Мечта ведь – это часть твоей души, предавая свою мечту, ты предаешь себя, уничтожаешь свое естество, и у тебя есть три выбора: предать любимого человека, предать себя и никого не предавать.

– Последний вариант интересен мне, – с надеждой в голосе произнес Тобиас.

– Возьми жену и детей с собой, – ответил профессор, после чего повесил трубку.