Таинства укрепляют единство и преданность в Церкви

В патриотический период единство Церкви привлекало к себе серьезное внимание, особенно из-за разделений, возникших в результате гонений при Деции и Диоклетиане гонений. Как мы видели выше, Киприан Карфагенский делал значительный акцент на единстве Церкви и призывал ее членов к достижению большей преданности Церкви и большей гармонии внутри нее. Августин развил этот вопрос с особой ссылкой на таинства. Для того, чтобы общество обладало хотя бы какой-то связностью, должен существовать акт, в котором все могли бы участвовать, и который демонстрировал бы и укреплял это единство. " Ни одна религия, независимо от того, является ли она истинной или ложной, не может соединять людей, если они не собираются вместе, чтобы совместно участвовать в каких-то видимых знаках или обрядах". Хотя эта мысль находила понимание со стороны средневековых авторов, она получила свое наиболее яркое выражение в период Реформации, особенно в произведениях Ульриха Цвингли.

Лютер утверждал, что основная функция таинств состоит в уверении верующих в том, что они воистину являются членами Тела Христова и наследниками царства Божьего. Он достаточно подробно разработал этот вопрос в своем трактате " Благословенное таинство святого и истинного Тела Христова " (1519 г.), подчеркивая ту психологическую уверенность, которую они дают верующим:

" Получение этого таинства в хлебе и вине можно назвать, таким образом, не чем иным как получением верного знака этого общения и союза с Христом и всеми святыми. Оно похоже на то, как если бы гражданам давался какой-либо знак или документ, чтобы уверить их, что они действительно являются гражданами города и членами данной общины... В этом таинстве нам от Бога дается верный знак о том, что мы присоединены к Христу и святым и имеем с ними все общее, и что страдания и жизнь Христовы принадлежат нам самим".

Этот акцент на таинствах как знаках принадлежности к христианскому сообществу, как будет сейчас показано, является, вероятно, более характерным для Цвингли, чем для Лютера; тем не менее, он представлял собой существенный элемент лютеровской мысли по этому вопросу.

С точки зрения Цвингли, цель таинств - в первую очередь демонстрация того, что человек принадлежит к сообществу веры. Крещение представляет собой публичное заявление о том, что ребенок принадлежит к дому Божьему. Цвингли указывал, что в Ветхом Завете мальчики подвергались обрезанию через несколько дней после рождение, что являлось знаком их принадлежности народу Израиля. Обрезание было обрядом, зафиксированным в Ветхом Завете для демонстрации того, что ребенок принадлежит к заветному сообществу. Ребенок родился в сообществе, которому он теперь принадлежит, а обрезание служило знаком этой принадлежности сообществу.

В христианском богословии существовала давно устоявшаяся традиция рассматривать крещение как христианский эквивалент обрезания. Развивая эту идею, Ульрих Цвингли утверждал, что крещение представляет собой новозаветный эквивалент ветхозаветного обряда обрезания. Оно мягче обрезания, поскольку не вызывает боли или пролития крови и представляется более широким, поскольку охватывает не только мальчиков, но и девочек. Далее, Цвингли подчеркивал, что крещение - это знак принадлежности общине - Церкви. Тот факт, что ребенок не осознает этой принадлежности, не имеет особого значения: он член христианского сообщества, и крещение - публичная демонстрация этого членства. Отличие от Лютера в этом вопросе очевидно.

Аналогичным образом, присутствие на евхаристии представляет собой постоянную публичную декларацию приверженности Церкви. Цвингли разрабатывает это значение евхаристии, используя военную аналогию, взятую из своего опыта армейского капеллана в войсках Швейцарской конфедерации.

" Если человек пришивает белый крест, он провозглашает свое желание быть конфедератом. И если он совершает паломничество в Неенфельс и возносит Богу хвалу и благодарение за победу, одержанную нашими праотцами, он подтверждает, что он действительно конфедерат. Аналогичным образом, каждый, кто получает знак крещения, намерен услышать то, что Бог говорит ему, узнать божественные заповеди, и проводить свою жизнь в соответствии с ними. И каждый член общины, который благодарит Бога в воспоминаниях или во время вечери, свидетельствует о том, что он из самих глубин своего сердца радуется смерти Христовой и благодарит Его за нее".

Здесь упоминается о победе швейцарцев над австрийцами в 1388 г. при Неенфельсе, в кантоне Гларус. Эта победа обычно считается началом Швейцарской (Гельветской) конфедерации и отмечается паломничествами к месту битвы каждый первый четверг апреля.

Цвингли говорит о двух явлениях. Во-первых, швейцарские солдаты носили белый крест (в настоящее время включенный в швейцарский национальный флаг) как " Pflichtszeichen ", публично демонстрирующий их приверженность Швейцарской конфедерации. Аналогичным образом, христианин публично демонстрирует свою приверженность Церкви, первоначально крещением, а затем участием в евхаристии. Крещение - " видимое вхождение и укоренение во Христе". Во-вторых, воспоминание об историческом событии, приведшем к образованию Швейцарской конфедерации, - знак приверженности этой конфедерации. Аналогичным образом, христианин вспоминает историческое событие, которое привело к образованию христианской Церкви (смерть Иисуса Христа) как знак его приверженности этой Церкви. Евхаристия, таким образом, - это воспоминание об историческом событии, приведшем к учреждению христианской Церкви, и публичной демонстрации приверженности верующего этой Церкви и ее членам. Это связано с подходом Цвингли к евхаристии как к воспоминанию, который мы подробнее рассмотрим ниже.