Межкорейские культурные связи

 

Пхеньянский саммит 2000 г. придал импульс развитию межкорей­ских культурных контактов. Иногда в ход этих отношений вмешива­лась политика. Сферы межкорейских культурных обменов были са­мыми разнообразными: это и религия, и спорт, и наука, и культура, и многое другое.

Приведем в качестве примера лишь несколько эпизодов из истории межкорейских культурных отношений 2000-2005 гг., которые позво­лят почувствовать как интенсивность, так и всю сложность отноше­ний между двумя государствами.

Контакты в сфере религий. 3 октября 2002 г. в КНДР у «восстановленной» в 1994 г. гробнице Тангуна — мифического[506] осно­вателя древнекорейского государства Чосон (2333 г. до н. э. —108 г. до н. э.) прошло первое в истории Кореи совместное празднования «Дня открытия Небес» (Кэчхончжолъ), или — «дня рождения» Тангуна.

В праздничных мероприятиях приняли участие, так сказать, не со­всем «обычные» представители обеих сторон. Север представлял за­меститель председателя Постоянного комитета ВНС и он же — пред­седатель ЦК корейской Социал-демократической партии (Чосон сахве минчжудан) — Ким Ёндэ, председатель ЦК Партии молодых друзей [религии] чхондогё (Чхондогё чхопудан) Рю Миён и др.

Со стороны Юга в церемониях участвовала делегация религии тэчжопгё («учения великого предка»), поклоняющаяся Тангуну, де­легация южнокорейских католиков и т. п.

Через год, 3 октября 2003 г., ситуация повторилась: Север и Юг провели очередное совместное празднование «Дня открытия Небес» в Пхеньяне. В церемониях, в числе которой была и «Церемония корм­ления духа Тангуна» (Тангунчже), участвовали высокопоставленные лица, связанные с межкорейскими отношениями. С Северной сторо­ны, в очередной раз — заместитель председателя Постоянного коми­тета ВНС КНДР Ким Ёндэ, а также Председатель Комитета объеди­нения нации Тангуна Рю Миён и др. С южнокорейской стороны при­сутствовали представители Ассоциации национальных религий (Мин-чжок чонгё хёбыйхве) и другие официальные лица.

Участники церемонии (очевидно, по инициативе северокорейской стороны) приняли «Совместное воззвание к 70 миллионам соотече­ственников». В воззвании особо примечательными были положения о «защите мира [на Корейском полуострове]» силами всей нации и «за­щите " Родины" от внешних сил на основе проявления традиционного для нации Тангуна " духа единения"». Таким образом, через представ­ление о «единстве нации» северокорейские власти пытались привлечь Южную Корею для оказания помощи в вопросе недопущения амери­канской агрессии, о которой в то время активно говорилось в СМИ КНДР.

Спортивные контакты. На протяжении многих десятилетий истории межкорейских взаимоотношений, в особенности начиная с 1980-х годов, Северная и Южная Корея не раз пытались наладить контакты в спортивной сфере, в частности чрез проекты выступления единой командой на международных соревнованиях. Иногда проис­ходил обмен спортивными делегациями. В 2003 г. КНДР согласилась на участие в Летней универсиаде, которая должна была прохо­дить в южнокорейском городе Тэгу в августе месяце. Церемония открытия была запланирована на 21 августа, и игры должны были продлиться до 31 числа.

Однако за несколько дней до начала универсиады произошло неприятное событие, которое сразу даже не было замечено средствами массовой информации. 15 августа 2003 г., в День возрождения[507] Ко­реи, так называемые «консервативные организации» Южной Кореи провели митинг (ряд митингов), называвшийся «Антиядерный, Антикимовский всеобщий митинг 15 августа» (Пан-хэк, пан-Ким 8.15 кунмин тэхве). Мало того, что сам по себе митинг явно не вносил вклада в развитие межкорейских отношений, так еще во время ми­тинга участники демонстрации позволили себе провести акт сожже­ния государственного флага КНДР[508].

16 августа северокорейская сторона все еще продолжала обмени­ваться материалами для подготовки Универсиады. Но уже 18 августа было представлено официальное заявление, в котором, в частности, говорилось о том, что КНДР отказывается от участия в церемонии открытия универсиады, в том числе по причине невозможности юж­нокорейских властей обеспечить нужный уровень безопасности.

Поначалу, 18 августа, реакция властей Южной Кореи была неод­нозначной. Помощник президента РК по вопросам национальной без­опасности На Чжониль посчитал подобную реакцию Севера неадек­ватной и объяснял ее непониманием в КНДР южнокорейской культу­ры демонстраций. Министерство объединения, в свою очередь, отпра­вило в КНДР телефонограмму с просьбой не отказываться от участия в Универсиаде[509]. Однако правительство Южной Кореи не принесло КНДР никаких официальных извинений за произошедшее.

Тогда 19 августа президент Республики Корея Но Мухён выступил с официальным заявлением, в котором выразил глубокое сожаление по поводу произошедшего. Вслед за этим, через 8 часов, представи­тели КНДР через «пункт связи» в Пханмунчжоме (Пхапмунчжом ёллаккван) подтвердили первоначальное намерение принять участие в Универсиаде в Тэгу.

Универсиада в Тэгу открылась 21 августа, и уже во время первых спортивных состязаний на трибунах стадиона можно было увидеть ак­тивные выступления северокорейских девушек из «группы поддержки» (300 человек), которая прибыла вместе со спортсменами. Цере­мония открытия Универсиады также освещалась в северокорейских СМИ, и не без упоминания «провокационных действий консерватив­ных сил»[510].

Однако атмосфера на Универсиаде продолжала оставаться весьма напряженной. 24 августа в 2 часа дня перед пресс-центром Универси­ады сторонники «консервативных» политических групп снова устро­или антисеверокорейскую демонстрацию, призывая к «свержению» Ким Ченира. В результате между демонстрантами и представителя­ми северокорейских СМИ завязалась потасовка.

В тот же день северокорейские власти (Комитет за мирное объ­единение Родины— Чогук пхёнхва тхонилъ вивонхве) выступили с требованиями к южнокорейским властям принести официальные из­винения.

26 августа руководство северокорейской делегации заявило на пресс-конференции, что если южнокорейские власти не принесут офи­циального извинения за случившееся и не возьмут на себя обязатель­ство впредь не допускать подобных демонстраций, то КНДР может принять решение о досрочном прекращении участия в Универсиа­де. Так, было отменено участие северокорейских девушек из «группы поддержки» в матче по женскому футболу между командами КНДР и Мексики. (Однако же заявление это выглядело несколько стран­ным, потому что накануне председатель Оргкомитета Универсиады (он же — мэр города Тэгу) Чо Хэнён выразил свое сожаление по по­воду произошедшего.)

27 августа 2003 г. министр культуры и туризма Ли Чхандон на бри­финге заявил о своем негативном отношении к инциденту и пообещал принять меры для того, чтобы подобное не повторилось. Несмотря на то что министр оценил свое выступление как «личное», «не со­гласованное с Голубым домом», очевидно, северокорейская делегация восприняла это заявление как официальное извинение и с 27 числа возобновила свое участие в Универсиаде, которая завершилась 30 ав­густа.

В целом ситуацию на Корейском полуострове в 2000-2005 гг. мож­но охарактеризовать как положительную, несмотря на то что пик межкорейского сближения 2000 г. пошел на спад после 2001-2003 гг., в особенности после возникновения ядерной проблемы на Корейском полуострове.

17 мая 2007 г. состоялся первый пуск поездов по двум участкам пути, соединившим железные дороги Севера и Юга Корейского полу­острова (Западная и Восточная ветки).

Со 2 по 4 октября 2007 г. Пхеньян с официальным визитом посетил президент Республики Корея Но Мухён, и принятые в ходе визита до­говоренности открывали новые перспективы межкорейских отноше­ний.

Однако 2008 г. внес свои коррективы. Новый президент Южной Кореи Ли Мёнбак, избранный 19 декабря 2007 г. и вступивший в должность 25 февраля 2008 г., принял более прагматичный курс в отношениях с Северной Кореей.

Северная Корея, в свою очередь, несмотря на демонтаж ряда ядер­ных объектов в Ёнбёне в июне 2008 г., уже 27 августа того же года заявила о приостановке мероприятий по денуклеаризации страны в связи с невыполнением США своих обязательств в рамках договорен­ностей принятых на Шестисторонних переговорах по ядерной пробле­ме на Корейском полуострове.

Таким образом, к концу 2000-х годов перспективы развития ситуа­ции на Корейском полуострове остаются во многом неопределенными.